Поверь мне

Из спорта зала доносился задорный смех, причиной, которой были Фрост и Фитцерберт. Парни бегали друг за другом и кричали, что звезды вешать именно он, пока Хэддоку это не надоело и он не выхватил из рук Фроста звезду, чем вызвал недоумении у товарищей. — Хватит вести себя, как дети, — на его лице появилась хитрая улыбка. — Все равно, я же быстрее вас. — Да как же?! — воскликнули Юджин и Джек. — А с чего вы взяли, что не быстрее вас? — задал вопрос шатен с усмешкой в глазах. — Да потому что все инв… — начала Хофферсон, пока не взглянула в зелёные глаза, которые смотрели на неё. Она быстро отвернулась и зашагала в сторону скамьи, на которой лежала её сумка. «Чёрт! Как так случилось, что я — Астрид Хофферсон не могу сказать ему, неудачнику, сей факт.» — она подошла к сумке и взяла оттуда воду. Она слышала, как ребята начинали выходить из зала. Девушка поднесла бутылку к губам, чтобы отпить прохладной жидкости, как услышала холодный, словно сталь, голос. — Продолжи то, что хотела сказать. Я слушаю внимательно, — повернувшись голубоглазая встретилась взглядом с шатеном. Теперь его взгляд выражал безразличие, что под стать тону его голоса. В её глазах читался испуг, ведь она видела этот взгляд прежде, а точнее вчера, когда он говорил с тем мужчиной, или же в первый день, когда он назвал её стервой. — Скажи, это ведь так легко называть человека за его спиной разными обидными для него словами, или придумывать всякие байки про него, — он говорил медленно, словно прожевывал каждое слово, и тихо, как будто нашептывал ей колыбельную, вызывая тем самым мурашки, которые так и норовились покрыть все её тело. Не выдержав давление, она хотела отвернуться, но парень взял её за подбородок. От неожиданных действий юноши Хофферсон вздрогнула. Девушка ничего не могла произнести, а он продолжил, — Видишь, оказывается ты — трусиха. Ты боишься говорить в глаза, а я нет, — опять эта проклятая пауза. Опять он смотрит ей в глаза и не отводит даже не на секунду. Она замечает, как его взгляд смягчается. Видит, что в глазах шатена читается нежность и злость. «Плохое сочетание,» — проносится в её голове. Хэддок отпустил подбородок и отошёл на несколько шагов назад. — Я умею признавать свои ошибки, Хофферсон. Думаю, тебе надо смотреть на людей не свысока… — он развернулся и двинулся к выходу, как путь ему перегородил мистер Джонс. — Ну и куда вы собрались, мистер Хэддок? — он сверлил парня взглядом, полным ненависти и злость. Губы были сжаты в тонкую линию, что говорило мужчина был недоволен выходкой парня. — Я вроде бы говорил о том, что стараться должны все, но вы опять хотите ослушаться меня, — внутри учителя все кипело. Он каждой клеточкой своего тела ненавидел этих ребят, ведь из-за них часто срывались уроки. — А где все остальные? — Мы на сегодня закончили. Надеюсь, что ваше самолюбие не подорвется, если самые шумные ученики выпускного класса уйдут домой, — Хэддок сказал это так, словно он тут главный, а не мужчина. Ему сейчас не хотелось оставаться в помещение, где стоит девушка, которая даже не знает о его чувствах. «Этот Хэддок, странный парень, но он почему-то, хочется узнать его ещё лучше. Раньше я думала, что его компания это просто грязь под ногами, но после того, что случилось на вечеринке… Боже! Почему он тогда меня дёрнул за руку и затащил за тот угол? Он был очень близко… так близко, что в ту ночь я впервые увидела его глаза. Никогда бы не подумала, что в мире есть такие глаза, но теперь я уверена в том, что они существуют,» — блондинка смотрел в след шатену, который довольный своей победой выходил