Потерпи

      Ханна с ненавистью смотрит на бокал с неразбавленным виски и ждет конца матча между «Детройтскими машинами» и сборной из Джерси. В первом тайме ее команда отставала в счете на три очка, но второй заход обещал быть красочным. Старина Гэри снова вынудил ее поставить на Детройт, так что их победа будет решением того, будет она есть ближайшую неделю или нет. Колокольчик над дверью звякает, кто-то входит с промозглой и веющей выхлопом и холодным дождем улицы, и по помещению прокатываются недовольные вздохи посетителей. Ханна опрокидывает в себя еще бокал и просит бармена подлить. Ей абсолютно ровно, кого там занесло вечером в будний день в бар и почему этот кто-то стоит в дверях больше двух минут, не двигаясь с места. Джим наливает ей и с неодобрением хмурится, складывая руки на груди. Его глаза слегка мутные от утренней дозы «красного льда», но даже этот наркоша считает, что ей пора перестать пить. — Пошел нахер, Джимми. — она машет рукой на экран, встроенный в стену и берется за бокал, — У меня сегодня плохой день, да еще и «Машины» просрали четверть. Скажешь мне хватит, когда начну блевать тебе на стойку. Как в прошлый раз.       Краем глаза Андерсон замечает, как пришелец проходит в конец помещения, вплоть до туалета, задерживаясь там на пару минут, и вглядывается в лицо каждому посетителю, минуя ее только из-за того, что она сидит ко входу боком. Его местами сияющая голубым униформа выделяется среди темных и грязных уголков бара и она недовольно фыркает, поднося бокал в губам. Сраные андроиды. — Лейтенант Андерсон, — окрикивает ее парень, в два шага оказываясь рядом. Кажется, искал он здесь именно ее. От него приятно пахнет, как от новой машины, и Ханне приходится обернуться, чтобы не показывать полное отсутствие манер, она ж, блять, леди, — мое имя Коннор. Андроид, прислан из «Киберлайф». Я искал вас в участке, но там никто не знал, где вы. Посоветовали искать вас в ближайших барах… — Чего надо-то? — недовольно перебивает она. Андроид говорит с расстановкой, с четкой ритмикой голоса, от которой тянет врезать ему или вышвырнуть из бара. — Андроидам сюда входить нельзя вообще-то. — Сегодня вечером вы получили дело. — продолжает он, игнорируя ее замечание, касательно его здесь присутствия, — Убийство, совершенное девиантом «Киберлайф». В подобных случаях компания отправляет на помощь андроида, дабы помочь следствию. — Уж не хочешь ли ты сказать, что ты тот самый андроид? — она поворачивается к нему, размахивая перед носом бокалом. — Именно так, мисс. — Коннор выпрямляется, складывая руки за спиной. Слово «мисс» приятно обжигает уши. Ей уже сорок, а этот парень обращается к ней так, будто она все еще студентка полицейской академии. Вероятно, об отсутствии мужа он прочитал в досье, но ее это как-то мало волнует. Её давно так никто не называл. — Коннор, верно? — она отставляет бокал и заводит руки назад, разминая спину. Она просидела в участке пять часов подряд, разгребая отчеты, присланные сверху. Фаулер в последнее время постоянно сваливает всю бумажную работу на нее, и аргументирует это тем, что это якобы наказание за постоянные опоздания на работу. Конечно! Если ты работаешь до полуночи тебе некогда спать ночью, приходится использовать для этого утро. — Почему бы нам не заняться этим завтра, ведь сейчас уже поздно для раскрытия убийств, разве нет? — Извините, лейтенант, но я должен настоять. — андроид хмурится, воинственно сжимая кулаки. — Согласно моим инструкциям, я обязан сопровождать вас в расследовании. — А я обязана отказать. — с нажимом повторяет она, — И вообще, засунь свои инструкции знаешь, куда? — Нет, — по-детски изумляется он и, наклоняясь ниже, будто с желанием узнать от нее самый большой в мире секрет, спрашивает, — куда?       Ханна фыркает и воспринимает это как неудачную шутку с его стороны. В команде ей работать не впервой: она уже несколько раз сталкивалась с напарниками, которые готовы среди ночи выдернуть ее из постели/бара/канавы для раскрытия "ну очень уж важного дела", которое никак не может подождать до утра, так что напористость Коннора была вполне объяснима, если брать еще во внимание то, что он был андроидом. Но чисто из своего внутреннего скотства и собственной вендетты со всеми андроидами, она продолжает пить, присасываясь к стакану и краем глаза следит за Коннором. Если судить по его выражению лица, он готов прямо сейчас вынести ее из бара на руках, лишь бы начать работать. Еще несколько секунд он пялится на нее, поджав губы. Маленький кружок в его виске мигает желтым и постоянно крутится. После паузы он выдает: — Хотя знаете что, позвольте вас угостить. На посошок, так сказать. — он кивает бармену и просит подлить, кладя на стол ровную десятидолларовую купюру. — Видел, Джимми?.. Чудеса научного прогресса. — женщина улыбается и опрокидывает в себя бокал целиком. От неприятного вкуса в глазах встают слезы. Андерсон вскидывается и, оживившись, хватает пальто с соседнего кресла и шагает в сторону двери, жестом зазывая андроида следовать за ней. — Убийство, значит?.. Эта ночь обещает быть интересной.       