Поверь мне

С последних событий прошло около полутора месяца. Зима уже властвовала в городе и застелила, некогда зеленые газоны, снегом, по которому утром так любят гулять солнечные лучи. Деревья, закутанные в белые шубы, выглядят сейчас по-царски, хотя всего несколько месяцев стояли одетые в зеленую листву, которая потом окрасилась в золотистый, бордовый, оранжевый. Для людей, которые с рождения уже смешались с серой массой, это всего лишь обычный круговорот, но для тех, кто привык наслаждаться каждым временем года и находят изюминку в определенном сезоне. Каждый человек сравнивает себя с определенным временем года. Например парень, который любит шутить и прикалываться над окружающими. Все наверняка подумали, что он ассоциирует себя с летом, ведь это та пора, когда можно устроить множество пранков, а на самом деле он выберет зиму или осень. Потому что его душевное состояние не соответствует тому, что видят окружающие. В доме Фростов этим утром было не привычно тихо. Никто не шутил и не разговаривал друг с другом, как в обычные дни, пока по лестнице не спустилось маленькое заспанное чудо. Эмма в руках держала в руках её любимого мишку, подошла к Джеку и посмотрела на него своими сонными глазками. Парень приподнял уголки губ, взял на руки и поцеловал в макушку. - Доброе утро, принцесса, - нежно произнес он и улыбнулся для правдоподобности. Пепельноволосый уже привык, что каждый год, в этот день в доме преобладает тишина, но не в этом и все из-за того, что он попал в полицейский участок, и отец решил научить непутевого сына уму разуму. - Джек, после школы сразу домой, и это не оговаривается, - сказал глава семейства, не отрывая глаз от газеты, в его голосе было полное безразличие. Джек посадил сестру на соседний стул, и встав из-за стола сказал: - Сегодня дополнительные занятия по испанскому, так что приду позднее, чем в обычные дни, - он поставил посуду в раковину, вышел с кухни и поднялся в свою комнату, взял портфель и вышел из дома. Под ногами хрустит свежевыпавший снег, в наушниках играет музыка, а в голове куча мыслей, которые, словно на магистрали устраивали гонки друг с другом. Они так увлекли парня, что у него появилось чувство, словно он переместился на Формулу-1 и наблюдал это собственными глазами. Эту увлекательную гонку прервал голос, который вырывал юношу из своего пространства. Своего маленького мирка, в котором он с удовольствием остался бы навсегда. - Джек, ты чего какой задумчивый? Что-то случилось? – начал засыпать его вопросами Хамада. В его глазах читалось беспокойство, как и в голосе. Фрост посмотрел на него и надел свою привычную маску, за которой прячется настоящий он. - Нет, ничего, просто сегодня надо уезжать за город, а я не хочу… - пепельноволосый улыбнулся так, как умеет только он, но она долго не пробыла на своем привычном месте. – Как думаешь… - Джек на ненадолго задумался, но Хиро бросив взгляд на друга понял, что случилось. - Сегодня вы едите туда? – он сказал это так, словно зная, что Джек сегодня будет самым тихим. – Мы знаем, Джек. Ты мог бы сразу сказать нам и не приходить в школу. – Фрост же просто смотрел на него пустым взглядом, а на душе было так тепло, словно там наступила долгожданная весна, но она быстро сменилась пургой, только от воспоминания того, что его никто не способен понять. - Спасибо, конечно, но… - он сделал паузу, которая насторожила брюнета. – Ты же знаешь, я люблю зиму только по тому, что можно над тобой поиздеваться! – последние слова он прокричал и запрыгнул на Хамаду, а на его лице появилась настоящая улыбка, которую так они любят. - Фрост, слезь с меня! – уже кричал кареглазый, смеясь над самой ситуацией. Джек же просто смеялся, когда внутренняя метель сковывала его душу и сердце льдом. На первый взгляд, они приближались к школе в весёлом настроении, но только пепельноволосый знал, что этот день будет совсем другим. Когда друзья вошли в здание, то получили замечание от дежурного учителя, и им пришлось послушаться только из-за того, что парням не улыбалась мысль о утреннем свидании с директором. Они стояли и выслушивали