***
Где-то во вселенной.
– Мортемия, ну сколько можно? – в очередной раз спросил Темпус, тяжело вздыхая. – Да ты издеваешься! – в очередной раз несло девушку. – Это же Лисс. Наша Лисс! А ее уже чуть не убили, дважды! – Да, это точно, она наша девочка, и характер ей достался от тебя, – Темпус улыбнулся, глядя в необычные глаза своей возлюбленной, – Мортемия, пожалуйста, успокойся, с ней же все в порядке. – Темпус ты не понимаешь! Я до сих пор ощущаю, как вибрирует нить, что соединяет нас! Я до сих пор чувствую эту опасность, и знаешь, она не перестает вибрировать, предупреждая об опасности с того момента, как ты отправил ее Туда! – Дорогая, в очередной раз прошу, успокойся и возьми себя в руки. Я тебе объяснял, почему именно туда. И это больше не обсуждается. Я тоже волнуюсь за нее, но не надо забывать, кто она такая. Она справиться, я верю в нее и ты должна. – Темпус любил свою избранницу, но у нее был очень экспрессивный характер. С одной стороны он делал ее еще более желанной в глазах Темпуса, с другой, ему приходилось проявлять свой характер, чтобы хоть как-то урезонить свою строптивую супругу. Мужчина подошел к ней со спины и начал поглаживать плечи. Мортемия начала расслабляться. Рядом с Темпусом она чувствовала себя в безопасности. Но все равно мысленно возвращалась к своей малышке Лисс. Таких детей как она можно было сосчитать по пальцам одной руки. Эти дети были особенны тем, что если Создатели видели истинную пару, они могли вложить в ребенка от такого союза по частичке себя, при условии, что пара Создателей тоже являлась истинной. К сожалению, это понятие сохранилось только среди них, во всех созданных мирах это понятие затерялось в веках и тысячелетиях. Темпусу и Мортемии повезло с такой парой, порядка двух с половиной тысячелетий назад. Но вот, почувствовали родную связь они, только когда появилась маленькая Лиссандра. Частицы их силы, что они вложили в того ребенка, пробудились именно в этой душе и именно в это время. И именно в этой жизни их девочка была отмечена печатью хранительницы.***
Мне опять снился странный сон. Опять мужчина и женщина. Темпус и Мортемия. Время и Смерть. Муж и Жена. Создатели. И они говорили, кажется про меня. Почему я помню их, почему они кажутся мне знакомыми, почему я волнуюсь вместе с ними. Меня начинает затягивать темнота. Интересно, я вспомню хоть что-нибудь когда проснусь. Шум. Проснулась я от того, что кто-то разговаривал на повышенных тонах. – Значит так, эльфа остроухая, я тебе сказал, что бы ты и близко не подходил к девушке. И больше я не намерен поднимать эту тему. Мадлен сказала, что ее состояние в порядке и сегодня же ее здесь не будет. Так что, вперед. Насколько помню у тебя сегодня последний экзамен, вот и отлично, загляну на огонек. Ответа не было, я слышала только сердитое сопение, наверное, он говорил с Морнемиром, как он его назвал, остроухая эльфа? Это было неправильно, ведь я сама виновата, влезла, куда не следует. И то, что он сказал, обо мне… Сегодня меня здесь не будет, очень жаль, я уже начала проникаться здешней атмосферой и действительно, уже заочно начала считать себя адепткой школы Искусства Смерти, очевидно зря… Ну, если Магистр меня не убьет, это уже будет достижением. – Магистр Эллохар, – хриплым ото сна голосом, а может из-за вчерашних событий, тихо произнесла я, но магистр услышал и обернулся в мою сторону, – не надо так… Морнэмир не виноват, это я влезла, куда не следовало, – озвучила я свои мысли, – и я очень благодарна Вам за помощь, что вылечили меня. Надеюсь в будущем я смогу отплатить Вам за добро. – Также тихо закончила я. Магистр смотрел на меня с минуту, ничего не говоря. На его лице отразилось недовольство, что я вступилась за парня, но ведь действительно, сама виновата: с моим характером, непомерным любопытством и неумением держать язык за зубами я с завидной регулярностью попадала в подобные переделки. Только в моем мире, последствия были не такими как вчера с Эльвией или Морнэмиром, обычно все