Под крылом птицы обломинго. Год первый

Ну что, «Будь здрав, Кавдорский тан»?(1) Довольна? Смотри и запоминай. Вот так выглядит общее благо: наклонив лоб с молнией, как упрямый барашек, печатает шаги бледный Поттер; Гермиона кусает губы и глаза у нее на мокром месте; Драко хмурит светлые брови и, похоже, серьезно рассматривает возможность объявить сидячую забастовку прямо на опушке Запретного леса. Куда школьникам нельзя ходить днем. Куда мы ночью идем искать раненого единорога и получать необходимые герою впечатления. — Я думал, нас заставят переписывать что-нибудь или что-нибудь в этом роде? — голос Малфоя дрожал. — Если бы мой отец знал, что я должен делать, он бы… — …он бы сказал тебе, что такие уж порядки в Хогвартсе, — прогрохотал Хагрид. — Переписывать что-нибудь! Толк-то от этого какой?(2) — Ха-а-агрид, — сладко протянула я, — вообще-то это был твой дракон. Но про него никто не узнал, наказали только нас. Не то чтобы я ждала какой-то благодарности, но немного сочувствия нам бы всем не помешало. И капельку бренди. И по кроватям. Хагрид обиженно засопел. Похоже, ему тоже не очень нравится наша прогулка, но ослушаться директора он не может. Дамблдор — великий человек. Дамблдор видит картину в целом, действует ради общего блага. Вот так же у него, наверное, и с Поттерами вышло, — чтобы не сорвался сюжет… Как у тебя с мертвыми единорогами. Язык бы отсох рассказать про сон тому же Хагриду месяц назад? Может быть, хотя бы одного удалось бы спасти. Общее благо выглядит как напуганные одиннадцатилетки в темном лесу, полном хищников, запомни это. И проверь, не растет ли у тебя борода, если ты стремилась их сюда притащить. Как бы поступил нормальный ответственный взрослый? Как бы поступил Снейп? Уж точно не так, как ты! В Лесу было темно и тихо. Шли в полном молчании, глядя на землю. Там и тут лунный свет, проникающий сквозь кроны деревьев, отражался в серебристо-голубой крови на опавшей листве. На развилке Хагрид с Поттером и Гермионой свернули влево, а мы с Драко и Клыком — вправо. Сколько до нас будет бежать Хагрид, увидев сигнал? Тут уже речь не про слезинку ребенка, а про конечность, которую запросто могут откусить. В жизни мне не было так стыдно. — Драко, подожди, я хочу попробовать одни чары. Они проявляют следы, если их оставили недавно. — Не помню, чтобы мы такое проходили. О, сразу зазвучала ревность первого ученика курса. Или второго, потому что лично я ставила бы на Гермиону. — Да, я прочитала про них в книге, потому что хочу быть аврором, и меня очень интересуют всякие такие штуки про поиск улик. Вот смотри: Маркам Ревелио! На прогалине засветились следы лап, копыт и — весь комод с нижним бельем Мерлина — несколько человеческих. Судя по размеру, следы взрослого мужчины. «Подсветка» была разной интенсивности, если я правильно понимаю, в зависимости от того, насколько давно след был оставлен. Конечно, заклинание проявляло не механические следы, а что-то вроде отпечатка жизненной силы существа. Фиксировать такое, соответственно, нужно не гипсом или фото, а воспоминаниями в Думосбросе. — И мы пойдем… туда…? — громко сглотнул Драко. — Наоборот. Туда мы и не пойдем. Я немного представляю, как организуются поиски пропавших. Так вот, это точно не два школьника без сопровождения в темном лесу. Сам подумай, если бы твой декан знал, куда тебя поведут, он бы тебе разрешил? А отец? — Но почему тогда… — Не знаю. Но я у Лира единственная дочь, и я дальше не пойду. И тебе не советую. Мы притихли, упершись спиной в ствол дерева, и вцепились в жесткую шерсть привалившегося к нам Клыка, который тоже не рвался идти в чащу. Не знаю, о чем думал Драко, а я думала о привидениях. Очень утешительный предмет прямо сейчас. Свет мы погасили, собачий бок грел и успокаивал. Наконец далеко слева