В постели с врагом

…Он приходит ночью. Когда она одна. Когда никто не видит. Когда никто не знает. Когда никто не осудит. Когда стыд можно спрятать в темноте. Когда можно отдаться самым низменным желаниям. Она его не приглашает. Никогда. Но ему не нужно приглашение. Не нужен ключ, который она ему и не предлагает. Он открывает дверь отмычкой. Быстро. Легко. Бесшумно. Он не знает, зачем приходит к этой женщине. Вернее, знает, зачем, но не понимает, почему. Будто мало вокруг других женщин, которых можно трахать. Их до хрена. Но они не Дина. Черт, это похоже на отголоски чувств где-то за грудиной. Херня. В ее комнате всегда темно. Всегда тихо. Потому что она знает. Знает, что он не любит, когда она видит его лицо. Лицо, которое когда-то было красивым. Лицо, которое теперь все изрезано шрамами. Странно, но это лицо все равно кажется ей красивым. Красавчик Билли Руссо. Теперь не такой уж и красавчик. Она всегда ждет его стоя возле окна. В руках крепко сжимает пистолет. Ждет, чтобы повторять «нет». Ждет, чтобы он заставлял ее говорить «да». Ждет, в надежде, что сможет убить. Дина ненавидит себя за то, что пускает его. Ненавидит за то, что позволяет с собой делать. Ненавидит себя за то, что делает с ним. Ненавидит себя за то, что думает о нем. И о его члене внутри себя. Твердом члене, заполняющим ее промежность… Мысли как у кошки, у которой течка. Видимо, постоянная. Ее никто никогда ТАК не трахал. Нет, правильнее будет сказать, не драл. Дина уже взрослая девочка и может все называть своими словами. Ее никто так никогда не драл, как Билли Руссо. И черт, как же ей не хватает этого жжения между ногами, когда он подолгу не появляется. Он заходит в комнату так же тихо и бесшумно, как открывает замок ее входной двери. Становится у нее за спиной. Дышит в шею. Обжигая кожу. Молчит. Молчит красноречивее, чем говорит. Ждет. Ждет, когда она начнет игру. Дина оборачивается. Смотрит на Руссо с презрением. Цедит: - Уходи. Он смеется. Тихо. Победно. Свет от Луны, которая светит в полуприкрытое окно, озаряет его шрамы. Шрамы, которые растягиваются от его торжествующей улыбки. Улыбки, которую Мадани ненавидит. - Я тебе обещаю, слышишь, встречу посреди белого дня, убью. Без промедления. Он смеется. Нагло смеется женщине в лицо. Пустые угрозы. Все равно раздвинет ноги. Как бы не кичилась. - То будет днем. А сейчас ночь. Он касается шрама на ее голове. Шрама от его пули. Мадани кривится. Руссо усмехается. Наклоняет голову набок. Щурится. - А может это я убью тебя посреди белого дня. Когда ты не будешь этого ждать. - Убивай. Цедит женщина. Крепче сжимает пистолет. - Я ненавижу тебя! Я ненавижу себя! Ее трясет. Он смотрит ей в глаза. Своими черными дьявольскими глазами. Прямо в душу. Женщина медленно опускает руки с оружием. Он забирает у нее пистолет. Кладет на подоконник. Может, она и убьет его. Но не сегодня. Она сдается. Руссо притягивает лицо Дины к себе. Целует в губы. Кусает губы. Сжимает ее горло руками. Пальцы впиваются в кожу. Чтобы оставить синяки. Мадани придется надеть закрытую кофту. Снова. Неважно. Женщина запускает пальцы в его короткостриженые волосы. Ей жаль, что Билли остриг свою шикарную шевелюру. Короткий ежик не так приятен как мягкие волосы. Ее пальцы спускаются к его лицу. Царапают его шрамы. Мужчина скрипит зубами. Бесится. Правая рука Билли спускается к шортикам Дины. Пальцы гладят поверхность белья между ее ног. Грубо. Настойчиво. Заставляя женщину закусывать нижнюю губу. Гладят, пока белье не становится мокрым. - Все еще хочешь, чтобы я ушел? Хрипит Билли. Он