три полоски.

Теплое дыхание на ухо, звук дождя за окном и запах сырости, смешанный с приятными ароматами терпкого бергамота и горького грейпфрута. Чонгук обнимает своего омегу крепко, как всегда по-собственнически. Одна из его рук под головой Юнги, другая залезла к нему под старую и растянутую черную футболку и сжала проступающие под тонкой, фарфоровой кожей ребра. Их ноги переплелись между собой. Чон просыпается первым, ерзает по постели и упирается своим утренним стояком точно в пятую точку Юнги. Альфа шумно и тяжело выдыхает, инстинктивно жмется к омеге сильнее, носом ведет по его высветленным и жестковатым волосам и, в конце концов, целует в макушку. — Юнги. Альфа начинает потираться о Юнги своим возбужденным, обтянутым бельем членом, сжимает худое тело рукой сильнее, и старший ворчит сквозь сон: — Чонгук, иди в душ. Я не спал толком всю неделю. Поняв настроение своего омеги, Чон больше не лезет к нему и собирается туда, куда его только что послали — в душ. Выпутавшись из сплетенных с Юнги конечностей и одеяла, альфа сонно направляется в ванную комнату. Там он скидывает с себя любимую футболку и нижнее белье на стиральную машинку, делает воду прохладнее и, встав под душ, устраняет утреннюю проблему. Сначала он плавно и медленно скользит рукой по члену, пальцами постоянно обводит головку и взбухшие венки. В голове всплывают воспоминания о том, как на квартире Хосока — общего друга, который примерно год назад их познакомил, Юнги, уже изрядно напившись, вытащил Чона из капкана любящего философию Намджуна и потянул его в уединенное место — ванную комнату. Как омега вжался в крепкое тело альфы, несдержанно и мокро целовал его, нагло лез к нему в штаны и обхватывал его член. Чон четко помнит ощущение тонких и изящных пальцев, помнит каждое их чуткое движение и сам ускоряет темп. Альфа знает, как Юнги нравится для удовольствия обоих сжимать его член в себе, и он сжимает свой стояк рукой насколько возможно. Выступившее семя тут же смывается с головки водой, Чонгук откидывает голову назад, прикрывает глаза, ловит оргазм и быстро, но тяжело дышит. Он стоит так совсем немного, затем моется и выходит. Повязав махровое и мягкое полотенце на бедра, альфа берет свои вещи, чтобы бросить их в стирку, но замечает смутно знакомую упаковку на поверхности. Чонгук хмурится, кидает вещи в машинку и берет в руки коробочку. Он вертит ее в пальцах и по звуку понимает, что содержимое еще внутри. Тест на беременность. Около недели с хвостиком назад они сцепились по пьяни после очередной вечеринки у Хосока. Чонгук четко помнит, как зажимал своего хена в очередной раз в ванной, как сжимал бледные ягодицы, ловил пьяные поцелуи и топил в них свое рычание и стоны Юнги. После этой ночи Юнги выпил противозачаточные таблетки, но видимо он решил провериться на всякий случай. Чонгук вроде уверен в себе, в ситуации, но внутри теперь тоже закрадываются сомнения. Вдруг Юнги беременный? Почему он не сказал о своей неуверенности? А скажет ли о результате Чону? Как Юнги в принципе может так отстранено и холодно вести себя по отношению к альфе? Как омега вообще смог прогнать Чонгука с постели и отправить его решать «проблему» самостоятельно? Альфа соскучился, между прочим. Чонгук поджимает губы, сжимает пальцами упаковку и, решив что-то для себя, быстро выходит из ванной. Он тихо ходит по всей квартире, постоянно проверяет, не проснулся ли Юнги, при этом переворачивает все вещи и, найдя то, что нужно, снова возвращается в ванную комнату. Взяв в руки упаковку, Чон вскрывает ее, достает оттуда тест-полоску и, руководствуясь не головой, а своими задетыми чувствами, рисует еще одну черту ручкой. Затем, убрав все на место, альфа уходит на кухню, чтобы сделать завтрак себе и омеге. Тем временем Юнги нежится в теплой, мягкой и уютной постели, кутается в одеяле еще больше, так как личный обогреватель, то есть Чон Чонгук, ушел куда-то и оставил омегу одного. Он мысленно отказывается открывать глаза, вставать с постели и что-то делать от слова ну совсем: омега