Много общего

We don't do random, we have procedures (2x02)

— Процедуры, ха. Реакция Юэна Алленбаха на любые увещевания об отличиях Чёрного жетона от кровожадных сект настолько однообразна, что даже тратить нервы на злость уже не хочется. — Так сложно принять, что порядок не сводится к расписанию тренировок? — ехидно интересуется Лукадо. В треклятом городишке по-прежнему стыло, ветрено и тоскливо, а тут ещё и общаться приходится с твердолобым демоноборцем, спасибо охотно сбросившему на неё эту обязанность Доллсу. «У вас так много общего, знаешь ли». Подлый ящер. Доллсу, впрочем, правда спасибо. Не удержи он Лукадо от контактов с шепчущими субстанциями, на тропе борьбы с Легионом фанатики-пожарники вряд ли дали бы ей шанс. Она же не сестра Наследнице, с которой эти дураки вынуждены считаться. — Насколько я помню, наш устав древнее вашего. Он всё барабанит и барабанит пальцами по столу; Лукадо в который раз подавляет желание схватить его за руки, как ребёнка, и заставить сидеть спокойно. — Но вряд ли сиротки Чёрного жетона звали меня ради спора о методах, верно? — выдержав паузу, уточняет Алленбах, и Лукадо недовольно кивает. По крайней мере, этот, в отличие от Холлидея, разговаривает. — Мы хотим забрать наш артефакт. Алленбах притворно округляет глаза: как будто он и не уносил с ранчо отнюдь не принадлежащий Ордену чемодан. — Тарелку, мы хотим вернуть обратно эрповскую тарелку, — со вздохом поясняет Лукадо. — Раскаиваетесь, что заключили соглашение об обмене? — Согласие, данное под угрозой казни, в самом деле считается в Ордене добровольным? — показывает Лукадо самый милый из своих оскалов. Алленбах лишь ухмыляется в ответ. — Боюсь, артефакту следует оставаться у нас. — И что же заставляет вас удерживать у себя наследие Эрпов? Скрытая эмблема отлично смотрится на стенке рядом с традиционной? — Не хуже, чем в семейном буфете, — парирует Алленбах. — Если выяснится, что сёстры Эрп настолько бедствуют, я лично подарю им обеденный сервиз взамен, — почти без сарказма обещает Лукадо. — Тарелка нуждается в исследовании, а у нас есть… — она едва удерживается от повторения любимой формулы, — у нас есть необходимая аппаратура. — Не подскажешь, что показала ваша потрясающая аппаратура за то время, пока эрповский сувенир валялся в ваших закромах? Лукадо морщится. — Ты не веришь в пользу Чёрного жетона, — констатирует она, — я понимаю. Но разве у кого-то в Треугольнике есть выбор, верить или не верить в Наследницу? — Наши предки сражались с демонами в этих краях задолго до того, как сюда явился Вайетт Эрп с сияющим револьвером, — Алленбах подаётся назад, и взгляд его вдруг делается таким усталым, что Лукадо почти чувствует солидарность: всего несколько месяцев, как она связалась с Чистилищем, а вездесущие Эрпы уже успели достать и её. К счастью, злорадство перевешивает. — И проигрывали с треском. Ты разве не поэтому соизволил приехать? — Я подумал, что настоящий волонтёр должен быть в курсе проблем своего города. — Я думаю, ты не подумал. Алленбах пожимает плечами. — Вы-то уж точно не подумали, что будете делать с тарелкой, если получите её. — Стало быть, вы готовы рассмотреть возможность новой сделки? — тут же оживляется Лукадо, опуская подбородок на сплетённые пальцы. — Не сделки, — качает головой Алленбах. — Думайте лучше. — Неужели дара? — Лукадо едва успевает удержать смешок. — Если, конечно, можно вновь подарить однажды принадлежавшее. — Об этом тоже можете поразмыслить. — В таком случае, не вижу смысла продолжать нашу увлекательную беседу, — Лукадо опускает руки на стол; приятно, когда точно знаешь, что дальнейшие расспросы ни к чему не приведут. А Доллсу она всё перескажет — и тот пускай себе… размышляет. Пока Эрп, с её богатым криминальным опытом, не решит, что легче чемодан попросту выкрасть. — До скорого! — неожиданно говорит Алленбах, поднимаясь со стула. — До скорого? — Лукадо сперва кажется, что она ослышалась. — Насколько я понял, — поясняет Алленбах с видом всезнающего стража общего блага, — команда Вайнонны Эрп редко останавливается на полпути. — Я не из команды Вайнонны, — напрягается Лукадо. — А мне казалось, ты только что требовала у меня её фамильную реликвию. Лукадо всё-таки не выдерживает. — Которая была целее вдали от этой гордо зовущейся городом дыры! — У тебя теперь нет другой миссии, кроме этой дыры. Боже, в Ордене вообще что-нибудь слышали о свободе выбора? Алленбах тянется к дверной ручке — но не спешит открывать обшарпанную створку. — По пятницам мы с ребятами устраиваем вечеринки, — оборачивается он. — С обсуждением способов поддержания порядка в городе — особенно тех, которыми заезжие фанатики не интересовались в шестьдесят восьмом. «В сущности, всех», — уныло думает Лукадо. Кажется, единственной успешной процедурой в отношении Чистилища было откладывание в дальний ящик — да и тот подорвал мимопроходимец с динамитом. — И с начос, — добавляет Алленбах с таким энтузиазмом, словно производители чипсов доплачивают ему за рекламу. — Терпеть не могу начос. — Именно это говорит Фрэнки, опустошая третий пакет подряд. Лукадо надеется, что хмыканье внятно передаёт всё её презрение к неизвестному ей Фрэнки. Алленбах, впрочем, в лице не меняется — только когда дверь стучит о косяк, едкая улыбка наконец исчезает из поля зрения Лукадо. И лишь после этого она достаёт телефон, проверяя, свободен ли в ежедневнике вечер пятницы. Пожарники — всем скопом, каждый по отдельности, и уж особенно их самовлюблённый лидер, — могут быть сколь угодно несносны; не в её положении отказываться от столь щедрого предложения о сотрудничестве. Убеждать Алленбаха в добродетельности целей Чёрного жетона — значит зря терять время. Но ведь Доллс уверяет, что в Чистилище остались только вольные агенты.