утреннее замечание от мистера Хендерсона, в то время, когда мимо них прошли Эльза в компании Астрид и ГоГо, которые посмотрели на них с улыбкой. Джек отметил для себя, что у Резенграффе сегодня хорошее настроение. Он смотрел на неё вплоть до того, пока она в компании подруг не скрылась с его поля зрения. Дослушав до конца лекцию учителя, двое друзей подошли к своим локерам, достали ученики и двинулись в класс по пути обсуждая разные темы. Зайдя в кабинет и бросив портфель возле парты, Джек сел на стул и уставился в окно. Сегодня ему не хотелось говорить слишком много энергии это стоит. В глазах не было бывалого озорства, вместо него поселились боль и грусть. Фрост смотрел в окно, не замечая, что твориться вокруг него. Прикрыв глаза и, невольно провалился в свои мысли, где нет никого только он, одиночество и холод, который сковывает его с каждым годом все сильнее и сильнее. В его мыслях крутилась куча мыслей, от которых он не мог отбиться уже с утра. Ему было все равно на одноклассников, которые обсуждали вчерашнюю игру в бейсбол, на учителя, который вошел в класс и пытался уже битые пять минут успокоить учеников. Он бы продолжал смотреть и дальше в окно, если бы его кто-то мягко не толкнул. Оторвав взгляд от происходящего на улице, Джек наткнулся на взгляд соседки по парте, в котором читался немой вопрос. - Что с тобой случилось, Фрост? – ее голос прозвучал слишком уж сладко, губы слишком притягательные, глаза слишком голубые. Сама девушка – это слишком. - Ничего, просто не важно чувствую себя, - он оторвал взгляд от Резенгаффе и уткнулся в учебник слушая монотонный голос миссис Пинк. В мыслях он уже сидел на заднем сиденье машины и наслаждался музыкой, смотря в окно и на меняющиеся за ним домами, деревьями и прохожими. Но сейчас он сидел здесь, в классе, слушал учителя и ловил недоумевающий взгляд блондинки. Пока миссис Пинк рассказывала что-то про электромагнитные колебания, Фрост поднял руку и попросил выйти. Он подошел к столу учителя и сказал, что его голова сильно болит, после чего женщина взяла один листок из стопки и что-то быстро написала, при этом не отрываясь от увлекательной, по ее мнению, темы. Иккинг сидел и смотрел, как друг медленно направляется к выходу. Раньше шатен не наблюдал такой сильной депрессии у Фроста, да и далеко ходить не надо. Год назад он просто грустил, когда в этом не подпускает к себе, отмалчивается, уходит в себя и просто бездумно смотрит в окно. Хэддока передернуло от одной мысли, что мог задумать его друг, так как знает этого парня не первый день. По его лицу можно было прочесть все его эмоции, которые переполняли парня в данный момент. Шатен смотрел на него вплоть до того времени, пока голубоглазый не скрылся за дверью. Хиро видел все это, он знал, что Хэддок готов сорваться с места в любой момент. Монотонный голос учителя погружал каждого в своеобразный транс, но брюнет уже не слушал ее, он погрузился в свои мысли, которые были забиты далеко не физикой. Они начинались одинаково: «А, что, если бы…» и заканчивались на половине. Он так задумался, что не заметил, как на него с интересом смотрели медовые глаза. Томаго в последнее время думает: «А что было бы если бы мы все тогда не стали комитетом осеннего бала? Возможно, не узнала бы другую сторону Юджина и Адриана, не смеялась бы над шутками Фроста, не заметила бы таких девушек как Маринетт и Рапунцель, хоть в классе ее так и называют, но она поведала, что настоящее ее имя Ребекка, но больше всего меня потрясли Хамада и Хэддок. Эти двое вообще не вписывались в нашу компанию, пока я не увидела их на вечеринке у Агреста. Этот шатен тогда меня поразил, когда развалился на газоне перед домом. Если бы меня попросили описать Хэддока, то я бы его описала словами – спокойный, задумчивый. А если бы спросили про Хамада, то я промолчала бы, потому что…» - Они не всегда бы такими, - тихо, словно из-под толщи воды, послышался голос брюнета. – Представляешь, мы даже не сразу сдружились, - на его лице появилась улыбка. – Мы с Джеком даже в первую нашу встречу чуть не подрались, если бы тогда Рапи не кинула в нас