Содрогнись, о холм! Осенний ветер в поле - Мой одинокий стон.
— Эй, старик! — Боруто вошёл в кабинет отца без стука, застав его за работой. Наруто внимательно вчитывался в документ, не позволяя себе отвлечься вот уже добрых два часа. Слишком заумными словами выражался Райкаге, вкладывая в каждую фразу сразу несколько значений, а от того мозг Узумаки медленно закипал, но он упорно продолжал читать. — Боруто, — устало вздохнув, произнёс блондин, нехотя отрывая взгляд от бумаги, — Ты не должен врываться в мой кабинет. На работе для меня все шиноби равны, так что проявляй уважение, — кажется, эту песню он по три раза на дню пел сыну, а тот всё не желал подчиняться. Пусть Наруто и ворчал, но в душе радовался такому поведению сына. Точная его копия, в чём-то даже превосходящая оригинал. Похоже, теперь он ясно понимал Какаши и Тсунаде, которые вечно жаловались на его невыносимый характер. Сын, одетый в форму АНБУ, моментально сложил руки замком на груди, и так глубоко закатил глаза, что Хокаге невольно стало больно. Он хотел было отругать его за то, что явился в таком виде в кабинет, да ещё и без маски на лице. Почему-то Боруто упорно пренебрегал правилом скрытности, и маску таскал на бедре, надевая только во время выполнения миссии. — Куда ты послал Сараду? Она должна была вернуться ещё вчера, — сын пропустил все слова отца мимо ушей. Какое ему дело до того, кто там кому равен? Он бы вообще сюда не зашёл, если бы не одна бестия, которая уже давно должна была сидеть дома с Химавари и распивать чаи. Сарада не имела привычки опаздывать, и возвращалась с миссии строго в положенный срок. Но сегодня она задерживалась уже на десять часов. — Я не имею права говорить тебе, где Сада-тян, — ответил Наруто, складывая руки замком на груди, тут же хмуря брови. Будто он сам не сидел весь на иголках и не поглядывал на часы, с каждым часом заводясь всё больше. По правде говоря, он мог сказать Боруто, ведь он являлся капитаном отряда, в который входила Сарада, но девчушка убьёт его потом. — Да мне плевать, что ты там имеешь! — взбесился наследник, подлетая к его столу и ударяя по нему руками. Дерево жалобно хрустнуло от удара, но нападение пережила героически. Этот стол воистину был волшебным. Пережил все психи Тсунаде, гнев Сакуры и самого Наруто. Узумаки порой поглядывал на собственный стол и думал, что обнести бы им всю Коноху по периметру, и им бы даже Девятихвостый в лучшие свои года не смог бы навредить. — Боруто, — строгим тоном обратился к нему отец, поглядывая на него из-под бровей, — Успокойся. Сарада сильнее кого бы то ни было, и с ней всё будет в порядке. Оба напряжённо замолчали. Пусть вслух этого никто не говорил, но они прекрасно понимали чувства друг друга, а также были согласны с тем, что против Сарады и её мощи мало кто устоит. Она словно впитала в себя всё самое сильное от своих родителей. Клановые способности Учих обеспечивали её непревзойдённым контролем огня, а сила её глаз была и вовсе уникальной. Сакура, в качестве дара, отдала ей свой контроль чакры, разрушительную мощь Тсунаде, и самое главное — печать Бьякуго. Сарада поистине была сильна и страшна. Наруто порой поглядывал на её тренировки и с облегчением думал «Она сильная. Она сильнее меня, сильнее Саске. Она точно сможет всех защитить», и хотя у неё не было Сусаноо или Мангекё, и Расенган никак не давался ей, она умело обходилась своими навыками, и была превосходна как в ближнем, так и в дальнем бою. Они оба это знали и понимали, но всё равно переживали. Потому что как бы она ни была сильна, в их глазах она навсегда останется маленькой девочкой, которую нужно защищать. Наруто испытывал тоже самое к Сакуре, даже когда она в пылу гнева снесла половину армии противника в той войне. Наруто знал — она сильная. Но всё равно он, не задумываясь, старался прикрыть её собой, спрятать за спину и защищать. Одновременно две пары голубых глаз упёрлись в часы, которые ни на секунду не прекращали свой ход. Начался одиннадцатый час её задержки. Какое-то время оба упорно молчали, не желая разговаривать друг с другом. Наруто понимал сына, но не знал, как до него достучаться, и как объяснить, что он сам испытывал то же самое. С горечью он думал, что в этой жизни ему удалось всё, кроме одного — роли хорошего родителя. Он из кожи вон лез, стараясь, но ему не хватало житейского опыта. Он с рождения не знал родительной любви, поддержки. Не понимал, как правильно, а потому и совершал ошибки одну за другой. Взгляд аквамариновых глаз заскользил по Бунтайчоо*. Без труда он отметил нервозность сына, его гнев, смешанный с волнением за девушку в маске лисицы. Сарада, в отличие от своего командира, никогда не снимала маски с лица, пока не была уверена в том, что её личность не будет раскрыта. Да и в плане сосредоточенности она превосходила командира, но отчего-то именно за Боруто люди следовали без лишних слов. Признавали его силу, опыт, соглашались с его решениями. Наруто всё никак не мог понять своих детей. Он невольно возвращался в то время, когда мудрец шести путей раскрыл им правду о возникновении силы. С его слов получалось, что история до глупого циклична, и как бы ты не пытался разбить порочный круг — нихрена у тебя не выйдет. Он и Саске. Хаширама