Такая давняя фантазия.

Ты видишь свет? Нет, не тот, что горит вдалеке, а тот, что обжигает тебя изнутри. Обжигает ли вообще? Что для тебя есть этот «свет»? Есть ли он у тебя?

Линии. Плавные линии. Искусная работа. Тонкие кисти рук. Изящные изгибы тела. Пляшущий под вином кадык. Чертовски эротично. Или же Андерсом овладело какое-то неземное ощущение? Фенрис раскинулся в старом обшарпанном кресле, которое даже моль уже нехотя доедала. Такая вальяжная поза. Бутылка вина и опустошающий её эльф вкупе смотрелись слишком эстетично для целого Киркволла. Андерс невольно глядел на остроухого, силясь совладать со своими эмоциями и желаниями. Покачал головой в попытках прогнать по большей части порочные мысли. Да чёрт возьми, было бы с кем рисоваться в воображении — с магоненавистником! Ересь! А о том, что по этому поводу сокрушался Справедливость даже оглашать страшно. А эльф будто бы чувствовал и слышал все мысли целителя: поднял на Андерса взгляд, припав слегка припухшими губами обратно к бутыли, роняя пару капель, которые плавно покатились по светлой коже. -Итак, изволь оповестить меня, зачем пригласил меня в столь поздний час? — с наигранной вежливостью и попытками скрыть волнение в голосе, Андерс посмотрел эльфу прямо в глаза. -Нам с тобою, -при произношении этой фразы Фенрис скривил лицо, будто в дерьме копался руками, -нужно обсудить одно общее дело и, полагаю, ты прекрасно понимаешь, о чём я. «Хоук.»-пронеслось в голове у блондина. -Хоук.-произнёс Фенрис. Что же, забавно, но рано или поздно эта тема должна была фигурировать. Так хотелось стукнуть эльфа посохом по темечку, чтобы у того последний дар слова в предложения связывать пропал. Отметив про себя, что Фенрис уже достаточно захмелел, Андерс попытался снова откинуть эту тему куда-то за просторы Вольной Марки, чтобы никогда больше не поднимать её. -Ну же, эльф, неужто у тебя нет дел понасущнее. Или ты в любовь поверил? — усевшись на стул напротив пары удивлённых зелёных глаз, Андерс не менее нахально развалился на своём месте, вперив в остроухого взгляд, отражающий, казалось бы, все чувства сразу. Фенрис пойкой поперхнулся, услышав подобные высказывания. -Ч-что? Я просто хочу отгородить Хоука от магов. Максимально. Даже если для этого придётся увезти его из Киркволла. В одну секунду Андерс вспыхнул голубым свечением. Нет, не Андерс, Справедливость, который, кажется, был в полной боевой готовности для того, чтобы убить эльфа щелчком и на месте. В таких ситуациях как дискриминация по «маговому» признаку, блондин давно научился справляться с оппонентом: сила игнорирования. Поэтому Андерс попытался как можно быстрее и неуязвимее приглушить вспышки вырывающегося Справедливости. Но дело было не только в магии. Эльф? Увезёт такого ненаглядного, сексуального Хоука? Ах, если вспоминать во всех подробностях ту ночь, когда сильные руки до багровых следов сжимали андерсовы бёдра, уже не позволяя блондину так активно подпрыгивать на члене, когда большой палец чужой руки вёл по его нижней губе, заставляя открыть рот шире, издавая уж слишком сладкие стоны… «"Так, секунду!»-голос в голове прервал воспоминания мужчины, отодвигая все эроподробности на задний план. Помимо этого, Андерс имел ещё одну причину, которая старательно пыталась свести его с ума: Фенрис. Уже долгое время только один чёртов взгляд на упругие ягодицы в обтягивающих штанах заставлял блондина впасть в прострацию, а в области паха приятно саднило, от чего хотелось прямо в разгаре сражения поиметь эльфа. У всех на глазах. О, да, Андерс прекрасно помнит тот момент, когда в одной из заварушек эльфа согнуло буквально пополам от боли, и Андерсу пришлось пристроиться прямо сзади, нависнуть, обхватить ладонями тонкий стан Фенриса. Мужчина был готов кончить от одного касания, а тут ещё и подходящий, оправдывающий случай! Как же было хорошо. «И когда это ты стал помешан только на плотских утехах?»-в промежутки между мыслями Андерса терзали здравые вопросы не то Праведника, не то себя самого. -Маг? Это неподходящее место переходить в Тень! Ты уже порядком долго молчишь, чем начинаешь напрягать меня и пустые стены этого дома. — без задней мысли, Фенрис щёлкнул пальцами перед лицом блондина. Пресвятая Андрасте. Андерс быстрым движением схватил эльфа за запястье, резко подорвался со своего места, впечатав Фенриса в ближайшую стену. Крепко прижал того к холодному камню, не оставляя никакой попытки вырваться. Изящное тело. Прекрасное тело. Разгорячённое тело. Андерс провёл языком по щеке эльфа, прошептав тому на ухо: -Хоук. Дело одно. А вот ты, с чего взял ты, что Я позволю ТЕБЕ уйти? -чужое сердцебиение только увеличивало желание, разбавляя нотки адреналина. Фенрис, до этого упорно старавшийся выбраться из-под мага, чьи касания вызывали приступы тошноты своей дрянной природой, обмяк в чужих руках, подняв суровый взгляд на мужчину. Андерс. Совершенно не такой, каким его привык видеть Фенрис. Обычно маг, который вёл себя как семилетний глупый ребёнок, резко преобразился в глазах эльфа: мужественный, напористый, сильный. Слова. Эти слова. Почему, ну почему он слышит их от мага? Почему он? Он обжигает. Одним касанием. Одним кротким взглядом. Одним словом. Тонкие пальцы забираются под штаны, обводят нижние столбцы татуировок, которые мало кто удостоился не то что трогать — видеть. Оглаживают его лобок, ловким манёвром обхватывая возбуждённый член эльфа, от чего тот запрокинул голову и гортанно застонал. Как же этот звук ласкал уши мага! Андерс припал к белой шее, обводя приторно-сладкую дорожку от капли вина, целуя бархатную шею, прикусывая и оттягивая нежную кожу. Вторую руку Андерс устроил на бедре Фенриса, нарочито продолжая прижимать лириумного к стене. Фенрис смутно понимал, что происходит. Почему он, тот, кто больше всего мечтал прирезать Андерса в тёмном углу, сейчас так спокойно нежится в его руках? Почему прикосновения мага не вызывают чувства отвращения? Почему именно Андерсу хочется отдать себя всецело? Эльф потянул мага за волосы назад, из-за чего тонкая верёвка, которой Андерс их обматывал, спала. Ухватившись сильнее за длинные волосы блондина, Фенрис поцеловал мага в шею, больше кусая, нежели целуя её. Отметины оставались даже не красными — фиолетовыми. Яркими фиолетовыми кругами. Андерс от неожиданности глухо простонал, крепче сжимая член эльфа в руке. Горячо. Слишком. Опаляюще. Именно то, чего Андерс добивался уже долгое время: несносного эльфа, который затыкал мага в любой ситуации. Взглядом, словом или жестом, прекрасно зная, насколько это злит Андерса. Чёртово изворотливое, светящееся тело. И вот тот момент, когда Фенрис даёт немое согласие на любые действия мага. И совсем неважно, что эльф порядком пьян.