водяные шары, наполненные ледяной водой. Злость отхлынула на задний план, а на первое место встало догнать ее и потребовать прощения. Это была моя первая встреча с ними и тогда я впервые за несколько месяцев был счастлив. Агрест спрашивал: «Почему я так рвусь помогать им?», но я не ответил. - Почему? – задала вопрос девушка, в тоже время боясь ответа, но интерес внутри нее все разгорался. - Что? – он посмотрел на нее таким же взглядом полным недопониманием, но словно дав себе мысленный подзатыльник. – А ты про что? Просто я много рассказал… - Я имею ввиду, почему ты мне это рассказываешь? – пояснила девушка и посмотрела на него впервые за этот маленький диалог. Парень просто опустил голову и смотрел в книгу. - Да так захотелось хоть чем-то поделиться, - юноша поднял взгляд и направил его в окно, где сейчас снежинки, подобно балеринам, танцевали свой танец, а солнечные лучи, подобно софитам, которые сопровождают каждое их движение. – Прости, больше не буду тревожить тебя, - сказал Хиро, когда прозвенел звонок с урока. Он собрал все свои принадлежности и направился к двери, возле которой в один момент образовалась куча-мала, и черная макушка Хамада затерялась среди остальных учеников, а ведь она не хотела, чтобы так вышло. Когда класс опустел, брюнетка встала, собрала все свои вещи и, выходя из класса, произнесла: - Что в тебе такого особенного, Хамада? Почему ты так реагируешь на мои фразы? И почему мне хочется узнать тебя получше, но моя грубость все портит, не так ли? На подоконнике сидит парень, смотрит в окно и наблюдает, как снежинки падают в паре с ветром. Если смотреть на них, то можно сказать, что они похожи, и только внимательный человек скажет: «Нет, они разные, каждая из них уникальна». В глазах парня читалось безразличие. Ему уже раз сто сделал замечание староста, но Фрост просто игнорировал его и сидел дальше, вырисовывая незамысловатые узоры на окне. В наушниках играла музыка, которая погружала его в воспоминания, и когда он закрыл глаза, перед ним стояла картина его последнего счастливого Сочельника и Рождества. В голове стал проявляться образ, который был так давно забыт. По телу парня прошла дрожь, он встряхнул головой, отгоняя все мысли. Сейчас ему не очень-то хотелось показывать себя с другой стороны. В классе не стоял привычны всем гул, этот день явно решил что-то пред принести не в зависимости хорошее это или нет. Блондинка сидела за партой и что-то увлеченно писала в тетради, когда к ней подошла Томаго и рассказала, что ее родители уезжают из города, и она остается одна на все рождественские праздники. На лице брюнетки появилась улыбка, которую они прозвали «это не к добру». Когда прозвенел звонок, класс стал наполнятся учениками, которые что-то бурно обсуждали. Позже предмет обсуждения тоже зашел, на его лице красовался фингал под глазом. Соскочив с подоконника, Джек подошел к Хэддоку и стал расспрашивать о том, что произошло, но тот лишь отмахнулся и прошел на свое место. - И так, - начал говорить учитель только переступив порог класса, - хочу вас обрадовать такой новостью, как эссе на тему «Мой сосед по парте». И пока вы не начали выражать свои недовольства – это касается вас, мистер Хэддок – хочу сказать вам, что это обязательно и это будет влиять на вашу оценку в табеле. Но это не главная новость, в конце апреля вас ждет последняя поездка с классом – эта поездка тоже обязательна, мистер Фрост – так что прошу вас принести разрешения на нее от ваших родителей. И еще эссе не должно выходить в одну строчку вы поняли меня, мистер Гронс? На этом у меня закончились новости. И да, можете начать писать его прямо здесь, надеюсь, что в этот раз вы все вовремя сдадите его, - закончив свой монолог, он дал отмашку и ученики начали шептаться, только одна парта сидела в молчании. Хиро сидел и что-то писал в тетради. Девушка же смотрела на него и впервые боялась задать хоть один вопрос, она вспомнила как смотрел на нее тогда парень. В его взгляде читалось безразличие, смешанное со злостью. Мысли не покидали ее голову, каждая из них была хуже и хуже, если бы не листок, протянутый