и Мадара. Ашура и Индра. Боруто и Сарада? Были ли они очередным перерождением? Ждала ли их судьба вечных друзей-врагов? Кто из них должен был свернуть на тёмный путь, а второй — отчаянно тащить обратно на свет? Меньше всего он желал такой судьбы детям. Каждую ночь, ложась в постель, он тихо молился о том, чтобы этот кошмар наконец прервался, и не коснулся ни в чем не повинных детей. — Миссия успешно завершена, — металлическим голосом отчеканил кто-то в окне. Оба немедля повернулись к незваному гостю и обомлели, забывшись. Тонкая девичья фигурка была обтянута в грязный, рваный костюм. Белый жилет был исполосован, залит кровью. Но что страшней — напрочь отсутствовала правая рука. Из тех ошмётков, что висели на кончике плеча, безостановочно текла кровь, наполняя кабинет мерзким запахом. — Что, блять, с тобой? — Наруто так и остался на месте. В усталых голубых глазах плескался ужас и шок. Каждый мускул, нерв и сухожилие вдруг перестали работать, превратив своего хозяина в обмякшую куклу. Не сиди он в кресле — давно валялся бы на полу. Боруто немедленно оказался возле нее, хотел было схватить за плечи, потрясти как следует, как делал всегда, но побоялся прикоснуться к ней, дабы не причинить боли. — Разрешите отчитаться? — не обращая внимания, спросила девушка. Кажется, кровь, лужей разлившаяся под ногами, нисколько не волновала её. Как и молчание Хокаге. Наруто никак не мог сообразить, что к чему. — Сарада! — фальцетом закричал сын, все же схватив её за руку. Она не обратила на него никакого внимания. Через прорези в маске было видно её черные глаза, отстранённо смотрящие на стену. Младший Узумаки принялся что-то орать, стараясь вразумить девушку. Сдёрнув с отцовского кресла белый плащ, немедля попытался перебинтовать больную руку. Наруто, глядя на то, как ткань быстро окрашивается в алый цвет, направил все свои силы на то, чтобы открыть рот и сказать хоть что-нибудь. — Разрешите доложить об итогах миссии? — вновь бесцветным голосом спросила девушка. Боруто, находящийся рядом с ней, попытался сдвинуть её с места, но та даже не шевельнулась. Строгая стойка, пустой взгляд и исключительно профессиональный тон. В голове Наруто моментально сложилось 2+2. — Лиса, — тихо позвал её Узумаки старший, не до конца уверенный в своей догадке. Девушка, стоящая доселе столбом, повернула к нему голову. В пустых глазах мелькнула секундная заинтересованность, — Я приказываю тебе немедленно отправиться в больницу и получить медицинскую помощь. — Этот приказ противоречит моему кодексу, вынуждена вам отказать. Наруто гневно выругался, понимая, что догадка его оказалась верной. Мысленно окунувшись куда-то в прошлое, он вспомнил те дни, когда Какаши взялся его обучать всем премудростям Хокаге. Среди скучных лекций о документации там так же был крайне интересный урок о руководстве АНБУ. Еще тогда он был шокирован строгими законами, которым беспрекословно подчинялись солдаты. Помимо добровольного согласия отдать свою жизнь за деревню, Хокаге и то задание, что верили им, они соглашались с такими чудовищными правилами, что мурашки бежали по спине. Он смутно помнил точную формулировку каждого правила, но образно, запомнил те, что шокировали его более всего. АНБУ, попавший в плен, дабы сохранить тайну своей личности и секреты деревни, обязан прервать собственную жизнь. Рекомендуется использовать те техники, что вместе с ним окончат и жизни противника. АНБУ не должен подвергать сомнению задание, которое ему было вверено выполнить. Невыполнение задания строго карается Хокаге или капитаном команды. Мера наказания может быть выбрана любой. АНБУ, выполнивший задание, немедленно должен отчитаться об итогах миссии. Заполнить отчёт, используя засекреченный шифр, и получить дальнейшее распоряжение Хокаге на свой счёт. Дабы сохранить инкогнито, АНБУ запрещается получать медицинскую помощь, находясь в форме или маске. В случае тяжёлых ранений, АНБУ должен сменить одежду, изменить внешность, если поблизости нет штаба. АНБУ всегда должен пребывать в сознании, чётко контролировать ситуацию, а потому даже во время получения медицинской помощи запрещено прибегать к наркозу. В случае получения отказа на проведение операции без наркоза, обратиться в другое место, либо же самостоятельно оказать самому себе первую медицинскую помощь и явиться в штаб. Находясь в больнице или на медицинском полигоне, АНБУ запрещено раскрывать свою личность, отвечать на какие-либо вопросы врачей об истинной причине получения травм. В случае, если личность АНБУ раскрыта одним из врачей или медицинских работников, следует немедленно устранить его, сменить внешность и незамеченным покинуть территорию. Взглянув на сына, он тяжело покачал головой и прикрыл глаза, раздумывая, как лучше поступить. Боруто, кажется, также догадался обо всём. Он пытался воздействовать на девушку своим статусом, но она едва ли обращала на это внимание. — Начинай отчёт, — скрепя сердце, разрешил Наруто. Сарада кивнула, достала из подсумка свиток, передала в руки Хокаге. — Дорога до деревни Дождя выдалась спокойной. Мною не было встречено преград, ловушек. В непосредственной близости от предполагаемого места укрытия ниндзя-отступников, похитивших свиток, были обнаружены вышеобозначенные