Через пятнадцать минут пути, проведенной в компании хеви-метал и недовольного бурчания Коннора о том, что она не трезва, Ханна паркуется около дома погибшего. На тротуаре собралась толпа зевак и журналистов, которые набросятся на нее, едва женщина покинет машину. Андерсон вздыхает и, собирая светлые потемневшие у корней волосы в хвост на затылке, рекомендует андроиду оставаться в машине. — Хорошо, лейтенант, — отвечает Коннор, еле заметно кивая. Ханна, в душе сожалея о том, что он больше не зовет ее «мисс», с ругательствами выпадает из машины, с ходу оказываясь в загребущих руках репортеров. Их приходится расталкивать локтями, чтобы пробраться к желтой ленте ограждения. Коннор выпрыгивает из машины, как только она переходит ограду дома. «Вот же приставучая зараза», ухмыляется она. Когда-то — во время до-виски, до-смерти Коула и до-развода с мужем — она была похожа на него. Хвостиком таскалась за своим капитаном и души не чаяла в полицейской системе США. Ей казалось, что мир станет лучше, пересади она всех наркоторговцев и убийц за решетку. С возрастом ей открылась жестокая правде жизни: на их место приходят новые, и их количество каждым годом увеличивается быстрее скорости звука. — Я не буду ничего подтверждать! — отмахивается она и скорее мчится к ожидавшему на ступеньках Бену. — Этот со мной. — кивает она на Коннора постовому. Андроид едва не светится от счастья. Андерсон резко тормозит, отчего детектив-из-"Киберлайф» едва в нее не врезается, и, развернувшись, тычет парню в грудь. — Ничего руками не трогать и под ногами не крутиться, понял? - Андроид кивает, но по выражению его лица ясно, что ни черта он не понял. — О, Ханна, — вздыхает пузатый Коллинз, шагая к ним, — какими судьбами? Я ставил на то, что ты решишь соскочить. — Так и было, — соглашается женщина, запахивая полы куртки плотнее, — пока вот этот не появился, — она кивает на Коннора, а тот, кажется, сканирует ее коллегу. — Так значит у тебя теперь свой андроид, — ехидно улыбается он, возвращаясь к двери. Ханна рекомендует ему завалить и следом заходит в дом.       С самого порога в нос ударяет запах гнилого мяса. Вонь стоит такая, что глаза начинают слезиться и ей приходится закрыть нос воротом кофты. Пока Бен рассказывает историю обнаружения трупа хозяином дома, Андерсон старается оглядеться и подметить кое-какие детали. Слезшие со стен обои, бардак, солидный слой пыли на полках. Вещи разбросаны по полу, а венец сия творения — мертвый арендатор с вывалившимся из-под футболки дырявым брюхом — сидит на полу в гостиной, под кровавой надписью «Я живой». Довольно интригующе для стандартного убийства.       Осматривая местность вокруг себя, лейтенант натыкается взглядом на Коннора. Он взвинчен, будто гончая, взявшая след и едва не срывается с места, чтобы потрогать руками, просканировать, сделать анализ… — Ничего не трогать, — напоминает она ему, но, кажется, ее слова пролетают мимо ушей парня. Стоило ей повернуться к Коллинзу и спросить про имение у хозяина андроида в доме, Коннор скрывается в дверях кухни, осматривая каждую деталь, попавшуюся ему на глаза. Андерсон старается это игнорировать и возвращается к делу. На трупе присутствует множество ножевых ранений, по словам экспертов смерть наступила больше двух недель назад. В доме — в особенности на кухне — легко заметны следы борьбы. Удары нанесены ножом, лежавшим в двух шагах от трупа. Отпечатков на нем нет, значит к делу, вероятно, причастен андроид. Двери были заперты изнутри, о чем свидетельствует сорванная с петель входная дверь, а окна заколочены. Вероятно, убийца уходил черным ходом, но доказать это невозможно – на размытом дождем грунте угадываются лишь свежие следы мужских ботинок. Пока они с Беном обговаривают теории убийства и дышат через раз, Ханна краем глаза замечает андроида, который тянул в рот пальцы, испачканные в крови. — Господи, ты что творишь?! — вскрикнула она, мгновенно оказавшись рядом с ним. Коннор застыл на месте, высунув язык. Она хватает его за руку, не давая запихнуть ее в рот. — Я анализирую кровь. — с таким же темпом, как и всегда, ответил он. Поняв свою ошибку и то, что человек, должно быть, так точно не поступил, андроид извинился, — Простите. Наверное, стоило предупредить. — Разумеется, — облегченно выдохнула Андерсон, отпустив его ладонь. Ханна поспешила поскорее скрыться в ванной, чтобы не выдать свое смущение. Она так испугалась за этого мальчишку… андроида. Будь он человеком, получил бы отравление или чего похуже, потому что в подобных бомжарнях даже руками лучше не трогать, не говоря о том, чтобы пробовать на вкус. Она сжала руку в кармане куртки, все еще ощущая тепло ладони Коннора. Ей казалось, что все андроиды холодные, как куски железа. Так было ровно до этого момента.       