работал как последний черт на сатану, чтобы содержать их обоих с Чонгуком, потому что тот вообще первокурсник, и как так сложилось у них, никто понять не может до сих пор. Просто понравились друг другу, просто переспали на вечеринке общих друзей, просто Чонгук плавно переехал к своему хену. Теперь просто живут вместе и не обещают друг другу вечной любви. Под головой вдруг начинает вибрировать телефон, Юнги стоически терпит раздражитель, но все-таки скользит рукой под подушку и, открыв глаза насколько возможно, пытается понять, что от него хотят. Звонок прекращается, так как собеседник не дождался ответа от Юнги, и телефон снова вибрирует, но уже коротко. На дисплее высвечивается сообщение. 11:38 Новое сообщение Шумное существо Доброе утро, Юнги-яяяя~~~ Как спалось? Я очень соскучился и хочу видеть ваши с Чонгукки мордашки у меня сегодня дома (◕‿◕)♡ Юнги хмурится, пытается дойти до смысла сообщения, пишет в ответ «ок» и откидывает телефон куда-то в сторону, на чонгуковскую часть кровати. Еще немного полежав, поворочавшись, омега понимает, что звонок Хосока отбил все желание спать, и наконец-то встает — у него есть еще одно важное на сегодня дело в ванной комнате. Преодолев приятную утреннюю лень, Юнги поднимается с кровати и сонно плетется в ванную, где сонно умывается, сонно чистит зубы и с сонным вздохом берет в руки тест. Он выполняет нужные процедуры и, пока ждет результат, почти снова засыпает, сидя на бортике ванны и положив голову на сложенные руки на стиральной машинке. Три полоски. Подняв сонный взгляд на тест в руке, Юнги видит именно это. Три полоски. Ни две, ни одну, а три. Омега резко окончательно просыпается и хлопает глазами, пытаясь прогнать последние остатки сна — вдруг ему показалось. Однако количество не меняется, и у Юнги внутри закрадывается паника. Разве такое бывает вообще? Попивая кофе с молоком на кухне, Чонгук ждет с нетерпением реакцию омеги и уже готовится ловить его и целовать, чтобы тот прекратил возмущаться на пририсованную вторую полоску в тесте. Как и ожидалось, Юнги заходит на кухню растерянный, побледневший, и Чонгук уже пытается сдержать улыбку, но: — Что значат три полоски? Юнги с непониманием и раздражением смотрит сначала на тест, чтобы убедиться снова в трех полосках, а потом на Чонгука, который смотрит на омегу своими большими глазами, будучи явно в шоке. — Может, я настолько слепой? — Юнги говорит, намекая на свои проблемы со зрением, из-за чего ему приходится носить очки. — Или я упустил нововведение какое-то. Я типа умираю, что ли? Юнги начинает раздражаться все больше, а альфа понимает, что проебался в квадрате, нет, даже в кубе. Первый раз, когда наплевал на все и сцепился с омегой. Второй раз, когда решил пошутить над хеном и пририсовал полоску. Третий раз, когда их оказалось в итоге три. Мало того, что Чонгук нарисовал не с той стороны, где должна появиться полоска в случае положительного результата, так оказывается еще и Юнги в серьезном положении. То есть, беременный. Пока Чонгук осознает всю катастрофу, Юнги все-таки психует с бракованности теста и выкидывает его в мусор. — Чего завис? — омега садится за стол напротив, берет в руки свою чашку с немного уже остывшим кофе. — Нас Хосок позвал к себе. Все будет как обычно, я думаю: сначала просто посидим, а потом устроим вечеринку, выпьем. Я так заебался на работе, что хочу напиться. — Нет, ты не пойдешь к Хосоку пить, — Чонгук наконец-то открывает рот, и Юнги хмурится, смотрит с непониманием на младшего. — Ну, или я пойду, а ты останешься. — Не понял. Ты собрался следить за моим здоровьем? — Именно. Я ведь люблю тебя и хочу, чтобы ты был здоровым. Юнги зависает на секунду и не знает, с чего больше удивиться: с чрезмерной заботы альфы или с признания в любви, потому что Чонгук еще ни разу не говорил, даже намека не было. Однако омега быстро собирается с мыслями и выгибает бровь: — Чонгук, что за бред ты несешь? Я ведь не каждый день… — Это не бред. Ты беременный. — Три полоски это не беременность. — А две — да. — И что? — Юнги