Мир на двоих

      Больше никого нет и не появится никогда. Луняне забрали всех, а пуповина разрушена. Обсидиан сидит среди сломанных клинков и стрел, и пытается восстановить, расколотую в бою, руку. Пальцы дрожат и не слушаются, в порыве злости он откидывает несчастный осколок. Что делать?! Теперь в чём смысл его бытия?       Будь здесь Циркон, он бы дал подсказку, что угодно, любое его слово было толчком для чёрного самоцвета. Но его забрали, на, такую желанную им, луну. Как давно старший стремился туда попасть, десятки, сотни лет? После исчезновения его первого напарника, он стал одержим луной. Был готов сутками ждать прихода лунян, чтобы, наконец, попасть туда. Конечно, бывали времена, когда старший самоцвет жил как все. И этот период, как раз, пришёлся на день рождения Обсидиана. Циркон нашёл его на пуповине, воспитал, научил сражаться, дал мотивацию «либо ты, либо они», при этом совсем забыв о взаимопомощи, сострадании и любви. Так чёрный камень отдалился, толком и не сблизившись с другими. Существовал, а не жил… Существовал, лишь, ради признания одного единственного камня. Но его надежды на признание разбились на множество осколков, стоило старшему привести с пуповины другой самоцвет.       Аметрин был другим… Был слабым, хоть его твёрдость и превышала твёрдость Обсидиана. Не понятно, почему все прониклись симпатией к этому, всегда глупо-улыбающемуся, камешку. Он глуп и толку в сражении от него никакого, но Циркон прощал ему все ошибки, даже те, за которые наказывал своего первого ученика. Однажды, терпение Обсидиана лопнуло и он высказал старшему всё, что об этом думает. На весь бурный поток его речи ему ответили, лишь одной фразой. Он особенный… Всего два слова обратили осколки надежды в пыль.       Луняне жестоки. Они забрали всех, но позволили выжить лишь ему и Аметрину. Сейчас это недоразумение ищет осколки своих падших братьев, но это бесполезно. Найти после налёта, хоть что-то, большая редкость.       Обсидиан взглянул на небо, такое чистое, никаких пятен и так тихо, будто битвы и не было, только шум моря и бабочки, порхающие вокруг… Столь умиротворяющая обстановка вводила в дремоту, если бы не звонкий голос рядом: –Обсидиан, ты в порядке? — окликнутый посмотрел на раздражитель. Тот обеспокоено смотрел на самоцвет, держа ранее выброшенный осколок. В чаше, рядом с ним, было видно слабое сияние, похоже ему удалось что-то найти. –А сам как думаешь?! Мы остались одни, больше никого нет и не будет! –Ты не прав! — резко перебил младший, но потом продолжил тише– Может ещё кто-нибудь появится… –Очнись! Пуповина разрушена! И почему остался именно ты?! –А? –Это из-за тебя забрали Циркона! Я видел, что он тебя прикрыл! Это ты должен был попасть на луну, а не он! — Обсидиан сорвался на крик и, от давления эмоций, его лицо мгновенно покрылось трещинами. –Осторожней, ты ведь можешь рассыпаться– пропустив обвинения мимо ушей, Аметрин попытался успокоить старшего, чтобы тот не повредил себе ещё что-то.       Однако это произвело противоположный эффект, чёрный самоцвет ударил младшего по лицу здоровой рукой, из-за чего та раскололась, а у двухцветного появились, лишь, мелкие трещенки. Будь здесь Циркон, он бы посмеялся над глупостью бывшего подопечного. Кто в здравом уме будет бить камень твёрже себя. Но Обсидиан не был в своём уме и Аметрин это понимал, поэтому решив оставить того в покое, взял чашу с осколками и пошёл в сторону школы.       Солнце, уже, клонилось к закату, а самоцвет так и не сдвинулся с места. Бессмысленно, вся его жизнь теперь такая, хотя нет. Она стала такой ещё раньше, когда этот двухцветный появился на острове. Интересно, Циркон чувствовал тоже самое, когда его напарника забрали? Поэтому он, так, хотел на луну? Сейчас Обсидиан понимает его как никогда и это, если честно, отвратительное чувство. Сзади послышался шелест травы: –Зачем явился? — не скрывая своего раздражения, произнёс старший. –Солнце скоро сядет, тебе пора вернуться в школу. –А смысл? Зачем нам, вообще теперь, туда возвращаться? –Это наш дом… –Теперь это ничто, как и наше существование! –Обсидиан, не говори так! Твоя жизнь очень важна! Особенно для меня! — это прозвучало слишком твёрдо для Аме, из-за чего на него, в удивлении, уставилась пара чёрных глаз. Создавалось впечатление будто, это то, в чём он абсолютно точно уверен, хотя своей уверенностью этот самоцвет никогда не славился. Странно слышать подобное от того, кого всегда ненавидел и презирал. Это смешанные чувства. Обсидиан лишь вздохнул и произнёс: –Поможешь собрать руки?       