***
Не замечая ничего вокруг, парень уселся за парту, уставившись в одну точку. Итону вновь затягивали размышления, и он неприятно сморщился. Увлечённый войной с подсознанием, Хорибе не увидел, как к парте подошёл Карма, громко хлопнув в ладоши. — Эй! — Акабане помахал руками перед лицом одноклассника, с изумлением на него взглянув. — Ты чего, Итона? — А? — тот поднял голову и, заметив Карму, моментально выпрямился, сохраняя полное безразличие. Это, как считал сам Хорибе, было куда проще, чем проявлять какие-либо эмоции. Ведь за ними куда проще рассмотреть настоящее состояние человека… — Ты сегодня какой-то задумчивый, — Карма повертел в руках ручку одноклассника, на что тот никак не отреагировал. — Эй! Да ты вообще меня слушаешь? — Что тебе нужно? — с лёгким раздражением спросил Итона, выбивая ручку из рук Акабане. Он довольно ухмыльнулся. — Ого! Так ты умеешь говорить? Невероятно! А я всё думал, что ты окончательно превратился в камень. — Карма ещё раз помахал рукой перед лицом собеседника. Хорибе вскипел. — Отстань от меня, хватит мешаться перед глазами! — в порыве гнева парень оттолкнул одноклассника, прижимая того к стене. Ухмылка не покидала лица Акабане. — Если тебе что-то нужно, спрашивай и отвали! — И что ты мне сделаешь, осьминог? Ударишь щупальцами? — хмыкнул Карма, даже не осознавая, как сильно обидел друга. Итона отпустил его, собрав вещи и медленно выйдя из класса. «Дружба — это несуразная глупость. Надо было выбирать силу», — подумал, закусив губу. Навязчивый шёпот в его голове эхом звенел в ушах, не давая сконцентрироваться на чём-либо другом. Он проиграл самому себе, потерял всякую надежду. Животная сущность взяла верх, заставив его принять другую сторону. Но ведь силы уже нет, всё давно потеряно. Отчаянье и непонятная злоба захлестнули Итону с головой.***
Вечер. На небе одна за другой появляются звёзды. Хорибе с отчуждённостью смотрит на темноту вокруг. В его пустых стеклянных глазах нельзя заметить ни одной эмоции. Всё утеряно. Навсегда. Ему больше нечего здесь делать. — Итона, — голос где-то рядом. — Отвали, — шепчет в ответ тот, уже в предвкушении нового разговора с самим собой. Внезапно из-за дерева вышел Карма, сев рядом. — А, это ты. — А что, осьминог ждал кого-то другого? — усмехнувшись, спросил Акабане, подняв голову к небу. Так они сидели некоторое время, думая о своём. — Сила, — вдруг прошептал Хорибе, крепко сжав руку в кулак до побеления пальцев. Карма посмотрел на него, зевнув. — Ага-а, значит, в тебе ещё осталось то маниакальное желание быть сильнейшим? — как-то безучастно спросил он, вновь переведя взгляд на небо. Итона застыл, неспособный что-либо сказать. Так просто отгадать всё то, что творилось у него в душе? — Ты ничего не понимаешь, — прошипел наконец. — И никогда не поймёшь. — У тебя была сила, ты её потерял, и теперь ищешь то, что могло бы заменить её, — хмыкнул Карма. Итона спокойно кивнул. Ему было уже всё равно, понимает его кто-то или нет. — Слушай, медуза Горгона, может хватит уже делать такое лицо? — с усмешкой спросил Акабане, глядя на друга. Тот зевнул, ощущая недосып в полной его мере. Тело стало ватным, пошевелиться было трудно. — Тебя проводить домой? — Здесь посплю, — пробормотал в ответ Хорибе, пытаясь не свалиться на землю. В конце-концов он уснул на плече Кармы, мирно посапывая. — Эх, и что с этим осьминогом поделать? — усмехнулся Акабане, вновь засмотревшись на ночное небо.