заканчивалось ссорой с собеседником, они, то есть собеседники, в порыве гнева психовали, да, могли разбить что-нибудь, ударить кулаком по какой-либо поверхности, сказать что-нибудь обидное мне в ответ, но не более того. А еще, у магистра было непонимание в глазах, от моих слов благодарности, но потом, он лишь усмехнулся, все так же с прищуром глядя на меня, но в его глазах не было и намека на улыбку или веселье, только холод. – Темных «беляночка». Не знаю, что ты себе на придумывала, но мы собой об этом поговорим. Вчера разговор не состоялся, как я уже понял благодаря твоему просто очаровательному характеру, поэтому разговаривать мы будем сегодня, приду к обеду, и не дай бездна тебя, кто-нибудь успеет прибить за твой поганый язык, призову из Бездны и разговор будет не таким спокойным. Дааа, с изрядной долей сарказма, тихим голосом, от чего становилось еще страшнее, и это обещание, достать из Бездны. А ведь я помню, что у него учатся и некроманты, и адепты Смерти, и Темного искусства… Кажется я влипла. Впрочем, магистр насладился всей гаммой эмоций на моем лице, а мимика у меня далеко не скудная, и снисходительно улыбнувшись позвал Мадлен. Когда женщина вошла в комнату, он отдал ей распоряжения по поводу завтрака и комплекта одежды для меня, после чего, не прощаясь ушел огненным порталом, при чем Морнэмира он тоже как-то умудрился прихватить. Хотелось верить, что из-за моей словесной несдержанности, парень не сильно пострадает. А в том, что он пострадает, я даже не сомневалась. Кажется, мозг, наконец, начал работать в полную силу и понимать, куда я попала, и здравый смысл, если таковой у меня еще не до конца атрофировался, настоятельно рекомендовал быть ниже воды, тише травы, ой, то есть наоборот. – Темных, Лиссандра, ну и напугали Вы меня вчера, – Мадлен укоризненно покачала головой. Она взяла со стола поднос и поставила на тумбу у моей кровати, на подносе обнаружились стакан, с жидкостью напоминающую сок, два зеленых яблока, хлеб с нарезанными кусочками сыра и самая обычная овсяная каша, фу, с детства не люблю овсянку. Глядя на мою скорченную физиономию, Мади все же оттаяла и улыбнулась. – Сандра, съесть надо все. – Строго, но все с той же улыбкой сказала целительница. – Каша вкусная, и ты давно не ела, тебе нужны силы, а то еще от голода сляжешь, и так смотреть больно, кожа да кости. Я просто кивнула головой, надо, так надо. Если заедать хлебом с сыром, вкус овсянки не такой противный. От ее слов о моей внешности, рефлекторно хотела посмотреть в зеркало, но оно было за ширмой, в прочем туда его вчера Мор и закатывал. Мади проследила за моим взглядом, понятливо хмыкнула и хотела уже выкатить его, но я ее остановила. – Не стоит. – Она на меня вопросительно посмотрела, – Экзамены ведь не закончились, адептов будет достаточно, так что не надо катать его туда-сюда, магистр же сказал, что к обеду он придет за мной. А насмотреться на себя я могу и подойдя к нему, вы же не будете против, если я похожу? Не могу больше лежать в кровати. – Конечно, я не буду против, но только после того как ты съешь весь завтрак. – на предпоследнем слове Мадлен сделала акцент и красноречиво так посмотрела на кашу. Я же вздохнув, принялась за еду, попутно думала о том, как меня сюда занесло и что делать. И что немало важно, как здесь не открывать лишний раз рта и выжить. Я понимала, что в свой мир уже никогда не попаду, так как тело в том мире уже мертво. Выходило так, что моя душа, которую вышвырнуло в этот мир, каким-то неведомым образом, приняла облик, похожий на мой земной. Учитывая, что лицо и тело были такими, какими я привыкла видеть их на Земле. А вот почему произошли изменения касательно цвета глаз, волос, клыков и когтей, было не понятно. За цвет кожи, я особо не переживала, поторчать недельку на солнце и я буду хоть немного более нормальной для восприятия, ну если не окружающим, но себе так точно. Всегда любила ровный бронзовый загар, это нечто, а как подчеркивает голубые глаза и светлые волосы… Которых