из зала. Который день приходя домой, юная Хофферсон слышит ругань родителей, которые, кажется, забыли, что у них есть двое детей. Сняв джинсовую куртку, девушка проходит в свою комнату, закрывает дверь и скатывается по ней, зарываясь своими пальцами в золотистые пряди. Попытка сосредоточиться на заученной наизусть фразе, но это уже не помогает. Девушка встает с пола, когда раздается тихий стук в дверь. Она знает кто стоит там, натянув улыбку, берется за ручку и дергает на себя. — Они на меня опять накричали за то, что я попросил поесть, — потирая свои прекрасные серые глазки, говорит мальчик лет шести. — Иди сюда, мой милый, Джозеф, — Астрид закрывает дверь за братом, — сейчас я схожу в твою комнату, возьму вещи, и мы пойдем в кафе, — она дарит улыбку, которая дарит мальчику надежду. — Запомни, скоро мы уйдем отсюда. Я обещаю тебе, — девушка обнимает паренька и целует его в макушку. Выйдя из комнаты Хофферсон натыкается на отца, который посмотрел на неё так, словно она виновата в их ссорах с мамой, виновата в его изменах ей, да и вообще виновата в том, что родилась. Сглотнув ком, который поднимался вверх по горлу, девушка, опустив глаза и прошла в комнату младшего брата. Взяв толстовку, джинсы и кроссовки, Астрид вышла и направилась к себе, где её ждал Джозеф. Зайдя в комнату голубоглазая, увидела, что брат лежит на кровати свернувшись калачиком и плачет. Её сердце сжимается каждый раз, когда она видит слёзы её маленького принца. Блондинка присаживается на край кровати и дотрагивается до плеча мальчика. Она чувствует, как его маленькое тельце содрогается от плача. Астрид сама не прочь сейчас заплакать, но ради Джозефа держится, улыбается и делает всё возможное, чтобы он думал, что у них всё хорошо. Младший брат — это её маленький принц, ангел, ради которого всё сделает, лишь бы из его прекрасных серых, словно туман, который становиться плотнее с каждым днем, глазах больше не упала ни капля солёной воды. — Джозеф, давай одевайся, и мы пойдем в кафе, как я обещала, — прошептала девушка на ухо брату и, встав с кровати, пошла в сторону ванной комнаты. — Хорошо, сестренка, — сказал он, и на его губах появилась еле заметная улыбка, которая появлялась все реже. Закрыв дверь в ванную, Астрид включила воду, и из её голубых глаз начали прокладывать дорожку горячие слёзы, которые обжигали щёки девушки. Боль, которую причиняют родные для неё люди, вот что в данный момент испытывает блондинка. Она впервые дает волю слезам, ведь, до сегодняшнего дня юная Хофферсон держала всё в себе. Всё началось с того дня, когда он дал два рисунка; с того дня, когда она увидела его на вечеринке у Агреста, когда он лежал на газоне. В тот день его лицо было умиротворённым, и ей тоже захотелось когда-нибудь также лежа на газоне смотреть на звёздное небо и чувствовать ласки ветра на своем лице, а на душе чувствовать лёгкость. «Почему он такой непостоянный?» — пронеслось в её голове, когда раздался стук в деверь. Быстро умывшись и удостоверившись, что следов того, что она плакала нет, открыла дверь. — Мы идем? — прозвучал, уже более весело из уст Джозефа, вопрос. Он смотрел на сестру и изучал её лицо, — Ты плакала? — Нет, с чего ты взял? — на её вопрос, он просто взял стул, поставил рядом с ней, встал на него и, положив свои маленькие ладошки на лицо сестры, вытер солёную воду, которая продолжала свой путь. — Ты плакала и плачешь до сих пор, но я не виню тебя, Асти, — сказав это, Джозеф улыбнулся. — Я понимаю тебя. Ты всегда улыбаешься ради меня, но тебе тоже больно. Я прав? — Да, — кратко ответила она и обняла его, — мой