лица. По предполагаемой информации их было не более пяти человек. Информация не подтвердилась. Мною были обнаружены семь человек. В составе команды было четверо джоунинов, трое генинов. Как и предполагалось, свиток был у них. В ходе миссии мне удалось выяснить, что свиток был похищен по заказу феодала Хачири Тоу. Свиток не был распечатан, когда я обнаружила его. В ходе боя мной были уничтожены все противники и потеряна правая рука. Та отчуждённость, с которой она говорила об этом, пугала мужчин, но они не смели прервать ее отчёта. — Отлично, теперь больница! — воскликнул Боруто, взмахнув руками. — Нет, теперь письменный отчёт и дальнейшие распоряжения, — спокойно ответила она. Наруто попытался убедить девушку в том, что письменный отчёт не требуется, но она пропустила его слова мимо ушей. — У меня есть чёткие инструкции, Хокаге- сама, — упрямо возразила она, переступив с ноги на ногу. Из-за этого по кабинету разнесся чавкающий звук, отчего оба блондина скривились. Она топталась в луже собственной крови и не обращала внимания на это. — Она задержалась на одиннадцать часов! Неизвестно когда потеряла руку и сколько часов у неё не останавливается кровотечение! Сделай уже что-нибудь! Этот упрямый баран не двинется с места, пока не получит желаемое! — бесился сын, вновь и вновь ударяя по несчастному столу, который не был ни в чём виноват. Наруто, скрипя зубами, готов был согласиться с каждым его словом, но не знал, как переубедить девушку и обойти устав. — Лиса, — вновь позвал он её. Девушка повернула к нему голову, — Я отстраняю тебя от АНБУ. Сдай свою маску немедленно. Боруто, замерший на месте, удивленно глянул на отца и широко раскрыл рот, забыв, что намеревался сказать. — Я не имею права раскрывать свою личность в присутствии третьих лиц, — холодно ответила она. Наруто несдержанно рыкнул, ударил кулаком по столу. — Он является членом АНБУ, ты имеешь право снять маску! — взревел Наруто. Ярость, охватившая его, обожгла изнутри. И какого черта ей вздумалось стать такой послушной? — Нет, — упрямо ответила она. Боруто, замерший в стороне, немедленно отцепил маску со своего бедра. Карикатурная морда вепря упала на стол Хокаге. — Отстраняй меня, немедленно. — Не неси бреда! Ты капитан отряда! Ты понимаешь, какое это высокое звание? Ты не сможешь завтра взять и вернуться! — Наруто мгновенно вскочил на ноги, злясь на сына, что необдуманно отказывался от собственного статуса, которым так гордился. Оба упрямо уставились друг другу в глаза, ничего не говоря. Вопрос, который так и не был произнесен вслух, замер в воздухе. Ответ повис где-то рядом. «Ради неё. Все только ради неё». Наруто молча, стукнул кулаком по маске. Та с треском развалилась. Лиса, помедлив, сняла маску со своего лица, и положила сверху осколков чужой маски свою. Наруто стукнул кулаком во второй раз. Троица молчаливо взглянула на керамические кусочки. Каждый осколок сохранил на себе отличительную черту. Где-то остался глаз, где-то — кусок клыков. Тишина, застывшая в кабинете, была такой громкой, что уши закладывало. — Помогите… — всхлипнув, произнесла Сарада, оседая на пол. Бывшая АНБУ жалобно закусила нижнюю губу и начала моментально бледнеть. Боруто подхватил её на руки и рванул в окно. Наруто двинулся следом за ним, мимолётно подумав, что судьба — зловредная сука.***
Утро было непривычно тихим. Сараду всегда удивлял вечный шум в доме и те, кто умудрялись его создавать. Госпожа Узумаки всегда двигалась тихо и часто пугала, когда неожиданно появлялась за спиной. Но она и Сарада были единственными, кто чтил тишину в доме. Господин Узумаки всегда шумно зевал, шлепал босыми пятками по полу, умывался так, что хотелось закрыть уши руками. Его младшая копия был ещё более несносным- храпел, никого не стесняясь, ногами шлепал ещё громче, а уж когда заходил в ванную, Сарада и вовсе хотела повеситься, лишь бы не слышать более этих гортанных звуков. И милашка Химавари к сожалению унаследовала отцовский ген шума. Она извечно тарахтела по телефону, подпевала в душе, а когда ураганом спускалась на кухню, по звукам начиналась пятая мировая война шиноби. Кастрюли с грохотом падали, тарелки бились, на плите что-то взрывалось. А сегодня было тихо. И это пугало. Мгновенно соскользнув с постели, она выглянула в коридор. Пробежалась по дому и найдя все ответы на свои вопросы в записке, поспешила вернуться в тёплую постель. Маленький квадратик бумаги содержал в себе информацию о неожиданной пропаже жильцов. Отец отправился на работу, у него должно было состояться раннее собрание с Тсунаде. Хината ушла одновременно с мужем, разминувшись с ним на главной площади. Покуда муж отправился на работу, она, бабочкой, упорхнула к бывшей сокоманднице в гости. А младшее чадо было против собственной воли разбужено и насильно выгнано на тренировку. Хината позаботилась о том чтобы старшие дети вдоволь отоспались. Но судьба распорядилась иначе. Стоило Сараде переступить порог комнаты, как со стороны кровати послышался протяжный вздох, а потом оглушительный храп. Девушка, нервно дёрнув правым глазом, зло ухмыльнулась и безжалостно пнула парня в пятую точку, подбросив на кровати. — Черт! — взревел Боруто, тут же вскочив на ноги, принимая оборонительную