Он мой

Хисока умеет звереть мгновенно. У него тут же сжимаются в тонкую полоску губы, зло суживаются глаза, а аура по черноте может посоперничать с аурой Иллуми. Хисока нависает над ним, уперев руки в стену по обе стороны от головы, шипит похлеще любой кобры: - Не подходи к нему больше! Киллуа прекрасно понимает, о ком речь - но совершенно не понимает, почему вечно невозмутимый Хисока вдруг настолько взбесился. - К кому? - с вызовом спрашивает Киллуа, глядя глаза в глаза Хисоке. Сильный удар в живот впечатывает Киллуа в стену - в глазах темнеет, в ушах звенит просто оглушительно - и Киллуа, ошарашенно хватая ртом воздух, отстраненно думает, что, оказывается, Хисока еще никогда не показывал всей своей силы. - Ты как червь, выбирающий самый сладкий и сочный на дереве плод, - Хисока сжимает его горло руками, вдавливает глубже в стену - уголком сознания Киллуа чувствует, как сыпется сверху каменная крошка, и думает, что уж кто-кто, а Хисока, с его браслетами и повадками, сам куда больше похож на червя. - Ты портишь его, уничтожаешь его светлую и чистую натуру, заставляешь быть подозрительным и нервным... - Я защищаю его! - вскидывается Киллуа. - Я - его друг! Еще один удар в упор заставляет выплюнуть горсть крови - Киллуа надрывно кашляет, отплевывается от крови на языке. - Ты заставляешь его идти по своему пути. Его сладость и мягкость ты заменяешь своей горечью. Если ты - вязкая рябина, то Гон обещает созреть в самую сладкую ягоду из существующих, - глаза Хисоки светятся каким-то фанатичным огнем, он глухо шепчет: - И не ты сорвешь его. - Я защищу Гона! - еще раз упрямо повторяет Киллуа. и еще раз сгибается пополам, вновь выплевывая кровь. - Я не позволю тебе сломать его! - Да что ты можешь? - шипит Хисока и быстро, нервно двигает руками. Киллуа пытается пошевелиться - но ничего не выходит. Хисока всё его тело облепил своей проклятой жвачкой. - Ты больше мне не помешаешь, - Хисока проворачивает в руках карту и неспешно, почти нежно проводит острой кромкой по щеке Киллуа, оставляя тонкий, тут же набухший кровью разрез. - Иллуми будет здесь через десять минут. - Ты, ты... - Киллуа дергается изо всех сил, пытаясь выбраться, но безуспешно - только в голове вспыхивает миллиард искр, когда он бьется ей о стену. Хисока нагибается к его лицу, почти касается носом кончика носа Киллуа. - Я пойду и сорву его, пока это не сделал кто-то, вроде тебя. Сорву, выпью всю его свежесть и мягкость, а огрызок выброшу в грязь и растопчу. - Я убью тебя! - орет Киллуа и пытается ударить Хисоку хотя бы головой - но тот хватает его за посеревшие от осевшей штукатурки пряди и что есть силы прикладывает затылком об стену. Киллуа обмякает - голова опускается на грудь - и краем уплывающего сознания чувствует, как побежали теплые струйки по спине. - Если бы ты не был братом Иллуми, ты бы уже был мертв, - Хисока отходит в сторону, отряхивая руки. Иллуми появляется гораздо раньше назначенного времени, он мягко трогает Хисоку за плечо, оповещая о своем присутствии, а потом подходит к брату. Хисока нетерпеливо дергает рукой - и лишенный поддержки жвачки и сознания Киллуа падает в услужливо подставленные объятья Иллуми. В руках старшего брата мелькает пара тончайших игл - одна скрывается за ухом, а другая - во лбу Киллуа. - Думаю, я должен сказать тебе спасибо, - серьезно говорит Иллуми. - В обычном состоянии он бы никогда не позволил мне это сделать. - Просто проследи, чтобы он больше не появлялся рядом с Гоном, - в человеке, который стоит напротив него, Иллуми не узнает Хисоку. Сейчас это зверь, защищающий свое от посягательства чужих. - Иначе разбитой головой он не отделается. Иллуми молча кивает - и, не говоря больше ничего, уходит, бережно удерживая брата. Хисока медленно выдыхает, стараясь унять нервное возбуждение. От предвкушения дрожат руки, и Хисока закрывает лицо ладонями, пытаясь унять смех. Он просто не может сдерживаться. Он сломает его сегодня, сейчас! Детские, торопливые шаги слышатся неподалеку, и Хисока замирает, медленно-медленно поворачивая голову. В коридоре стоит Гон - чистый, светлый и невинный, еще не до конца созревший, но все равно бесконечно, невыносимо сладкий. - Хисока? - Гон недоуменно поднимает брови, переводя взгляд с выбоины в стене на Хисоку. Хисока медленно опускает вниз руки, смотрит совершенно дикими, безумными глазами. - А вот и ты, Гон. Я весь заждался.