Two different personalities

Скамья с рассыпающейся давней краской жарит не хуже самого солнца. Когда в новостных источниках упоминалось, что город весь сентябрь будет сопровождать удушающая жара, никто и не задумывался, что это будет походить больше не на очередную сезонную аномалию, а скорее на апокалипсис, когда от температуры вымирают целые улицы. Лето в этом году запоздало заявило о своем приходе и теперь словно намеренно приняло затяжной характер, смело хватаясь за осенний месяц. Джено ощущает, как под тонкой хлопковой футболкой по спине стекают крупные капли пота, вынуждая с неприязнью отдергивать край ткани. Только смысла в этом не было никакого – он плавился. Обреченно плавился под палящим солнцем, срастаясь задницей с деревянной поверхностью, и мечтал о холодном душе. Вот только его скромным желаниям не суждено было сбыться. Определенные, не сказать чтобы приятные, события вынудили его избегать нежелательных личностей. Решение принято, а собственное упрямство не позволяет сдвинуться с места. С местом уединения он, конечно, перестарался, но сейчас комфорт его заботил меньше всего. Злость и обида съедали. На футбольном поле лениво катали мяч ученики, вынужденные терпеть эти мучения, вероятно, потому что мало кому хотелось получить неуд в четвертную оценку. И если их страдания ограничены учебным временем, сколько продлится лично его пытка, Джено не уверен. Возможно, пока не иссякнет любопытство и тошнотворный интерес, подталкивающий человека на дурные поступки. Все в этом месте подчинялось простым и понятным правилам, диким законам школьного мира, где приоритет отдавался тем, в чьих руках находилась власть. И даже зная это, Джено не допускал и мысли покинуть учебное заведение с таким очевидным разделением учащихся по социальному положению, возможностям и связям. Не то чтобы он стремился геройствовать, самоотверженно пытаясь что-то изменить или доказать, это, очевидно, с самого начала не имело никакого существенного смысла. А расстраивать отца, что неизменно ночами срывался на срочные вызовы в больницу, где по несколько часов тратил на изматывающие операции, не хотелось. У Ли старшего – статус главного врача больницы и ведущего нейрохирурга города, куча обязанностей и груз ответственности на плечах. И не было никаких семейных конфликтов, недомолвок, растраченных нервов, домашних арестов за все семь лет, что они живут вместе. Скорее часто сопровождающаяся молчанием неловкость, стоит им только оказаться дольше, чем на час в одной комнате. Ребенком Джено привели в новый дом, обещая, что у него будет своя собственная комната с любимыми игрушками, что ему обязательно все понравится. Конечно, взбудораженному такой новостью мальчишке не терпелось поскорее оказаться на новом месте. Вот только никто не предупредил, что там его будет ждать совсем незнакомый дядя, в лице которого он должен увидеть своего родного отца. И он правда не понимал, почему того не было рядом все это время. Ли Донхэ не был тем, кто планировал обзаводиться семьей, тем более, в возрасте, когда сам еще жизни не знаешь, единственным его стремлением было построение карьеры и улучшение социального статуса в обществе; но именно так все и сложилось. И никто об этом не жалел. Единственному и любимому ребенку он хотел предоставить лучшие условия. И он добился этого. Только теперь оторваться от дел не всегда получалось - положение не позволяло. Джено и сам понимал, что давно не маленький наивный ребенок, не имеет права на капризы и уже должен сам думать о своем будущем. В новой элитной школе у него лучшие условия, учителя иностранцы с исключительными методами обучения, возможность выбирать дополнительные дисциплины и целый неприветливый замок вместо привычного здания с небольшой оградой. Так, по крайней мере, гласит яркий и глянцевый буклет. Тошнота – единственное, что зарождается внутри при взгляде на натянутые, пластиковые улыбки учеников на обороте, но Джено надеется, что