стойку. — Вот и я так думаю, — ехидно улыбаясь, ответила девушка, залезая под одеяло, хранившее мужское тепло. Блондин, ничего не понимая, пару раз оглянулся и почесал затылок, следом залез под одеяло, обвивая девушку руками. — Нужно было тебе пихаться, — недовольно пробубнил он, удобнее устраивая голову на ее груди. — Нечего было храпеть, — задумчиво ответила она, запуская пальцы левой руки в его непослушные волосы. От шевеления волос, парень немедленно заулыбался как кот и даже щекой потерся о её грудь, как бы говоря как он любит подобные ласки. — Чего не спится с утра пораньше? — тихо спросил парень, заставляя девушку невольно окунуться в прошлое. Ровно тоже самое он спросил у неё утром следующего дня, когда она впервые обнаружила труп матери. Сарада в ту ночь почти не спала, больше металась в его руках, находясь в беспамятстве. Ей снилась мать в ту ночь. В самый первый раз. И стоило чуть солнцу выглянуть из-за линии горизонта, как она немедленно открыла глаза и попыталась незаметно уйти. И в то утро он точно так же ее обнимал, прижимался щекой к округлой груди и никуда не хотел отпускать. Так странно. Сегодня ей тоже снилось кое-что очень неприятное, давно забытое, и он опять сжимал ее в своих руках и никуда не хотел пускать. Как у него это получалось? Как он умудрялся чувствовать наперёд? — Сон плохой приснился, — честно призналась она, устало прикрывая глаза. — А мне хороший, — довольно улыбнулся парень, стараясь удобнее устроиться подле неё. — И что же? — Девушка слабо улыбнулась, мимолетно опуская голову, дабы поцеловать его в макушку. В уютной тишине его сонная мордашка всегда вызывала у неё «собачий» восторг. — Как мы стали спать вместе, — он шире улыбнулся, поднимая голову, дабы заглянуть ей в глаза, безмолвно спрашивая «Помнишь?».***
Боруто все это бесило. Он не мог точно объяснить что значит это «все» и что бесит его больше, а что меньше. Но он был зол. Он злился каждую секунду и эта злоба огнём горела у него в груди. — Привет, пап, — Сарада улыбнулась, приветственно взмахнув рукой, когда в гостиную вошёл тот, кто совершенно точно не являлся ей отцом. — Привет, дочка, — доброжелательно улыбнулся Наруто, а Боруто вдруг захотелось громко выкрикнуть «Она тебе не дочь!». Между куноичи и Хокаге завязался незатейливый разговор. Наруто присел рядом с Сарадой, о чем-то ей говоря. А Боруто немедленно ушёл в свою комнату, бесясь тому какой счастливой вдруг стала Сарада, стоило отцу появиться дома. До самого ужина он предпочёл гордое одиночество, а когда мать заглянула в спальню, приглашая к столу, он мастерски соврал про гору нерешенных дел и крайне плотный обед. Хината не стала настаивать, сообщив что его порцию оставит на столе. Когда, по его подсчетам, с ужином должно было быть покончено и все семейство разбрелось по своим делам, он двинул в сторону кухни и молча приступил к уже остывшей еде. — Может все же объяснишь? — Сарада вошла на кухню в тот момент, когда он доедал. — Объяснить что? — с плохо скрываемой злобой в голосе, переспросил блондин. — Объяснишь причину твоей ненависти ко мне. Повисло молчание. Боруто потратил это время на раздумья, пытаясь разобраться сам в себе. Сарада же молча разглядывала его напряженное лицо. — Я тебя не ненавижу, — вдруг промолвил он, спустя какое-то время. — Тогда в чем дело? Не нравится что я здесь живу? Просто скажи мне и я немедленно уйду, — Сарада никогда не отличалась особым даром понимать людей. Напротив- часто она заблуждалась, неправильно все понимала и искажала реальность чужих слов. — Я не… Я не о том, — парень устало растер лицо руками, не зная что ещё сказать. — Тогда в чем дело? Что я делаю не так? — не унималась девочка, продолжая напирать. Иной раз он забывал что ей всего четырнадцать и она его одногодка. — А знаешь что ты делаешь не так? Да все! — взорвался Узумаки, ударив кухонный стол кулаком. Тарелки жалобно звякнули, встретившись друг с другом. Вскочив на ноги, он тут же вцепился руками в волосы, до боли стискивая их в кулаках. — Зачем ты зовёшь моего отца свои отцом? Зачем Химавари называешь сестрой? Что за дебильная игра в семью?! Ты ему не дочь и мне ты не сестра, так что хватит так его называть! Ты не Узумаки! Ты Учиха! — Ты ошибаешься, — ее холодный тон немедля остудил тот жар в его груди. Злость, которая доселе пеленой застилала ему глаза, вдруг пала и он отчетливо увидел на ее лице странную смесь из эмоций скорби, уверенности и боли. — Я не Учиха, — спокойно продолжила она и это спокойствие ни на шутку его испугало. Кто ещё в целом мире смог бы так спокойно отречься от своего клана и от своей фамилии? — Я не Учиха и никогда ей не была. Но я и не Узумаки. И так же, я не пытаюсь ей стать. Я- это я. Просто Сарада. Без клана, герба и фамилии. Блондин шокировано на неё взглянул. Как? Как ей удавалось говорить столь странные вещи так спокойно? Откуда исходило то могильное спокойствие? — Но ты все равно не прав. В семью я не играю. Наруто-сан стал для меня отцом, опорой. Хината-сама заменила мать. И пусть я никогда этого не говорю, но только ее внутренняя сила поддерживала во мне жизнь в первые дни. И Химавари для меня сестра. Маленькое солнышко, которое не дало уйти во тьму. Я не играю в семью, их я и правда считаю своей