принц. А теперь идем, — сказала блондинка и улыбнулась, на что получила кивок. — Асти, а ты купишь мне шоколадный пирог? — задал вопрос Джозеф, когда они зашли в заведение. — Конечно, — Хофферсон любит, когда её младший брат улыбается, — а сейчас мы сядем за столик, и куплю, — улыбка на лице младшего Хофферсона стала ещё шире. Они прошли и сели за столик, который стоял в самом углу. Как только они сели за него, мальчик начал рассказывать, как прошёл его день, вызывая улыбку, до того момента, когда он сказал, что отец специально забрал раньше из сада. Но он успокоил сестру тем, что мужчина был тогда ещё трезв, а скандал начался незадолго до её возвращения. Вздохнув с облегчением, блондинка подарила лёгкую улыбку и рассказала, что произошло у неё в школе. мальчик начал заразно смеяться в тот момент, когда к ним подошла официантка. — Чтобы вы хотели заказать? — обратилась девушка к ним. Подняв голову Астрид, узнала свою одноклассницу. — Маринетт? — искренне удивилась девушка, — Что ты тут делаешь? — Работаю, потому что это кафе моей семьи… — начала говорить она, но её нагло перебил мальчишка, подбежавший к ней. — Мари, папа сказал, что платит тебе не за то, чтобы ты болтала с друзьями, ему тогда хватило, когда сюда приходил тот блондинчик, — на последнем слове он соединил ладошки вместе и, поднеся к подбородку и нагнув голову, захлопал глазками. — Ты ведь всегда перестаешь работать, когда сюда приходят твои друзья. — Майк! — крикнула Дюпэн-Чэн на брата, да так, что тот подпрыгнул на месте. — жду не дождусь, когда же ты начнёшь здесь работать. Чувствую, ты летать будешь по залу, а теперь марш к себе в комнату! -мальчишка выслушал сестру и убежал на верх, — Извини, он заноза в одном месте. А это твой кавалер? — синеволосая посмотрела на блондинистого мальчика рядом с Хофферсон. — Я — Джозеф Хофферсон, очень рад знакомству с вами… эээ, — он посмотрел на сестру, в его взгляде читалась просьба о помощи. — Маринетт, — сказала блондинка, улыбнувшись. — Рад нашему знакомству, Маринетт, — сказал парнишка и улыбнулся. Астрид смотрела на него и видела, что её младший братишка счастлив, по-настоящему счастлив. — Так что вам принести? — повторила свой вопрос голубоглазая, смотря на брата и сестру. — Пожалуйста, принеси мне зелёный чай, а ему горячий шоколад и шоколадный пирог, — произнесла Хофферсон. — Так ты знакома с моей сестрёнкой? — спросил Джозеф, когда Дюпэн-Чэн уже разворачивалась. — Да, знакома. Мы учимся в одном классе, — улыбнувшись произнесла Маринетт. Джозеф ещё долго задавал вопросы про одноклассников сестры, а она рассказывала про всех, пока в дверях не увидела компашку. Астрид смотрела на них не отводя взгляда, а по всему кафе раздался задорный голос Фроста. Кто бы мог подумать, что она сегодня с ними снова пересечётся. Младший Хофферсон посмотрел туда, куда смотрела блондинка и его взгляд остановился на шатене, который смотрел в их сторону. Зелёные глаза, изучали мальчишку, который взамен изучал парня. Хэддок смотрел в их сторону, пока его не позвал парень с глазами, цвета ледяной страны. Джозеф видел, как его сестра смотрит на них; он видел, как она хочет быть в той компании; он видел, как она смотрела на шатена; он видел этот взгляд прежде, тогда в их семье только начался разлад. Мальчик знал, что его Асти боится. — Я не хочу кушать, может пойдем домой? — задал вопрос сероглазый мальчонка девушке. Он боится, что она снова заплачет. Он боится, что не увидит её улыбку, которая является его смыслом жизни. — Нет, я не хочу домой, малыш. Давай лучше дождемся нашего заказа, — голубоглазая перевела