Ген послушания (fem-версия)

В столовой бунгало Нянюшки было сумрачно, и лишь шорох прибоя, доносящийся из открытых окон, нарушал гнетущую тишину. После просмотра последнего послания от матери Валерия не была способна произнести ни одного слова. Очень хотелось расплакаться, но и этого тоже почему-то не получалось. Нянюшка сделала пару аккуратных попыток её растормошить, но без результата. Поэтому они молча доехали до бунгало и так же молча сели есть приготовленный Джоном ужин. Тот хотел спросить, что случилось, но быстро понял, что женщины не в настроении общаться и быстро замолчал. — Нянюшка, — Валерия, наконец, собралась с силами и решила задать мучивший её вопрос, — вы ведь прилетели сюда с Земли, так? Нянюшка кивнула, но промолчала. — Тогда можете рассказать, за что именно мама извиняется перед Дханкор? И зачем? Нянюшка внимательно посмотрела на Валерию, потом на Джона. — Включи терминал, пожалуйста. Джон кивнул и воздух за его спиной засветился. — Да, я могу. Одна из немногих здесь и теперь, кто может. — Нянюшка тяжело вздохнула. — Смотрите. Над терминалом появилась трехмерка молодой, смуглой, черноволосой, стройной девушки, отдалённо напоминающей Джейн. — Познакомьтесь, это я в молодости. Ещё на Земле. Валерия с удивлением посмотрела на Нянюшку. Поверить в то, что эта грузная дама была когда-то той, что светилась сейчас над терминалом, было очень сложно. Потом Валерия вспомнила, как выглядит сейчас сама, и как выглядела каких-то три недели назад, и снова просмотрела на Нянюшку, теперь уже с уважением и пониманием. — Да, — кивнула та, словно прочитав мысли Валерии. — Ты правильно догадалась, но об этом позже. А теперь — Саманта. Вот кто почти не изменился за прошедшее множество лет — так это она. Такой же хищный, с горбинкой, нос, острый подбородок и холодный взгляд голубых глаз под короткой русой чёлкой. — Сейчас стыдно в этом признаваться, но я была без ума от неё. Она была сильная, смелая, решительная, способная идти до конца, ничего не замечая на своём пути. И рулила преступным синдикатом, держащем в страхе половину всей Азии. С ней считались главы многих крупных корпораций. И, разумеется, старались не ссориться. Я же считала её женщиной своей мечты, этаким идеалом сильной и независимой девы и, разумеется, мечтала познакомиться. И когда узнала, что мы вместе полетим на «Либерти», корабле Дханкор — была вне себя от счастья. И дала себе обещание обязательно с Самантой пересечься. Знала бы я тогда, чем всё это закончится. — Нянюшка сокрушенно покачала головой. — Идея привезти на Сапфо джонов, альбертов и саймонов принадлежала ей: она якобы хотела мстить. И жажда этой мести мужчинам была столь сильна, что когда мы, наконец, познакомились, она смогла меня ею заразить. Я сама тогда была молодой, считала, что со мной обходятся несправедливо, во всём виноваты известно кто, а потому слова и аргументы Саманты находили отклик в моём сердце. Сильный отклик. И я вызвалась помочь. Генетика и генное редактирование ещё на Земле были моей страстью. А тут такая возможность! Такой проект! Там, на Земле, модификации человеческих организмов, которые мы хотели сделать, были давно под запретом. Но после старта нас эти запреты уже не касались, и я могла делать всё, что хотела. Прости Джон, — Нянюшка повернулась к Джону и виновато посмотрела на него. — Это я создала вас такими, какие вы есть. Вот этими вот руками. — Она потрясла перед своим лицом ладонями. — Я сделала первые прототипы вскоре после старта с Земли. Рассказала о результатах Саманте. А потом погрузилась в анабиоз. Нянюшка встала со своего места, прошлась несколько раз туда-сюда по столовой, после чего налила и выпила залпом два стакана воды. Валерия с Джоном внимательно следили за её действиями, но хранили молчание. — Меня, одну из немногих, разбудили на полёте к Сапфо. Основному модулю оставалось лететь ещё пару недель, а грузовой был уже отправлен строить базу колонии. Разбудила меня Саманта и, не дав мне даже прийти в себя, рассказала дальнейший план. Дханкор, капитанка корабля, — Нянюшка указала на терминал, на котором появилась трехмерка крупной, полной индианки, одетой во всё чёрное, — была не в курсе того, что хотела сделать Саманта. И, зная отношение Дханкор к мужчинам, мы были уверены, что договориться о свершении нашей маленькой мести с ней не выйдет. Выход виделся только один: нейтрализовать Дханкор и её соратниц, чтобы не мешали. Тогда мне эта идея показалась очень удачной. Я