у меня уже нет. Но да ладно. Это не так уж и важно. Себе я уже поставила цель, узнать, как я сюда попала, еще надо разобраться с татуировкой, так как она меня сильно нервировала, свежи были воспоминания, как магистр ничего конкретного сказать не мог, а ведь это сам Лорд Эллохар, который знает, если не все, так многое, очень многое. Как я поняла, сегодня он меня допросит, и очень хочется верить, что никакой угрозы он от меня не почувствует, а после пошлет куда подальше. Он ведь сказал, что сегодня меня уже здесь не будет, стало грустно. Ведь я хотела учиться здесь, может попробовать поступить в академию ночных стражей? Или в академию Проклятий? Улыбнувшись, сразу отмела второй вариант. Дорогая, ну какие тебе проклятья, ты же не умеешь молчать, если рот хоть иногда затыкается, то мысли как пчелиный рой, гудят не переставая. К тому же Мадлен говорила, что у меня нехилый магический дар, следовательно, надо научиться им управлять, хотя бы на уровне: не убей случайного прохожего или не разнеси к черту магазин какой-нибудь. Особа то я вспыльчивая, не зря же меня «ураганчиком» называли все знакомые, начиная со школы. Даже на работе были такие. Правда коллеги называли меня возмущением, и оценивали уровень мой активности в К-индексе. Вообще К-индекс используется для определения уровня возмущения геомагнитных колебаний, или бурь. Но, все равно. Ведь это уже в прошлом. В далеком прошлом. В далекой вселенной. В далеком другом мире. В далекой прошлой жизни… Увлеченная своими мыслями, я не сразу заметила Мадлен, которая уже присела на кровати. – Молодец, почти все съела, осталось еще яблочко, но можешь его оставить на перекус. – Глядя в мои расстроенные потерянные глаза она не удержалась и кажется, выдала тайну страшного демона. – Сандра ну чего ты расстраиваешься? Лорд-директор уже обмолвился тем, что с твоим магическим даром, из тебя может выйти толковый адепт Смерти. – Я в шоке посмотрела на эту, только с виду, такую хрупкую человеческую женщину, а она начала рассказывать, что вчера было, точнее, чем все закончилось – Сандра, не надо на меня так смотреть. Вчера, после того, как Эллохар погрузил тебя в магический сон, он рассказал, что когда пришел к тебе поговорить, увидел как Мор, – на этом месте ее голос дрогнул и она сразу посуровела – он душил тебя, при чем явно вышел из себя. Когда магистр отшвырнул его силовой волной, он не думал, что у Мора могли удлиниться когти, раньше такого не было, – на мой очередной удивленно-вопросительный взгляд, она пояснила, – это была частичная трансформация, это могут сделать только дроу… – к концу пояснения голос ее стих совсем. – Чистокровные, да? – Мадлен просто кивнула, помолчала еще какое-то время и продолжила. – Знаешь, когда я вчера увидела тебя, всю в крови, с такими большими глазами в которых были непонимание и шок, и без того бледную, а вчера и вовсе посеревшую… Я подумала на этого демона. Ведь я знаю, что ни терпением, ни добротой он не отличается, хотя и заботиться о своих адептах, своеобразно, в своей манере, но заботиться. А ты, ты ведь девушка, человека, пришедшая к нам огненным порталом, который пробил защиту школы, которую Эллохар сам разрабатывал и устанавливал, вся с переломами, едва живая, я до последнего боялась, думая, что не спасём… Поэтому, я решила, что он выбивал из тебя ответы, а потом, когда он рявкнул на меня, что с тобой все в порядке и указал, на Мора, – она снова судорожно вздохнула и собравшись с мыслями решилась продолжить, только говорила она уже про Морнэмира, было видно, что это дается ей тяжело и я не винила ее за легкую непоследовательность. На каком-то интуитивном уровне я поняла, что этих двоих связывает много, больше, чем, кажется на первый взгляд. – Когда Мор поступил в школу, он практически не выходил из этого корпуса. Всегда были те, кто его презирал, ненавидел, над ним постоянно издевались, из-за того, что он не такой как все. Ведь даже сюда он пришел из-за того, что Светлые, на него смотрели с презрением, как