со стороны парня. Томаго посмотрела на него, на что тот уставился в тетрадь, составляя чертеж, ее удивило то, что он находит время на это. Бросив взгляд на бумагу, брюнетка прочитала: «Надеюсь, вы не будете донимать меня вопросами о моей жизни. Вам ведь не интересно. Одно вы знаете. Понадеюсь на вашу хорошую память». От этих слов ей почему-то стало больно. ГоГо впервые чувствовала это, до этого ей не приходилось такого ощущать. Астрид сидела и писала свое эссе, как почувствовала чужой взгляд на себе. Ей хотелось игнорировать его, но от него ей не хотелось бросить несколько «ласковых» слов в адрес наблюдателя, а наоборот хотелось вежливо спросить, на что он так смотрит. Краем глаза голубоглазая посмотрела на парня, который то смотрел, то что-то записывал и снова смотрел на свою соседку. Он молчал, а глаза задавали немые вопросы, на которые ей хотелось бы ответить, но переступать свою гордость не хотелось. Его зеленные глаза, которые напоминали загадочный лес, в котором находится что-то неизведанное. Она смотрела в эту непроглядную чащу и хотела изучить каждый уголок в них, но, словно очнувшись, Хофферсон отвернулась от него и уставилась в листок, на котором было написано всего лишь «Эссе на тему «Мой сосед по парте Иккинг Хэддок». Юджин и Ребекка сидели и шепотом расспрашивали друг друга обо всем, но видимо это не удовлетворило их интерес, поэтому темы пошли далеко от личной жизни соседа. Вскоре с их парты начали доноситься странные звуки, которые больше походили на ржание коня и фырканье лисы, нежели на смех. Их прервал учитель, который, подойдя сзади них и громко прокашляв, привлек внимание учеников, которые уже не обсуждали эссе, а смотрели смешные видео, чем заработали замечание и поход к директору. Эльза уже битые пятнадцать минут пытается добиться внимания соседа, но тот лишь хмыкает и говорит «угу», от чего девушка злиться на него. Когда учитель отвлекается на смеющихся Деслан и Фитцерберта, она незаметно дала подзатыльник Фросту. Джек наконец обратил внимание на Резенграффе, видимо подзатыльники работают эффективно. Но вместо того, чтобы на кричать, как нормальный человек, посмотрел на нее пустым взглядом, от которого ей хотелось спросить не случилось ли у него чего-либо. Парню же хотелось посмотреть на реакцию, и он ее увидел, но даже это не подняло настроение. Джек тяжело вздохнул и уставил взгляд на друзей, которые общались со своими соседями, кроме одного Хиро. - Что у них случилось? – спросил голубоглазый у девушки, не отводя глаз от брюнета и его соседки, которая, кажется, сверлит парня взглядом. – Они поссорились или что-то другое? - Не знаю. Меня больше заботить эссе, которое нам задали, - ответила она, отводя свои голубые глаза от бледноликого. - Ты должна знать! – прикрикнул парень, но, осознав, что произнес это громче, чем планировал, извинился и снова продолжил. – Ты должна знать. Ты же ее подруга. - Единственное, что знаю, это то, что она хочет устроить вечер кино, - она повернулась к парню и наткнулась на его заинтересованный взгляд. – Только для девочек, - будто дразня, произнесла Эльза. - Ну, так не честно, - ответил Фрост и отвернулся от собеседницы, бросив напоследок, — вот и пиши свое эссе, но без моей помощи. - Но, Фрост, это эссе про соседа по парте, так что прошу… - ее прервало оповещение о сообщении, на которое она незамедлительно взялась отвечать, что привлекло внимание мистера Крадера. - Что, любовничек? – поинтересовался парень, на что не получил ни ответа. Он, конечно, говорит многое, что может задеть чувства людей, но сегодня ему не хотелось ничего, хоть и шутить стал, и то через силу и только на втором. «Знаю, я не из лучших соседей по парте, но у меня иногда появляется такое чувство, что это не ты смеялась над моими шутками…хотя может мне тогда показалось», - подумал парень, не решаясь сказать это вслух. Агрест с неприкрытым интересом расспрашивал Дюпэн-Чэн о ее жизни, семье, хобби и многое другое. Он конспектировал все что говорит его соседка, когда та давала минимум информации о себе, укладываясь в одно предложение, на каждый вопрос. Когда