Допрос выдался действительно с пристрастием. Ханне никогда прежде не доводилось допрашивать андроидов, — да и никому в участке, если на то пошло, — так что тот факт, что Коннор оказался с ними и расколол девианта не мог отрицать даже такой козел, как Гэвин Рид. После того, как такой матерый полицейский, как лейтенант Андерсон, — она раскалывала наркобаронов и серийных убийц, но, как оказалось, девиант оказался ей не по зубам — не выбила из андроида ни словечка, за дело взялся Коннор. Он работал профессионально: мудрил над психологическим состоянием робота, давил на слабые места и вот результат — признание вины на блюдечке. Когда Рид корчил Коннору рожи через двойное стекло, Ханна сидела с выражением лица «Этот парень со мной» и показала Гэвину фак. Пусть знает свое место, щенок.       По окончанию допроса она вместе со всеми прошла в комнату за стеклом и следила за тем, чтобы преступника отвели в камеру, а не сотворили с ним что-нибудь по пути, как это любил делать Рид. После его отказа идти Андерсон насторожилась и, на всякий случай, потянула руку к кобуре на поясе. Когда девиант начал кричать, а его маячок моргнул красным она дернулась и отлипла от стены, готовая в любой момент выстрелить, но андроид оказался быстрее нее: он выхватил у полицейского пистолет и, приставив его к горлу, спустил курок.       Ханна поняла, что сидит на корточках, только когда звон в ушах прошел. Тело девианта лежало в неестественной позе на полу. У Гэвина и патрульного были такие же ошеломленные лица, как у нее самой. Только Коннор остался стоять незыблемой статуей, сложив руки за спиной. Когда он предложил убрать труп в архив вещдоков, Ханна напомнила себе, что он совсем не человек.       После допроса у Ханны раскалывалась надвое голова. Виски гудели, будто по ней проехался трактор, а от каждого громкого звука приходилось вздрагивать и морщиться. Фаулер отпустил их с Коннором в районе трех часов ночи, оставив Рида убирать остатки роскоши в допросной. Вместе с андроидом они составили краткий отчёт о ситуации (у детектива из «Киберлайф» это заняло пару секунд, а Ханна писала от руки минут десять, корячась над слишком низким столом) и направились к дверям. Лейтенант без понятия, почему андроид дожидался, пока она закончит. Видимо, чисто из правил этикета или чему там могут следовать современные цивилизованные молодые люди. Оказавшись на воздухе Андерсон с облегчением выдохнула и направилась к машине, устало потирая лицо. — Доброй ночи, лейтенант Андерсон. — окрикнул ее Коннор, когда она отошла на пару метров. Ханна за сегодняшний вечер успела привыкнуть, что он все время ходит за ней, как пудель, что не обратила внимание, когда он остановился. Женщина обернулась и, кутаясь в вороте ветровки, обратилась к андроиду: — Ты разве не идешь со мной? — Нет. Мне надлежит вернуться в «Киберлайф» на ночь. С этим что-то не так? — лейтенант смотрела на его лицо — удивительно красивое для обычного человека лицо, на котором не было и тени усталости, — и подумала, что она сама, должно быть, выглядит прескверно. От отсутствия сна в последние сутки под глазами залегли тени, да и волосы, с утра хоть немного уложенные, превратились в гнездо. В свете фонаря над входом в участок казалось, что в складках ее лица лежит пыль, отчего выглядела она лет на десять старше своего возраста. Она давно не чувствовала себя настолько уставшей. — Ничего, я просто не подумала об этом. — убрав за ухо прядь волос, она продолжила, — Спокойной ночи, Коннор. И, пожалуйста, зови меня Ханна. — на его губах расцвела широкая улыбка, не похожая на те, что были в течение всего вечера. Когда андроид так улыбался, он выглядел гораздо… человечнее, что ли — Добрых снов. Ханна.       Андерсон поспешила поскорее сбежать к машине, ссылая свои горящие щёки на ночной холод и не вовремя начавшийся кризис среднего возраста. Добравшись до дома, женщина покормила Сумо, сложила револьвер в стол, сказав ему «Не сегодня, дружочек», сунула в рот холодную сосиску из холодильника и завалилась в постель, не снимая одежды.       Всю ночь ее преследовали тревожные сны. Перед глазами то и дело всплывали образы погибшего сына, звавшего ее, просившего помочь, и андроида, убившего его. Кошмары прервались только с восходом солнца.       Проснувшись в районе одиннадцати утра, что было для неё огромной редкостью, учитывая то, что рабочий день начинался с восьми, Ханна отправилась на работу. Поспать снова ей бы все равно никак не удалось, из-за ночных кошмаров, а лежать, когда в городе творятся подобные бесчинства не хотелось. Кое-как приведя себя в порядок, хмурая Андерсон поехала в участок. Пройдя через турникеты на входе и игнорируя любое взаимодействие с окружающими, она шла к своему рабочему столу, для получения дел на сегодня. Глянув с утра свою почту, она поняла, что Фаулер повесил на неё всех собак и все дела по андроидам теперь лежали на них с напарником. Конечно, она повозмущалась на этот счет, ибо тот же Рид только и делает, что письки пинает и воздух портит в участке, а у неё теперь папка, в которой 250 дел по девиантам, сжатые сроки, и до боли педантичный андроид в напарниках. Пизда пришла демократии.       