Кафе "Райский уголок"

      Закипающий чайник дал о себе знать, и Чжентин наконец соизволил отложить в сторону разрывающийся от уведомлений мобильник. Контрольная по корейскому была не за горами и по мере её приближения Чжу, проучившийся в школьные годы в Корее не один семестр, как обычно, оказывался в центре внимания. К счастью, сегодня было воскресенье и взбучки по поводу очередного непрочитанного сообщения можно было не опасаться как минимум до завтрашнего утра. Потому парень спокойно заварил себе чай и, вспомнив про купленные около месяца назад конфеты, полез в шкаф за заветной вазочкой. Но не успев до неё дотянуться, он почувствовал резкую боль чуть ниже левого колена и, ухватившись за столешницу, еле устоял на ногах. Послышался хруст. Сморщившись от привычных, но всё таких же неприятных ощущений, Чжентин промокнул область между носом и верхней губой и посмотрел на ладонь, где красовались капли крови.  — Опять.       Приподняв штанину, он осмотрел багровеющий синяк и обречённо вздохнул: ещё неделя в брюках, несмотря на стремительно приближающийся июнь. Хоть шрамы были и у всех, показывать их было дурным тоном. И к огромному огорчению Тина, его соулмейт оказался либо очень уж драчливым, либо очень уж несчастным, либо и то, и другое. Встретиться с ним и проверить, какая из теорий верна, пока не представлялось возможным: ушибы и царапины не сообщали, где живёт или как выглядит их первоначальный обладатель. К тому же, интуиция подсказывала, что он был младше и, скорей всего, ещё учился в школе.       Раздумывая о своей нелёгкой доле, Чжентин налил чай в чашку, отхлебнул и чуть не выплюнул всё обратно. Чай стал горьким и холодным, пить его было совсем невозможно. С выражением полнейшей безысходности на лице студент помыл посуду и вернулся к телефону, на экране которого как раз высветился знакомый номер. — Ченчен? — Привет, Тинни! — голос, доносившийся из трубки был полон энтузиазма. — Я просил так меня не называть, — больше на автомате, чем со злости ответил Чжу на бодрое приветствие друга. — Ладно-ладно. Слушай, не хочешь прогуляться до нашего кафе?       Чжентин призадумался, прокрутил в голове все возможные варианты развития событий сегодняшнего вечера с походом в кафе и без, подсчитал убытки, глянул на часы, показывавшие половину пятого и, видимо, решив, что терять ему нечего, согласился. — Отлично! Тогда ждём тебя там через двадцать минут. Отбой.       Фань Ченчен был другом детства Чжентина и, пожалуй, единственным, кому тот безоговорочно доверял. Под «нашим кафе» подразумевалась небольшая забегаловка под названием «Райский уголок», которую с момента открытия облюбовала местная молодёжь. Что именно там было «райским» не догадывался, наверное, даже сам владелец, однако учитывая количество ежедневно слетающихся сюда парочек, что-то такое точно имелось. Вероятно, клубничные десерты.       Ещё подходя к стеклянным дверям, Чжу увидел, что за компания собралась на этот раз: Ченчен собственной персоной, его новая пассия, Линь Янцзюнь и Ю Чжанцзин — главная парочка универа, Дин Цзежень и Би Венцзюнь. Появление последнего — высокого молчаливого красавца-альфы — среди друзей неугомонного Ченчена до сих пор вызывало у Тина множество вопросов.       Янцзюня любил почти весь университет, Чжентина не любил никто, за исключением узкого круга друзей, состоящего из Ченчена и Цзеженя. Янцзюнь — обладатель очаровательных ямочек, чёрного пояса по каратэ и шикарного лимузина. Чжентин — обладатель прозвища «недоальфа», большого количества шрамов, полученных его непутёвым омегой, и крошечной однушки, подаренной родителями на последние сбережения в честь совершеннолетия. От непримиримой вражды этих двоих спасала школьная дружба. В то время Янь, Тин и Чен были неразлучной троицей. Переход в вуз заставил Янцзюня отдалиться от друзей, но каждый месяц, по крайней мере, раз или два они собирались в «Райском уголке» и обсуждали всё подряд. Гости на этих посиделках в лице пассий Яня и Чена и парочки друзей последнего не были редкостью, но темы, поднимавшиеся при них, могли быть исключительно нейтральными и не должны были затрагивать присутствующих во избежание нежелательных слухов.       