пришла очередь Маринетт задавать вопросы, то обходилась классическими вопросами. Адриан с удовольствием отвечал девушке на них, пытаясь дать как можно больше информации о себе. Записав все интересующее девушку, она принялась писать свое эссе, чувствуя, как ее прожигают взглядом. Тяжело вздохнув, брюнетка повернулась к парню, который решил порассматривать свою соседку, вместо того чтобы сократить объем работы на дом. - Что не так? – задала вопрос голубоглазая, пытаясь привести в чувство парня, который все еще смотрел на нее и не слышал. – Агрест, - позвала она его по фамилии уже не первый раз, но тот ноль внимания, а то, что он произнес, вогнал ее в ступор: - У нее еще и голос ангельский, - он это сказал как на автомате, но следующие действие Маринетт повергло в шок не только его, но и весь класс. Девушка сначала примерила на себя роль помидора от данного комплимента, но вспомнив, что это Адриан Агрест, который в начале учебного года пролил на нее напиток, то собрав всю свою злость в кулак и бросив на парня испепеляющий взгляд, взяла учебник по английской литературе и добавила чуть больше знаний по этому предмету своему соседу. Агрест осознав, что только что произошло, отвернулся от соседки и начал строчить свое эссе. - Смотри-ка, Агрест, неужели вдохновение нахлынуло? – поинтересовалась соседка, на что парень прошептал: - Ага, с учебником литературы, как оружие, - эта фраза не ушла от внимания девушки, на что она просто улыбнулась и осталась довольна тем, что заставила работать на уроке самого Адриана Агреста. Джек сидел на подоконнике и смотрел в окно, где хрупкие, на первый взгляд, снежинки создавали свой мир, в котором есть место только для фантазии и вдохновения. Ему вспомнилась история, которую рассказывала бабушка перед каждым сочельником. Он помнил ее от начала и до конца, но каждый раз, приезжая к ней, просил рассказать ему историю о духе и девушке. Но в один из таких праздничных дней парень так не услышал его истории и с того дня не любит сочельник, потому что в тот день он потерял важного для него человека. Джек невольно стал водить пальцем по стеклу, рисуя незамысловатые узоры. В его голове крутился маленький фрагмент всей истории: "Дух сидел на краю кровати девушки, к которой никогда не сможет прикоснуться больше. Он знал, что она использует его, но отрицал, потому что только эта девушка заставила его посмотреть на мир другими глазами." - Фрост, слезь с подоконника, - спокойно сказала вошедшая в класс Эльза. - Не хочу, - тихо сказал парень, продолжая смотреть, как снежинки танцуют в танце друг с другом. - Как думаешь, люди, что покинули этот мир, могут услышать нас? - Резенграффе посмотрела на него и что удивило её это то, что на его лице не было привычной для неё улыбки, хотя на втором уроке улыбался и пытался шутить. - Что-то случилось? – поинтересовалась девушка, но ответа так и не услышала. Фрост встал с подоконника, подошел к парте, взял рюкзак и вышел из класса. Хиро шел по коридору и чуть было не столкнулся с Томаго, которая, не замечая ничего вокруг себя, шла в класс. Она с удивлением посмотрела на брюнета, когда тот отошел от нее чуть дальше, чтобы не врезаться в нее, думая, что он просто вовремя заметил ее и избежал столкновения. Хамада же не хотел с ней пересекаться, поэтому и отошел в сторону, а потом и вовсе скрылся за углом, который вел в другую часть школы. Хиро подождал, когда одноклассница скроется из виду, вышел оттуда и направился в класс. Ему не хочется лишний раз пересекаться с ней, так как обещание он привык держать, а если бы они пошли вместе, то пришлось бы разговаривать, а этого парень не хочет. Хиро слышал, как ГоГо говорила про то, что ее родители уезжают куда-то и она решила пригласить подруг к себе, но зная ее к девяти вечера будет уже не посиделка с подружками, а вечеринка с кучей пьяных учеников. Фрост зашел домой, хлопнув дверью, и направился в свою комнату, но проходя мимо кухни услышал разговор родителей, который переходил уже на крики: - Ты понимаешь, что у Джека сейчас трудный возраст! Но тебе же важнее отвезти его за город, а не провести