крапивная лихорадка

Кремовая простынь слегка задралась, покрывая краем тонкую щиколотку Тэхёна, выделяясь на фоне кожи цвета моккачино, парень тянется худыми руками к солнцу, питаясь лучами, позволяя им осесть на густые чёрные ресницы и гладкую увлажненную кожу. Растрепанные волосы минерально-серого цвета на кончиках и чёрные у корней, покрывали атласную подушку, разметавшись в разные стороны по подушке, лёгкие вдыхали цветочный аромат, попавший в комнату парня через распахнутые окна, пронизывая лентами его обоняние, распыляя сладость внутри. Утро кажется таким райским и тёплым, пока острая боль не бьет в рёбра изнутри, а воздух отказывается поступать в лёгкие. Надрывный кашель вытесняет углекислый газ, обжигая гортань парня, кремовая простынь покрывается алыми пятнами вперемежку с малахитовыми листьями. Где-то под кожей в груди нестерпимо жжёт, острые ногти полосуют её беспрерывно на протяжении нескольких секунд, прибавляя болевые ощущения и расчесанные в кровь раны. Комната наполняется свежестью и запахом мятного шампуня, когда темноволосый парень пробегает мимо кровати Тэхёна, накрывая того волной. Чонгук роется в вещах, пытаясь отыскать любимую футболку жемчужного цвета, отбрасывая на пол вещи, которые мешали к ней пробраться. Тэхён прикрывает рот ладонью, пряча измазанную простынь под подушкой и срываясь в ванную, Чонгук лишь бросает незаинтересованный взгляд, надевая найденную вещь на жилистое тело. Тэ отмывает красные руки, промакивая пухлые губы и подбородок, осматривая раны, оставленные ногтями, которые давно пора было бы срезать, судя по таким последствиям. Тонкий длинный палец проводит по коже, вытирая маленькую каплю рубиновой крови, после чего парень снова заливает руку ледяной водой. Невыносимо сдерживать и скрывать приступы, но так же невыносимо жить жизнью обманщика, ненужного лжеца, твердящего "всё хорошо" даже когда оптимист в нём погибает, осознавая, что дальше только хуже. Тэхён болен, болен человеком, который развивает в нём смерть, но признаться боится, продолжая мучения уже несколько месяцев. Боль усиливается практически с каждым днём, сжимая и искалывая внутренности всё больше. Внутри Тэхёна тонкие малахитовые стебли обвивают рёбра, завязываясь на каждом в узел, прикасаясь маленькими листиками к стенкам, отчего кашель каждый раз сопровождается именно такой смесью рвущейся наружу нелюбви. Виновник самостоятельно вырастил в Тэхёне это растение, ухаживая за ним, даруя жизнь, даже об этом не подозревая и водя Тэ вокруг пальца. Чонгук - лжец, который мягко касается гладкими губами к мочке уха, улыбаясь, он - сволочь, от прикосновений которой невозможно не получать удары током по всему телу, он - тварь, которая гипнотизирует чёрными глазами и глубоким баритоном, и весь он такой идеальный из себя, что раздражает. Да только думает, что Тэхён не знает о его отсутствии чувств, но не сомневается в замечательной актёрской игре, спасающей, по его мнению, их отношения уже очень долго. Любовь человека окрыляет, их же пару тянет на дно, только вот, скорее одного Тэхёна, который держится из последних сил за спасение, но, всё же, зря, на помощь никто не придёт, можно и не ждать. Характер Чонгука колкий и жгучий, прямо как и та самая нелюбовь, которую он посадил в своем парне паразитом, не догадываясь о содеянном. Сопливая любовь, придуманная Чонгуком и существующая исключительно в мире его иллюзий, отказывалась подчиняться Тэхёну, потому что тот хотел искренних чувств, а не подделку, чего получить просто невозможно. Только поэтому парень смирился, принимая страдания и боль, только так он может унять свою душевную катастрофу, глубоко вдыхая аромат кожи Чона, теряясь в наслаждении. Парня гложет желание обо всём рассказать и хорошенько замахнуться, прицелившись в румяную гладкую щеку, да только не позволяет эта чёртова любовь, засевшая внутри Тэхёна, стремительно разрастающаяся, управляющая каждым действием и не позволяющая делать того, что, по её мнению, неправильно. В парне живёт отдельный организм, которому приятно греться солёно-горькими слезами и липнуть к сливовым гематомам от яростных ударов в порыве несдержанных эмоций. Если и существует теория, что противоположности притягиваются, дополняя друг друга, то Арктика Чонгука и Сахара Тэхёна лишь мешались в густую кашу, разделяясь на две разные Вселенные, вместо того чтобы стать единым целым.       Пальцы на ногах сжимаются в момент, когда горячая грудь Чонгука давит на тонкие кости рёбер, большая ладонь накрывает глаза, горячее дыхание играется с кожей шеи, соединяя кончиком носа родинки, прорисовывая в голове иллюзорные линии, словно на звездном небе пазлом собирая созвездия. Тэхён впивается в кремовую простынь, зажимая её до хруста костяшек, прогибается, сильнее вжимаясь в своего любимого, и глубоко под кожей так приятно бьёт током, что каждое мучение в дальнейшем оправдывается безоговорочно, совершая ошибку раз за разом. Дождь заливал пустые улицы, а чёрные тучи цеплялись за острия небоскребов, в такой обыденный и скучный день невозможно было представить сказку, в которую, как оказалось, Тэхён попасть сумел, по-детски радуясь, хлопая в ладоши, подскакивая на месте. Крепкие объятия и теплота тел прервались совсем недавно, в день, когда Тэхён сбежал из университета, обнаружив кровь на исполосованной линиями ладони. Секрет таился в заплаканных подушках, изрезанных запястьях и сточенных ногтях, в небольших язвах с внутренней стороны щеки, в сухих трещинах на губах. Он прятался до тех пор, пока не начались осложнения, когда появились первые малахитовые бомбы замедленного действия, надоедливо щекочущие грудь. Не хотелось верить в эту комедию, но ущипнув себя, парень, к своему ужасу, не проснулся. В какой-то момент любовь всей жизни отказалась быть собственностью, отдаляясь, играя с огнём и с состоянием своего любимого. Язык, не поворачивающийся во время каждого серьёзного разговора, подставлял, не разрешая Тэхёну плакать при ком-то, кроме своей подушки. Чонгук нежно целовал его в висок, обжигая дыханием, отчего звёзды под веками Тэхёна разрывались на мелкие метеориты и осыпались в области груди, разрывая лёгкие кашлем, давая напоминание о том, что верить поздно, а умирать - самое время. Малахитовая смерть прорастала с каждым поцелуем и хищным взглядом, от этого стоило отказаться, но Тэхён стал зависимым, и лучше бы от наркотических веществ, чем от олицетворения медленной и мучительной гибели. Кровь проскальзывала по гортани с колючими листьями крапивы, обжигая язык, окрашивая зубы в зеленый, а жизнь - в серый. В какой-то день любовь со стороны одного из них прекратилась, и Тэхён не хочет знать эту тайну, проглатывая листья обратно, когда приступ рвётся наружу, но Чонгук не выпускает вздутую венку на шее, покусывая до красных отметок. Для чего он продолжает жить прежней жизнью, когда у него есть другая? И пусть ему всё равно на Тэхёна, зачем тогда он приходит и продолжает играть искренность, счастье, ту самую любовь, которая дала бабочке крылья и сама же отняла, снимая с них пыльцу? Стремительная потеря в весе только напоминает Тэхёну о том, что его тело увядает и гниет изнутри, и нужно остановиться, необходимо прекратить притягивать лжеца к себе каждый раз, когда попадется возможность, прощать, обнимать и целовать пред сном, брать от ночей всё, расплачиваясь на следующее утро целым рубиновым океаном вперемешку с зеленым. Но что есть зависимость? Парень давно решил, что выжить всё равно не удастся, а любимому человеку он совсем не нужен, только поэтому сам давит на кинжал, позволяя тому проникнуть глубоко под кожу. Все это гиперболизировано, но он верит, что счастье есть, и оно настигнет его, накроет волной радости, и глаза Чонгука снова загорятся.