на ошибку. Большего про его семью я говорить не буду, если ты простишь его и захочешь общаться с ним дальше, то возможно он и тебе откроется. Просто знай, что я приняла и полюбила его как родного, и если его кто-нибудь обидит, я это запомню. Запомню и никогда не прощу. В данной ситуации я тебя не виню, но впредь будь внимательнее, хотя бы к нему, он не заслужил такого обращения к себе, только из-за того, что его родители разных рас. В нашем мире множество межрасовых союзов, но эльфы, что темные, что светлые, но, да не об этом сейчас. Надеюсь, ты меня услышала, Лиссандра? А что касается вчерашнего. Закончилось все тем, что Эллохар отчитал его, как маленького ребенка за несдержанность. Порычал на тебя, из-за того, что язык за зубами держать не умеешь, хотя с виду умная девушка. Он мне сказал, что если у тебя будет желание остаться здесь и научиться выживать, то он готов принять тебя в школу. Обмолвился тем, что с тобой будет сложно и от того интереснее. Ладно, забирай яблочко, сейчас принесу тебе одежду. Сказав это, Мадлен забрала поднос и удалилась в соседнюю комнату. А я сидела и думала над ее словами. К сожалению, или к счастью, не знаю точно, но думала я всегда много. Эта привычка у меня появилась еще в детстве. Мама говорила, что из меня получился бы отличный аналитик, так как я, оперируя малым количеством переменных, могла выстроить чуть ли не до десяти логических цепочек. Мне нравился этот талант, он всегда помогал мне, надеюсь сейчас, здесь, в этом мире, этот талант останется со мной и не подведет меня. Как говорилось в одном мультфильме: птица говорун, отличается умом и сообразительностью. От мыслей о маме, сердце сжалось. Как она там? Попала ли она в лучшее место? Успокаивала я себя тем, что мертвых не вернешь. В нашем мире как говорили, мертвые должны оставаться мертвыми. А еще когда-то давно, даже не помню, слышала ли, читала ли где-то, что если плакать по мертвым, они утонут в твоих слезах и никогда не обретут покой. Наверное, с этим и связано то, что я всегда позволяла себе одну единственную слезу. В тот вечер, когда к нам в квартиру пришли полицейские и пытались объяснить мне, что произошло, я выслушала все спокойно, после того как они попросили проехать с ними и опознать тела, единственное сказанное мной слово было: везите. Я до последнего надеялась, что это не правда. До последнего я надеялась, что это не моя семья. Увы, Надежда умерла, стоило мне подойти к первому столу. На нем лежала мама, моя дорогая и горячо любимая мама. Ее кожа была обгоревшей, местами виднелось мясо, волос не осталось, шея была неестественно вывернута. Я даже не заметила, как из глаз ручьями полились слезы. За ней был отец, потом бабушка, последним я увидела дедушку. Они все были мертвы, а я была сломана. Помню, как мне предлагали нашатырь и успокоительное, помню, что плечи не сотрясались от судорожных вздохов, помню, что только слезы лились ручьем, а я пыталась взять себя в руки и не показывать, что я умерла вместе с ними. Больше у меня никого не было. Мне говорили, что с ними произошло, но я не слышала, звуки доносились как сквозь вату, а про себя я повторяла единственную фразу, как мантру: дома, все эмоции дома. Ты сильная, Так тебя воспитала Семья. Меня просили подписать какие-то бумаги, что-то говори про адвоката и завещание, упоминали о кладбище и похоронах. Тогда я смогла сказать еще одно слово: кремировать. После, один из сотрудников полиции спрашивал, требуется ли мне психологическая помощь, я отрицательно качала головой, он сказал, что отвезет меня домой, я просто кивнула, в последний раз посмотрев на семью, вышла из морга. А когда я пришла домой и заперла дверь, все вырвалось наружу. Здесь я была одна, никто не видел моих страданий, никто не мог пожалеть меня, сделав тем самым только хуже. В ту бессонную ночь, я плакала навзрыд, я выла раненой волчицей, я задыхалась от рыданий и не могла даже сделать вздоха. Ту ночь я провела один на один в нашей квартире, где оплакивала всю свою семью. Я