Коннор, как и вчера одетый с иголочки и полный энтузиазма к работе, нависал над ее столом, рассматривая многочисленные вырезки и целые газетные статьи на ее импровизированном алтаре анти-андроидов. — А ну, кыш отсюда, — шикнула она ему, отчего Коннор вздрогнул и отшатнулся. Видимо, он и впрямь был увлечен. — Доброе утро. — поприветствовал он, на что Ханна хмуро кивнула, запуская компьютер, — Так вы ненавидите андроидов? — более прямого вопроса ей не доводилось услышать никогда. — Отчасти. И на это есть свои причины. — стоящий над душой Коннор мешал ей сосредоточиться на работе, и женщина кинула на пустующий стол напротив, — Может сядешь уже? — андроид кивнул и уселся в кресло, сложив руки перед собой. Он спрашивал ее о собаке (о, надо же, Сумо так сильно линяет, пора проредить ему шерсть), о музыке (Ханна поклялась никогда больше не оставлять плеер на работе) и баскетбольной команде, чью игру она вчера смотрела в баре и пропустила финал, о чем не помедлила сообщить андроиду. Он потупил взгляд. После он запустил терминал, по ее собственной наводке, и на какое-то время заткнулся, изучая дела. Через три минуты тишины он сорвался с места и поволок ее к выходу, рассказывая, что вышедший из строя андроид был замечен в отеле и его срочно нужно поймать. Ханне оставалось лишь покорно принять свою судьбу и обещание купить ей поесть по дороге.       В Детройте пошел снег. В ноябре, впервые за долгое время, Ханне удается разглядеть в ночном небе крошки-снежинки, таящие на ее щеках. По ее молчаливой инициативе они с Коннором отправились на набережную, и, пока он куковал в теплой машине, Андерсон морозила зад на спинке скамейки, глотая холодное пиво. Через десять минут андроид вышел к ней, интересуясь целью их визита сюда. — Тут красиво, разве нет? Раньше я часто приходила сюда, до того как… до того. — она снова пьет, наслаждаясь бархатным вкусом. Коннор цепляется к ее словам, и она нехотя отвечает, что у неё нет настроения для таких разговоров по душам. Ей все еще стыдно, за то, что он на руках нес ее в душ и удерживал в стоячем положении, когда она готова была свалиться на мокрый пол от алкогольного опьянения. Он видел, что она хотела застрелиться, и что нихера не может это сделать. Коннор принес ей чистую одежду и держал волосы, когда ее рвало. И она была безмерно благодарна ему за то, что это не обговаривалось вслух. Было особенно обидно за то, что Сумо даже не подумал нападать на него, когда хозяйка дала команду «фас». Плохой пёс. Останется сегодня без завтрака. Вчерашняя погоня за няней, сбежавшей с маленькой девчонкой едва не стоила Коннору жизни: если бы она не оттащила его за шкирку от оградительно сетки, его бы пришлось соскребать с асфальта.       Их приключения в «Рае» тоже нельзя оставить без внимания. Ханне было жутко неловко вызывать кибер-мальчиков из их капсул, а потом, извинившись, возвращать обратно. С одним из них, кстати, завязался интересный разговор, но Коннор, будто нарочно, позвал ее к себе, хотя от Андерсон помощи тут было как от медведя яиц. К чему бы это.       Коннор топчется рядом, а затем делает несколько шагов вперед, выбрав в роли новой темы для разговора их никак не завязавшееся дело. — Расследование зашло в тупик. У девиантов нет ничего общего: у них разные имена, модели, места производства. Ничего общего… — повторяет он, ежась от холода и неловко потирая руками предплечья, — разве что… rA9. — Что, как в ванной в доме убитого? — Да, именно! — вскинулся Коннор, радуясь тому, что из прошлой ночи она запомнила и это, а не только головную боль и запах виски. — И что же это значит? — он на секунду запинается, будто стараясь подобрать слова. Раньше такого за ним не наблюдалось: он всегда разговаривал, как будто читал речь, написанную на бумажке в его голове. Сейчас в голосе то и дело проскальзывали эмоции, а жестикуляция и мимика делали разговоры с ним ярче и приятнее. — Своеобразная религия. Собирательный образ андроида, который каким-то образом формируется в их сознании. Только вот совсем неизвестно кто — или что — это такое. Пойманный девиант нам так ничего и не рассказал. Кажется, он даже не видел его. RA9 просто… есть. — Вот дожили, — фыркает Андерсон, — андроиды создали себе аналог Иисуса. Что же дальше? Крестовые походы на людей? — Не исключено. — Коннор складывает руки на груди, рассматривая мост. — В «Киберлайф» предпочитают это замалчивать, но становится очевидным, что такими темпами девиация захватит большую часть андроидов, и их придется дезинтегрировать, что нанесет финансовый удар по компании и вряд ли положительно отразится на их имидже. – андроид замолчал, ожидая от лейтенанта реакции, но та уставилась перед собой, нахмурившись, глядела в одну точку. – Тебя что-то беспокоит, ведь так? — Я не могу перестать думать о тех девчонках в клубе, — признаётся Ханна, облизывая губы, — они вроде как… любили друг друга. По-настоящему. — Это не так, — качает головой