с ним время и пообщаться! У тебя только работа в голове, а когда там появиться еще и семья?! – кричала миссис Фрост, которая была явно серьезно настроена на то, чтобы все высказать мужу. - А ты разве не думаешь, что я один работаю в этой семье! А ты что делаешь дома, а? Сидишь и смотришь сериалы, и ничего больше! – он смотрел на жену со злостью и презрением. Мистер Фрост мало интересовался, как проходил день женщины, ему было важно только то, что он единственный, кто обеспечивает семью. – И сегодня мы едем туда и это не обсуждается. Как только Джек вернется мы выезжаем, ему надо проветриться, а то сидит дома или проводит время со своими друзьями. А о том, что он сидел в обезьяннике, так это уже за рамки выходит. - Так значит, ты хочешь его лишить общения с друзьями? – задала вопрос уже спокойным тоном миссис Фрост. - Да, - мужчина вздохнул, присев за стол, и потер переносицу, - ему сейчас это нужно… - Нет, мне этого не нужно! Я хочу быть обычным подростком, а не тем, кого держат на коротком поводке! Да, ты даже не спрашиваешь, как прошел у меня день, а может мне нравится кто-то и мне хочется попросить у тебя совета! Но как его у тебя попросить, когда ты строишь из себя короля, а мы, по-твоему, только те, которые ничего не делают! – кричал Джек, развернулся и выбежал из дома. Уроки закончились, и ученики разбежались по домам, мечтая о том, как бы быстрее добраться до дома и оказаться в тепле. Погода желала быть лучше, но в ее планы вмешалась зима, у которой был составлен четкий график, которому она привыкла следовать. Снежные сугробы, гололед, снежные метели и мороз – это все что хочет осуществить госпожа зима за три месяца. Единственное, что грело мысли учеников, так это приближение зимних каникул. Иккинг знал, что можно отправиться в кафе и там погреться, попивая горячий кофе, но больше всего он хотел сейчас отправиться в его любимый парк и сделать несколько набросков зимнего пейзажа. Он быстро забежал домой, сделал кофе в термос, взял свою сумку, в которой лежат принадлежности для рисования. Ему всегда было интересно писать пейзажи, создавалось впечатление, что он создает какой-то маленький мирок, где царит свой порядок, где он может выложить все и при этом не добавив ни чего лишнего. Карандаш то скользил, то совершал резкие движения по листу. Он словно карманный фотоаппарат, который переносит все, что видит, на бумагу, передовая все чувства, которые испытывает художник при написании данного пейзажа. Карандаш словно танцор танцующий одиночный танец, скользя по паркету, каковым является бумага. Не все поймут этот танец, но не он, не художник, который затеял это. Как говорил один человек: «Представь на мгновение, что ты можешь начать жизнь заново, чтобы ты изменил? Не знаешь? Тогда давай так: представь белый лист – это твоя жизнь, в которой нет ничего, пустота. И представь карандаш, с его помощью ты можешь нарисовать все, что хочешь видеть в своей жизни. Многие рисуют, и все они рисуют разное, вдохновляясь разным. Так и шатен, сидящий на лавочке, рисует свой маленький укромный уголок, в котором он может быть самим собой не пытаясь спрятать свои чувства. Его картинами увешен весь дом, а те, что не весят на стенах, стоят на чердаке, в его собственной мастерской, в которую никто не заходит кроме него самого. Он бы готов показать свои картины, но страх, что их кто-то не оценит, сильнее. Оторвав взгляд от листа, парень заметил знакомый силуэт, который направлялся в его сторону. По парку шла девушка, не замечая ничего вокруг себя, ее мысли были далеко от этого мира. Она вспомнила, какая была у них счастливая семья до того, как отец и мать стали ссориться. Блондинка шла и думала о том, чтобы быстрее ей исполнилось восемнадцать, и они с братом уедут из этого города, оставляя родителей и все остальное в прошлом. Астрид так и шла бы если бы не врезалась в кого-то. Этим кто-то оказался ее одноклассник, который уронил сумку, а из нее торчал уголок листа, по которому совсем недавно карандаш танцевал под его чутким руководством. - Прости, - тихо произнесла голубоглазая, смотря на то, как