Фиолетовый

« Смотри, как он играет на солнце, ты только посмотри, Лил! — маленький черноволосый мальчик запускает ярко-фиолетового воздушного змея. Стоит на самом отшибе вершины Стотсхед Хилл и запускает воздушного змея. Теплые лучи заходящего солнца отражаются на обеих его сторонах, вызывая еще больше криков и нещадно слепя детям глаза. — Джейми! — вопит рыжеволосая крошка, подпрыгивая время от времени от обуревающего ее маленькое сердечко восторга, такой чистой и невинной, искренней и неподдельной эмоции, которая бывает только в раннем детстве… когда горе — это всего лишь рваная рана на коленке, а счастье — это ярко-фиолетовый воздушный змей, запущенный в небо. Громкий заливистый смех наполняет воздух, маленький черноволосый мальчик уже бежит вниз по склону, унося заветную игрушку вслед за собой…» Мягкие лучи утреннего солнца уже прокрались сквозь тюлевые занавески, легко прошлись по деревянному изголовью и остановились на белоснежной скуле молодого человека. Уголки тонких губ чуть дернулись, но он не проснулся. Твердая, обнаженная грудь равномерно вздымалась вверх-вниз, вдох-выдох и снова вдох. Столь нежная, гармоничная картина, что хочется умереть, только бы оставить этот момент навсегда, только бы он не заканчивался. Моя рука уже блуждает где-то на его теле, тонкие руки обрисовывают мягкий изгиб рта, накручивают черные волосы на узкие фаланги пальцев. А ему все нипочем. Вот соня. Или просто хорошо притворяется. Уголки рта юноши опять дернулись. Притворщик!.. Я резко отрываю пальцы от волос и щипаю его за кончик длинного прямого носа. — Лили, черт! Больно же! — голос недовольный, но на лице расплылась улыбка. — И как давно ты не спишь? — стараюсь не обращать внимания на то, как он смотрит на мою обнаженную грудь, «вдруг» появившуюся из-под одеяла. Одна рука согнута в локте, на лице ухмылка, пытаюсь выглядеть как можно более равнодушной. — Достаточно для того, чтобы почувствовать твой нежный взгляд, — карие глаза изучающе рассматривают меня, чуть опустив ресницы. — Можешь стереть эту фальшивую ухмылочку со своего лица, она вряд ли поможет. — Да ну тебя, Поттер! — все еще шучу, тыкаю его в обнаженный бок и снова улыбаюсь, чуть более искренне, чем в первый раз. — Между прочим, ты тоже Поттер, — фыркает Джейми, почесывая растрепавшиеся пряди на макушке и сладко зевая. — Как хорошо, что сегодня ты осталась в моей комнате. — А главное, так удобно! — резко отвечаю, выскальзывая из-под одеяла окончательно, братец не упускает случая полюбоваться мной, пока я все еще где-то в поисках бабушкиного халата. — И это тоже. А вообще, спать вместе под носом у родителей, знаешь ли, вещь не совсем безопасная. — Думаешь, они не знают? Наивный, — тайно надеюсь, что горечь в моем голосе понятна только мне одной. Это не для Джейми, не нужно. — Ты трахаешь меня с тех пор, как закончил Хогвартс. — Спасибо, что напомнила, а то я совсем уж забыл, — сердитый взгляд, брови нахмурены, однако тело все так же расслаблено. — Прости… — говорю без капли сожаления. Просто так надо. — Вали, Лил. Родители уже проснулись, я уверен. Он медленно вытягивается на подушках, перелезает на мою сторону, там, где теплее, и с наслаждением втягивает носом воздух. Тихо спускаюсь по скрипучей лестнице вниз, в душе какая-то странная обида. Вот оно, утро с Джейми. Какое по счету? История умалчивает. Однако ночь с Джейми или даже вечер с Джейми всегда выходят куда лучше. Горькая улыбка на лице. И когда оно успело закончиться? Мое детство? И было ли оно вообще? Папа и его слишком теплые объятия перед сном. Слишком много поцелуев, слишком много эмоций в таких же, как и у меня, изумрудных глазах, когда он смотрит, нет, не смотрит… любуется. Потом эти ночные приходы в спальню в то время, когда на небе светит яркая луна, а я сижу в постели уже давно без сна, в мрачном ожидании, когда скрипнут половицы возле двери, и мягкий свет волшебной палочки ворвется в темную комнату. Он просто ложился рядом, хватая тонкие девичьи запястья, целуя и прижимая их к себе. Мерный стук сердца в его груди и череда крупных слез на щеках. Они медленно стекают, собираясь на подбородке, падают вниз прямо мне на макушку. Лишенный родителей, лишенный материнской любви, лишенный детства и счастливых воспоминаний. Быть может, он просто хотел восполнить все это… вот так. А