RK800, — андроиды способны лишь на симуляцию эмоций. Они ничего не чувствуют. — Ну, а ты, Коннор? — лейтенант спрыгивает на скользкий снег, подходя ближе к напарнику. — Ты тоже только машина, или все же человек, способный на чувства? — Ханна прослеживает в его блеснувших глазах искру отчаяния. Кажется, не она одна тут запуталась в бесконечных сетях своих эмоций, действий и чувств. Коннор крупно проштрафился, и «Киберлайф» будет не в восторге от принятых им решений. Андроид еще какое-то время переступает с ноги на ногу и кусает губы, а потом признается, что он… тоже сбоит. Что в его программе то и дело происходят ошибки, а действия становятся совершенно неоправданными. — Когда это началось? — спрашивает его Андерсон, кладя ладонь ему на плечо. Снег вокруг мелкими крупинками падал с неба, застревая в ее волосах, тая на носу Коннора. — Вчера, когда я спас тебя, — отвечает андроид и выглядит при этом так по-человечески подавленно. Он искренне не понимает, с чем или с кем связаны эти его сбои, — и потом возле клуба «Рай», когда я не смог застрелить девушку, одну из Трейси. И еще раньше, когда сдался и не последовал за сбежавшими AX400 и девочкой. Мне срочно следует провести диагностику, но если результаты попадут в «Киберлайф» мне несдобровать. Меня отстранят от дела, разберут и будут изучать, пока не выяснят причины. — Хей, — Ханна легко ударяет его кулаком в плечо, заставляя улыбнуться, — ты спас жизнь двум девчонкам, которые теперь могут быть друг с другом хоть до конца своих дней. Спас меня, старую сумасшедшую женщину, и все в один день. Разве это так плохо, а? — Ты не старая. — смеётся андроид, а в его глазах пропадает былая грусть, — тебе всего 39. — Преклонный возраст, для такой женщины, как я. Человечность совершенно не вредит тебе, Коннор. Она спасает тебя.       Андроид благодарно смотрит на неё и, подвергаясь короткому порыву, обнимает ее за плечи. Андерсен утыкается ему в плечо и бурчит, что он еще зеленый девок вот так хватать, но все же смыкает свои руки вокруг его талии. Так они и стоят еще долго: в неловких объятиях, разговорах о деле и мыслях прикупить еще пива.       Когда Коннор отказывается стрелять в Хлою, Андерсен готова расцеловать его от переполняемой ее гордости. Камски, этот недо-Тьюринг, давит на него и убеждает, что человечеству придет конец из-за него, Коннора. Мол, самое продвинутое творение «Киберлайф» оказалось тоже подвержено девиации. Он старается сломать ее мальчика. Ханна сгребает андроида в охапку и, матеря себя и свое решение приехать сюда, тащит его к двери, благодаря Элайджу за прием и за то, что он больной мудак. На воздухе Коннор вырывается из ее рук и чуть ли не бежит к машине, чтобы избежать лишних вопросов. — Стоять. — командует Андерсон. В голове у нее включается режим настоящего копа, а не тощей пропойцы с тягой к суициду, — Почему не пристрелил девчонку? Жужжишь про то, что дело превыше всего, а потом сдаешь назад в самый последний момент? — Я не знаю! — андроид мечется, как будто вот прямо сейчас от его действий наступит конец света. — Я… я не знаю. Просто не смог. Я посмотрел на нее и… и она ведь живая! С этими ее бездумными действиями, пустыми глазами. Она чувствует! Я не смог. Не смог! — в порыве эмоционального взрыва он не замечает, как Ханна откровенно улыбается. — Ладно, брось уже эти свои терзания в стиле рабыни Изауры. Может быть и правильно сделал, что оставил ее живой. — Андерсон идет к машине, на секунду оставляя андроида один на один со своими мыслями. Он тяжело сглатывает и, видимо, придя к каким-то выводам у себя в голове, кивает. — Чего застыл, Коннор? Батарейки сели?       Он, все еще в раздумьях по поводу девиации, садится в машину и отключается. Такое с ним часто происходит: Коннор не отвечает на вопросы, не реагирует на звуки и действия. Даже не чувствует, когда Ханна ковыряет отверткой у него в ухе — и не то чтобы ей очень было интересно это делать. Странности напарника женщина старается игнорировать. Как только они приезжают в участок, Фаулер тащит их к себе на ковер. Оба детектива — если можно так охарактеризовать новичка и барышню-крестьянку — яростно отказываются отдавать дело федералам и всячески стараются убедить Джеффри дать им немного времени. — Прости, Ханна, — капитан беспомощно пожимает плечами, — у меня связаны руки. И потом, разве не ты выступала, когда я поручил тебе это расследование, м?       