Меня зовут Сайтама. Мне 25 лет, холост. За свою непродолжительную карьеру учителя успел повидать много разного дерьма. В школе не прижился, проработал два года да уволился, сил моих больше нет видеть этих малолетних выродков. Вы не подумайте, детей я люблю, причем очень. Только из-за этого учителем и стал, учился как проклятый, думал, что смогу стать замечательным педагогом. Грезил мечтой об улыбающихся детках с горящими глазками, был готов работать сверхурочно, лишь бы вселять веру в детей, которых загнобили другие учителя и одноклассники. Думал, что профессиональное выгорание это все выдумки. Господи, как же я ошибался. Вот в старшей школе я ненавидел физкультуру и прекрасно помню, как препирался с молоденькой учительницей. Она была чертовски хороша, мне нравилось ее злить, она сразу завязывала руки в узел на груди и начинала бухтеть, очень мило подпирая сиськи. Не женщина, а огонь-баба, никогда не забуду. Молодая, красивая, растила одна озорную дочурку, кажется, её малютке тогда всего три годика было. И ведь все успевала и отдавала себя ученикам полностью. Такое благородство меня раздражало. Как-то раз, когда мы играли в баскетбол, я так устал и взбесился, что запульнул мяч прямо в нее, из-за чего на ее пухлой щеке еще долго красовался большой синяк и немного кровоподтеков, вроде как кожа лопнула. Она меня даже не отругала и не нажаловалась директору. Только сказала, чтобы я больше так не делал, ведь могу попасть в своих одноклассников. С этого я бесился еще сильнее. Господи, мне так стыдно до сих пор. Чем я тогда вообще думал? Когда я окончил университет и проработал свой первый год в старшей школе, понял, как я был не прав. Повзрослел, поумнел и решил что тоже стану учителем старших классов, ведь именно подростки самые проблемные ученики. Я думал, что будет тяжело, но не мог предположить, что настолько. Однажды ученики из спецшколы для трудных подростков вылили мне на голову какой-то строительный растворитель, у меня были жуткие ожоги на голове, волосы все выпали. И я был безумно счастлив, что не осталось уродливых шрамов. Но волосы больше не растут, часто шелушится кожа, а затылок в небольших вмятинах. Но, если честно, поделом мне. Пока сам не обожжешься, никогда не узнаешь насколько это больно. Но в школу я больше ни ногой. После того случая меня так мучила совесть, что я даже принес той самой учительнице огромный букет цветов в качестве извинений за испорченные нервы. Спустя семь лет она меня даже не сразу узнала. Еще бы. Лысый, унылый, замученный жизнью такой же учитель, как и она сама. Только она сильная, осталась работать, а я вот сдался. Да ну и черт с ним. Услышав мою историю, она заплакала. Ее пухленькое личико подернулось парой морщинок, но это ничуть ее не портило. Тогда она была молоденькой, наверное, как я сейчас, чуть постарше, может быть. А теперь она счастливая женщина, снова вышла замуж за заботливого мужчину и воспитывает чудесную красивую дочь и только пара небольших шрамов на щеке напоминает о том, каким ублюдком я все-таки был. — Дорогой мой Сайтама-кун… — она все плакала и плакала, — Я так рада, что ты вырос таким чудесным человеком.… Признать свою вину и загладить ее после стольких лет! Ты настоящий герой! И мне так приятно, что я тоже стала частью становления тебя взрослым мужчиной! Герой! Помню, как проводив ее до дома, еще долго думал над ее словами. Честность и человечность, искренность и доброта… Все это такие редкие вещи в нашем мире? А я? Я могу как-то на это повлиять…
— Эй! Сайтама!Разве чтобы быть настоящим героем, нужно всего лишь извиниться? Герои должны жизни спасать! А я, что сделал я? Ничего ведь особенного!
— Сайтама! Вы меня вообще слушаете?Разве чтобы быть настоящим героем надо всего лишь купить учительнице цветы? Меня это не устраивает! Этот мир просто настоящий кошмар!
— Сайтама-сенсей! — Не смей разговаривать во время урока! — на автомате вырвалось изо рта Сайтамы и он тут же хлопнул себя по губам. Генос тем временем скрючил лицо в неведомую гримасу, чтобы не разлиться оглушающим хохотом. Стоявшие неподалеку сослуживцы сдержанно хихикали, а лысина Сайтамы многозначительно зачесалась. — Вот это вы выдали мне, Сай…фух не могу… САЙТАМА-СЕНСЕЙ! — пока Генос давился сдавленным смехом, слегка смущенный Сайтама увидел пару бумажек в заднем кармане его друга-киборга. — Эй, Генос. Что это там у тебя? — поинтересовался бывший учитель у хихикающего парня, указывая на бумажки, торчащие из черных штанов, словно хвост неведомой птицы. — Там? Там моя задница, — на секунду посерьезнел киборг, который частенько понимал все слишком буквально, и по помещению старой подсобки снова разлился хохот сослуживцев. — Да нет же, идиот, что это за бумаги? — хлопнул себя по лбу Сайтама. Иногда этот мальчишка слишком конкретно воспринимает его вопросы и слишком уж честно на них отвечает. -А. Так вы про это? — Генос развернул помявшиеся листы и протянул их Сайтаме, — наша переаттестация. Вы, кстати, в А классе теперь, я как и прежде остался в S. Сможем наконец-то и в одну бригаду попасть, а то меня немного утомляет каждый раз просить Зомбимена поменяться сменами, чтобы работать с вами вместе. — Ты и так живешь в моей однушке, мы постоянно видимся! — выпалил новоиспеченный работник А класса хватаясь за голову, — У нас даже футон один на двоих! Спать по очереди очень неудобно! — Так почему бы нам не спать вместе? — спокойно выдал Генос и даже не понял, насколько эта фраза прозвучала двусмысленно. Пора было работать и юный киборг вместе со своим другом-наставником отправились на место, под неоднозначные взгляды сослуживцев.