The last song ( Say him "yes " )

— Подожди, — Юнги кричит Чимину, пытаясь перекричать бурные овации людей, что до сих пор не в силах отойти от взрывного «Tony Montana» в их исполнении. Мин понимает, что его не расслышали, поэтому терпеливо ждет, пока Пак вынимает наушник из уха и подходит ближе. — Не уходи пока со сцены. — Видя удивленный взгляд напротив, Мин лишь улыбается и подмигивает.       Чимин продолжал стоять в недоумении, фанаты начали понемногу утихать, повинуясь успокоительному жесту рэпера. Зал стал более тихим, ожидая последнее выступление с последней песней не только на концерте, но и во всей карьере Мин Юнги. Он мог видеть некоторых плачущих девушек, и у самого сдавливало грудь. Ему было действительно грустно и тяжело расставаться с этим, но он хотел уйти со сцены, не упав слишком низко. Уйти, когда его имя ещё скандируют тысячи людей. Уйти, с высоко поднятой головой. Он просто почувствовал, что это время настало. Не когда его перестают любить, а когда его запомнят навсегда желанным и великим артистом.       Мин в игривом жесте приложил палец к губам, призывая зал к полной тишине. Когда все действительно стихли, Юнги кивнул кому-то головой, и в огромном помещении, медленно нарастая, полился спокойный, но цепляющий бит. Рэпер прошёл за спину Чимина, к началу сцены и остановился, не поворачиваясь лицом к зрителям. Его дыхание захватывало, и по телу разливался привкус адреналина. Боже, он так нервничал. Пак наблюдал за ним с нарастающим интересом: плечи Мина мерно поднимались и опускались, голова была опущена; он переступал с ноги на ногу. Все это вводило в недоумение. Когда настало время, наконец, начинать, Юнги поднял голову, поднес микрофон к лицу, набрал в грудь больше воздуха и начал свою историю.       Голос Юнги завораживал, Чимин не раз поражался этому. То, как парень, слегка шепелявым и ленивым тоном выговаривал строчку за строчкой, пленяло. Но завораживал не только голос, но и текст. То, как много он хотел донести до людей - поражало. Если люди вслушивались в строки, то они находили в них себя и уже не могли перестать слушать. Он говорил о мире без розовых очков и прикрас, открывал глаза на проблемы, о которых многие молчали, и поэтому был великим. Он менял людей.       Его музыка всегда наполнена нотами одиночества, тревогой или собственными переживаниями, но эта последняя песня отличается. Пак вслушивается в слова. Юнги кратко рассказывает о детстве, юношестве, не акцентируя на этом внимание, но давая понять, что это важно знать. Речь идёт о непростой судьбе и о том, что ему некогда было любить, потому что он был занят помощью родителям с ранних лет. Затем он много работал, чтобы оплатить аренду и музыкальное оборудование. Вскользь упоминает о том, что слава пришла не сразу, а как результат долгой и кропотливой работы, из-за которой он гордится, на самом деле, своим положением. Но в этом всем нет тщеславия, нет чувства его возвышенности над другими людьми. Он просто гордится работой, которую проделал.       Заканчивая первый куплет, он разворачивается и подходит к Чимину. Он выглядит смущенным и неловким, но старается не подать виду. Когда заканчивается проигрыш, начинается новый куплет и Юнги начинает его с фразы: «Я рассказал бы звездам о тебе, ты знаешь? " - Чимин не понимает абсолютно ничего.       Юнги продолжает. Эта песня — последняя песня. И он посвятил её Чимину, что так неожиданно ворвался в его жизнь. Он показал, что не все так плохо и что существует не только тяжесть на сердце, но и бабочки в животе. Пак заставил светлую сторону Юнги выйти наружу и сделать его более мягким. А Юнги… просто взял и влюбился. Так просто и легко.       Было опасно делать признание таким, на публику. Не все здраво отреагируют и примут это. Но Юнги искренне верил, что большая целевая аудитория — адекватные люди, готовые принять его чувства.       Но ещё более волнующим это делало то, что если он потерпит крах, то это произойдет на глазах тысяч пар глаз. Так, переживал ли Юнги? Однозначно. Если так и случится, будет неловко.       