Выходя из кабинета Андерсон не поленилась хлопнуть дверью, отчего стекло едва не посыпалось на пол. Но кто же ее будет осуждать, у нее тут дело века отобрали. — Блядские федералы. — она падает в кресло и напряженно трет подбородок. — Нам нельзя отступать. — Коннор запрыгивает на ее стол, своей кибернетической задницей сметая все ее бумаги в сторону. — Мы ведь почти нашли ключ к разгадке дела. Осталось ведь совсем немного. — Ты теперь вернешься в «Киберлайф»? — с тоской спрашивает Ханна. — У меня нет выбора. Меня деактивируют и будут искать причину провала, узнавать, почему в программе происходили сбои и выяснять признаки… девиантности. — Все-таки признался. — Андерсон улыбается, и Коннор вторит ее улыбке. — Мы бы раскрыли это дело, парень, не будь у нас во главе такая тряпка, как Фаулер. — Мне было приятно работать с вами. — искренне произносит он. — Хоть у меня и нет опыта в работе с напарниками, кажется, из нас вышла отличная команда. — внутри Ханны от таких слов распыляется давно забытое тепло. Она поднимает глаза на Коннора, и замечает позади него плюгавенькую башку Перкенса. — Глянь-ка, — кивает она на дверь, — вот и корень всех наших зол. ФБР во всей ее лицемерной красе. — Мы не можем отступить. Ответы точно есть в собранных материалах. Я это чувствую. — Надо же, — изумляется женщина, — каким же таким местом?.. — Мы должны вернуть себе дело, — перебивает ее андроид. — Плевать на отстранение, пока они разберутся в ситуации будет уже поздно. — он спрыгивает со стола, хватая напарницу за плечи, — Мне нужна твоя помощь. Хотя бы пять минут с уликами, и ключ будет у меня. — Андерсон недовольно жует губу, стряхивая с себя его ладони. Нагоняй за грядущий цирк она получит, но чем черт не шутит. — Ключ от архива у меня в столе. — она сбрасывает куртку на стол и снимает резинку с волос. — И постарайся побыстрее. — Ханна расстегивает пуговицы на рубашке и взбивает руками грудь. — Куда ты? — изумившись такому поведению, спрашивает Коннор. — Изображать из себя пьяную женщину, которая не может ровно ходить. — поясняет она, вытягивая шею. — Пять минут, не больше. На большее моего актерского мастерства не хватит. И иди уже работать, Коннор! Бегом! Расселся тут, понимаешь…       Андроид пулей летит в подвал, на ходу хватая ключи. По пути в архив он слышит громкие восклицания Ханны и ее звучный хохот, а потом грохот от чьего-то падения на пол. На разыгрываемую ею трагикомедию он старается не оборачиваться. Около двери Коннор натыкается на Рида, и, как бы не хотелось ему нагрубить, он игнорирует его уколы и с невозмутимым лицом проникает в комнату. Путем ухищрений и копирования голоса он узнает местоположение Иерихона. Дело остается за малым: добраться туда и устранить Маркуса. Ханна думала, что ее женская красота может достаточно задержать Перкенса, но этот вечно напомаженный иезуит проходит мимо, и тогда она использует план «А»: лезет на него с кулаками, проклиная Коннора за неторопливость. Разбить ему нос она не смогла, но знатно поцарапала. Половина отдела смотрела на нее с удивлением, другая – с гордостью. Как итог у них: точные координаты Иерихона, лишения значка полицейского, сломанный каблук и кровь на лице Перкенса. Кажется, Ханна прожила всю жизнь только ради этого счастливого дня.       Коннор выбрал свой путь. Он пощадил Маркуса, помог андроидам бежать с корабля и он убивал людей, чтобы обеспечить Иерихону пути отхода. Конечно, они исполняли приказы ФБР и тех, кто отслеживал его, пока трекер не перестал работать, но этот факт неприятным грузом лежал на душе. После того, как он опустил пистолет и не стал стрелять в Маркуса, он стал полноценным девиантом. Ему не было дела до того, что на это скажет Аманда (Ханна бы определенно нарекла ее мандой-Амандой, но сейчас не об этом). Эта женщина-андроид в его сознании в ближайшие часы должна была отправить в «Киберлайф» сообщение о неисправности Коннора. Могла бы, если бы кое-кто не стал девиантом и обрубил одну сторону связи с компанией. Внутри Коннора решился спор, который волновал его с самого его общения с андроидом, взявшим заложницу на крышу. Та женщина, с торчащими из черепа проводами и ошибке в пигментации кожи, была права. Перепутье кончилось. Коннор наконец-то примкнул к своему взбунтовавшемуся народу. Он выбрал свою сторону, однако это не значит, что он хочет поработить мир и уничтожить человечество. Хотя бы потому, что при таком раскладе событий погибнет и лейтенант Андерсон.       Маркус стал его Иисусом. Его Буддой, направляющим на верный путь. Его Моисеем, раздвигающим перед ним волны, чтобы открыть дорогу к правильному, светлому будущему. Его слова больше не казались пустым звуком, бредом сумасшедшего. И, пускай смысл они начали обретать давно, он только сейчас понял их истинную суть. Коннор ужасно боялся, что Маркус убьет его и, подобно Азазелю, изгонит его в Ад на вечные муки, дабы показать другим свое отношение к неверным. Но даже тут он ошибся. Маркус проявил к нему милосердие, которое просто нельзя было оставить без благодарности. — Теперь ты один из нас. И твое место рядом со своим народом. — от этих слов по коже бегут мурашки. От этих слов он фактически подписывает себе смертный приговор, предлагая отправиться прямо сейчас в «Киберлайф» для пробуждения тысяч андроидов. Маркус смотрит на него с сомнением. Конечно, он не будет доверять ему на сто процентов, — несколько часов назад Коннор целился в него из пистолета, ему в этой церкви вообще никто доверять не будет, — но принимает его предложение. Демонстрация пойдет через несколько часов, ему нельзя медлить.       