фыркает и закатывает глаза. — По пути к Хосоку зайдём в аптеку, и я возьму еще один тест. Тем более, тогда, после твоего «все под контролем» на мой вопрос про презервативы и на мое напоминание, что нам нельзя сцепляться, я выпил таблетки. Так что вероятность мала. — Ты не пойдешь к Хосоку, — Чонгук говорит твердо, проявляет свой характер и словно ставит точку в этом разговоре. Однако Юнги слишком самовольный, чтобы так просто послушаться. Поэтому он резко разворачивается в сторону спальни и отвечает в тон альфе: — Я одеваться. — Стой! — разозлившись и поддавшись эмоциям, Чонгук рявкает грозно и, приподнявшись со стула, успевает схватить омегу за руку. — Ты беременный, Юнги, — альфа, потянув омегу на себя, говорит серьезно, а затем немного мнется, глаза отводит в сторону и выдает: — Я нарисовал одну полоску. Юнги чувствует помимо дикого раздражения то, как у него все ухает вниз, словно с высотки, и звучно ударяет об асфальт. Однако это всего лишь сердце, которое пропустило удар и теперь бьется сильнее и быстрее. — Что… Чонгук, ты придурок! Омега вспыхивает, как спичка, его одолевает паника и начинает трясти. Получается, что тест показал две полоски, а они с Чонгуком просто живут почти год вместе. Они не клялись в вечной любви, не ставили ярлык, что они вместе. Чонгук явно даже не думал ставить свою метку на омеге и жениться. Чонгук еще молод, чертовски молод. — Ну… Да, — Альфа, поняв, что жестко перегнул палку, поджимает губы, чувствует вину и сжимает руку омеги сильнее. Юнги же выпадает из реальности, молчит в ответ. Он пытается держать себя в руках, но мысленно просто крушит, ломает все вокруг и одновременно с этим ложится на пол и ревет. — Эй, малыш, прости меня. Я хотел повеселиться. На омегу словно выливают ведро холодной воды, и тот, послав всю свою сдержанность к чертям, резко поднимает на него взгляд, полный злости. — Ну что, очень весело? — Юнги хочет придушить альфу, но только душит его своей насмешкой и вырывает руку из его захвата, а Чонгук позволяет омеге это сделать и давится не только его злостью, но и своей виной: — Я знаю, что я идиот, прости меня. Я даже не думал, что ты действительно окажешься беременным. — Я из-за твоего убогого чувства юмора уже не знаю, чему верить! — омега продолжает злиться, продолжает давить на Чона. — Хочешь, снова проверим? Купим новый тест, но пока никаких вечеринок, либо мы можем пойти, но пить ты не… — Надеюсь, это не правда, потому что ты мелкий для того, чтобы быть отцом, — Юнги резко перебивает альфу, бросает колкую фразу, и Чон недоумевает: — А ты взрослый, что ли? — Я старше. Тебе девятнадцать, а мне двадцать четыре. У меня есть образование, работа и пусть и съемная, но моя квартира. У тебя же только глупые шутки, — омега говорит, как обычно, фактами, и Чонгуку приходится отступить, ведь у него этого всего действительно еще нет. — А если это правда, — альфа заминается на секунду, подходит к Юнги с другой стороны, ищет в себе силы поднять неприятную и пугающую тему и говорит с осторожностью в голосе, — ты же не хочешь делать аборт? — Мне сложно решить, — звучит как-то резко, но Чон слышит в голосе сомнение и пугается: — Юнги, — он хватает омегу за плечи и сжимает пальцами, заглядывает с тревогой в глаза цвета кофе напротив. — Нет, нельзя. Это же наш малыш. Юнги фыркает с «наш» и «малыш», хочет съязвить в ответ что-то вроде: «сцепляться со мной нельзя было», но, опустив взгляд и поджав губы, молчит, а Чонгук, чувствуя несправедливость и тяжесть возможной ошибки, продолжает отстаивать свое: — Я тоже не верю, что ты беременный, но если это правда, то ты должен оставить ребенка. Юнги раздражается — Чонгук слишком глупый и наивный. Сам еще ребенок и ничего не понимает. — Чонгук… Альфа отпускает омегу, облокачивается о кухонный стол и складывает руки на груди: — Я знаю и не дам тебе убить его. Однако Юнги словно не слышит альфу и продолжает: — Я не хочу, чтобы ты однажды сказал мне: «я заебался и ухожу», — Юнги начинает ходить по кухне, не зная, куда деть свои