упивалась в этом горе, пыталась забыться в алкоголе. Вот только выпив целую бутылку коньяка, я не опьянела ни на миг, единственное, чем помог алкоголь, это тем, что под утро я перестала плакать. Боль, Отчаянье и Безысходность, вот что у меня осталось. Больше не было ничего, ничего и не хотелось. Тряхнув головой, прогнала непрошенные мысли, провела пальцами по щеке, даже не заметила, как начала плакать. Надо успокоиться и собраться. Нельзя сейчас дать воспоминаниям себя поглотить. От этих воспоминаний больше ничего не осталось. Семья мертва, я тоже. Я даже не в своем мире. Так почему бы не начать жизнь с чистого листа, или хотя бы попытаться. Да, свое имя я сказала, но фамилии никто не знает. Я пока тоже не знаю, но точно, знаю, что я больше не Дмитриева. Светлую память о своей семье, я буду бережно хранить в сердце, как воспоминание о чем-то прекрасном. Но никому не позволю лезть к себе в душу. – Лиссандра, что случилось? – Воскликнула Мадлен, входя в комнату. – Ничего, Мадлен, все в порядке. Спасибо. – У меня даже получилось улыбнуться. Вышло жалко, так как Мади скептично смотрела на меня, но все же промолчала. Так же молча протянула мне стопку одежды и указала за ширму, куда вчера прятал зеркало Мор. В очередной раз, поблагодарив ее, я пошла переодеваться. Сняв ночную сорочку, смотрела на свое тело и разглядывала эту злосчастную татуировку. Мы с Мором оказали правы она начиналась с тыльной стороны кисти, шла по всей руке, с плеча выходила к ключице, и расползалась через всю спину, вплоть до того, места, которым я ищу приключения, а некоторые тем же местом думают, оттуда огибая всю верхнюю часть бедра, шла по правой ноге и заканчивалась витиеватыми вензелечками на стопе. Я оделась в принесенную Мадлен одежду и с удивлением отметила, что это форма адептов школы. Черные кожаные брюки, которые я бы назвала лосинами, до неприличия обтягивали, обувь была тоже из кожи. Сапоги на небольшой подошве, высотой до колена, полностью на шнуровке. Удобные. Белоснежная рубашка, которую я решила не заправлять и черный приталенный мундир, до середины бедра, с воротником стоечкой и с серебряными пуговками, на которых был изображен, по всей видимости, символ школы Искусства Смерти, это была морда какого-то животного, чем-то напоминающая дикого лесного кота. Слева на нагрудном кармане тоже был изображен, как полагаю все таки герб школы. Мундир решила пока не одевать. Оглядев себя и более чем, удовлетворившись своим внешним видом, вышла из-за ширмы. Мадлен уже сняла постельное белье с кровати, которую я занимала, и начала застилать свежую простынь. Положив сорочку к кучке с постельным бельем и отправив камзол на спинку стула, начала помогать Мадлен. – Лиссандра, тебе так идет форма, – начала она, – я бы сама справилась, не стоит. – Но я решительно ее перебила. – Мадлен, позвольте помочь. Вы и так вытащили меня из рук Бездны, это меньшее, чем я могу Вас отблагодарить. К тому же, я не кисейная барышня, работы не чураюсь. Мадлен улыбнулась, и мы продолжали молча. Закончив с кроватью, я попросила, что-нибудь для волос. Мадлен принесла обычную на вид расческу и резинку для волос, каких в моем мире полно. Забрала грязное белье и на мой вопрос, чем я еще могу помочь, сказала, что раз я так настаиваю, найдет для меня что-нибудь. Я занялась этим неблагодарным делом. Расчесывать такие длинные волосы надо уметь. И даром, что они шелковистые. Когда я почти закончила и уже собиралась заплести косу, зашел адепт. Остановился и смотрел на меня, как на восьмое чудо света, хотя вряд ли здесь такое понятие актуально. Я решила не отставать и, скрестив руки на груди тоже начала разглядывать парня. Вампир. Это очевидно, не естественно бледная кожа, как у меня, темные глаза с красным отливом, скуластое лицо, темные не сильно длинные волосы, очевидно в творческом беспорядке, затянутый в полную форму и рубашка его была черной. Выше меня на полголовы точно. Блин, они же наверное тут все высоченные, это я пока в кровати валялась