Хэддок судорожно пытается закрыть сумку. Парень лишь кивнул головой, стараясь не смотреть на нее, ведь зная себя, потом не сможет оторваться от нее. Хофферсон не знала, почему он иногда ведет себя так, словно ему неприятно находиться в ее обществе. Но почему-то ей вспомнился тот бал, когда он пригласил ее на танец; вспомнила его руки на ее талии, его прикосновения, его голос, который в тот вечер был тих, чем завораживал. – Тебе не приятно мое общество? – спросила девушка, когда тот уже собирался покинуть ее. - Нет, просто я замерз, так как пробыл довольно долго в этом парке, поэтому хотел пойти в то кафе и выпить горячего шоколада с банановым пирогом, - она невольно вспомнила, что иногда от него пахло шоколадом и бананом, что вызывало у нее недоумение. – Не хочешь составить компанию? – она посмотрела на него и встретилась с его зелеными глазами, которые казались бескрайним лесом. На несколько секунд, что она смотрела ему в глаза, голубоглазая подумала, что нашла свой маленький мир, в котором можно спрятаться только ей. – Ну, так твой ответ? – его губы растянулись в улыбке, которая появляется не так часто. Девушка лишь кивнула и пошла вслед за парнем, который лишь изредка посматривал на нее. Когда они зашли в кафе, их окутало тепло. Иккинг провел девушку за столик, который находился возле окна, а сам пошел к стойке, за которой стоял бариста, и заказал две кружки горячего шоколада и два пирога: один вишневый, а другой банановый. Пока шатен стоял и ждал их заказ, Хофферсон смотрела в окно и невольно вернулась к мыслям о побеге из дома, о младшем брате, который, наверняка, сейчас закрылся в своей комнате и слушает ругань родителей. От этих мыслей в горле образовался ком, а на глаза стали выступать слезы. Ей надоело быть сильной. Ей хочется хоть на секунду быть слабее, хочется быть обычной девушкой, а не той, которая смотрит на всех с высока и строит из себя самую сильную и стойкую девушку во всем городе. Она не заметила, как к ней подошел Хэддок, неся в руках поднос, пока перед ней не появилась кружка с горячим шоколадом, от которой исходил прекрасный аромат. Хофферсон подняла глаза на шатена, который сел напротив и смотрел на нее. - Ты плакала, - он не спрашивал, а утверждал. Ему важно было подтвердить сей факт, иначе это был бы не он. Иккинг любит больше утверждение, чем наводящие вопросы, которые лишь могут усугубить ситуацию. – Если хочешь, можешь рассказать, я хороший слушатель, - он хочет улучшить обстановку, но не выходило, не привык быть излишне вежливым к ней. Сегодня все идет не так, как парень запланировал. - Нет, - она вытерла остатки слез и перевела взгляд на окно, за которым протекала жизнь. Астрид все бы отдала, чтобы у нее была обычная жизнь, а не такая. Голубоглазая была так поглощена мыслями, что не заметила, что зеленоглазый шатен изучает каждый миллиметр ее лица, каждый недостаток кожи, только одно он не мог изучить это какова она на ощупь. Он сглотнул ком, который образовался в горле, и пытался подавить чувство, которое возникло у него впервые. Оно его пугало, поэтому опустил взгляд и смотрел в кружку. - Тебе не обязательно было идти со мной сюда. Но ты пошла, почему? – Иккинг поднял взгляд на нее и застал ту картину, которую не надеялся увидеть. Слезы. Ее слезы. - Я хочу уехать из этого города, - она сломалась, и перед кем? Перед парнем, с которым начала общаться четыре месяца назад. Она на него не обращала внимания, пока он не назвал ее стервой. В тот день она по-настоящему задумалась о том, что думают о ней окружающие. - Почему? – она подняла глаза и поняла, что не может поведать ему о своей жизни. В тот вечер Астрид соврала, как Эльза, которая единственная знала правду. Блондинка знала, что подруга любит сладкую вату, по-настоящему та боится, что она уедет и даже не сообщит ей об этом. Настоящая боязнь Астрид потерять все, что у нее есть. - Потому что в этом городе, меня ничто не держит, Хэддок, - лицо парня напряглось, а внутри него все закипало. – Моим родителям все равно на нас с братом, поэтому я хочу уехать от сюда вместе с ним. - А ты не подумала, что будут