Мин видит, как парень напротив смотрит на него с широко раскрытыми глазами и приоткрытым ртом. Он явно в замешательстве, но Юнги уверен, что Чимин не так уж сильно удивлен. Это было очевидно — его чувства. Тайным и до сих пор неразгаданным оставалось одно — что Пак думает об этом. Совсем скоро это станет ясным, но готов ли Мин?       Последние строчки — главное. В середине он рассказывает некоторые забавные случаи и как их видел сам рэпер, благодарит Чимина за помощь. Но в самом конце, самые главные слова: «Я люблю тебя».       И когда дело сделано, песня спета, а признание произнесено, воцаряется мертвая тишина — так кажется Чимину. Юнги не слышит ничего происходящего вокруг, словно их накрыли звуконепроницаемым куполом, и они предоставлены сами себе. Но на самом деле, это не так, потому что на них смотрит огромное количество людей и все они ждут реакции Чимина. Сквозь этот купол до Пака доносятся смазанные крики фанаток "Скажи ему да». Чимин усмехается про себя этому, потому что ему ничего не предлагали такого, на что можно было ответить «да». Он все ещё не готов ко всему этому. Однако он признался себе самому, что Юнги симпатизирует ему.       Они продолжают неотрывно смотреть в глаза друг другу и Чимин, поддаваясь толпе, подходит ближе. Он вынимает наушник из чужого уха, наклоняется и шепчет, обжигая кожу дыханием, тихое «Да». Юнги непроизвольно расплывается в абсолютно влюбленной улыбке, слишком слащавой и счастливой.       Чимин, с бешено колотящимся сердцем и сбитым дыханием, разворачивается к выходу за кулисы. До сих пор не понимая ничего, как по инерции уходит со сцены, провожая спиной крики и визг слишком возбуждённых фанатов. ***       Чимин ходит в комнате отдыха из угла в угол не находя себе места. Произошедшее давило на него, и он винил себя за слишком необдуманный поступок, который может не лучшим образом отразится на его карьере. Ведь он продолжал её, в отличие от Юнги.       Он боялся, что слишком поддался эмоциям.       Сейчас Юнги говорит свою речь, которую долго и тщательно готовил. Он прощается с фанатами, старается улыбаться широко, как может, чтобы не показывать свою грусть. Он будет скучать по всему этому.       Но Мин не может совсем выкинуть из головы Чимина, поэтому, когда заканчивается официальная часть, наступает конец и Юнги, посылая воздушные поцелуи и махая руками, уходит со сцены, он тут же бросается искать Пака.       Чимин сидит на небольшом диванчике и в испуге вздергивает голову, когда входная дверь открывается и заходит Мин. Становится сразу как-то неловко наедине. Он медленно закрывает дверь. В помещение становится слишком жарко, а появившаяся тишина начинает давить на уши. Её разрывает Юнги: — Так… — он запинается, алеет щеками, отводит взгляд под ноги.       И он уже напоминает не самоуверенного репера, а обычного парня. Обычного влюбленного парня. А Чимин млеет перед ним со стучащим сердцем. Он расплывается в улыбке и уже не чувствует себя таким безнадежно облажавшимся. Проводит пятерней по волосам, растрепывая их. Встает и подходит к Юнги на ногах, трясущихся от волнения. — Юнги-хён, — зовет он и наклоняет голову, пытаясь поймать бегающий взгляд старшего.       Когда ему удается уловить и удержать его на себе, он выпрямляется и продолжает. — Ты нравишься мне. Но я не готов к этому… Возможно, если ты сможешь немного подождать… Он говорит медленно и растягивает предложения. -… Тогда это может перерасти в нечто большее. — Столько, сколько потребуется, Чимин-и. — он счастлив, абсолютно точно. Потому что у него есть шанс, а это куда лучше, чем ничего. — Спасибо. — Он так искренне улыбается, что Юнги думает, что проблемой это точно не будет. — Тогда… увидимся позже? — Конечно.       И Чимин, обходя Юнги, проходит к двери, намереваясь выйти. Но останавливается, уже держа дверную ручку. — Чуть не забыл. — Бормочет под нос. — Юнги-хён?       Мин резко разворачивается, вопросительно смотря на него. Чимин делает шаг к Юнги, убирает своими маленькими пальчиками мешающуюся чёлку и наклоняет голову, оставляя лёгкий поцелуй на распахнутых губах. Потом разворачивается и уходит, оставляя парня недоуменно стоять с раскрытым ртом. Юнги практически задыхается, а потом думает о том, что ему, возможно, тоже нужно немного времени.