семьей. Но ты… — она прервалась на полуслове, встав ровно напротив него, заглядывая в небесные глаза, — Но ты мне никогда не был братом. И таковым я тебя ни разу не назвала. Наруто, Хината, Химавари- моя семья. Но ты… ты мой мужчина. И алая краска коснулась ее щёк. До боли захотелось отвести глаза или вовсе забрать слова назад и обернувшись, быстро убежать. Но она упрямо глаз не отвела. И с места не сдвинулась. Боруто, даже не почувствовал, как сердце у него нервно сжалось, а давление подскочило внутри. И тот огонь, что он ошибочно принимал за гнев, вдруг распалился пуще прежнего, а он шокировано понял- «любовь». Это любовь костром горела в грудине, ещё тогда, давным давно, когда он вместе с ней лег в постель. Это любовь душила, била и рвала его, когда она просила остаться рядом, не отпускать руки. И ревность, хищным зверем, царапала грудину изнутри, когда Сарада кому-то улыбалась. Так он, оказывается, любил. А потому и так бесился, когда она звала его отца своим отцом. Он просто был напуган, обозлён, тем что она могла не ответить на его чувства. Сарада упрямо продолжала смотреть ему в глаза, хоть и чувствовала, что давление пульсирует в висках, безжалостно долбят по мозгу. Боруто понимал что должен был что-то ответить, но он не был мастером по части разговоров. А потому он молча схватил ее за руку, дёрнув на себя, жадно поцеловал. Опыта у него не было, да и откуда ему было взяться? Но действовал он весьма умело. Во всяком случае, ей нравилось. Она была так же неопытна, но тело двигалось само, а потому их руки сразу же нашли себе свои места. Ее расположились на его плечах, обхватывая шею, его уверенно сжимали ткань майки на девичьей спине. И оба были более чем довольны. Пусть и прекрасно понимали, что двигались по крайне опасному пути.***
Сарада любила находится на кухне. Эта необычная привязанность у неё возникла ещё в далеком детстве, когда она умудрялась засыпать на детском стульчике, вслушиваясь в то как мама методично что-то шинковала, помешивала, жарила. Звук непрекращающейся готовки, тихий шум холодильника, высокий свистящий звук закипающего чайника. Все это так успокаивало и неимоверно усыпляло. Сакура часто вытаскивала детскую кроватку поближе к холодильнику, потому что иначе Сарада напрочь отказывалась засыпать. Став старше, она часто засиживалась за кухонным столом, читая школьные пособия, разучивая глупые стишки. На кухне царила особая атмосфера которая не давала ей почувствовать себя одинокой, когда мама задерживалась на работе. Да и к тому же непосредственная близость к чайнику и вазочке с печеньем. А здесь ко всему прочему ещё и было широкое окно с видом на задний двор, который во всю облагораживался Хинатой и Химавари. Поэтому Сараду всегда можно было найти на кухне, сидящую напротив окна с одинокой кружкой зеленого чая, который давно остыл. Правда сейчас этот самый чай она только-только готовила, а потому остывать ещё было некому. Девушка строго чтила правила чайной церемонии, а потому приготовление любимого напитка занимало у неё много времени, зато каждый член семьи отмечал более насыщенный вкус, не идущий ни в какое сравнение с той «бурдой» что незатейливо заваривалась остальными жильцами. Пока они без раздумий швыряли в заварник чайные листья и наспех заливали это дело кипятком, она строго выверяла количество заварки и ревностно следила за градусом воды, дабы не испортить тонкий вкус. Обычно, когда она вдруг принималась готовить чай, никто не смел ей мешать, но ведь всегда должны быть исключения. В меру мускулистые руки мгновенно обвили ее талию, а мозолистые пальцы до синяков впились в округлые бока. — Дурак, — буркнула девушка, стараясь не трясти рукой, дабы не пролить горячую воду мимо. Блондин, столь нагло вторгнувшийся в ее личное пространство, невнятно промычал в ответ, прохладным носом проводя по оголенной шеи. — Ну я ведь сейчас оболью, — с улыбкой продолжила ворчать девушка, стараясь приложить все усилия, чтобы кипяток не достиг их тел, пусть и давалось ей это с большим трудом, поскольку Боруто активно нападал на ее шею, ни сколько не стесняясь всего остального семейства, что сидело за стенкой. — А я в твои годы твою маму даже за руку ещё не держал, — со смехом объявил Наруто, застыв в дверном проходе. Парочка, последний год старающаяся прятаться по углам и по возможности не афишировать свой роман, немедля замерла на месте. Сарада чудом не выронила чайник из рук. — Действительно, никакой совести! — со смехом подтвердила слова отца Хима, складывая руки ему на плечо. Боруто что-то зарычал и недовольно выпустил девушку из своих рук. — Мне…! — блондин собирался уверенно заявить, что Сарада для него любовь на всю жизнь и он не собирается отступаться от неё, а потому и возражения всей семьи ему до одного места, но Наруто успел заткнуть его раньше, чем Боруто додумал свою мысль. — Мы не против, — ласково произнёс отец, выставив руку вперёд, — Глупо было надеяться, что никто не слышит как посреди ночи вы бегаете друг к другу в комнату и как зажимаетесь по углам. Думаю вы оба достаточно взрослые, чтобы отдавать себе отчёт и нести ответственность за свои поступки. Парочка немедля залилась краской, прекрасно понимая на что намекал Хокаге. Да и тот факт что