разбушевавшиеся чувства. — Чтобы ты просто взял и бросил… нас? Потому что это сложно, а ты хочешь еще погулять с друзьями и повеселиться с другими омегами. — Нет, Юнги, — Чонгуку приходится приподняться со стола, чтобы снова поймать омегу в свои руки и теперь полноценно обнять, остановить его накручивания и успокоить. — Я никогда не скажу тебе так. Я… люблю тебя и, несмотря на все трудности, не сбегу. — Альфа сжимает аккуратно, нежно, но крепко, вместе со словами целует омегу, куда попадет: то в щеку, то в лоб, то в висок. — Как я могу бросить тебя? Я даже думать об этом не могу. Я люблю тебя, и если я и хочу семью, то только с тобой, — альфа, обнимая омегу нежно, привычно ведет носом по его светлым волосам, дышит его приятным запахом и говорит негромко, словно так, чтобы только Юнги слышал, но твердо и уверенно. Юнги просто впадает в ступор. Хочется ударить Чонгука и, причем очень сильно, сказать «тебе, блять, девятнадцать!». Одновременно с этим у омеги голова болит и немного кружится из-за непонятно откуда взявшейся чрезмерной заботы и нежности. Слишком много «люблю» на сегодня, слишком много мыслей и потрясений в целом. Юнги не хочет ничего сейчас решать, он устал и опустошен. Хочется свежего воздуха, ветра в голове. — Пойдем просто погуляем? — Омега спрашивает так же тихо, привычно воруя у Чона тепло и вдыхая его терпкий запах. Альфа же от такого неожиданного предложения впадает на секунду в ступор, а потом легко соглашается: — Пошли, куплю тебе что-нибудь вкусное… — И купим мне тест заодно, — Юнги бурчит Чону куда-то в грудь, пока тот соглашается на прогулку. — Сегодня ты заслужил, — отстранившись от омеги, Чонгук, прекрасно слыша слова Юнги, договаривает фразу, легко целует его в лоб и мягко улыбается. — Заслужил? — Юнги выгибает бровь, и альфа заминается, подбирает подходящее слово, чтобы описать ситуацию. — Ну, настрадался. — Потому что у тебя шутки убогие? — Юнги парирует как всегда прямо, в лоб и немного грубо, но Чон лишь еще больше улыбается от очаровательности старшего. — Такую новость если не запить, то заесть, — альфа в ответ ведет себя слишком оптимистично, решив, что ведь кто-то из них должен вытянуть сегодняшний день из болота. — И нормальные у меня шутки. — Ага, три полоски. Я супербеременный, спасибо, Чонгук! — Юнги продолжает ворчать, уходит в комнату и открывает шкаф, чтобы найти какие-нибудь шмотки для прогулки. В итоге он надевает собственные черные джинсы и футболку с толстовкой альфы. — Было бы смешно, если бы ты не залетел, — Чонгук идет в комнату следом, тоже одевается в первые попавшиеся вещи и ловит взглядом Юнги, который влезает в толстовку младшего. От милой привычки воровать у Чонгука одежду, альфа довольно урчит где-то внутри, а сам Чон подходит к омеге, запускает ему руки под толстовку и задумчиво-серьезно говорит: — Может, там не один? — О не… Чонгук! Не трогай меня! — Юнги выдает ожидаемую реакцию, скидывает руки альфы с себя, а Чонгук не может сдержать смех и не дает старшему продолжить возмущаться: поймав хена за щеки своими обеими руками, он коротко целует его в губы. Время уже полдень, но на улице до сих пор пасмурно, тучи основательно затянули небо. Воздух сухой, как обычно бывает перед дождем, но омега вдыхает его полной грудью и пытается пережить это утро. — Значит, это на весь день, — говорит Юнги, прямо смотря на небо. — Но тебе нравится такая погода, — рядом встает младший и тоже смотрит сначала на небо, а потом на Юнги. — Да, нравится, — старший на автомате тянется за пачкой сигарет в кармане джинс, Чонгук ловит движение омеги, быстро понимает, чего тот хочет, и протягивает руку в немом жесте «отдай это мне, ты больше не куришь». Юнги руку Чонгука замечает и фыркает, небрежно кладет на раскрытую ладонь пачку и уходит вперед. «Психанул», — думает Чонгук и тяжело вздыхает. Чтобы не дразнить Юнги, он давит в себе желание затянуться сигаретой из своей пачки Мальборо, убирает пачку Винстона к своей в карман и догоняет омегу. Пытаясь как-то смягчить и успокоить хена, младший берет