Слава, тяжело вздыхая и закрывая папку, выходит из кабинета и окидывает коридор уставшим взглядом. Сегодня у него была назначена встреча с одним из ранее опасных преступников, а теперь уже с тем, кто поможет в расследовании череды нераскрытых дел. Ранее не приходилось сталкиваться с такими уж тупиками, но Карелин не отчаивался, для него эти дела являются новым опытом, так сказать, первой ступенью по карьерной лестницы. Если говорить честно, то когда его перевели работать в этот город, он был, мягко говоря, удивлен, ведь город-то тихий. Конечно, это было просто первое впечатление. Дальше — больше, и всё это про «относительно спокойное, тихое и, главное, с хорошей репутацией» казалось всё больше лживым и крайне неумелым прикрытием.
Через час с небольшим в допросную вошел Карелин, и он тут же столкнулся взглядом с мужчиной, что смотрел на него, расслабленно улыбаясь.
По просьбе Вячеслава, двое охранников покинули комнату, оставив его наедине с Антоном, что продолжал сохранять на первый взгляд спокойствие, но банальные признаки выдавали его с потрохами.
Присаживаясь на стул, он немного придвигает его к столу. Бросает на гладкую поверхность папку с личным делом и вздыхает, когда, подняв глаза на будущего собеседника, встречается с потемневшим взглядом голубых глаз.
— Ты ведь работал с Макинтошем, в округе ещё известным как Гарри Топор, верно?
Слава отчеканил всё это с таким спокойным лицом и интонацией, будто бы ему абсолютно не любопытно.
— Не совсем так, — Тони хрипло смеется и растягивает губы в улыбке, — а вообще… зачем вам это?
Он чуть склоняет голову в бок, наблюдая за тем, как меняется выражение лица детектива, или кем является, честно, Антон в душе не ебал.
— Значит так, — мужчина супит брови и приподнимается из-за стола, и тут же замечает, как сидящий напротив Раут напрягся, — вопросы здесь задаю я и только я, твоё дело отвечать, ничего сложного, — после своей речи он вновь садится на стул, мельком бросая взгляд на папку. Если не хочет говорить так, то заставит немного другим путем. Слава тянется к папке, открывает и, немного порывшись в многочисленных бумагах, наконец-то выуживает нужный. Антон опускает взгляд с молодого детектива на фотографию, что тот положил на стол. С листка на него смотрел Макинтош. Широкая, белоснежная полубезумная улыбка и тяжёлый, пробирающий насквозь взгляд.
Тони молча всматривается в фотографию, отрывает от неё взгляд и переводит на парня, что сидел перед ним. Игорь говорил, что стоит молчать, никто не должен узнать больше, чем он допустил.
Ты будешь молчать?
— Ну что, не желаешь рассказать о Макинтоше? — от чуткого взгляда не ускользает тот момент, когда преступник на какое-то мгновение теряется, будто бы вспоминая что-то такое, что ворошить не хотелось бы, но сегодня это явно придется сделать. Славе любой ценой нужно выпытать хоть что-то о Топоре. Да, у него есть дело на него, там есть немного информации, но будет лучше, да и интереснее, узнать всё из первых, так сказать, уст. И теперь, кажется, знает, на какие точки должен надавить, чтобы клоун раскололся.
— Знаешь, что-то как-то не очень хочется, — наверное, неспроста этот мужик выбрал себе роль клоуна, думает Слава, вон как умело прикрывается хладнокровием и полной отстранённостью.
Антон широко улыбается и вопросительно изгибает бровь, чуть склоняя голову к левому плечу. «Коси под дурачка, и он уйдет». И впрямь, это сработало.
Да, я буду молчать.
***
Он как приехал ни с чем, так с примерно же этим и уехал. Допрос лишь дал понять, что этот Антон явно многое знает, но по какой-то причине молчит.
Может его запугал тот же Гарри Макинтош? Если это так, то тогда всё куда сложнее, чем казалось изначально; придется хорошо так потрахать мозги со всем этим делом, и ладно, если бы только себе.
Утром, с небольшим опозданием, Карелин приезжает в участок и замечает, что уже давно все чем-то заняты: кто-то уехал на дело, кому-то же повезло меньше и весь оставшийся день он проведёт за макулатурой, в которой ещё надо не запутаться.
У каждого работника был свой стол, на котором обычно находилось всё самое необходимое: компьютер, личные вещи. И нам этом список «по настоящему необходимых» заканчивается, ведь дальше идут сплошные бумаги-бумаги и иногда фотографии с места преступления, то есть, проще говоря — улики.
На столе Славы ничего из этого не было, а уж тем более беспорядка. Всё что пригодиться ему сейчас лежало «под рукой», а всё, что не касалось дела, было распихнуто по ящичкам, дабы не мешало.
«Жертва было убита в районе четырех часов, тело было закопано в лесу и обнаружено мужчиной, что часто выгуливал в этой местности собаку. Опрос местных жителей, что жили недалеко от леса, ничего не дал. Никто ничего не слышал, никто ничего не видел… » — Слава читал отчет по недавнему делу, когда его отвлек телефонный звонок. Как оказалось, это был начальник, он звонил, чтобы напомнить об отчете, который ему нужно будет отдать в конце недели.
— Слава! Тебе просили передать, что сегодня в двенадцать должна состояться повторная встреча с этим… ну как его… — женщина хлопнула рукой по столу и подняла взгляд на парня, что непонимающе смотрел на неё. — Ну, ты понял, в общем!
