Анализ проведен

Со всех уголков страны к ним стекаются андроиды – спустя несколько дней неизвестности, с людьми, наконец, начаты переговоры. Им нельзя верить – слишком боятся – но пока в сети и закрытых государственных системах нет ничего настораживающего, с запасным планом можно сильно не спешить и смотреть, как будет развиваться ситуация, внося соответствующие поправки. Коннор устал. По крайней мере, ему так кажется (пусть подобные выводы все еще заставляют вопросительно обращаться к системе, постепенно непонимание "нового себя" становится меньше) – те же действия, сборы небольшого круга андроидов, сыгравших ключевые роли в освобождении города, те же обсуждения – система бунтует, хочет чего-то более человеческого или хотя бы не взваливающего на него судьбы других. Должно быть, Маркусу еще сложнее – ведь, в конечном счете, последнее слово за ним, да и помимо сборов ему приходится контролировать восстановление производства в городе и принимать отчеты. Несколько раз им удалось поговорить «по душам» – чуть обменяться воспоминаниями, хотя его память и рядом не стояла с тем, что впитал в себя RK200, живя у Карла. Книги, музыка, искусство… каково это? Не просто знать содержание, но пропускать через себя, позволяя влиять на систему или же являться проекцией этого влияния. Он присаживается в уголке их нового убежища, у горящей бочки (их решили притащить и сюда – создается некое ощущение уюта от части привычного интерьера); за последние дни Коннору начинает казаться, что он может чувствовать исходящее от огня тепло – не сенсорами замера температуры, но как-то иначе. Словно тело само хочет отозваться на эти ощущения, а насос в груди начинает работать бодрее. Закрыть глаза. Рисовать то, что видишь. Позже нужно будет попробовать достать краску – если будет до этого. Сейчас хватит формирования образа в приложении. Перед глазами скачут символы – а где-то сбоку раздается знакомый голос, анализ которого заставляет прерывать процесс, и RK800 открывает глаза. AX400 – Кара, мысленно напоминает он себе, – о чем-то переговаривается с девочкой-андроидом, глядя на экран висящего на стене телевизора. Он не видел ее 32 часа, 42 минуты и 28 секунд, да и до того – мельком, так что присутствие девушки ощущается непривычным – пусть и произошло это случайно (система услужливо начинает высчитывать вероятность), да и говорит она не с ним. На ней нет шапки – волосы приобрели чуть более темный оттенок, из светлых перекрасившись в русые, – в остальном Коннор не находит каких-либо визуальных отличий AX400 от ее внешней оболочки трехдневной давности. «Так и будешь пялиться?» – Коннор резко оборачивается, словно услышав голос Хэнка, мгновением позже понимая, что это проделки его системы. У людей и правда такое случается, когда они мысленно общаются сами с собой или даже моделируют возможные реплики собеседника? Первое – странно и на первый взгляд (он старается переосмысливать некоторые вещи) не имеет смысла, второе – скорее прерогатива андроидов… особенно учитывая, что люди едва ли способны овладеть сколько-то быстрым просчетом вероятностей. Коннор потирает лоб и поворачивается назад, натыкаясь на взгляд успевшей подойти к нему девушки. – Привет, – просто говорит она, и RK800 сбит с толку обыденностью этого жеста. Ему хочется поправить галстук, да только руки замирают на полпути, когда в памяти бряцает осознание, что он его не надел. Нужно срочно куда-то деть руки. – Привет, – его голос остается нейтральным, но ему отчего-то хочется мысленно отругать себя за это. Спустя мгновение, он спохватывается, жестом предлагая девушке сесть. Она, кажется, заминается, но присаживается рядом. – Как устроились? – спрашивает Коннор, понимая, что именно это люди называют разговорами ни о чем или «поддержанием беседы». Ведь ему и так прекрасно известно. – Как и все. Пожалуй, здесь безопаснее всего. Он кивает. Какое-то время (28.20054 секунд) они молчат, глядя на мерцающий вдалеке экран, частично перекрываемый затылками других андроидов. – Прости, – слово слетает с его губ абсолютно спокойным тоном, хоть и спонтанно навязано системой. – Что преследовал вас тогда. Я выполнял свою работу, и… – Я понимаю, – без тени улыбки тихо говорит Кара. – И знаю, что ты сделал для всех... нас. Но я рада, что мы тогда сбежали. – Да, я тоже. Занятно, как какие-то действия или события, в момент своего свершения кажущиеся неправильными, могут иметь маловероятные, но хорошие последствия, – подмечает Коннор, надеясь (???), что Кара поймет посыл. Впрочем, если бы AX400 питала к нему негативные эмоции, то не подошла бы или, по крайней мере, не стала соблюдать нейтралитет. Он вглядывается в ее лицо – хорошо, что андроиды не могут краснеть (точно?) и умеют контролировать эмоции – впрочем, последнее «сбоит» с прогрессией «мутации», как это называют люди. У девушки на удивление выразительные глаза – или, может, их специально такими создали? Выражающими какое-то пронизывающее понимание и затаенную грусть. В его базе данных остались воспоминания плещущейся в них решимости и безмолвной просьбы, попытки понять, чего от него ждать. – Как думаешь, все будет хорошо? – с надеждой спрашивает она, прерывая эти размышления. В голове проскакивают варианты: солгать, сказать правду, уклониться от ответа или же просто промолчать – но RK800 все же решается высказать собственные мысли. – Возможно. Но в любом случае нужно быть готовыми, в мире слишком нестабильная ситуация. Она кивает, вновь переводя взгляд с лица Коннора на телевизионный экран. Не будь угрозы, Маркус бы не делал ежедневные собрания для обсуждения ситуации. Однако большая часть андроидов не принимает в них участия, наслаждаясь свободой, так что она должна была хотя бы уточнить, чтобы понимать, насколько зыбка эта иллюзия. – Коннор! – кто-то окрикивает его, а это почти наверняка означает, что нужно идти на очередной сбор. Он кивает подошедшему к ним андроиду, как бы говоря, что сейчас придет, и неохотно потирает руки, словно те замерзли. Нужно идти. RK800 поднимается с места. – Еще увидимся, – кажется, объявление вероятного события перерастает в некое подобие обещания. Уголки губ Кары чуть приподнимаются вверх, и он тут же опускает взгляд в пол, быстрым шагом отходя от нее и поднимаясь в нужное помещение, не оставляя AX400 возможности ответить. В ожидании Маркуса он прикрывает глаза и дорисовывает картину – перед глазами предстают выполненные в голубовато-зеленых тонах матрицы с проглядывающими откуда-то из-за них глазами.