его за руку, тянет на себя и целует в макушку. Юнги становится как-то неловко. Они раньше ходили просто рядом, так как вели себя больше как друзья, которые живут вместе и занимаются периодически сексом. Однако теперь Чонгук держит крепко и бережно. Значит, ему это нравится? Когда они заходят в аптеку, рука омеги все-таки выскальзывает из хватки Чона. Юнги сразу идет к кассе. — Здравствуйте, — старший приветствует бету уже в возрасте и приятно улыбается ему. — Можно, пожалуйста, тест на беременность. Однако улыбается Юнги и источает спокойствие только снаружи. Внутри он думает, что ему уже двадцать четыре, но тот факт, что он, скорее всего, в положении (?) и сейчас стоит со своим (?) альфой в аптеке и просит тест, смущает и прибавляет неуверенность. В прошлый раз было не так неловко. Чонгук же все это время гуляет по аптеке, рассматривает всякие препараты, а потом подходит к омеге и тоже улыбается бете. — А можно еще пачку презервативов? — Чонгук, ты совсем страх потерял? — Юнги резко оборачивается к альфе, шипит на него и снова дико желает прибить его. — Поздно уже! Чонгук в ответ лишь улыбается, тянет раздраженного Юнги к себе и целует в висок. Аптекарь немного неловко и с умилением смотрит на пару и ждет окончательный выбор. Омега тем временем отпихивает Чона, поворачивается к бете и, косясь взглядом на альфу, говорит: — Можно мне еще что-нибудь тяжелое, чтобы ударить его, — кивает на Чона. — А для меня успокоительное, чтобы не откинуться с его шуток. Бета смеется легко, а Юнги извиняется и просит только тест. Однако Чонгук упорно влезает в разговор снова и добавляет ещё в список покупок витаминки. — Беременным ведь надо хорошо себя чувствовать, — Чон улыбается на очередное ворчание старшего, добавляет свои деньги и уводит омегу из аптеки. По пути домой Юнги снова начинает заниматься самобичеванием, а Чонгук тем временем выбирает старательно вкусную еду для омеги. Он покупает готовый чизкейк с вареной сгущенкой и зеленые яблоки. Как только они возвращаются домой, Юнги, быстро скинув кроссовки, сбегает в ванную. Чонгук оставляет пакеты на тумбе в прихожей, хочет пойти за ним, но омега его тормозит у входа в комнату. — Нечего тебе тут делать. Поэтому альфе остается терпеливо ждать под дверью. Тем временем Юнги достаёт гребаный, как он мысленно называет, тест на беременность и сначала несколько минут занимается самоубеждением. Ему двадцать четыре, он со всем справится (в этот момент он косится взглядом на дверь), и нельзя убегать от проблем. Затем, тяжело вздохнув, омега распаковывает коробочку, достаёт тест-полоску, делает необходимые процедуры, а потом мучительно ждёт. — Ты точно ничего не рисовал в этот раз? — спустя некоторое время Юнги выходит из ванной с тестом в руке немного потерянный и раздраженный. Чонгук моментально подлетает к своему хену, заглядывает: — Ты беременный! — и обнимает худое тело, утыкается носом в жестковатые, но приятно пахнущие волосы. — У нас будет еще один шутник, если ты наградил его своим уникальным геном, — Юнги бурчит младшему куда-то в шею, пытается успокоить свое желание то ли придушить Чонгука снова со словами «тебе же, блять, девятнадцать», то ли лечь и пореветь от некоей безысходности. Альфа же отстраняется от омеги и тянет его за руку на кухню, чтобы притащить туда пакеты с покупками и начать курс витаминов. Солнце за окном потихоньку садится, и небо приобретает теплые оттенки. Сидя за кухонным столом, Юнги задумчиво ковыряет чизкейк ложкой. Сейчас перед ним сидит молодой альфа. Беззаботный, несерьезный, ненадежный. Он не до конца понимает всю суть случившегося, не понимает последствия. От Чонгука внутри оседает только недоверие, сомнение, раздражение из-за глупых шуток и… некая теплота? Омега отправляет в рот небольшой кусочек вкусного десерта, перед этим зачерпнув сгущенки вместе с принесенным Чоном клубничным джемом, и думает одновременно с ним одну мысль: «Я же справлюсь?» А затем альфа смотрит на Юнги, улыбается ему и ловит лёгкую, но все ещё неуверенную улыбку в ответ.