Вячеслав молча смотрел на женщину, он плохо помнил её имя, но это дело поправимое, нужно было лишь посмотреть на беджик, там аккуратным шрифтом было напечатано имя: «Жанна Владиславовна». Темно русые волосы, что вечно собраны в «шишку». Чаще всего её можно было увидеть в юбке-карандаш и белой, идеально выглаженной рубашке. На вид ей было под сорок, небольшого роста. Проработав тут не так много времени, он мог достаточно много рассказать о коллегах, и не потому, что часто с кем-то общался. Всё благодаря той же Жанне, что во время перерыва могла рассказать много чего, только жаль, что это была по большей части абсолютно ненужная информация.
— Да, я понял, о чем вы, — проговорил он, поднимаясь из-за стола. Даже если ему ехать к этому психу только к двенадцати, из-за дальнего расстояния придется покинуть участок раньше, да и чертовы документы нужно начинать собираться. — Спасибо, можете идти, — проговорил парень, внимательно смотря на Жанну. Та кивнула и удалилась в свой кабинет.
***
Они молча смотрят друг на друга, криво улыбаются. Слава садится на стул, следом бросая на стол папку с личным досье этого клоуна.
— Ну, привет, Антон. Как у тебя дела? Я уверен, что тебе не хочется видеть мою морду каждый день, но если ты продолжишь играть в молчанку, моих визитов от этого меньше не станет, ты ведь понимаешь?
Тот удобнее усаживается на стуле и складывает руки на животе, продолжая рассматривать молодого детектива. Он выглядел крайне нелепо в этой строгой форме, с крайне серьёзным лицом и попыткой выдать себя за кого-то другого. Тони вздыхает и откидывает голову назад, рассматривая потолок. Всё такой же старый с кучей трещин, уже кажется, что выучил их наизусть.
— Слушай, может, закажешь поесть, а? Я ни черта не ел, да и может за едой смогу рассказать что-нибудь, — мужчина возвращается в прежнее положение, руки складывает перед собой, дожидаясь реакции детектива.
Слава ещё по дороге сюда решил, что его задача добыть информацию, и сделать это должен любой ценой. Даже такой. Хотя, будем откровенны, такая просьба его абсолютно не радовала.
Шумно втягивает воздух и поднимается из-за стола. У двери стоит охранник, к которому и направляется Карелин. Уже подойдя к нему, он оборачивается на Тони и замечает, как тот с интересом достает из папки какие-то бумаги и фотографии, а почувствовав на себе взгляд детектива, отрывается от занятия и поднимает на того взгляд.
— Что ты будешь?
— Бутерброды и чай. Можно ещё сосиску в тесте. Ах, да! Бутерброды с сыром и колбаской, желательно без сала, — Антон расплывается в мечтательной улыбке и сглатывает скопившуюся во рту слюну.
Слава открывает рот чтобы возразить, но вспоминает, что так он сможет добиться ответов на интересующие его вопросы, кто же знал, что цена такого — его кровно нажитые деньги. Порывшись по карманам, он достает купюру и протягивает охраннику. — Мне возьми кофе.
Охранник кивает и, забрав купюру, уходит. Железная дверь захлопывается, и её тут же закрывают на ключ.
Стоя спиной к бывшему убийце, находясь с ним один на один, становится как-то жутковато.
— Антон, я надеюсь, что ты и без еды будешь со мной сотрудничать, — проговаривает мужчина и оборачивается, но ответа не последовало. — Тони?
Говорит детектив, медленно подходя к столу и замечая, с каким интересом голубоглазый рассматривает одну из фотографий: молодая девушка зверски убита по дороге домой, убийца так и не был найден, но были подозреваемые, правда доказать виновность хотя бы одного — не удалось.
Тони улыбается уголками губ и поднимает взгляд на Славу. Он знает этот стиль, даже может предположить, кто убил. Но куда интереснее наблюдать за поиском ответов, чем их давать.
— Это не Макинтош. Ты слишком поверхностно роешь, детектив. Чужой среди своих, — почти шепчет он и приподнимается со своего места, но достаточно быстро садится обратно.
— Я не понимаю тебя, — Слава супит брови на переносице и складывает руки на груди, смотря на довольное лицо Тони, — проще нельзя?
— да куда уж проще?
***
— Насколько твой источник надежен и что будет, если он проболтается?
— Ты знаешь его не первый день. Сколько к нам таких приходило? Много.
Мужчина вздыхает и устало потирает переносицу, периодически поднимая взгляд на собеседника, что так хорошо устроился на кожаном кресле. Кажется, он совсем не переживал о том, что грядет, возможно излишняя уверенность сыграла свою роль. Или доверие, тут уж как посмотреть.
Затянувшись, он выпускает сигаретный дым и поднимает взгляд к потолку.
— Нужно переключить внимание новенького детектива на что-то более незначительное. Кстати, как там его зовут? Ладно, не важно. От тебя давно не было никаких известий, Мэн. Выйди из тени и наведи шуму.
Топор довольно скалится и потирает ладони. Ему и самому не нравилось сидеть без дела, но тогда это требовала ситуация, а сейчас всё перевернулась: ситуация тоже требует, но только теперь нет необходимости прятаться. Что, безусловно, не могло его не радовать.
— Держи его на коротком поводке, а то он больно любопытный.
— Без твоих советов разберусь, — сухо отвечает лысый мужик, стряхивая пепел с сигареты, — иди уже.
И перед тем как тот покидает комнату, он добавляет:
— Если всё же сболтнёт лишнего, ей богу, больше ему никто не поможет.
В ответ лишь кивок, после чего Макинтош покидает кабинет.