крепко влюбилась в Саманту, а потому критическое мышление у меня отключилось напрочь. Проблема была только одна: у Саманты было не так много сторонниц среди уже разбуженного экипажа. Впрочем, казалось, это не было для неё серьёзной проблемой: она перетащила на свою сторону Вальпургу, тогда — старшую помощницу Дханкор. Была у твоей матери одна страсть. Почти тайная, но о которой узнала Саманта. Вальпурга обожала секс с мужчинами. Фаллоимитаторами она удовлетвориться не могла, андроидами — тоже. Ей обязательно нужен был живой партнёр. И мы с Самантой ей его пообещали. Тебе мать ни разу не говорила, от кого ты рождена? — Нет… — Валерия замотала головой. — Нет! Такого не может быть! Смысл сказанного Нянюшкой медленно доходил до девушки, и чем глубже он проникал в сознание, тем хуже становилось Валерии. Она закрыла уши руками, будто это было способно выгнать из головы то, что она только что услышала, и с испугом посмотрела на Джона. Быть дочерью мужчины здесь, на Сапфо. Как такое вообще возможно? Валерия снова посмотрел на Нянюшку. — Нет, — прохрипела наконец она. — Вы лжете! — Твой отец живёт неподалёку от парка развлечений, про который сказала Вальпурга в своём послании. — Отец, — тихо повторила Валерия. — О-тец. Мэн!!! Отзвук её крика ещё долго звенел под потолком тихой столовой. Чуть не пробив кулаком столешницу, она вскочила и заметалась между окнами и столом. Нянюшка не отрывала от неё взгляда, но успокаивать не пыталась. В голове Валерии царил полный сумбур. Хотелось сразу всего: придушить Нянюшку и Саманту, воскресить мать, чтобы посмотреть ей в глаза, найти новоявленного отца, вернуть Джейн, чтобы поделиться с ней новостями. Но всё, что она сейчас могла, это, тяжело дыша, нарезать круги по столовой словно разозлённый кворг в клетке. — Валерия! — окликнула её Нянюшка. Девушка на секунду остановилась, зло посмотрела на хозяйку дома и продолжила своё кружение. — Валерия, сядь и успокойся! — А вы на меня не кричите! — она резко развернулась и чуть не бросилась на Нянюшку с кулаками. — Сядь, я сказала! — Да пошли вы! — вместо того, чтобы сесть, Валерия схватилась за ручку окна, ведущего на пляж, и дернула. Окно открылось только с третьего раза, громко ударив об ограничитель. — Сестры-основательницы, мэн!

* * *

Холодный ночной бриз мигом пробрался Валерии под тонкую блузку и рассыпал горсть мурашек по голым ногам. Но она этого почти не замечала. Шатаясь, она шла к полосе прибоя и вытирала льющиеся из глаз слезы. Мэн, почему? Почему даже перед смертью мать не призналась, и теперь Валерия должна узнавать правду от случайной женщины? Что-то не так с тем мужчиной? Что? Он урод? Псих? А если это передалось и ей тоже? Что ей теперь самой от себя ждать, если даже мать боялась её от… От… Отца. И зачем? Зачем она так поступила? Много ещё на Сапфо таких же, как она, рождённых от мужчины? И как теперь с этим жить? Как жить с вопросами, на которые никто из живых не может дать ответа? Она остановилась у самой кромки прибоя. Редкие волны омывали её ступни, холод становился всё ощутимее, и Валерия ежилась, то и дело шмыгая носом. — Зря ты с ней так, — раздался за спиной голос Джона. — Она тебе жизнь спасла. — Уйди. — Лера… — Уйди, я сказала! Джон накинул ей на плечи халат и, по всей видимости отошёл. Валерия плотнее запахнула полы и посмотрела вверх, на россыпь звёзд. Где-то там, среди них, есть Солнце, а рядом с Солнцем есть планета Земля. Такой же зелено-голубой шарик, как и Сапфо. Шарик, с которого прилетели Сестры-основательницы. И привезли с собой много того, что стоило бы оставить на Земле. До сих пор Валерия считала, что она в курсе почти всего в Митилене, а теперь оказывается, что она не знала даже от кого рождена. Чего тогда стоит вся остальная её осведомленность? Её мать, Саманта, все остальные. Какая их жизнь была настоящей? Та, что каждый день наблюдала Валерия, или другая, тайная? Но тогда для чего всё это? Ради чего было улетать? — В это сложно поверить, но всё это — ради вас. Валерия вздрогнула и обернулась. Рядом с Джоном стояла Нянюшка и тепло, по-матерински, смотрела на неё. — А их, — Валерия кивнула в сторону Джона, — вы тоже ради нас притащили? Рано или поздно вы умрёте вместе с вашей местью. А все эти джоны, альберты и, как там их… Саймоны останутся. Нам то что с ними делать? Нам им мстить не за что. Нянюшка опустила голову, а Валерия, дернув плечами, вытерла мокрую щеку и пошла вдоль берега, загребая пальцами ног влажный песок.