раздался крик, топот, треск веток и прочий цирк с кентаврами. Мимо пронеслась закутанная в плащ размытая фигура. Шлейфом за ней стелился тяжелый запах гниющего мяса. Драко собрался было высказаться по этому поводу, но не успел, потому что я зажала ему рот рукой. Клык в это время попытался слиться с землей. К счастью, мы эту пакость не интересовали. Сегодня. Переждав, пока мальчика и собаку перестанет трясти, я вытащила их обратно на тропинку. На опушке мы наткнулись на остальных и вместе двинулись к замку. Ребята были слишком подавлены, чтобы спрашивать, а Хагриду я сказала, что довольно быстро подвернула ногу, так что мы не смогли далеко уйти, но теперь со мной, спасибо, что спросил, всё уже в порядке. У главных дверей маячили волшебные огни, в ночном воздухе разливались пленительные звуки: Снейп орал на Филча, комментируя умственные способности человека, способного выпустить первокурсников ночью наружу под сомнительным присмотром. Надеюсь, Дамблдор с МакКошкой тоже получили свою порцию. Особенно МакКошка. Упомянуть, что после покушения не стоило бродить ночью по замку, и тут же недрогнувшей рукой отправить в Запретный лес — какое лицемерие! Увидев собственно «сомнительный присмотр», Снейп перекинулся на Хагрида. Затем прошелся по Поттеру, которому только дай подвергнуть других смертельной опасности, «в точности, как ваш безответственный наглый отец и его дружки». — А вы, Блетчли… — А меня сейчас стошнит. Меня от страха всегда тошнит, извините, — я зажала рот и отбежала за ближайший куст. В кои-то веки Снейпу было нечего ответить. Хотя второй раз, пожалуй, такой риторический прием не прокатит. Штрафники были отконвоированы Снейпом в лазарет, где мадам Помфри нас осмотрела. Кажется, она была немного разочарована, потому что сначала по виду Снейпа подумала, что нам минимум руки-ноги оторвали. Каждому было выдано укрепляющее и успокоительное, после чего Малфоя декан увел в подземелья, а нас в башню сопровождал Филч. Увидев в одном из коридоров сэра Николаса, я опустилась в низком реверансе. Уверена, гриффиндорскому призраку понадобилась вся смелость, чтобы убедить Кровавого барона исполнить роль почтового голубя, передав Снейпу, где именно проходит отработка юных любителей астрономии. *** В гостиной уже никого не было, кроме Рона, который прикорнул в кресле. Мы общими усилиями растолкали его и вчетвером уселись на коврик около угасающего камина. Гарри поделился тем, что видели они с Гермионой, пока Хагрид отошел на минутку (угу). Я рассказала про нечто с запахом разлагающегося трупа. Гарри принялся ходить взад и вперёд напротив камина. Его до сих пор трясло. — Снейп хочет раздобыть Камень для Волдеморта… а Волдеморт ждёт в лесу… и всё это время мы думали, что Снейп просто хочет разбогатеть… — Прекрати называть его имя! Гарри не слушал. — Меня спас Фиренц, но он не должен был это делать… Бейн был в бешенстве… Он говорил о вмешательстве в то, что предсказано планетами… Видимо, они предсказали, что Волдеморт возвращается… Бейн считает, что Фиренц должен был позволить Волдеморту меня убить… Наверное, это тоже предсказано звёздами. — Ну вот опять, — уже тише сказал Рон. Очень хотелось отвернуться, но я заставила себя смотреть. Гарри, бедный ягненочек, готов был немедленно бежать на амбразуру и умереть там, даже не думая просить помощи. Хотя, когда он её видел от взрослых. «Все благовония Аравии не надушат эту маленькую руку»(3). Уже Гермиона с Роном уговорили Гарри, что Дамблдор не допустит ничего плохого, уже мы расползлись по спальням, а я все еще видела перед собой упрямо склоненный лоб со шрамом-молнией. Тогда я решила, что мы спасем Сириуса, Седрика, Аластора и Ремуса, и вообще как можно больше всех. Потому что такое добро как-то слишком мало отличается от зла. И наконец заснула.