гуляющие среди сверстников тревожные слухи не подтвердятся. Парню оставался один несчастный год до выпуска, и этот год необходимо было потратить на подготовку по химии и биологии, потому что профильные предметы у него не просто хромают, скорее собственноручно закопаны глубоко под землю. И теперь, когда Джено слишком поздно оклемавшись, решил посвятить себя медицине, как и его отец, необходимо это дело исправлять, искать возможности спасти ситуацию. Глава их скромного семейства, выбор сына одобрил и поддержал, обещал подобрать ему подходящую школу. Несколько звонков, пара формальностей, один визит отца – и вот теперь Джено официально числился на новом месте. Первая неделя сентября уходит на то, чтобы привыкнуть, познакомиться с новыми одноклассниками, разработать вместе с ответственным за это руководителем необходимое расписание, включающее дополнительные занятия, и в заключении, прийти к выводу, что вроде не так все и плохо. Концентрация богатых и влиятельных отпрысков на квадратный метр, безусловно, зашкаливала. Но данное обстоятельство именно в этой школе, было таким же очевидным фактом, как и то, что земля круглая. Ничего нового и сверхъестественного. Поведением они не выделялись, разве что были более сдержанны, умны и сообразительны. Прививали им эти качества еще наверно лет с пяти, чтобы уже тогда взрастить в них достойного члена семьи, неважно хотят они того или нет. Здесь не водились представители чинных семей с несметным богатством. Просто дети успешных бизнесменов, политиков, некоторые с громкими именами, но не более. Джено, по крайней мере, не выбивался среди них. Ему даже удалось обзавестись приятелем. С Марком он впервые лицом к лицу сталкивается на уроке биологии, где им велят разбиться на пары для будущего общего проекта. По стечению обстоятельств и личных симпатий одноклассников, которые предпочли в напарники своих друзей, именно они не по собственной прихоти, а скорее вынужденно усаживаются вместе. Пока Марк с отчетливым акцентом оживленно представляется, рассказывая о том, что прибыл сюда из самой Канады, и все еще не так хорош в корейском, Джено замечает странные испытывающие взгляды одного из одноклассников в их сторону. В глазах того любопытство, когда он украдкой смотрит на Марка. Его зовут Донхек, запоминает уже позже Ли, когда юноша с красными волосами, пожимает ему руку в приветствии, сдавливая костяшки пальцев сильнее положенного. Улыбка на лице, смягчающая черты лица говорит о дружеском расположении, вот только в его глазах неприязнь и, что самое странное, зависть. Джено не имеет ни малейшего понятия, чем это обусловлено. Марка стоящего за его спиной тот старательно игнорировал, хотя Джено был уверен, что ему не почудились эти неловкие переглядывания. Спокойствие Джено заканчивается внезапно, повседневная рутина рушится в столовой во время обеда, когда он благоразумно набирает в свой поднос добрую порцию отлично прожаренной курицы. - Смазливый. Грубый бас доносится откуда-то сбоку, и Джено растерянно поворачивает голову в сторону в ряд расположенных столов, предназначенных исключительно для приборов и подносов, а не для использования их в качестве удобных подставок под чей-то наглый зад. Но юношу с неприлично распахнутой школьной рубахой, демонстрирующей белоснежную майку, мало что заботило, это читалось по его скучающему и презрительному взгляду. Плевать он хотел на правила и порядки. - Прости что? – Джено не до конца был уверен, что обращались именно к нему, но никого другого поблизости не наблюдалось. Больше напоминающий дворового мальчишку с сомнительной репутацией главного задиры, парень устало вздыхает, словно слушает подобные вопросы по сто раз на дню. Он спрыгивает с высокой поверхности стола и, перегнав леденец, черенок которого торчал у него изо рта, за другую щеку, вытягивается во весь свой немалый рост и движется именно к Джено. В глазах его вызов и нездоровый интерес. - Нравишься ты