Вместо ответа, он получил сияющую улыбку. Двухцветный шустро собрал все осколки и положил в заранее заготовленную чашу, будто знал, что так выйдет. Они шли молча, каждый думая о своём. Школа также встретила их молчанием, теперь здесь не будет слышно звонкого смеха Жёлтого алмаза и Сапфира, Цитрин больше не будет говорить «С возвращением» несчастному одиночке, Циозит не будет вечно докучать со своим расписанием, а Чароит не будет носиться с желанием разобрать какой-нибудь самоцвет. Ничего больше нет и Обсидиан понимает, что даже не общаясь, они были частью его жизненной рутины, и не верит, что уже хочет её вернуть. Чтобы всё было как раньше, чтобы они просто были. Дойдя до медкабинета Аметрин, незамедлительно, начал восстанавливать руки старшего. Он делал это всё с необычайной лёгкостью и ловкостью, что очень удивило чёрный самоцвет: –Меня Чароит научил– будто прочитав мысли, ответил Аме– Он, часто, разбирал Хризоберилла и, когда собирал обратно, показывал что и как.       Теперь понятно, почему Хризобериллу позволяли вести себя как ребёнку и делать, что вздумается. К Чароиту никто лишний раз не совался, а он добровольно на это шёл…       После операции, Аметрин убирал все инструменты на свои места, а Обсидиан ушёл к себе в комнату. Так они провели три дня, сидя, каждый, в своём углу. Всё это время стояла ясная погода, но луняне не появлялись. Видимо, разрушение пуповины дало им понять, что камни больше не будут появляться и забирать им нечего. Вечером четвёртого дня старший, теперь уже свыкнувшийся с этой мыслью, самоцвет решил выйти из своего убежища и осмотреться. Тихо, пусто… одиноко. Обойдя все комнаты, самоцвет пошёл к выходу, где нашёлся Аметрина. Он сидел у пруда и смотрел на медуз. Не проронив ни слова, Обсидиан усёлся рядом и так они просидели, вместе, молча до самого заката. Как только солнце полность скрылось, Аме решил нарушить тишину: –Ты, ведь, тоже, по ним скучаешь? — этот вопрос застал старшего в расплох. –С чего ты взял? –Я вижу это по твоим глазам.– он повернул голову и посмотрел на Обсидиана– Раньше они блестели, а сейчас стали тусклыми. –Не приписывай мне свои чувства! –А я и не отрицаю, что скучаю по всем, для меня главное, чтобы ты это понял. –Зачем?! Почему я так важен для тебя?! –Потому что… Я особенный. –Что? Flashback –Что думаешь об Обсидиане, Аме? — Циркон смотрел из, хорошо скрытого, окна на своего бывшего ученика. –Он очень грубый! Сегодня он толкнул Цитрина, хотя он единственный, кто пытается с ним поладить! — Аметрин стоял напротив и негодовал. –Ну, что поделать. Такой уж он. –Почему вы считаете, что я буду, для него, хорошим напарником? Он меня ненавидит. –Тебе придётся это преодолеть, терпение очень важно. Особенно с ним. –Но всё же почему…– договорить ему не дали так, как старший мгновенно приблизился к нему. Он обхватил лицо ученика руками и коснулся его лба своим. Закрыв глаза он прошептал, но его всё же было слышно: –Ты- моё искуплениеи и моя надежда. Когда-то давно я потерял того, кем дорожил больше жизни и с ним, мой смысл двигаться дальше. Найдя Обсидиана, я думал это мой шанс, хоть немного сдвинуться с мёртвой точки, но это не так. Я просто вложил в него те качества, от которых сам хотел избавиться и посмотри, чем он стал. Это уже не исправить, но когда я увидел тебя, во мне зародилась надежда. Возможно это слишком эгоистично, возлагать на тебя бремя моих неудач, но я уверен, что, именно, ты сможешь это сделать. Прости… –Не извиняйтесь– он прервал контакт и посмотрел Циркону в глаза, тепло улыбаясь– Я понимаю и приложу все усилия, чтобы оправдать вашу надежду. –В тебе слишком много доброты и любви, но именно это нужно Обсидиану и это то, чего никогда не хватало мне. –Неправда, вы тоже очень добрый! –И наивности, у тебя, тоже, через край– он провёл рукой по волосам своей «надежды» — Лучше расскаже почему у тебя белые волосы? –Это всё Сап, он опрокинул на меня пудру. Это