было не так заметно, а теперь… Эх, главное, чтоб не зашибли. – Кошмарных, мелкая, – ухмыльнулся парень, и я увидела клыки, не такие как у меня, его были тоньше и длиннее, – так это правда. Ты та самая аномальная человечка. – М-да, я ожидала чего угодно, но не аномальной человечки уж точно, Эллохаровское «беляночка» было очень даже милым. Я обиделась. Задумавшись, решила, что надо быть вежливой. Вежливость это хорошо. Все должно быть исключительно с вежливостью, даже унижение. – Всего кошмарного, уважаемый. Могу заметить, что определение «аномальная человечка» не очень корректно. Я же не говорю, что вы жалкий кровосос, падкий до четвертой отрицательной группы крови. – Вампир опять ухмыльнулся. – Да, я уже наслышан о том, что в карман за словом ты не полезешь. Просто было интересно, как отреагируешь на открытую провокацию и форменное оскорбление. Ничего личного. Я – Влад Блаэд, адепт темного искусства, 6 курс. – Он протянул мне руку для пожатия. Но я уже этого просто так не оставлю, интересно ему видите ли было. – Лиссандра, фамилию история умалчивает. Руки не жму. – Сказала вежливо-равнодушным тоном и ехидно добавила. – Ничего личного. – Злопамятная, да? – уже открыто улыбнулся вампир. – Тяжело тебе будет. Уже вся школа знает, что ты цель Аусвирр. Я задумалась. Сначала не поняла кто это, а потом, до меня дошло, что это та Эльвия, по совместительству родственница Морнэмира. Влад же увидев понимание на моем лице, решил пооткровенничать. – Знаешь, ты не единственная, кого она бесит, но ты первая, кто ее так открыто попытался унизить, она этого так не оставит и… – Я перебила. Опять. – Попыталась? Я попыталась? Да нет, адепт Блаэд, я не пыталась, я унизила. Не знаю, что эта самовлюбленная принцессочка всем рассказала, но я ее унизила и взбесила, это было не только на глазах ее девочек на побегушках, но и на глазах у адепта Морнэмира. – я снова задумалась, памятуя об их вечных пунктиках на обращении по имени, Мор сказал только свое имя. Мадлен понятно, она человек. Поэтому к Владу я решила обращаться по фамилии. А вот с Мором я все больше и больше хочу поговорить. – Хм, а ты боец. Только знаешь, ты все же человек. Да, с хорошим магическим потенциалом, но человек. А она темная эльфийка и твои знания, ни в какое сравнение не идут с ее. Поэтому это заведомо проигрышный бой. – Проигранный бой, это не проигранная война. – Получив эффект в виде круглых глаз вампира, я улыбнулась. – Что же касается знаний, это дело поправимое. К тому же, я не собираюсь ее учить, а вот перевоспитать хотелось бы. Влад засмеялся, искренне так, аж обидно стало. Он что, думает, что эта миссия невыполнима. Зря он так, я девочка способная, совестью не отягощенная. А Принцессе на пользу пойдет, ей в будущем, может темно-эльфийскими землями править придется. Ну, если с Мором ничего не получится. А за нее лучше сразу взяться, ибо нечего расслабляться, ни ей, ни мне. – Ты смешная. К тому же самоубийца. Тебя же только с грани вытащили, а ты так стремишься обратно. – Он облокотился о косяк и тоже скрестил руки на груди, глядя на меня с превосходством, какое очень часто видно у родителей, когда дети, к примеру, говорят о том, что когда вырастут покрасят всю траву в розовый цвет. – Адепт Блаэд, если вы дальше будете общаться со мной в том же тоне, я определенно сделаю выводы, что, будучи племянником магистра Эллохара, Вас избаловали так же сильно, как и вышеупомянутую особу. – Эффект был что надо, Влад выпрямился по струнке смирно, корпус напрягся, руки опустились и сжались в кулаки, кожа посерела, теперь понятно о чем говорила Мади, а глаза хищно прищурились. – Откуда ты это знаешь? – Агрессивен. Очень. Кажется, я могу быть гадалкой, потому что, уверена, если не его руки будут на моей шее, то его клыки, потому что надо закрепить эффект, и просто так я теперь заткнуться не смогу. – Я девочка способная, хоть мне никто и не говорил, но уверяю тебя, об этом знают все. Ну что? Вампиреныш, уже не так весело, да? – теперь уже я