У господа на коленях

Снится: ломаются кости ласково и легко, сажусь в постели, проверяя ключицы, плечи, — ничего не разбито, не сломано. Мотыльком бьётся сердце о ребра. Всё-таки изувечен. Рассмеялся от ужаса, — выдохнуть и вдохнуть, — я расцарапал ногтями виски суеверно: с четверга и на пятницу. Небо разлило ртуть — обещали дождь. Обещали и мне исчезнуть. Скользят пальцы по коже — скоро та будет рваной, и торчать с неё будут кости мои и жилы! Пока она целая, белая, словно манна, пахнет хлебом, сном, молоком и немного мылом. Ты касаешься плеч, целуешь и шепчешь нежно, чтобы лёг, чтобы спал, что предчувствие — не беда. Ты спокоен и тих, ты ласков и безмятежен, — тебе повинуясь, закрываю опять глаза. Успокоилось сердце, дыханье стало тише, просто сон, ты лаской легко отгоняешь страхи. Почему, боже, мне в руках твоих был неслышен звук точильных станков построенной тобой плахи?