какой-то новый рецепт, она очень стойкая и я не могу её смыть. –Тебе идёт этот цвет– пытаясь подавить смешки, сказал учитель. –Не смешно! End Flasback –Быть не может…– Обсидиан медленно поднялся с места– Ты лжёшь! –Это правда, этого хотел Циркон– Аметрин поднялся вслед за ним. –Почему он просто мне не сказал… –А ты бы это принял?! — перебил младший самоцвет– Ты, ведь, хотел не этого?! –Я хотел, что бы он меня признал! –И чтобы это дало?! Что дальше? –Я… –Ничего, да? –Какой вообще был смысл? — он обхватил голову руками– Моя жизнь его, вообще, имела? –В любой жизни есть смысл. –Тогда мой был расколот и забран на луну, как и мечтал. –А мой остался здесь и не знает, что ему делать дальше. –Что?!       Аметрин резко сократил расстояние между ними и повторил тот жест, что однажды сделал Циркон. –Тот, кто не имеет цели, не может дать её другим. Это ты был смыслом Циркона, а не наоборот. Почему ты посчитал иначе, никто знает, да это уже не важно, главное, осознай свою ошибку и прими её. –А что на счёт тебя? –Я не могу дать тебе ориентир, но могу выслушать и сделаю всё, что в моих силах, чтобы помочь. –И тебя устраивает это?! — чёрный самоцвет резко отпрянул– Устраивает идти следом? Неужели не хочешь пойти собственной дорогой? Тогда всё, что ты мне сейчас сказал лишь пустой звук! –Я не говорил, что пойду за тобой. –А? –Я сказал, что выслушаю и помогу. Но я хотел остаться. –И что бы ты тут делал? –Всё это время я осматривал пуповину, но безуспешно, там больше никого не будет. –А с первого раза не дошло? Неважно, я иду спать. –Спокойной ночи.       Но Обсидиан не удостоил его ответом. Постояв ещё немного Аметрин пошёл в медкабинет, который всё это время служил ему спальней. На что он надеется, ведь Чароит больше не будет будить его угрозами о разборке. И Сапфир не будет трясти его, что бы пойти собирать цветы. Даже не вериться, что всё исчезло в один миг. На этом Аме провалился в беспокойный сон.       Утро выдалось не особо хорошим, хотя бы потому, что в него кинули чем-то. Немного потупив в одну точку, двухцветный вскочил и увидел старшего в полной боеготовности. –Эм… На нас напали? –Нет.– подозрительно спокойно ответели ему. –Тогда почему ты так одет, будто идёшь на патруль? –Мы уходим. –Как?! Почему? –Нам тут больше нечего делать, поэтому мы уходим. –Ты уверен, что это нужно именно нам? –Да и если ты задашь ещё один тупой вопрос, я сломаю тебе руки и ноги и потащу в мешке. Понял? –Так точно! –Тогда бери всё, что может понадобиться и пошли.–Обсидиан развернулся и пошёл к выходу. –Я сейчас! — прозвучало ему вслед       Немного неуклюже, Аметрин взял вещи первой, для самоцветов, необходимости и поторопился выйти. Старший стоял около ворот и смотрел на небо, пытаясь предсказать погоду. –Я готов! –Хорошо, идём. –Давай заглянем кое-куда…

***

–Зачем?       Они стояли на их последнем поле битвы. Аметрин решил возложить цветы каждому клинку. –Мы можем уйти отсюда, но не можем забыть наших братьев. –Мы не были близки. –Это ты не был близок, а они нет.– Аме протянул один пару цветков своему напарнику, тот лишь вздохнул, но цветы взял. Один положил к клинку, который принадлежал Цитрину, а другой… –Ты не можешь принять это? –Нет, но понять почему он ничего не сказал не могу. –Думаю на это нужно время, я тоже не до конца понимаю, о чём он говорил. Но я надеюсь понять, в будущем. –Нам ничего другого не остаётся. Это его уникальная черта, оставлять недосказанности.– Обсидиан наклонился и положил цветок. –Точно! — стоило сташему выпрямиться, как на него что-то повесили. –Что это? — этот вопрос не нуждался в ответе, стоило увидеть блеск красно-коричневого самоцвета. –Я не могу ни дать ориентир, ни найти его сам, но пусть это станет нашей отправной точкой. –Нет. –А? –Не только это, они все станут нашей отправной точкой, да напарник? –Обсидиан посмотрел на, своего нового и первого, напарника и усмехнулся. Двухцветный самоцвет со смесью пудры на голове, которая так и не отмылась, расплылся в своей обычной глупой улыбке. –Да!       Имея, лишь, отправную точку, два самоцвета выбрали путь. Неизвестно куда он приведёт и имеет ли конец. Но эти двое точно знают, пока они есть друг у друга, их смысл не исчезнет и будет гореть путеводной звездой.