* * *

— И что, я на Сапфо одна такая? После холодного пляжа в столовой было тепло и уютно. Валерия, забравшись с ногами на свой стул, прихлебывала обжигающий какао, постепенно согреваясь и возвращая себе способность связано мыслить. — На сколько я знаю, да, — ответила Нянюшка, сидевшая напротив с чашкой в руке. — Ты одна такая. Когда Валерия вернулась, Джона в столовой уже не было — он убежал к своим компьютерам и терминалам. И сейчас, после всех услышанных новостей, это было даже хорошо: в обществе одной лишь Нянюшки она чувствовала себя спокойнее. — А… — Валерия запнулась и сделала большой глоток. — А как он выглядит? — Твой отец? — Да. Валерия замерла и медленно повернула голову к терминалу. Так то она понимала, что не увидит там ничего ужасного, но страх неизвестности сложно было перебороть. — Смотри. Над терминалом возникла трехмерка склава, разительно отличавшегося от Джона. Мускулистые грудь и руки покрывала богатая растительность. На лице — коротко постриженные борода и усы чёткими контурами очерчивали щеки и скулы. Острый прямой нос переходил в высокий лоб. Коротко стриженные чёрные волосы двумя тонкими полосками спускались по вискам и соединялись с бородой. Чуть раскосые карие глаза смотрели с усмешкой и вызовом. — Вальпурга звала его Чарли. Но для меня он — Саймон второй модификации. Единственный полноценный мужчина на Сапфо. — Полноценный? — Валерия слезла со стула и подошла к терминалу, чтобы лучше рассмотреть изображение. — В каком смысле? — В биологическом. Он способен к зачатию детей. Не стерилизован, как все остальные. — Как джоны? Нянюшка хмыкнула. — Джоны даже не половозрелы. — То есть… — Валерия посмотрела в сторону выхода в коридор. — Да. — Нянюшка кивнула. — В физиологическом плане Джон — взрослый ребёнок. И никому ни в состоянии причинить никакого вреда. Кроме физического, разумеется. Мне пришлось немного повозиться с генами, чтобы организм джонов мог нормально развиваться в условиях дефицита тестостерона. Но в итоге, вроде, неплохо получилось, а? Как ты считаешь? — Не знаю. — Валерия пожала плечами. — Меня они как-то мало интересуют. — Она повернулась обратно к Нянюшке. — И всё-таки я не могу понять: зачем? Что такого страшного всем вам сделали мужчины там, на Земле, что ради мести стоило привозить их сюда, превращать в склавов, поднимать бунт и губить идею на корню? — Ты можешь мне не верить, но сейчас я тоже не понимаю, зачем и почему мы согласились на эту авантюру. Саманта была одержима. Настолько одержима, что оказалась способна заразить своими идеями многих вокруг себя. Ей было мало просто улететь. Точнее, сбежать от всех тех сложностей, что возникли у неё на Земле. Сейчас я думаю, что на новом месте ей просто нужны были те, кто полностью бы и безусловно ей подчинялся. Женщины на эту роль не годились, поэтому и нужны были мужчины. Унижение и доминирование — на этом была построена её власть. И она не хотела это терять. Но нам Саманта всё это подавала как возможность поквитаться за те многие тысячелетия женского рабства. «Если они так долго нас угнетали, — говорила она, — то будет только правильно, если теперь мы возьмём реванш! Давайте! Это прекрасная возможность, другой такой не будет!». Ты была совершенно права там, на берегу, — Нянюшка махнула рукой в сторону окна. — О том, что со склавами будете делать вы — мы тогда совершенно не думали. Но Дханкор, когда обо всём узнала, была категорически против — мужчин она ненавидела лютой ненавистью. И ей бы вообще надо было оставить Саманту на Земле — так мы избежали бы множества проблем, но этого она сделать почему-то не могла. И тогда, с поддержкой Вальпурги, Саманта решила взять власть на корабле в свои руки. И у неё это получилось за тем лишь исключением, что после этого мы лишились почти всей космической инфраструктуры. Дханкор и лояльная ей часть команды успела забрать себе все челноки, способные спускаться и подниматься на орбиту. Зато у нас остался основной спускаемый модуль с колонистками, и мы смогли спасти мужские эмбрионы. Тогда нам казалось, что мы победили: судьба Дханкор и её команды нас особо не интересовала, мы готовились к посадке и основанию колонии, к тому, до чего мы так долго шли. Основные проблемы возникли позже: быстро выяснилось, что нам не хватает энергии для развития колонии. Когда переселение ещё только планировалось, предполагалось, что основной энергией нас будет снабжать орбитальная станция — собирать свет звезды и перенаправлять