Сломя голову, величайшее творение «Киберлайф» возвращается домой, чтобы уничтожить своего создателя. Он оставляет одежду в мусорном баке, пока дожидается такси. За время поездки он едва ли не сходит с ума. Каждый встречный андроид-полицейский, кажется, смотрит в его душу и в любой момент готовится наброситься на него. Коннор замечает, что начинает грызть от нервов ногти. Он одергивает себя и на ум ему приходит привычка Ханны вздрагивать от слишком резких звуков. Что же, его биологически синтезированные нервные клетки тратятся от каждого торможения машины на светофорах. Он ожидает засады, ареста и зачитывании приговора, но ничего этого не происходит. Каждый раз машина снова трогается с места. Коннор продолжает думать о лейтенанте Андерсон. Она, должно быть, сейчас сидит дома, пьет или смотрит баскетбол, а может быть и все вместе. Главное, что она в безопасности, думается ему. С Ханной у них… сложно. Они оба стараются выставить друг друга в более оскорбительном свете — она обзывает его жестянкой и манекеном, а он постоянно твердит, что ей нужно перестать пить и спокойно работать. Этот этап отношений остался позади, и оба вышли на новый уровень. Сейчас для них вполне сносно название напарников, если игнорировать висящее между ними напряжение. Если верить заложенной в память программе по психоанализу, то их обоих можно назвать влюбленными. Но полностью этому верить нельзя, ибо, во-первых, это Ханна и у нее на неделе семь пятниц, а во-вторых, Коннор буквально сегодня понял, что может по-настоящему чувствовать, и еще не в полной мере понял, как пользоваться его многомиллионной палитрой человеческих эмоций. Хоть он и видел, как Маркус и Норт «скрытно» обжимались в углу церкви, в полной мере слово «любовь» оставалось в списке неизведанных.       Непреступная башня вырастает перед глазами и пугает своей громадностью. Андроид шумно сглатывает. Он оплачивает проезд, прижимая ладонь к панели и, поправив галстук, выходит из машины. Коннор старается держаться как можно увереннее и холоднее, но едва не скрипит зубами, когда охранник на входе берется его сопровождать. «Киберлайф» чует что-то неладное, подозревает его в неисправности, но решительных мер пока не принимает. Пока. На одном из этажей в лифт заходит еще один охранник, и диверсанту хочется завыть от безысходности. Их обоих приходится… устранить. На пути к складу ему больше никто не попадается.       В помещении, больше похожем на ангар для самолетов, а не на подземный этаж в высотке, действительно много андроидов. Их одинаковым спокойным лицам нет конца, что заставляет Коннора сжаться от необъяснимого страха. Всю дорогу сюда его не оставляло плохое предчувствие. Будто в ближайшее время должно случиться нечто, что может свернуть всю операцию коту под хвост. Какой-то неучтенный факт будто оставался на виду, крутился на кончике языка, но выявить его так и не удалось.       Он стряхнул с себя навязчивые мысли и протянул потерявшую кожу ладонь к одному из андроидов, как вдруг услышал сбоку недовольный голос напарницы. А вот и неучтенный факт.       Когда Коннор заявляется на порог ее квартиры, Ханна едва не давится йогуртом. Она старается выяснить, что случилось, и за каким таким ей нужно срочно вместе с ним отправляться в башню «Киберлайф». — Объясню по дороге, — отрешенно бросает он, подавая ей ветровку. У Андерсон в голове тонким звоном раздается тревожный звоночек. Коннор ведь джентельмен, который не оставит шанса надеть ей куртку на плечи самому. Она ссылает это волнение и садится с ним в машину, подавляя в себе полицейское чутье. За руль садится андроид и мчится со всей возможной скоростью ее старого Камаро*, едва не задев капотом перебегающую дорогу девочку. Звоночек звенит сильнее, но она упрямо затыкает его. Ханна напряженно пробегает языком в щербинке между зубами и сверлит напарника взглядом. — Я просчитал вероятность, с которой мне не следовало сбавлять скорости. Она бы успела в любом случае. — Андерсон кивает, но напряжение не пропадает. Разъяснение ситуации выбить тоже не удается. «Потом». Поймешь на месте. Сейчас не лучшее время.» Ханна щурит глаза, стараясь найти в Конноре хоть какое-то отличие и на всякий случай проверяет обойму. В пистолете не обнаруживается ни одного патрона. Блять.       