Чонгук так не хочет. Холодные капли дождя пробивают его спину, заливаясь под белоснежную рубашку, холод пробирает до кончиков пальцев, и нет чтобы сдвинуться с места, он не хочет, не хочет возвращаться в родную кровать, под тёплое одеяло, в любимую комнату, или же он просто не хочет видеть среди всего этого Тэхёна? Программа дала сбой совсем недавно, и он совсем не помнит как и почему, а обижать своего уже когда-то возлюбленного ему совсем не хочется. Ложь со стороны одного и страх со стороны другого активно роют яму, как странно, только на одного. Стебли вяжутся в узел на костях, уже не оставив внутри парня живого места, а он продолжает целовать острые ключицы Чонгука, поглаживая широкую спину, сцеловывая сладкие стоны с его губ, растворяясь в тяжелом воздухе, наполненном страстью. И уже на последних стадиях, когда секрет Тэхёна заливает лицо темноволосого правдой, измазывая рубинами белоснежную рубашку, Чонгук бежит, как последний трус, теперь уже не только лжец, и на душе становится так гадко. Создатель бежит от своего творения, назвав того монстром, так и не дав ему встретиться с собой лицом к лицу, отказываясь от идеи. Капли крови пачкают подбородок, тонкие пальцы, солёные дорожки капают на худые голубоватые ноги. Так вот, значит, как выглядит смерть? Она страшнее, чем предполагал Тэхён. Смерть не пугает своим видом, не ломает руки и ноги, не вселяет страх и боль, она лишь оставляет комнату пустой и ждёт, пока грудную клетку разорвёт, когда слёзы наконец-то закончатся, и глаза погаснут. Тэхён падает на измазанную кремовую простынь, закрывая лицо руками, сплёвывая листья с кровью, которые стекают по щеке, но в голове только любимое имя, любимый образ, он не оставляет его даже в подсознании, отчего острая боль набирает обороты, не позволяя даже думать о нём. Тэхён произносит имя любимого, откашливая кровь на каждой букве, завершая фразу "...без тебя мне не жить, и с тобой, видимо, тоже", медленно закрывая налитые свинцом веки, расслабляя пальцы, сжимающие простынь. Останавливается дыхание, и прекращаются жуткие боли. Мученик засыпает вечным сном, в полнейшем одиночестве, он разве такого заслужил?

Надеюсь, ты доволен.