Эксперимент

      Как они докатились до такого?       Коннор стоял перед Хэнком на коленях и сосредоточенно рассматривал эрегированный член полупьяного напарника, будто пытаясь в деталях запомнить или изучить, чёрт его знает. Хэнку хотелось запихать орган обратно и натянуть штаны до самых подмышек, спасаясь от смущения и такого пристального взгляда, но ведь не он был инициатором!       Андроид всё не двигается и исследует глазами, а потом, словно вспоминая инструкцию, расстёгивает рубашку и поднимает полувопросительный невинный взгляд на лейтенанта, от которого Хэнк давится воздухом и скомкано ворчит, отворачиваясь и почёсывая затылок: «Проводи уже свой чёртов эксперимент».       Почему Хэнк вообще возбудился от вопроса Коннора – Коннора, мать его за генератор, которого всё чаще хотелось назвать сыном! – о человеческих половых актах, эякуляции и семяизвержении и от бегающего от книги к напарнику недоуменного взгляда? Хэнк поперхнулся пивом и полминуты кашлял, стуча кулаком по столу, от последующего заинтересованно-механического «Могу я протестировать это на человеческом теле, дабы проверить достоверность изложенной информации? Я робот, и меня интересуют сведения о тактильных и интуитивных навыках человека» – причём последнее было приведено как оправдание и не смахивало на обычное бесстрастное любопытство, но лейтенант уже выбивал из легких капли темного пенистого.       Коннор аккуратно берёт орган за основание левой рукой, придвигается лицом и, сложив губы буквой «о», осторожно обхватывает плоть. Хэнка как молния прошивает: он вскидывается, шипит и приваливается разгорячённой спиной к стене, дабы не упасть – а андроид, удивлённо глянув на лицо напарника, ставит колени теснее к человеку и, не зная, куда деть правую руку, кладёт ее на чужое бедро и вводит орган глубже в рот. Андерсона опять будто жалят во все тело – он не делал подобного рода вещей уже слишком долгое время, чтобы нормально реагировать, а синтетический рот полностью повторяет человеческий, за исключением слюны, которую в данный момент успешно заменяет вытекающая смазка Хэнка. – Чёрт тебя подери! – мужчина извергает ругательства, когда андроид, у которого в голове мелькают строки из книги, касается органа всей поверхностью языка и втаскивает его в рот, одновременно напрягая губы.       А когда тот поднимает глаза, выглядящие почему-то на удивление робкими, чтобы проследить за реакцией испытуемого, вместе с этим поводя губами вверх-вниз и обведя языком головку, Хэнк вновь чертыхается и, не удержавшись, кладет большую руку на затылок, подаваясь вперед. Головка упирается в гортань, а язык и плотно сжимающие губы на миг расслабляются, чтобы снова сжаться, уже у основания, пропуская головку глубже в синтетическое горло. Кажется, андроид выбрасывает из головы книжное пособие и, жадный до новой информации, внимательно следит за перекошенным от удовольствия лицом напарника, который, встретив его взгляд, заливается краской ещё гуще. Коннор, не испытывая ни малейшей необходимости в воздухе, начинает двигаться именно так, как необходимо, как хорошо, почти упираясь носом в волосы и умудряясь шевелить мягким языком по всей окружности. Его волосы растрепались, расстёгнутая рубашка распахнулась сильнее, но он всё ещё умудрялся смотреть снизу-вверх невинным взглядом, от которого вставляло практически так же яростно, как от его совсем не невинных действий – Хэнк плюнул на все предрассудки и опасения повредить машину и уже самолично подавался навстречу, зарываясь в волосы жестче и задавая темп, от которого сбивалось дыхание и изо рта вырывались непонятные хриплые стоны.       И когда казалось, что вот оно – куда уж лучше? – Коннор издает что-то наподобие сопения, которое вибрацией отдаётся в механизме, прошивая молнией тело лейтенанта. Хэнк закашливается, рычит, закатывая глаза, и, потеряв остатки разума, резче толкается как можно глубже и дёргает голову растрепанного андроида, который всё таким же девственно-развратным взглядом заводит, невероятно заводит до самых кончиков пальцев и подрагивающих коленей.       Робот, не сбавляя темпа и не фиксируя неудобств, снова мычит и вибрирует горлом. Хэнк держится пару мгновений, в глазах белеет и тело сводит судорога, и, выгнувшись до удара затылком, царапая стену, он в последний момент откидывает от себя андроида и, окончательно лишаясь рассудка от мириад разрядов удовольствия, пронёсшихся по сведенному телу, кончает с громким хриплым стоном, уже ничего не видя, кроме бельма. – Коннор… – шипение сквозь сжатые в спазме удовольствия зубы и стоны. Мужчина оседает по стенке вниз и пытается отдышаться. – А что это такое? – слышит он любопытный вопрос и, открывая глаза, видит, как андроид рассматривает сперму, заляпавшую его лицо, руки и грудь. Лейтенант снова чувствует прилив жара.       И тут Коннор слизывает её с пальцев. – КОННОР, БЛЯТЬ, ТЫ ЧТО ТВОРИШЬ?! – Хэнк орёт, одновременно становясь ещё пунцовее – хотя куда уж дальше? – и пытается подняться. – Провожу анализ, – как само собой разумеющееся, и повторно касается языком запачканных пальцев. – Альбумин и свободные аминокислоты, двенадцать миллиграмм. Как и положено. – Чёрт, Коннор, прекрати, – Хэнк совсем смущается, но его голос всё ещё звенит напряжением вперемешку с каплями не вылитого возбуждения. Он натягивает штаны и с трудом встаёт на ватных ногах, опираясь на стенку. – Я должен привести себя в порядок, лейтенант, – андроид кивает. – Благодарю за предоставленные возможности.       «Серьёзно, блять, после такого ты ещё зовёшь меня лейтенантом?»       Коннор останавливается у двери: – К слову, глава про подобную половую активность – первая в разделе, – и, хитро ухмыльнувшись, подмигивает. – Надеюсь на дальнейшее сотрудничество.       Хэнк давится удивлением и воздухом, закашливаясь и чуть не падая снова, ошарашенно глядя вслед уже ушедшему в ванную андроиду и не понимая, что это сейчас было. – А ещё я записал все звуки, что вы издавали, – голос донесся из коридора. – КОННОР!!!