его на приёмник. Теперь же, когда в космосе осталась Дханкор, энергию нам давать никто не собирался. И началась торговля. Саманта знала, на что давить: колонистки ведь ни при чём и не должны становиться заложницами возникших, кхм, разногласий. В это время на терминале одна за другой сменялись картинки, так не похожие на те, что им показывали на занятиях по истории: полутёмные коридоры с пятнами крови на стенах и полу, капитанский мостик, где в широком кресле Дханкор вальяжно развалилась Саманта с довольной улыбкой на лице. Её скафандр был в нескольких местах заляпан кровью. Чернота космоса, где на фоне редких звёзд можно было разглядеть несколько крафтов. Валерия переводила взгляд с терминала на Нянюшку и обратно, пытаясь осознать то, что ей сейчас показывают и рассказывают, и не сойти при этом с ума. Это было сложно. Наконец, когда Нянюшка сделала паузу, Валерия дрожащим голосом спросила: — И неужели то, что получилось, стоило всего вот этого? Это же, — она ткнула пальцем в раскинувшее руки изображение тела над терминалом, — ваши сёстры! Нянюшка тяжело вздохнула. — Это сложно объяснить. Тогда мы вдруг стали врагами друг другу, а врагов надо убивать. Я удивлена, почему Саманта оставила крафты целыми. — Не надо больше, — Валерия махнула рукой в сторону терминала. — Выключите. Терминал погас. — И что, — теперь голос Валерии звучал глухо. — Это вот всё тоже ради нас? Сарказм, сочившийся из этой фразы, сложно было скрыть. Да и не нужно. Валерия посмотрела в глаза Нянюшки. — Прежде, чем ты продолжишь меня обвинять, вполне справедливо, — после небольшой паузы ответила Нянюшка, — подумай над тем, что мы всё-таки смогли создать тот мир, который хотели. — Мир, которым теперь рулит Саманта. Мир, в котором сестра сестре вполне может оказаться врагом. Мир, в котором мы теперь вынуждены разгребать последствия ваших маленьких слабостей и жажды мести. — Никто не идеален. — Да? — Валерия подошла к Нянюшка и нагнулась к её лицу. — Я когда только узнала об орбиталках и всём этом конфликте думала, что плохие — они. Чего-то им там не понравилось, теперь вот требуют. Я не понимала причины, но могла много чего себе напридумывать. А теперь получается, что всё, чего они хотят — это жить вместе и в мире. И плохие — вы. И мы. — Не всё так просто. — А не надо было усложнять! Мэн! — Валерия отошла от Нянюшки и принялась ходить по столовой, обхватив себя руками. — А ещё Джейн. Она ведь дочь Саманты и сейчас у них. Что они с ней сделают? Что они с ней делают прямо сейчас? — Обернувшись, Валерия заметила, как побледнела Нянюшка. — Она ведь и ваша дочь, да? — Иди к себе. — Нянюшка, тяжело опершись о стол, принялась подниматься. — На сегодня мы закончили. — Ну нет, — Валерия подошла и встала поперёк выхода из столовой. — Уж начали, так давайте до конца. — Не надо было мне ту трехмерку показывать, — Нянюшка опустилась обратно на стул. — Хорошо. До конца — так до конца. Да. Джейн и моя дочь тоже. Валерия была готова к этому ответу, но волна злости всё рано захлестнула её. Она сжала кулаки и еле удержала себя, чтобы не броситься с ними на Нянюшку. — Так это вы? — процедила она сквозь стиснутые зубы. — Вы это с ней сделали? — И да и нет. Злость прошла так же быстро, как и накатила. Валерия дала серву команду сделать ещё какао для них двоих, после чего на дрожащих ногах подошла и села напротив Нянюшки. — Зачем? — Саманта хотела проверить, как всё работает. Она искала средство универсального подчинения. Этакий ген послушания. Ну то есть мы вместе искали: после работ и событий на «Либерти» мне уже было сложно остановиться. Особенно когда я увидела и прочувствовала успех со склавами. И наконец, после многих лет работы, у нас, кажется, получилось. Склавы после редактирования приобретали нужные качества, но нужно было проверить на людях. И тут я стала понимать, что заигралась. И отказалась. Саманту это не устроило, и она поступила единственным очевидным для себя образом: отредактировала Джейн. А этого я ей простить не смогла. Я уничтожила всё, что могла, включая лабораторных склавов. А потом исчезла. Когда за мной пришли в лабораторию — я была здесь и меняла себя фактически полностью. И Джейн теперь является единственной носительницей созданного мною «гена». — И она у орбиталок. И ещё у них есть генредактор и живой генетик. — Валерия медленно поставила полупустую чашку с какао на стол. — Я… Я в шоке. И лучше действительно пойду наверх. Слишком много всего для одного дня. Слишком…