их тайные встречи никогда тайными не были, так же заставляли краснеть и стыдливо отводить взгляд. — Так что там с чаем? — весело спросил глава семейства, растягивая рот в широкой улыбке. — Сейчас… — смущённо промычала Сарада и обратила свой взор к заварнику. Химавари, хлопнув отца по ладони, весело засмеялась и поспешила увести его обратно в гостиную. Боруто, о чем-то возмущаясь, смотрел какое-то время в след родным, потом повернулся к девушке и обнял ее. — Как стыдно-то, — все ещё краснея, призналась Сада, аккуратно покручивая ложечкой в чайнике. — Говорил же, надо было раньше сказать. — Ни за что! Я бы умерла со стыда! — Да-да, слышал что-то про это, — усмехнулся блондин, оставляя короткий поцелуй на молочной коже, — Давай лучше о важном. Раз уж спалили, предлагаю больше не греметь посреди ночи. — Гремишь только ты. Научись уже тихо ходить! Уверена, когда я иду к тебе, никто не в курсе! — Ладно-ладно, мисс идеал, я о другом, — Боруто насильно повернул девушку лицом к себе и заглянув в ее глаза, стараясь придать голосу серьезности, — Ты ночевала со мной вместе с первого дня, как оказалась здесь. Предлагаю не нарушать традицию. К тому же, вместе ходим на миссии, да и в шкафу уже давно заготовлено место для твоего барахла. Девушка довольно улыбнулась и порывисто обняла блондина за шею, мимолетно целуя в губы. Он не успел толком отреагировать, как она с жаром прошептала «Согласна» ему на ухо и тут же ускользнула, унося с собой горячий чайник и пару чашек.***
— Чем думаешь заняться? — Боруто сел с ногами на диван, сжимая в руках банку любимой газировки. Сарада мимолетно взглянула на него, коротко улыбнувшись. У неё почему-то всегда при взгляде на него в душе появлялось необычайное чувство счастья и какого-то детского восторга. Особенно когда они могли остаться одни. Конечно, за столько лет она вполне привыкла к каждому члену семьи и они давно перестали стесняться лукавых взглядов Химавари и неуместных шуточек Наруто, но когда в доме они оставались одни, вокруг царила необычная атмосфера любви, которая пропитывала воздух и была видна в каждом движении, прикосновении и улыбке. К тому же дома шиноби позволяли себе полностью расслабиться, ничего не опасаясь. Они настолько глушили свое врожденное предчувствие опасности, что не раз в ужасе подскакивали, когда кому-нибудь из домочадцев приходило в голову подшутить и неожиданно выпрыгнуть из-за угла. — Мы долго отсутствовали, — неопределенно пожала плечами девушка, отпивая чай из чашки, — Нужно бы сходить к маме, да и в парикмахерскую, волосы ужасно отрасли. — Ладно, — дёрнув железный язычок на банке, кивнул парень, — Я загляну к отцу и, может, погуляем вечером тогда? Сарада согласно кивнула и посидев пару минут на месте, встала, намереваясь собраться и отправится по делам. Стоя перед зеркалом, она разглядывала своё отражение во весь рост. На светлой коже кое-где сияли засосы, бледнели мелкие синички, ярко выделялись темные родинки. Но наиболее выделялась культя. Пусть Тсунаде и приложила все усилия, чтобы аккуратно сшить ошмётки кожи, но рубцы все равно были глубокими, налитыми кровью, а шов вызывал приступ паники и тошноты. Сарада до сих пор не могла смириться с потерей конечности и до ужаса стеснялась снимать протез. Она бы и вовсе смазала его клеем и навечно приклеила к себе, но Тсунаде строго настрого запретила о подобном даже думать. Говорила что нужно чаще снимать его, давать культе отдых. Тяжело вздохнув, она быстро растерла шрам ладонью и отвела взгляд, раздумывая что надеть. Выбор пал на длинное красное платье в китайском стиле. Умело расстегнув его левой рукой, она быстро натянула приятное телу ткань и окликнула Боруто. Блондин появился в спальне буквально через секунду. Поцеловал в оголенное плечо, после чего застегнул молнию и помог надеть протез. Железная конечность извечно была обтянута в чёрную перчатку дабы скрыть потерю руки, хотя в Конохе слухи разносились быстрее лесного пожара, а потому вся деревня была в курсе что приемная дочь Хокаге потеряла руку ещё в тот момент, когда ей только-только делали операцию. — Спасибо, — благодарно кивнула девушка, поцеловав парня в щеку. Блондин довольно улыбнулся и сжал кончики пальцев протеза, легко целуя. Сарада мгновенно покраснела. Ну как? Как он умудрялся читать ее мысли? От чего он был таким идеальным и за какие заслуги достался ей? Дорога до кладбища не заняла много времени. На улицах было неожиданно пусто, а те немногие прохожие что попадались на пути, были ей мало знакомы и никто не пытался с ней заговорить или утащить в кафе. Госпожа Яманака придирчиво оглядела ее с ног до головы, а потом немедленно обняла, стискивая в своих руках. Ино быстро расспросила ее о делах, подмигивая, спросила о дате свадьбы и услышав ее возмущённый вопль, громко засмеялась. И пока она засыпала Сараду вопросами и смеялась над ее реакцией, ужом вертелась в крохотном магазинчике, собирая в упаковочную бумагу цветы. За несколько минут она умело составила букет из белых цветов и гордо вручила его девочке, прекрасно зная зачем она заглянула в цветочный магазин. Сарада всегда заходила за цветами для матери. И всегда пыталась всучить Ино деньги за букет, а та начинала злится и выгонять девочку, причитая о