Все омеги, которых прежде приводил Ченчен, почему-то пытались заигрывать с Чжентином, но нынешний от них отличался. Хуан Минхао, как представил его Фань, смотрел только на своего спутника. Тин жалел беднягу весь вечер, пока Чен не отвёл его в сторонку и дрожащим от радости и волнения голосом не поведал о том, что тот его истинный. После этого Чжу успокоился и вновь погрузился в свои невесёлые мысли. Обведя взглядом помещение, он отметил, что народу прибыло, в основном, парочки. И лишь их стол выделялся на общем фоне, хотя и не сильно. Ченчен и Минхао мило щебетали, Янцзюнь кормил с ложечки своего ненаглядного Чжанцзина, а Цзеженю каким-то образом удалось разговорить загадочного Венцзюня. Чжентин чувствовал своё одиночество как никогда остро. Он дожевывал сочную клубничку, но она казалась ему совершенно безвкусной. Сказав, что сходит проветриться, парень направился к выходу.       Солнце уже зашло и свежий ветерок приятно холодил кожу. Тин убрал руки в карманы джинс, прикрыл глаза и улыбнулся. Он любил такие прохладные весенние вечера, когда можно было хотя бы на пару мгновений забыть обо всём, что его тревожило. Однако именно этот вечер собирался подкинуть ему неожиданный сюрприз.       Откуда-то неподалёку донёсся приглушённый крик и звуки ударов, а Чжу ощутил сильную тупую боль в районе солнечного сплетения и нехватку дыхания. Такое случалось не в первый раз.  — Не может быть…       Сгибаясь от боли пополам, он завернул за угол здания, в котором располагалось кафе, и застыл на месте. То, что он увидел, заставило его сердце болеть больше, чем все царапины и синяки вместе взятые. Несколько человек во всём чёрном жестоко избивали светловолосого мальчишку лет семнадцати, одетого в синюю толстовку, потёртые джинсы и старые дырявые кеды. Подросток, по-видимому, уже смирился и почти не пытался защищаться. Чем дольше Чжентин на него смотрел, тем сильней разрасталось тепло в груди, которое вкупе с болью во всём теле дало парню убедиться в том, кем был этот мальчишка. Не размышляя больше не секунды и понимая свою бесполезность в данной ситуации, Чжу рванул обратно в кафе и успел только окликнуть друзей, прежде чем упасть, закашляться и заляпать пол кровью. Янцзюнь, Ченчен и Цзежень помчались спасать подростка, оставшиеся помогли Тину подняться и дойти до стола. Вскоре вернулись остальные. Они привёли с собой того самого мальчишку и усадили его рядом с Чжентином. Студент чуть наклонился вперёд и спросил подростка, как его зовут.  — Ли Цюаньчжэ, — буркнул тот, недоверчиво глядя на собеседника из-под длинной чёлки.  — Рад знакомству, я — Чжу Чжентин, — парень мягко улыбнулся и протянул руку.       Новый знакомый поколебался, но на рукопожатие ответил.  — Я знаю тебя, — сказал он. — Видел много раз возле университета и здесь. И в курсе, что ты мой истинный.       Тин округлил глаза и приоткрыл рот от удивления.  — Почему ты не подошёл?..  — Но ведь ты меня ненавидишь.  — С чего ты это взял? Как вообще можно ненавидеть своего соулмейта?  — Ну… — Цюаньчжэ шумно втянул носом воздух, и только тут Чжентин заметил, как дрожат руки паренька, судорожно сжимающие рукава толстовки.       Повинуясь минутному порыву, студент осторожно обнял мальчишку и успокаивающе погладил его по спине. Все посетители кафе, молча наблюдавшие за развитием этой драмы, выдохнули с облегчением. Спустя пару минут подростка перестало колотить, и, не вылезая из уютных объятий, он решил кое-что рассказать о себе. Выяснилось, что родители его давно в разводе и оба так и не нашли своих истинных. Самого его избивают и дома, откуда он регулярно сбегает, и в школе, где он считается изгоем, несмотря на то, что учится довольно неплохо, и на улице, особенно по вечерам. По окончании откровения Цюаньчжэ, Янцзюнь пообещал научить его некоторым боевым приёмам, Минхао и Чжанцзин выразили желание подружиться, а Чжентин предложил переезд в его скромную однушку по достижении совершеннолетия. Сказать, что Ли был растроган — не сказать ничего. Он неверяще смотрел на людей, в одночасье ставших ему ближе и родней собственной семьи, и боялся лишний раз вдохнуть, чтобы не спугнуть такой замечательный сон.       На обратном пути, когда Цюань согласился переночевать у Тина, тот внезапно исчез. Появившись, он таинственно улыбался и не отвечал на вопросы. А после подошёл к своей омеге, убрал чёлку с его лба и заколол волосы на макушке симпатичной фиолетовой заколкой.  — Это подарок.       Цюаньчжэ провёл рукой по голове, нащупал заколку и, наверное, впервые в жизни улыбнулся. Нерешительно и почти незаметно, зато искренне.  — Спасибо.       Они смотрели друг другу в глаза, а ветер легонько трепал их волосы.       И всё было хорошо.