взгляд на парнишку и улыбнувшись сказала, — а то ты таким образом обидишь Маринетт. Ты, ведь, не хочешь обидеть её? — Нет! — воскликнул сероглазый мальчонка, и на их столик обратили внимание подростки, которые сидели недалеко от них. — Тише, Джоз, — сказала Астрид, но было поздно, к ним уже шли четверо ребят. Все они смотрели на них, кроме шатена, который прежде видел их. — Прости, Асти, я не хочу обидеть Маринетт, — проговорил блондин виноватым голосом. — Но я решил для себя, что буду защищать тебя от всего. — Мой маленький рыцарь, — проговорила девушка с легкой улыбкой и потрепала брата по волосам. Деслан впервые видела её такой так же, как и все остальные. Хэддок же не хотел смотреть на неё, ведь всего несколько часов назад он причинил ей боль, по крайней мере он так думал. Фрост и Хамада смотрели на них и видели, что этот мальчишка ей дороже всего, и подбежав к ним, опёрлись на стол. — Хофферсон, а ты не говорила, что у тебя есть брат. И как тебя зовут, мелочь? — произнес Джек, улыбаясь своей фирменной улыбкой. — Фрост, а ну не докучай мальчику, — проговорила взявшаяся из ниоткуда Дюпэн-Чэн, — или ты хочешь опять поработать у нас? Папа будет не против твоей компании. — Ты издеваешься? Мари, ты тогда делала всё возможное, чтобы в меня летело всё что можно! — кричал пепельноволосый, но над этим Джозеф смеялся заразительным смехом, чем порадовал девушку. — Астрид, вот ваш заказ, — сказала синеволосая, поставила заказ на столик и обратилась к мальчонке, который смотрел на пирог и не смел дотрагиваться до него. — Что-то не так, Джозеф? — Нет, всё хорошо, просто… — он посмотрел на сестру, которая доставала из кошелька деньги, — Асти, я не хочу есть, давай просто пойдем домой. Это ведь последние твои карманные деньги, — он посмотрел на блондинку и увидел, что она достает и отдает деньги в руки одноклассницы. — Я тебе обещала, что ты съешь этот пирог, а я привыкла выполнять данные мной обещания. — Асти… — из его глаз потекли слёзы. Хэддок, который всё это время смотрел на них, подошёл взял из рук Маринетт деньги и отдал их девушке, в которую влюблен, но скрывает это под толщей своего упрямства и выдуманной ненависти. — Будешь должна мне, Хофферсон, — произнося это он подошёл к мистеру Дюпэн-Чэну и объяснил сложившуюся ситуацию. — Икки в своём репертуаре «Долг отдашь потом, а когда я решу сам», — сказала молчавшая до этого момента Рапунцель. — Интересно, что он придумает? — После завтра у нас же бал, — подал голос Хиро. — Эй, малец, не хочешь сопроводить сестру на бал? — Не, она будет говорить, что я её позорю. Но это была бы не Асти, если не скажет что-то такое, но за это я её и люблю. Она самая добрая… — Кто? Хофферсон? Да она же не пробивная стена из…Ай-ай-ай, Мари, больно ухо, — закричал Фрост. Вечер прошёл в хорошей дружеской атмосфере. Кто знал, что, увидев в обществе самой неприступной девушки школы маленького мальчика, может поменяться мнение о ней? Кто знал, что у парня с зелёными глазами на время появиться улыбка? Кто знал, что время, которое они смотрели друг на друга, их сердца бились в унисон? Следующий день прошёл без происшествий. Компания из наших главных героев вела себя тихо, только изредка Фрост шутил на уроках, чем разрежал обстановку и давал понять, что класс ещё не заснул. Хэддок изредка бросал взгляды на блондинку, сидящую рядом. Хофферсон не замечала этих взглядов, но чувствовала, что что-то странное происходит в её жизни. После уроков комитет по балу, веселясь наряжал зал, который стал преображаться тогда, когда подростки, смеясь зашли туда. Ребятам было весело, каждый