мне, - открыто рассматривает, чуть склонив голову на бок, и резко поддается вперед. Сладковатый запах карамельной конфеты резко ударяет в нос. - Мне как раз не хватает мальчика на побегушках. Ну, там знаешь «приди», «подай». - Какого еще.. - Донхек, взгляни сюда. Джено готов был поклясться, что буквально секунду назад здесь еще никого не было. Он влетел в столовую позже всех, задержавшись в учительской, где брал список с нормативами. Все ученики уже торчали в зале со столиками, наверняка уже почти заканчивая трапезу. И Донхека явно каким-то нечеловеческими силами сюда занесло, ибо как еще объяснить его появление из ниоткуда и совершенно спокойный вид. Сначала он окидывает быстрым взглядом новенького, у которого на лице написано ярко выраженное недоумение, а потом уже обращается к своему, вероятно, другу. - В чем дело, Юкхей? Этот самый Юкхей, как его окрестил одноклассник Джено, резко меняется в лице. Густые брови сходятся на переносице, а глаза становятся страшными и готовы вот-вот выкатиться из орбит. - Погоди секунду, солнышко. Мы тут с мулаткой пошепчемся. Улыбка может у него широкая и яркая, но вот настрой отнюдь не граничит с доброжелательностью. Сильная лапища одним захватом разворачивает Донхека в противоположную сторону, и теперь эта башня раздраженно басит полушепотом, чуть склонившись в дуге. - Я тебе сколько раз говорил, чтобы ты меня так не называл в стенах школы! - Но я и прежде к тебе так обра.. - Все равно, - перебивает его друг и указательным пальцем тычет в грудь. – Чтобы больше такого не слышал. Ты мне не мама, чтобы использовать мое настоящее имя. Неловкий кашель заставляет обернуться обоих, и Джено, как бы намекая, что все слышал, отводит глаза в сторону, не пряча приподнятых в улыбке губ. Сложно скрыть тот факт, что его смешит поведение и слова парня, хотя сам он еще не догадывается, что испытывать и злить таких вот непредсказуемых типов не следует. Подобное проявление храбрости и наглости в одном раздражающе красивом лице, выводит Юкхея из себя. За считанные секунды он настигает парня, сделав пару шагов вперед, и хватает того за ворот школьной рубашки. Ткань врезается в кожу, стискивая шею, и хочется немедленно избежать неприятных прикосновений. - Тебе что смешно, а? - одной руки вполне хватает Юкхею, чтобы встряхнуть как следует Джено, словно тряпичную куклу, и вызвать у того легкую панику. Прямой взгляд и перекошенные в ухмылке губы. Неожиданно для всех Юкхей заходится смехом, склонив голову вниз. Он напоминает эмоционально неустойчивого человека с резкими сменами настроения и от таких, как известно, можно чего угодно ожидать. Джено изучал психологию и прекрасно осведомлен, что их не стоит провоцировать, именно поэтому он осторожно произносит. - Вовсе нет. Я вам ничего не должен. К чему все это? - Ты действительно хочешь знать? Прости, я кажется неправильно начал, - рука соскальзывает, и Ли снова может стоять уверенно на своих двоих. Вот только ненадолго. Его разворачивают и грудью прикладывают не особо деликатно к столу. Лицо ожидаемо захлестывает легкая боль, и парень предпринимает попытку вырваться, но все тщетно. - Будешь мне прислуживать, потому что ты мне понравился, солнышко, - контрольный толчок, и сжимающие шею пальцы затрудняют поступление воздуха. Все это кажется странным и нереальным. Словно происходит не с ним. Джено никогда не ввязывался в драки и не злил местных хулиганов. И чувство страха путает его мысли и подталкивает на то, чтобы принять условия Юкхея. Он перестает метаться под настойчивым напором сильных рук и обреченно сдается. Понимают его верно. - Вот и умница. Горло дерет от непривычного жжения после умелого захвата вокруг шеи. За повиновение его отпускают и снисходительно хлопают по плечу. Юкхей считает, что жертва легко сдалась. Джено же думает, что пиздец настиг его внезапно, но своей удаче не удивляется. А еще не отпускает предчувствие, что школьная жизнь, мать его, окажется интересной.