«страх дает мнимую власть. счастье — голодная пасть. просто скормлю все мечты. я теперь ты, я теперь ты. боль и любовь есть одно. спорим, ты выберешь зло?»
это была не любовь, так не любят. всегда на грани, всегда на блядской грани. все их отношения — вымысел, созданный в голове. сегодня она прижмет ее к груди, стиснет в объятиях и будет шептать что-то ласковое, уютное. завтра ударит. послезавтра сводит в театр, ещё через день оставит прикованной к батарее. это блядской замкнутый круг, из которого нет выхода.[и никогда не было]
ненормально, когда Кира харкается кровью и сломанными пальцами цепляется за ту, которая это сделала. ненормально, когда Лис с понимающей улыбкой бросает ей в лицо бинты, которые тут явно не помогут. ненормально, когда Кира ластится под чужие руки, потому что у нее нет никого. -- пальцы зажили, ожоги покрылись коркой и остались лишь шрамами, синяки выцвели с кожи, все переломы срослись и единственное, что навсегда — панические атаки, страх, болезненная привязанность, паранойя и тревога в груди, осевшая там пеплом от сигарет. она уйдет зимним вечером, когда метели начнут бить в окна домов, когда все спрячутся в теплые квартиры, и пропадет без вести. Лис сопьется совсем, сойдёт с ума. это была не любовь, да, что-то совсем другое, но било больнее, чем сломанные кости. Киру забудут через три года и два месяца, перестанут судачить о страшной смерти, которая ее постигла.ее тело будет навечно покоиться под толстой коркой льда реки города N.