Часть 5. Скорбь
5 июня 2018 г. в 22:42
Когда мы вернулись, Аки жестом показал, чтобы ничего не спрашивали. Я, не смотря ни на кого, поплелась по ступенькам на второй этаж. Не пошла в комнату, а направилась сразу в ванную. Включила душ, не посмотрев горячая вода идет или холодная. Сняла всю одежду, которая пропиталась кровью и встала под струю воды. Шла ледяная вода, но было плевать. Опять в голове слышен стук сердца. Я не могла остановить слезы.
Как я могла допустить это. Это моя вина. Я его убила. Если бы не я, он был бы жив. Просидевши в душевой минут 15, в дверь постучали. Это была Рэйко:
- Если тебе что-то понадобиться, ты скажи, - она замолчала. Я слышала, как она начала разворачиваться и еле слышно добавила, - мне очень жаль.
Все равно его не вернешь, Кая убили, Аки пострадал…если бы не я. Может он и прав, мне не нужно здесь оставаться.
Зайдя в комнату, я повалилась на кровать в одном полотенце. Слезы так и не прекращались. Набралась сил, чтобы встать и открыть окно, бросила взгляд на дома, в окнах которых еще где-то горел свет, доносились звуки проезжающих вдалеке машин. Опять посмотрела на небо. Звезды такие же, как и в тот день аварии. Нельзя на них смотреть.
Села на кровать, поджавши колени к груди. Черт. Посмотрела в телефон. Там все еще висели его сообщения и звонки. Я хочу их просмотреть, но воспоминание о нем слишком тяжело. Открываю первое сообщение. Волнуется и скучает. Переживает. Ждет, когда позвоню. Ругается. Обиделся. Простил. Опять волнуется. Скучает.
А я, идиотина, не могла просто ответить на его сообщение. Будь я рядом с ним, может все произошло бы по-другому.
Снова стук в дверь. Опять Рэйко. Когда она открыла дверь, она сразу засмущалась:
- Ну, ты, это, в полотенце одном. Оделась бы для приличия. Хорошо, что я пошла, а то Аки хотел заглянуть. Вот произошел бы конфуз неприятный, - с нервным смехом она схватилась за живот.
Я все также сидела в одном положении. Она подсела на кровать, стараясь не пялиться, что я все еще сижу в полотенце.
- Я знаю, каково это. У меня родителей так убили, -начала она.
- Не нужно, я не в первый раз сталкиваюсь с этим, у меня гули убили родителей, когда мне было шесть. И Кай единственный, кто был рядом, когда меня отправили в детский дом. Я все уже через это прошла. Оставь меня. Со временем пройдет.
- Хорошо, спускайся к нам быстрее, там кофе стынет. Мы тебя ждем, - уходя, Рэйко улыбнулась и закрыла дверь.
Нельзя допустить, чтобы кто-то еще погиб по моей вине. Я обхватила голову руками в надежде, что это заглушит боль. Наивная какая.
Спустя час, я все-таки решила спуститься к ребятам. Они все сидели по разным столикам, в тишине, не смотря друг на друга. Непонятный всеобщий траур.
- Что грустим? – зашла в зал, выдавив из себя улыбку. На барной стойке стоял кофе. Горячий. Видимо, сделали новый. Присев, где стояла чашка, посмотрела на Марико, которая вытирала тарелку.
- Ты правда поцеловала Аки? – присевши рядом, с ухмылкой поглядывая на него, задала вопрос Рэйко.
- Эй, я вообще то рассказал не для того, чтобы ты задавала глупые вопросы, - гневно и смущенно он кинул на нее взгляд.
- Я, ну, это, хотела сделать искусственное дыхание. Я просто не знала, как это делать. Но все же сработало. Спящая красавица очнулась, - я быстро затараторила в оправдание, надеясь, что мое-то смущение не заметят.
- Вообще-то красавица была жива, надо быть тупицей, чтобы не отличить живого и мертвого, - все такими же колкими словечками бросался Аки.
- Ну тебе же понравилось, Аки? – Рэйко решила добить его провокационными вопросами.
На это он промолчал, подошел и выпил демонстративно мое кофе.
-Эй, а кофе то тут причем мое? Оно меня давно так ждало, а ты взял и наше слияние прервал, - начала по-детски ругаться на него.
- Вот именно, долго ждало, как и мы тут все, - начал он, затем его тон убавился, и добавил, - мы вообще-то волновались.
- Ути, наш Аки размяк, - Рэйко все не унималась.
- Заткнись, - в ярости бросил он и ушел, захлопнув дверь, что стекла задрожали.
- Зачем ты так с ним? – мамочка Марико очнулась.
- Чтоб не повадно было обижать нас девочек, - подмигнула мне Рэйко.
Я молчала до конца посиделок, иногда улыбалась. Все еще было тяжело на сердце. Когда вернулась в комнату, калачиком свернулась на кровати. Открыла в телефоне входящие и заново начала читать сообщения Кая. Было последнее, голосовое, я не могла собраться, чтобы выслушать его. С трудом нажала прослушать:
«Привет, больная. Давай уже поправляйся. Я не знаю, что случилось с тобой, да и где ты вообще, знай, я дождусь. Я же обещал защищать тебя всю жизнь, не забывай. Чтобы не случилось, ты не одна. И это, еще, смотри под ноги, ты же увалень. Скучаю, возвращайся быстрее ко мне. Вечно волнующийся за тебя, твой Кай».
Опять реки слез. В одном сообщении он смог и обозвать, и позаботиться. Дурень, вот что ты там делал.
Я не смогла уснуть всю ночь, как и последующие дни. Я старалась меньше выходить в кафе, чтобы ребятам не мозолить своим опухшим лицом их глаза. Нечего им видеть страшилище. Господин Такаяма несколько раз звал к себе в кабинет меня, чтобы обсудить то происшествие. Было для него необычно, что я съела того гуля.
После этого случая в школе, по телевизору в новостях объявили, что произошел скандал, власти были удивлены, что гули так нагло и открыто начали себя вести. Растерзанного гуля на школьном дворе списали на то, что его убили служащие из организации, которые охотились на гулей. Замяли эту историю, присвоили кому-то чужие заслуги. Хотя сами палец о палец не ударили. Люди.
Изаму дал всем указания, чтобы все вели себя осторожно, не вызывали никаких подозрений.
Прошло еще два месяца с этого происшествия. Я вернулась к работе, теперь они начали меня подпускать к мытью чашек и тарелок. Чувствую с их стороны недоверие ко мне по отношению тяжелой работы. Все шло хорошо…до поры до времени.