том что она глупая. Это происходило из раза в раз без изменений, но каждый раз что-то неуловимо менялось. Концентрация шуток, наполненность букета, настроение девушек. Выйдя из магазинчика, Сарада сразу свернула на протоптанную дорожку, ведущую к кладбищу. Небольшие могилы возвышались на бескрайней равнине, но ее путь лежал почти к самому концу кладбища. Туда, где в тени деревьев, прятались одинокие, давно забытые могилы. И только одна плита все так же блестела чистотой, свежие цветы лежали рядышком. Тонкие губы тут же растянулись в улыбке. — Привет, мам, — девушка провела рукой по могильной плите, убирая мелкие листики и лепестки. Не свежие цветы она поспешила отложить в сторону, заменив их новым букетом. Каждый раз приходя сюда, она мысленно благодарила всех тех, кто ежедневно навещал Харуно и не давал ее могиле опустеть. Хината и Химавари посещали кладбище каждую неделю, Ино заходила чуть чаще, реже появлялась чета Нара и ещё реже появлялась сама Сарада. Стыдно было признавать, но девушка редко появлялась здесь. Неприятно было находиться здесь в мертвой тишине, смотреть на имя матери, навечно выбитое в камне. Сарада часто отправлялась в затяжные миссии или же пропадала на полигонах или в кабинете Хокаге, стараясь этими делами прикрыть свое отсутствие. Она часто задумывалась о том, что могилу ее матери часто посещали бесчисленные пациенты, которых она спасла. Они приходили, а она — нет. А еще ей всегда было неловко разговаривать с надгробием. Она пыталась представить маму, но ее призрачный образ ускользал сквозь пальцы, и все что она видела — это размытое пятно розовых и красных цветов. Сидя на земле, напротив черного камня, ей хотелось заливаться слезами, кричать от удушливой боли и рыть землю руками. — Привет, дочка, — произнёс надломленный голос за спиной. Услышь она этот голос лет так восемь назад — сошла бы с ума от счастья. А теперь не осталось ничего. Ни радости, ни ненависти. Ни-че-го. — Здравствуй, Саске, — подчеркнуто официально поздоровалась девушка, тряхнув роскошными волосами. — Не зови меня по имени, пожалуйста, — скривившись, попросил Учиха, опускаясь на колени рядом с Сарадой. Девушка мимолетно оглядела его замученное лицо, темные мешки под глазами и глубокие морщины. Ничего прежнего от того мужчины на общем фото. — Я не знаю, как еще к тебе можно обратиться, — честно ответила она, сжимая ладони в кулаки, — Да и не сильно хочу с тобой говорить. Если можешь – уйди, я хочу провести время с мамой наедине. Пусть слова ее и звучали хлестко, точно достигая цели, беспощадно вонзаясь в израненное сердце Учихи, она не чувствовала за собой стыда. Напротив, была более чем горда собой за то, что сил хватило, чтобы держать интонацию отчужденной и не заикаться. За восемь лет его отсутствия, в своей голове, она проиграла все возможные сценарии. От приторно слащавых, где бросается ему в руки и надрывно плачет на плече, до тех, где сходит с ума и решает отомстить. Стереть всех Учих с лица земли, ведь в этот мир они не принесли ничего хорошего. Проклятый клан ей чудился какой-то чумой для всего мира, и она должна была разобраться с этой заразой. Она тысячи раз представляла его возвращение, их разговор и дальнейшую жизнь. Но жизнь оказалась до смешного прозаичной. Он пришел тогда, когда в нем уже никто не нуждался. Наверняка, он сам, нуждался в единственной дочери, но какое ей было до этого дело? Она совершенно не знала этого человека. — Ты можешь звать меня отцом, потому что им я и являюсь. Хочешь ты этого или нет, но ты Учиха! Плоть от плоти, кровь от крови! * — ответил он, пропустив все остальные ее слова мимо себя. Его бесило это отношение. Да, его не было рядом с ней все эти годы, но это не отменяло их родства! — Я не буду звать тебя своим отцом, — повернувшись к нему лицом, девушка заглянула ему в глаза. От зоркого взгляда темных глаз его не спасла даже отросшая челка, — Потому что не считаю тебя своим отцом. Что сделал ты в этой жизни, чтобы называться им? — Зачал тебя! — прорычал Саске, желая немедля ударить ее по лицу и бить до тех пор, пока она не подчинится его воле, и ее мозги не встанут на место. Восемь лет постоянных сражений резко отразились на нем. Никогда не отличавшийся терпением, спустя годы, он и вовсе растерял крупицы здравомыслия. Все эти годы он решал все проблемы по средствам драки. И одно лишь чудо удерживало его руку на собственном колене. Яд пропитал кончик языка, проник в венозные сосуды и вместе с кровью побежал по венам, отразившись в широкой вене на шее, которая запульсировала. Ей немедля захотелось крикнуть ему прямо в лицо, что в этом еще можно было бы усомниться, но, к сожалению, врожденный геном, внешнее сходство и собачья верность матери играли против нее. Следом она хотела рявкнуть о том, что сование члена еще не дает ему право зваться ее отцом, но и это не было озвучено в силу того что выглядело слишком пошло и недостойно. — Ох, — разгневанно протянула она, словно обезумев от собственной ярости, — Папочка, — слащаво пропела она, вцепившись пальчиками ему в рубашку, — Папочка! Где ж ты был, когда я нашла мамочку мертвую на полу? От надменной ухмылки на ее губах по спине Саске пробежали мурашки и поселились глубоко внутри, отчего-то вызвав паралич. В