***
В это же время совсем иная ситуация разворачивалась четырьмя этажами выше. Там не было заботливой женской руки, недовольного мальчишеского кряхтения. Назойливые певчие птички щебетали за окном квартиры номер четыреста два. Размеренное дыхание одного человека наблюдалось в помещении. Семнадцатилетний юноша по имени Салли Фишер уже не спал, ему приснился отвратительный кошмар. Опять. ОПЯТЬ… Парень лежал на застеленной ранее кровати и играл в «Super Gear Boy». Хвостатый был одет в привычные бордовые джинсы и чёрный джемпер, только лицевой протез лежал на прикроватной тумбочке вместе со стаканом недопитой воды. Хвостатый слышал, как его единственный родитель, отец, выходил из маленькой квартирки, но сам не показался из своей комнаты. В какой-то момент глаза устали высматривать детали пиксельной игры, и он направился в кухню, где обнаружил записку, оставленную на столе. На ней, немного угловатым почерком на сложенном вдвое листочке, было написано: «Прости, буду поздно. Завтрак в холодильнике. Люблю тебя. Папа.» Парень привык к таким маленьким запискам, но на душе становилось теплее и приятней даже от такой незначительной детали. Сначала было обидно, тоскливо и паршиво. Казалось, что это просто отмашки отца, чтобы не встречаться с глазу на глаз так часто или всё это странная псевдозабота. Обычные безэмоциональные фразы, написанные наобум, то, что пришло первым в голову. Позже стало понятно, что отец пытается работать для обеспечения их, уже не полной, но семьи. Что эти записки должны давать надежду, а не боль и отчаяние. Некоторые люди закрывают глаза на участь других и начинают жалеть себя, тешить своё внутреннее эго своими же несчастьями. Не понимая некоторых моралей того, что на самом деле им пытаются помочь, а кажется, что им совершенно всё равно. И Фишер рад, что понял эту простую истину. Да, изначально между отцом и сыном были малость напряжённые отношения. Они потеряли важного в их жизни человека, а необходим он был двоим. Кто-то винит себя в этом, кто-то не хотел мириться с произошедшим. Врачи, алкоголь, долгое молчание — с какими проблемами не сталкивались это родные люди. Кое-как они обрели новое счастье в другом городе, подальше от прошлого. Теперь это счастье надо оберегать всеми силами. Строить своё будущее независимо от травм друг друга. Такая надежда теплилась в душе обоих Фишеров. — Так, сейчас позавтракаю и пойду к Ларри. Надо Гизмо покормить, но перед этим сходить умыться, — монотонно произнёс голубоволосый себе под нос. А рыжий кот тёрся о тощие ноги хозяина. В данном случае разговоры с самим собой не должны выглядеть, как признак сумасшествия, шизофрении или ещё чего-то. Нет, это просто не очень-то странные замашки этого конкретного парня. У каждого есть свои тараканы в голове и скелеты в шкафу…. После того, как парень закончил кормить своего полного кота, умылся, перекусил папиной стряпнёй, а точнее недавно приготовленным полуфабрикатом, он вернулся в комнату. Затем надел протез и отправился в подвал апартаментов, где проживает его причудливый друг. Салли зашёл в серый просторный лифт, вставил ключ-карту, которую дала Лиза после их переезда из Нью-Джерси. Немного скрипя, лифт тронулся вниз. Уже стоя возле приоткрытой двери в конце недлинного коридора, он постучал во входную дверь. — Ларри, Лиза? — женщина сама попросила называть её так. — Это Салл, можно войти? — юноша понимал, что его в любом случае пропустят, но банальную вежливость никто не отменял. Он всегда был желанным гостем этой квартиры, с этим никто не мог поспорить. — Заходи, чувак, — донеслось из глубин квартиры. Фишер незамедлительно последовал за голосом товарища. — Ты только глянь на эту грёбаную полку. Теперь приделываю. Какого чёрта она вообще упала? Кто её туда приделал? Помоги, пожалуйста, — чуть не выл от злобы замученный Ларри. Салли готов побыть альтруистом и волонтёром для нуждающегося друга. Работа началась с новой силой.***
Махинации над несчастной деревяшкой заняли около часа свободного времени. Это совсем не обрадовало юных ремонтёров. В лохматую темную голову даже закралась мысль о курсах для криворуких. Если такие есть в близи парочки миль. — Фу-у-ух… Вроде всё. Мы прошли через одну полку ада, чувак. Надеюсь, больше не будет, — раздраженно, чуть ли не вскрикивая, говорил патлатый. — Ты, конечно, точно подметил, но походу криво сделали, — наклоняя голову на бок, сказал голубоволосый. — ПОШЛА НАХУЙ ЭТА КРИВАЯ ПОЛКА, ЗАЕБАЛ. Я В ДУШЕ НЕ ЗНАЮ, КАК ЕЁ ДЕЛАТЬ, — сорвался Джонсон. Периодами он становился весьма агрессивным. Это могло казаться смешным, до тех пор, пока похожая фразочка не прилетела в адрес полицейского. После этого фраза «Я настолько долбоёб, что нахамил менту» стала полным описанием Ларри. Салли засмеялся с негодующего друга. Со стороны яркая жестикуляция руками казалась нелепой, а красные от злости щёки завершали образ малолетнего беспризорника. Фишер присел на наспех застеленную кровать, развалился звёздочкой и предложил: — Возможно нам стоит расслабиться? Такие трудовые будни не каждый сможет стерпеть, — юноша слегка усмехнулся. — Можем устроить марафон кино, ночь приставки или небольшую вечеринку. Можно Тодда позвать с Эшли, Пыха там. Как считаешь? — А что? Идея отменная, — согласился запыхавшийся длинноволосый парень. — Пойду, для начала, в магазин. Проветриться мне не помешает. Конечную цель вечера решим позже. — На мне лёгкая уборка твоего анархизма. Кассеты с фильмами переберу, вдруг найду что-то стоящее, — ответил Салли. — И да, моя мать уезжает к подруге на дня два. Её мини-бар в нашем распоряжении, — сказал на последок Джонсон и подмигнул другу перед выходом.И никто из них не мог предполагать, что же этот день привнесёт в их жизни…