ухмылялась. И да, я гадалка, самая настоящая, ибо, смазанное движение, невосприимчивое человеческим глазом и он уже сжимает мою шею. – Ты, – прорычал вампир, повышая голос, – да как ты смеешь, – избитая фраза, у меня на нее уже иммунитет, – я могу сломать твою шею одним неверным движением. – В подтверждение своих действий, он сжал шею чуть сильнее, перекрывая доступ к кислороду. Уверена, он об этом знал. Как уверена и в том, что это показательная демонстрация силы. Увы, кислорода становилось все меньше, в глазах появились черные мушки, кровь в голове пульсировала, глаза начали слезиться, а из горла вырвался хрип, я дернулась, но безрезультатно. Так же резко он отпустил меня, и я, пошатнувшись и ухватившись за спинку стула, пыталась восстановить дыхание. – Не забывай, что ты разговариваешь с вампиром, Лиссандра, и возможно, если ты знаешь, что магистр мой дядя, возможно, ты так же знаешь, что клан Блаэд отличается своей исключительной кровожадностью. – Вот именно так я ее и взбесила. Сказала же, что способная. – Прохрипела я. На мое удивление, Влад налил воды и подал стакан мне, при этом даже помог присесть на стул, что бы, я не промахнулась, выпив весь стакан одним махом, поблагодарила его. На его предложение, еще одного стакана, отказалась и еще раз сказала спасибо. Уже хотела извиниться, как меня опередили. – Ты прости. Я на самом деле не такой вспыльчивый, – что-то похожее я уже тоже слышала. – Просто с дядей, больная тема, понимаешь? – Я кивнула, – Я ведь до последнего не хотел сюда идти учиться только из-за этого. Но по его просьбе никто послаблений мне не делает. Конечно, многие не верят, но я-то правду знаю… – Только от этого тебе не легче? – он сел на кровать и тяжело вздохнул. – Да, не легче. Но, я уже не обращаю на это внимание. Да и нет смысла в том, как я поступил сейчас. Такими поступками я скорее подтвержу их догадки. А я, я не хочу так… – Тебе просто обидно, – тихо сказала я, отчасти понимая, что может быть истиной причиной. Под вопросительным взглядом я продолжила. – Тебе обидно за то, что ты младший ребенок и тебя до сих пор за ребенка и считают. Обидно за то, что когда Лорд Эллохар предложил поступить сюда, ты отказывался, а когда согласился, снова было обидно за то, что все думали и до сих пор думают, что тебе даются послабления из-за влиятельного родственника. Обидно слушать насмешки, когда ты потом и кровью пытаешься всего достичь сам… – когда я посмотрела на вампира, то просто натурально забыла что еще хотела сказать. Он смотрел на меня потрясенными глазами и кивал. – Не знаю, откуда ты все это знаешь, но это поразительно. Буквально минуту назад, я хотел свернуть тебе шею, а вот теперь, я просто восхищен. Как? Как ты это делаешь? Это магия? – Никакой маги, это просто психология. Да, я согласна, что очень не сдержана в выражениях и стиль общения достаточно грубый. В моей прошлой жизни это было необходимо, так же как и здесь, у нас действовало правило: либо ты, либо тебя. Именно из-за этого жизненного правила я чрезмерно грубая, но и из-за него же, я научилась разбираться в людях и их характерах. И как бы сейчас грубо не прозвучало, но мы с тобой не такие уж и разные. – Я грустно улыбнулась. Да, я сказала правду, жизнь действительно успела потрепать, не смотря на весьма молодой возраст. Парень недолго думал, кивнул своим мыслям, а может и моим словам, принимая их, и снова протянул руку: – Просто Влад. – Я улыбнулась и руку все-таки пожала. Он это заслужил. Он тоже улыбнулся и задал интересный вопрос, – Так что с фамилией? – Еще не придумала. – Я ответила честно, он вновь кивнул, пожелал удачи и ушел. А я осталась сидеть на стуле, массируя горло, которое начинало саднить. И думала о том, что, скорее всего, моя шея пострадает еще не раз и не два, но за честность и искренность я готова платить. Ведь, как известно, только в порыве гнева люди, а как показала практика и нелюди, говорят правду. Поэтому будем дальше играть в остроумную неотягощенную совестью, наглую особу.