я лежу в теплых объятиях, боюсь пошевелиться и спугнуть его. И слова не могу сказать, лишь легкое сопение ребенка во сне и непоколебимое чувство того, что я должна, нет, обязана ему помочь, спасти, укрыть от тяжести воспоминаний, облегчить боль утраты. Я знаю, папочка, я знаю, как тебе больно. И каждый вечер ловлю тяжелый взгляд матери за ужином, в нем нет места любви, нет сил для заботы, нет желания на нежность или хотя бы на понимание. Лишь молчаливый укор, а в чем моя вина, мне непонятно. Джейми. Иногда, мне кажется, что меня просто используют. Что-ж, в таком случае, мы делаем это обоюдно. Ему так хочется испортить «папочкино сокровище». Обычный подростковый гонор. Вероятно, это скоро пройдет. Вероятно, я гораздо взрослее своего старшего брата. Легкий взмах ресниц, дыхание выравнивается. Спокойствие, только спокойствие. Сейчас нет времени на все это. Я вдруг осознала, что этому порочному кругу не будет конца. И начала его именно я, будь то дело в моем рождении или в том, что позволила самой себе переступить через все мыслимые и немыслимые границы. В конце концов, каждый из нас обязан принести жертву! И я несу свой крест с высоко поднятой головой, чтобы все это было не напрасно. Нет желания вселять в свои поступки хоть какой-то смысл, главное — видеть цель и понимать, что я лишь та, кто играет на вторых ролях. Моя маска мне не жмет, а значит, я следую правилам. И все это не ничтожные попытки оправдать себя в своих же глазах. Я верю. Я действительно верю. Глубокий вдох, короткий взмах ресниц. Кажется, я готова к новому дню. Там, внизу, меня ожидает мое настоящее. Возможно, не то настоящее, о котором мечтают четырнадцатилетние девушки, возможно, не то настоящее, которым бы хотелось гордиться. Однако эта жизнь принадлежит мне. И кто сказал, что у нас всегда есть выбор? « День Рождения. Грустный праздник. Тонкая рыжеволосая девушка сидит на подкосившемся пороге старого ветхого дома, бледные руки обнимают потертые коленки, на лице задумчивость вперемешку с какой-то недетской горечью в глазах. — Лил, детка… — долговязый парень с размаху усаживается рядом с ней, одной рукой обхватывает ее хрупкие плечи, обтянутые бежевой футболкой, а другой умело закручивает косячок из грибов, что растут на огороде семьи Уизли. Девушка невольно наблюдает за братом. Тот медленно затягивается и с наслаждением выдыхает. Кольца фиолетового дыма заполняют небо вокруг. — Хочешь? — легкая полуусмешка на его лице. Не дожидаясь ответа, сует начатую сигарету в полуоткрытый рот девушки, та сразу же закашливается. Мозг заполняется приятным сиреневым туманом. Мысли разбегаются в разные стороны, и Лил уже не в состоянии их поймать. Сегодняшний день рождения был одним из самых худших. Опять это виноватое выражение на лице Гарри, мать сквозь зубы бормочет скупые поздравления, Альбус и вовсе забыл о ней, ушел куда-то с младшими Уизли, наверное, к лучшему. Честно говоря, нет никакого желания видеть еще одну пару виноватых изумрудно-зеленых глаз. Но Джейми… Милый Джейми как всегда рядом. В порыве благодарности Лили тянется к старшему брату, чтобы поцеловать. Его мягкая, без намека на щетину, щека уже совсем близко. Но брат, вероятно, предугадав несколько ходов вперед, подхватывает губы девушки своими, легким движением вторгаясь ей в рот, полный волшебного дыма. Рассеянное сознание Лили вяло говорит ей о том, что происходит что-то не совсем правильное, но его тихий голос почти не слышен из-за бешеного ритма пульса в ушах. Холодные, чуть шершавые ладони брата скользят ей под юбку, инстинктивно девушка сжимает бедра, не давая ему пройти дальше. — Лил?.. — лениво шепчет Джейми, на миг отрываясь от ее рта. — Ммм… — это все, на что она способна в данную секунду. Неуверенная преграда тут же сломлена, и руки Джейми шарят уже где-то между ног, в розовых хлопковых трусиках. Волны удовольствия пронзают ее тело, сметая на своем пути последние остатки сознания. Она уже на грани. Между прыжком в бесконечность и падением в бездну. Между мечтой и реальностью, где-то на туманном берегу пустых иллюзий. Теплая близость брата постепенно удаляется, забирая с собой магию счастливого момента. И вот, он уже где-то далеко, шагает вразвалочку среди нежной зелени осенней листвы, размахивая дымящимся косяком, как когда-то ярко-фиолетовым воздушным змеем…»