черных очах мелькнула, а страшная картина мертвой матери. Мерзкий запах, кажется, до сих пор витал в воздухе, а от температуры ее тела можно было сойти с ума. — Где же ты был, когда мы хоронили мамочку? — отрывки воспоминаний так и мелькали в голове. Мерзкие монахи, которые бубнили сутру так, словно провожали в мир не великого шиноби, искусного медика и героиню войны, а никчемную шалаву. Сарада помнила, как криво улыбнулся один из них и с пафосным видом сообщил «Поскольку старшего сына в доме нет, мы позволяем тебе собрать алтарь». Она тогда ни о чем не думая, бросилась на него и если бы не Наруто, силком оторвавший ее от монаха, она бы удушила его голыми руками и ни на секунду не пожалела о своем решении. Где же он был, когда она стояла под проливным дождем, когда церемония давно закончилась, а ноги ее словно приросли к земле вместе. Почему же Наруто тогда стоял с ней шесть часов там же, под тем же проливным дождем, и молча, разделял ее боль на двоих. — Или где ты пропадал, когда мне пришлось вернуться в тот дом? Что же ты не пришел поцеловать меня на ночь, когда я засыпала в той комнате, где умерла она? — Сарада сама выразила желание вернуться домой. Она стеснялась жить в доме Хокаге, ходить в одежде его сына и занимать чужую спальню. Она должна была вернуться домой, смириться и научиться жить дальше. И вот она осталась совсем одна в пустом доме. Стены пахли краской, обои были поклеены, и трупное пятно выведено с пола. Она легла спать в гробовой тишине и проснулась от заботливого голоса Боруто, неожиданно обнаружив себя в чужом доме, в его объятьях. Сарада только по рассказам Хинаты знала, что проникла в дом через окно и выйдя в гостиную, где они все вместе смотрели фильм, пронзительно закричала, забившись в истерике и не успокоилась пока Боруто не прижал ее к себе и не убаюкал как малое дите. Наутро Сарада начала просить комнату в общежитии, а Наруто, взбесившись, велел ей закрыть рот и молча собрать вещи, потому что отныне она будет жить у них. Она не смела ослушаться. Собрала, молча вещи, сиротливым взглядом окинула пустой дом и больше никогда туда не возвращалась. В семнадцать лет продала его за копейки, которые по настоянию родителей положила на личный счет. — А что же ты не пришел меня поздравить с получением звания джоунина? — небольшая деревянная фоторамка хранила в себе снимок, где троица команды Конахамару была в отличительных зеленых жилетах. Они стояли привалившись друг к другу плечом. Боруто во всю улыбался, Мицуки тянул свою лживую улыбку, а Сарада отчитывала парней, когда фотограф запечатлел их, а потому она держала руки замком на груди и недовольно косилась на парней, — Или когда я вступила в АНБУ. Такая честь, такой высокий ранг, а главное какой почет! Я была лучшей в отряде, папуль! Саске в ужасе смотрел ей в глаза и не мог пошевелить даже пальцем. Как-будто она захватила его в гендзюцу. Он даже было попытался рассеять его, но ничего не вышло, потому что она ничего не делал. Просто говорила. Делилась своей болью, обидой. — А ты хоть представляешь, что я пережила, когда потеряла руку? Ты знаешь, какого это, целый день бежать по лесу с отрубленной конечностью? Ты знаешь, какого это, тронуться умом от боли? Стоять столбом в кабинете Хокаге и упрямо твердить «У меня приказ! Приказ!» пока с тебя силком не снимут маску и не отстранят. А потом лежать на больничной койке, корчится от боли, звать на помощь и чувствовать себя неполноценным дерьмом. Он знал. Хотя бы это, но он точно знал, но отчего-то не решался подтвердить. И без того было понятно, что их ситуации были разными, они по-разному пережили этот момент. — А может ты был со мной во все те моменты когда я болела простудой? Был рядом, когда на тренировках я ломала руки и ноги? Или помогал с тренировками? Может ты посреди ночи срывался с постели и бежал ко мне, чтобы помочь пережить очередной ночной кошмар? – Нет? Этот вопрос она задала с особым удовольствием, буквально наполняясь удовольствием из-за того что была права. — Тогда какой ты к черту отец? Наруто не обязан был со мной носиться, помогать. Но он ругал, когда я слишком загоняла себя на тренировках. Сидел со мной ночами. Кормил с ложечки, когда я не могла пошевелиться. Наруто взвалил на свои плечи заботу обо мне. Принял как родную, ни разу не упрекнув. Наруто мой отец. А ты, просто моральный урод, который прикрылся какими-то важными делами, трусливо бросив собственную семью. Все вы, Учихи, конченные мрази, который в этот мир ничего, кроме боли, не принесли. Так что я, глядя прямо тебе в глаза, говорю — не смей считать себя моим отцом и не смей говорить что я Учиха. Пальцы тут же выпустили его рубашку, он ощутил, как тело вновь подчинилось его воле. Только воли не осталось. Он все похерил. Он знал это, но всегда надеялся, что в этой жизни ему все ошибки простят. Наруто и Сакура прощали ему все. То, что он покидал их, пытался убить, портил им жизни. Они всегда понимали и прощали. А Сарада оказалась выкована из другого железа. Из того, что не желало прогибаться. Сада не собиралась его прощать. Кто угодно, но только не она. Девушка встала на ноги, отряхнула платье и, поклонившись могиле матери, мысленно прося у нее прощение за эту неприятную сцену, ушла.