чувствовать твои друзья? – этот вопрос повис в воздухе, а напряжение между ними нарастало. Он не понимал, почему ему обидно слышать это. Тяжело вздохнув, парень встал, взял сумку, развернулся к ней и сказал: - Думаю, мне сейчас нужно оставить тебя, чтобы ты обдумала все хорошо. И да, я заплатил за пирог и горячий шоколад, поверь мне, здесь вкусные пироги, - на его лице появилась мимолетная улыбка, которая так же быстро исчезла, как и появилась. Сочельник – это то, что ждет каждый ребенок страны. В этот день они ждут чуда, которое произойдет на следующее утро, как только они откроют глаза и спустятся вниз, где под елкой их будут ждать подарки от Санты. По дому будет разноситься детский радостный смех, а родители с улыбкой будут наблюдать эту картину. Но не все ждут этот праздник. Есть малая часть людей, которая, закрывшись в своей комнате, сидит, и слушая свои мысли, которые они не хотят озвучивать в слух. К такому типу относится Фрост. «Почему всех так волнуют мои планы на этот проклятый праздник? Я уже раз сто сказал, что буду занят, но они не отстают от меня. Хиро пытался со мной поговорить, но я просто отмахивался, говоря, что ничего не произошло и праздник буду праздновать за городом. Это частичная правда, но… это не по поводу, когда вся семья собирается в одном большом доме и встречают его с улыбкой и смехом на следующее утро. Да уж…», - парень тяжело вздохнул и, подняв глаза, увидел, что за окном снежинки вальсируют под свою музыку, и прислонившись к холодному стеклу, закрыл глаза. – «Когда-то этот праздник был моим из самых любимых. Я помню, как мы собирались с самого утра и уже после обеда были в пути к дому, в котором всегда было так тепло и уютно. В дороге всегда было много шуток, от чего машина была наполнена смехом… теперь же в пути в ней как будто тишина возвела свой замок, в котором если ты произнесешь хоть слово, будешь казнен,» - эти голубые глаза,некогда наполненые радостью, теперь отражали всю боль, скапливающаяся за день, месяц или за год. Парень не очень любит говорить о своих переживаниях, хотя тогда в камере он был зачинщиком, но самый большой страх так и не решился раскрыть. Запустив длинные пальцы в пепельные волосы и сжав их со всей силы, казалось, сейчас юноша закричит, но этого так и не произошло. Глубоко вобрав воздух в легкие, он крепко зажмурил глаза, из которых скатилась слеза. За ним все это время из-за угла наблюдала пара голубых глаз. – «Помню, что в дороге я любил наблюдать, как одна картинка сменяется другой; представлял, как где-то вдалеке бегает принцесса Зима и её верный слуга Буран. Но теперь весь путь я сплю, и каждый раз мне сниться она. Я до сих пор помню, что от неё всегда пахло печеньем, моим любимым, с шоколадной крошкой. Помню её тихий и мелодичный голос, в котором слышалась легкая хрипотца, но это и делало её не забываемой. Но все поменялось в один сочельник. Представьте, что когда вы едете в ожидание увидеть самого, что ни наесть родного человека, а вместо того, чтобы увидеть его улыбку, видите множество незнакомых людей, стоящих вокруг чего-то… и когда подходите ближе… видите гроб, а в нем его. В этот момент вы понимаете, что большая часть вас просто откалывается и падает в бездну на столько черную, что ничего не разглядеть в ней», - Эльза впервые видела всегда жизнерадостного Фроста таким подавленным. Она сегодня задержалась в школе из-за дежурства, а сейчас стояла и смотрела на одноклассника, который ушел со школы раньше. Решив, что парень просто пришел с кем-то встретиться, чтобы осуществить очередную проделку, Резенграффе развернулась и пошла в сторону выхода, а в мыслях засел образ Фроста сжимающего пепельные волосы и то, какое было его выражение лица. Снежинки кружили в вальсе, заставляя наблюдать за ними людей, завораживая их своим танцем. Они заставляют погрузиться в свои воспоминания и пожалеть о том или ином действии. Они всего лишь бездушные льдинки, а ты человек, который способен чувствовать и сожалеть. Луна в эту ночь была прекрасна. Она бы привлекла больше внимания, если бы не листы объявлений о пропаже одного подростка.