Бессонница

Томоко уже ненавидела своего соулмейта хотя бы за то, что в те ночи, когда она наконец-то собиралась выспаться, на него обязательно должна была напасть бессонница, из-за которой ей тоже приходилось страдать. Конечно, она предполагала, что у него могло и не быть никакой бессонницы, и он просто хотел отомстить ей за очередные три бессонные ночи подряд… Но не мог же он оказаться таким говнюком? Девушка в очередной раз широко зевнула, устало прикрывая измученные глаза. Не спать пять ночей подряд — это сильно. Если честно, она была удивлена тем, что ее родственная душа все еще не умерла от недосыпа. Хотя, если подумать, то лучше бы уж умерла. Томоко с тяжёлым вздохом встала с кровати и прошлепала в ванную комнату. Щелкнул выключатель, белый свет царапнул глаза. Девушка с трудом сфокусировала взгляд на своем отражении в зеркале, отмечая, что мешки под глазами теперь стали ничуть не меньше, чем сами глаза. Если даже не больше. Опять вздохнув, теперь уже раздраженно, Томоко вышла в коридор, собираясь пойти в свою комнату, как вдруг заметила, что в комнате брата горел свет. Неужели не спит? Мучает своего соулмейта? Или тот мучает его? В животе что-то неприятно скрутило. Думать о соулмейте Томоки почему-то совсем не хотелось. Девушка быстро приблизилась к комнате брата и вошла, как обычно, даже не постучавшись. Томоки, казалось, даже не заметил ее присутствия. Он сидел на кровати и буравил стену невидящим взглядом. Девушка с удивлением отметила, что мешки под глазами у брата ничуть не меньше, чем у нее самой.  — Алло, — она щелкнула пальцами прямо перед его лицом, отчего Томоки чуть вздрогнул, а затем медленно перевел на сестру затуманенный, почти ничего не понимающий взгляд.  — Что ты здесь забыла? — выплюнул наконец брюнет в своей обычной манере.  — Тебя спать пришла укладывать, — в тон ему прогнусавила Томоко. — Ложись уже, три часа ночи.  — Ой, отвали, — Томоки попытался отмахнуться от сестры, но рука, только поднявшись, снова бессильно опустилась.  — Да у тебя даже конечностями двигать сил нет, идиот, — Томоко грузно опустилась рядом с ним. — Дурак. Девушка не сильно толкнула брата в грудь, отчего тот завалился и упал на спину.  — Этот идиот-соулмейт не давал мне спать три дня подряд, — Томоки с трудом удавалось держать глаза открытыми, — так что пусть терпит.  — Серьезно, ведешь себя как полный дурак. Кто бы говорил. Парень ничего не ответил. Он лишь перевернулся на другой бок, наконец закрывая измученные до красноты глаза. Томоко устало улыбнулась и потрепала его по голове. Совсем как в детстве. Только в детстве в сердце не кололо каждый раз, когда она прикасалась к нему, когда смотрела на него… Да, черт возьми, даже когда думала о нем! Внезапно Томоки приоткрыл один глаз и загреб сестру в охапку, заставляя упасть рядом и уткнуться носом ему в плечо. Удивление и волнение отходили на второй план и уступали место нахлынувшей волне усталости. Томоко осторожно приобняла брата, блаженно закрывая глаза. Со своим соулмейтом она еще разберется, а пока можно просто насладиться сном и теплыми губами, то и дело касающимися горячего лба. И сном — светлым, мягким, и от чего-то таким же теплым. Одним на двоих.