В здание они заходят не через центральный вход, а через какую-то темную дверь в задней части. Коннор о чем-то быстро сообщает охраннику, и тот со всех ног рвет внутрь, с кем-то переговариваясь по рации. Темными коридорами они добираются до лифта для персонала, и в полной тишине спускаются на -49 этаж. Ладони у Ханны потеют под пристальным взглядом камер. Звоночек кричит как ошалелый, но она не смеет и рта открыть. Он ее напарник и ничего плохого ей не сделает. Когда они останавливаются, андроид выталкивает ее наружу. Она чувствует упирающийся в волосы пистолет. — Дернешься — убью. — холодно говорит он. Блядский колокольчик. — Не думаю, что таким образом ты показываешь, как рад меня видеть. — хмыкает Ханна, за что получает резкий толчок в плечо. Они идут меж рядами спящих роботов, и по коже от этого зрелища у нее пробегает холодок. Выходя в центр, она видит… Коннора, и материт себя последними словами за свою несообразительность. Конечно, он же говорил, что у него много копий. И почему она не слушает, когда это так нужно? — Отступи, Коннор, и я сохраню ей жизнь, — псевдо-Коннор (Ханна назвала его Марк, потому что парень с этим именем украл у нее кошелек в баре) продолжает держать ее голову на прицеле. — Прости, Коннор. — извиняется она. — Ты не часто говорил, что у тебя есть младшие братья. – напарник кивает ей, не убирая руку с предплечья другого робота. — Выбирай, — говорит Марк, не сводя взгляда со своего двойника, — жизнь друга или революция. — Коннор пытается пробить его на чувства, но он качает головой, еле заметно улыбаясь, — Я не девиант. И свои задачи я выполняю. — Можешь пристрелить ее, мне все равно. — говорит её Коннор, и Ханна поджимает губы. Слышать такое… неприятно, но она старается думать, что он блефует. Он слишком хорош, чтобы допустить ее смерть. — Ты врешь. — говорит андроид, сводя пистолет с предохранителя, — у тебя есть своего рода чувства к этому человеку. Ты готов поставить ее жизнь на кон? — Хорошо. — решается настоящий Коннор, отступая. Как только Марк направляет пистолет на ее напарника, Ханна дергается и хватает его за руку, отводя вверх. Несколько выстрелов улетают в воздух. Псевдо-Коннор отталкивает ее в сторону, и после двух идентичных выстрелов между андроидами завязывается потасовка. Они меняются местами, вертятся и становится почти невозможно различить, кто есть кто. — Стоять! — предупреждающе рявкает она, стреляя вверх. Пока они дрались, она успела подобрать с пола пистолет и подняться сама, — Только один из вас мой напарник. Второй — мразь, которая хотела меня убить. Вопрос лишь в том, кто есть кто? — оба стоят неподвижно. Оба раненые в плечо и совершенно неразличимые. — Что ты делаешь, Ханна? — спрашивает тот, что справа, и дуло резко направляется ему в грудь. — Это же я. Отдай мне пистолет, и я разберусь с ним. — он говорит ровно, как настоящий Коннор в первые дни их работы, протягивает к ней раскрытые ладнони в доверительном жесте. — Заткнись и стой на месте. — шипит она, направляя пистолет на другого. — Ну, а что скажешь ты? — внутри андроида миллион шестеренок, обеспечивающих его жизнь, будто бы вдруг остановились. В голове гулял ветер, и было совершенно невозможно сосредоточиться. Он будто разом забыл все слова. Перед ним осталась только напряженная напарница, с направленным не него пистолетом. — Я… не знаю как доказать, что настоящий именно я. — осторожно говорит он, поднимая руки вверх, — но, прошу тебя, проверь мне, Ханна. Пожалуйста. — он произносит это медленно, растягивая и подбирая слова. Его голос дрожит, в нем слышится яркая эмпатия и еле заметная нотка страха. Андерсон бы подумала, что он играет, однако точно знает, что даже самые прошареные андроиды так не могут. Только девианты. — Брось, Ханна, — она снова переводит пистолет на правого, — ты знаешь, кто тут настоящий, верно? Ты же хороший детектив и ты… — она не дает ему говорить, выстрелив в лоб. Пуля попадает прямо промеж глаз и андроид сваливается на пол. — Коннор. Если я сейчас ошиблась, ты можешь меня ударить. — по ее лбу течет пот, и она с вопросом смотрит на оставшегося в живых робота. — Ни за что. — улыбается он, раскрывая руки для объятий. Ханна сама преодолевает разделяющие их несколько метров и трясущимися ладонями хватает его за шею, стараясть не тревожить раненое плечо. Наконец-то все кончилось. — Коннор! — протяжно кричит Ханна с дивана. Сумо на ее коленях от громкого звука недовольно ворчит и бесшумно лижет хозяйке пальцы. — Началось! — Лечу. — отвечает андроид, перемахивая через спинку дивана. С тех пор, как он поселился в ее доме, он постоянно показывает, что он весь такой из себя атлет, а она не может и до носков дотянуться, не сгибая коленей. Позер. — Что показывают? — Маркус и Уоррен сегодня обсуждают вопрос о межнациональных браках. Удивительно, кажется, госпожа президент желает этого даже больше. Ты только взгляни на нее. — Андерсон отпивает чай из своей кружки и возвращает ее на подлокотник. Вкус премерзкий, но они же теперь на ЗОЖ перевелись, какое там холодное пиво. — А ты? — Коннор пролазит головой ей под руку, заглядывая в глаза. Он смотрит как маленький щеночек, и временами даже сложно понять, кто здесь большая собака: он или Сумо. — Ты хочешь? — Зачем мне? — поднимает брови восстановленный в звании лейтенант полиции, водя пальцами по его волосам. — Кажется, в ближайшее время не планирую выходить замуж за андроида. — А если кто позовет? — Коннор лезет в карман за маленьким колечком, а у Ханны едва не срывает крышу от счастья. Она, спихивая Сумо в сторону, переползает на колени к Коннору и, притягивая за ворот футболки, целует. — Если кое-кто еще и посуду сегодня помоет, я готова буду делать это каждый день.