выдавал что-то своё, чем забавлял остальных. Главными шутниками оставались Джек и Юджин, которые любили затевать споры из ничего. Шатен, сидел улыбался и рисовал блондинку, которая стояла на стремянке и вешала украшение. Он тщательно прорисовывал каждый изгиб её тела, каждую мельчайшую деталь, которую заметит. Адриан предпринимал попытки помочь Маринетт, но каждый раз его ждало разочарование в ролях Фроста или Хамада, который успевал помогать ещё и Томаго, а та лишь с улыбкой принимала его помощь. Деслан и Резенграффе командовали самыми шумными из их компании, на что парни ворчали и изображали их, пока не получали по очередной порции крика от девушек. Вот так закончился день перед самым важным мероприятием осени. Сегодняшний вечер обещает быть самым волшебным. Все ждали этого дня и готовились к нему тщательно. Девушки продумывали свой образ, платье, туфли, макияж, причёска. Парни просто ожидали этот вечер, чтобы посмотреть на свои вторые половинки. Возле школы припарковался лимузин. Все знали, что это Агрест, но никто не ожидал что из машины выйдет еще девять человек. — А я говорил, что чувствую себя не удобно, когда выхожу из него один, — произнес блондин и посмотрел на девушку в красном приталенном в пол платье, её волосы были заделаны в «Шишку», а на лице был сделан естественный макияж. Она завоевала его внимание ещё в тот вечер, когда кружила между столиками обслуживая клиентов. — Маринетт, — он набрал больше воздуха в лёгкие, — не согласишься ли ты быть моей парой на этот вечер? — произнес блондин, беря её руку и целуя тыльную сторону руки. — А? Я? Ну, не знаю… — произнесла брюнетка и пошла в сторону школы, а Агрест побежал за ней. Зайдя в школу, наши герои были довольны своей проделанной работой. Они видели, как их ровесники веселятся под ритмичную музыку. Все разошлись в разные стороны. Кто-то к еде такие, как Фрост и Фитцерберт и Хамада. Кто-то на трибуны такие, как Хэддок, Хофферсон и Резенграффе. Кто-то на танцпол такие, как Томаго, Агрест, Дюпэн-Чэн и Деслан. Джек смотрел на Эльзу и думал над тем, как пригласить её на танец, но ответ пришёл сам. Заиграла медленная музыка, и парень решил сделать это. Он подошёл к девушке, которая была одета в светло голубое платье, волосы были заплетены в косу, более свободную нежели в будни, на её губах красовалась алая помада, которая ей чертовски шла. — Эльза, если подаришь мне танец, ты сделаешь меня самым счастливым, — в его глазах заблистал лучик надежды, который она искала весь вечер. — Можно, — одним словом девушка ответила и взяв парня за руку, которая была на удивление теплой, повела на танцпол. Достигнув своей цели, пепельноволосый парень развернул девушку к себе лицом и положив руки на её талию стал медленно покачиваться в ритм музыки. Смотря на своего друга Иккинг посмотрел на девушку, которая сидела недалеко от него, и подошел к ней. — Потанцуй со мной, Астрид Хофферсон, — произнес он на ухо блондинки, опаляя его горячим дыханием, от чего по её телу прошлись мурашки. Повернув голову, она увидела зелёные глаза, которые стали слишком часто появляться в её жизни. Слабо кивнув, она встала и пошла в толпу подростков, но шатен, взяв её за руку, остановил. — Не хочу туда, давай здесь, — сказал он и притянул к себе. Его руки нашли свое место на её талии, а её руки на его плечах. Они двигались в такт музыки, который уже подхватили их сердца. Она не смотрела ему в глаза, ведь и так их видела, как только закроет свои. Он и не ждал, что она поднимет на него свои, ведь куда парень не посмотрит видит её небесно-голубые глаза, которые так ему полюбились.