улыбается. Дышит тяжело. Его пальцы дрожат. Сердец бешено стучит. Низ живота горит от приливающей крови. Возбуждение накатывает все сильнее. - Иди к черту. Цедит Дина сквозь зубы. Ее действия противоречат словам. Она капитулирует. Нервно стягивает с мужчины черную толстовку. Одет как вор. Как преступник. Но он, собственно, и есть преступник. Больной на голову преступник. Хладнокровный преступник. Преступник, с которым она трахается. «Будь ты проклят, Билли Руссо». Кофта летит на пол, и мужчина резко прижимает к себе женщину. Она чувствует его кожу. Его шрамы, которых стало больше. Жар его тела. Член, упирающийся ей в ногу. Это волнует. Это приятно. Это заставляет чувствовать себя желанной. Дина царапает плечи Руссо, пока тот снова кусает ее губы. Заталкивает язык ей в рот. Усаживает на подоконник. Рвет белье. Дергает ремень на брюках. Ногти женщины оставляют глубокие следы на спине мужчины, когда он входит в нее. Резко. Глубоко. С грудным рычанием. Кусая ее плечо. Руссо заполняет ее собой. Рваными толчками. Осыпая ее грудь поцелуями. Дина сжимает ногами его бедра. Ее задница ерзает по подоконнику. Стирая копчик в кровь. Стирая нежную кожу на ягодицах до ссадин. «Мерзкая шлюха. Конченная шлюха. Долбанная сука». Проносится в голове у Билли, когда он слышит стенания Дины, пока он имеет ее. Он стискивает зубы. Крошит их. Лишь бы не произносить этого вслух. Лишь бы не схватилась за оружие, которое валяется рядом. Лишь бы не прогнала. Подоконник. Стена. Постель. Пол… В этой комнате нет ни одного уголка, в котором бы Руссо не трахал Мадани. Жестко. Агрессивно. Насилуя ее промежность членом, а рот языком. Нежно. Медленно. Целуя шрам на ее голове. Тот самый шрам. От его пули. Подарок. На память. Женщина целует его шрамы. Кусает его шрамы. Чтобы побесить его. Матерится от переизбытка эмоций. Берет верх над ним. Седлает. Он тянет ее за волосы, когда она слишком усердно насаживается на его член. Они трахаются до изнеможения. С небольшими перерывами. Чтобы отдышаться. Молча. Потому что им нечего друг другу сказать. Да и что тут говорить, если им стоит друг друга пристрелить. Вместо этого они заполняют паузы между актами по-другому. По-взрослому. Его лицо между ее ног. Трущееся шрамами о внутреннюю стенку ее бедер. Ее губы на его члене. Полные мягкие губы на члене того, кто без колебаний порешил ее напарника. Карусель из оргазмов... Когда она заканчивается, мужчина и женщина некоторое время лежат на постели. Дина украдкой смотрит на Билли. Истерзанное лицо. Его жаль и не жаль одновременно. Слишком красивое лицо. Но он заслужил. Чертов ублюдок. Руссо чувствует ее взгляд. И его это бесит. Он стискивает зубы до скрипа. Сжимает кулаки до хруста костяшек. - Хватит пялиться. Цедит мужчина. Для него взгляд Мадани – сочувствующий и ликующий одновременно – как сигнал. Сигнал, что пора валить. Его бесит этот взгляд. Бесит, как любая отражающая поверхность. В которой видно его лицо. Красавчик Билли Руссо. Теперь не такой уж и красавчик. Дина смотрит на то, как мужчина одевается. Быстро и бесшумно. Отвернувшись. Словно обиделся. «Как девчонка». Проносится в голове женщины, заставляя ее ухмыльнуться. Билли оборачивается лишь стоя в дверях. Его заостренные от злости скулы на секунду разглаживаются. Мужчина смотрит на женщину, которую имел несколько часов подряд. Он самодовольно усмехается. - До встречи… Следующей ночью. Руссо скрывается за дверью. Мадани смотрит ему вслед. Переводит взгляд на окно. Утренние сумерки. Она качает головой и произносит в пустоту: - До встречи… Посреди белого дня…