Что такое "не везет" и почему всегда именно мне?

И кто сказал, что вампиры боятся дневного света? С радостью бы сейчас рассказал этому сочинителю все, что я о нем думаю. Живое (да-да, именно живое!) доказательство обратного идет сейчас рядом со мной и совершенно не шипит, на его коже не появляются волдыри от ожогов и всякое прочее в том же духе. Вообще за последний месяц я узнал о вампирах гораздо больше, чем было написано в книгах за всю многолетнюю историю борьбы с этими существами. Причем (что, кстати, ввергло меня в состояние глубокого ступора), вампиры совсем не хладные трупы, питающиеся кровью людей и сами некогда ими бывшие. Они, оказывается, такие же живые существа, как я или вот этот торгующий рыбой здоровенный лысый мужик. - Почем продаешь? – осведомился Тириан, бесцеремонно схватив одну рыбину за хвост и вертя ее и так и эдак. Кстати, рыба неплохо так пованивала тухлятиной и меня начало мутить. Вообще любой неприятный смрад имеет такое вот воздействие на мой организм. Поэтому я поспешил уйти отсюда. - Я не буду рыбу на ужин, - сказал я, идя дальше вдоль торгового ряда. Тириан оставил рыбу в покое и пошел за мной. Идея пойти на рынок принадлежала именно ему. Для чего ему вдруг это понадобилось, я не понимал. На том постоялом дворе, где мы разместились, кормили довольно неплохо. Да и где он собирался ее готовить? Хотя за то недолгое время, что я знал его, у меня составилось о нем вполне определенное впечатление. Он больше походил на избалованного аристократа. И глядя на него сейчас, с трудом верилось, что этот человек (ну вот, я уже начинаю забывать, что на самом деле он кровопийца), точнее, вампир, долгое время терроризировал жителей небольшой деревеньки, жил, где придется и питался, чем попало. Ну да, он и сейчас не особо был похож на представителя высшего сословия в своей поношенной одежде, но одного взгляда на прямую осанку и самое что ни на есть, благородное лицо хватало для того, чтобы начать испытывать непонятный трепет перед ним. А его самого, казалось, его внешний вид ничуть не смущал. - Я чувствую себя нехорошо, поэтому возвращаюсь, - сообщил я. Мне и впрямь поплохело после той ужасной рыбной вони. И как я знал по опыту, то лучше бы мне сейчас прилечь и вздремнуть часок-другой. Ничем кроме сна мое такое состояние не лечилось и это всякий раз доставляло неудобства. Тириан не обратил на мои слова никакого внимания. Он, по-моему, даже не заметил, что я оставил его. До постоялого двора я едва добрался, настолько мне стало плохо по дороге. Поэтому я был несказанно рад, когда подо мной оказалась пусть и не очень мягкая, но чистая постель. Почти сразу пришел спасительный сон. Когда я проснулся, в комнате было уже совсем темно, а единственный стул стоял возле окна и на нем кто-то сидел. Теоретически "кем-то" мог оказаться кто угодно, но я был абсолютно уверен, что это Тириан, поэтому спокойно перевернулся на спину, потянулся и лишь потом сел на кровати. - Почему ты ушел, ничего мне не сказав? – требовательно спросил Тириан. По его тону я понял, что он рассержен. Точнее сказать я не мог, потому что было темно, и лица его я не видел. - Я предупредил, но ты не слышал. И вообще, с какой стати я должен выслушивать нотации от тебя? – теперь, уже я разозлился. На этом наш разговор закончился. Последние дни он был на удивление немногословен и мало походил на самого себя. Обычно, пребывая в прекрасном расположении духа, он то и дело подкалывал меня и отпускал в мой адрес шуточки самого разнообразного характера. Теперь же он был странно молчалив и угрюм. И я все никак не мог понять причины такой разительной перемены в нем. Но меня это волновало не настолько сильно, чтобы я захотел спросить его об этом. Сейчас мои мысли гораздо сильнее занимало прибытие в город и отчет о выполненном задании, хотя в этот раз задание я провалил. Ну да ничего, проверять никто не станет, так что тут можно не волноваться. Поскольку я только проснулся, то спать мне не хотелось, а вот Тириан спустя пять минут после нашего короткого разговора мерно сопел на кровати. Сколько бы я ни брал двухместные номера, он все равно укладывался именно на мою кровать, и если она стояла у стены, то ложился с краю. Поняв после нескольких раз, что спать отдельно он не будет, я решил не тратить напрасно деньги и в тех местах, где мы останавливались по пути, брал одноместные номера. То, как на нас при этом смотрели… Словом, нас считали парочкой. Лично меня это злит. Когда я спросил у Тириана что он об этом думает… Сейчас я очень жалею что спросил об этом, потому что после этого он начал распускать руки, причем даже при посторонних. Теперь на нас косились совсем уж нехорошо. Ну, еще бы! Каких-то двести лет назад даже за подозрение в том, что ты состоишь в близкой связи с мужчиной, казнили. Это в больших городах народ терпимее относится к подобному, а в маленьких провинциальных городках, а уж тем более в деревушках до сих пор царят старые порядки. Но видно в Тириане было что-то, из-за чего они не осмеливались ничего сказать открыто, иначе я был бы уже мертв недели полторы назад. Да, мне это не нравится, но поделать ничего с этим нахальным типом я не могу, избавиться так тем более. Пробовал, честно пробовал, но мне и самому от этого становится плохо. Кто же знал, что "немного" крови так меня привяжут к нему. Идя в гильдию получать новое задание, я молил всех богов о том, чтобы и на этот раз жертва мне досталась не очень сильная, как и в предыдущие разы. Ведь с моим уровнем умений только с такими и мог сражаться. Против таких сильных противников, которые обычно доставались моей сестре, мне было просто не выстоять. К счастью, мои молитвы были услышаны и меня отправляли во всеми забытую маленькую деревеньку, на краю нашей обширной империи. И убить-то всего лишь надо было одного единственного вурдалака, терроризировавшего местных жителей. Спустя чуть больше месяца я был на месте. Меня встретили как настоящего спасителя, даже устроили в мою честь шумную гулянку до самого утра. Когда я спросил, не боятся ли они, что появится вампир, мне ответили, что он нападает лишь, когда человек один. По всему выходило, что кровопийца этот был крайне осторожен. На следующий же день по прибытии я принялся за дело. Сперва надо было выяснить, как часто он нападает, в каких местах это происходит и скольких он уже убил. Нападал он нечасто, но народу успел погубить немало – в деревне пустовало уже пять домов! И за все это время никто так ни разу его и не видел. Хотя с пьяных глаз местные мужики рассказывали о страшном чудище с огромными клыками, с которых капает слюна, о безумных красных глазах, горящих в темноте, о том, что он незаметно подкрадывается и хватает свою жертву огромными лапищами крепко-крепко и высасывает из тела всю кровь. Впрочем, насчет последнего я полностью согласен, потому что жертв вампира всегда находили полностью обескровленными. Насчет всего остального я сильно сомневался, потому как вампиры когда-то тоже были людьми. Конечно, вряд ли умерший станет выглядеть ну совсем уж как при жизни, но он уж точно не будет неразумной тварью. Такими вот мыслями закончился второй мой день пребывания в деревне. На третий я попросил выделить мне один из пустующих домов на окраине. Я полагал, что новое лицо непременно должно заинтересовать нежеланного гостя. По всем подсчетам выходило, что он вот-вот должен снова прийти за новой жертвой. Мне бы не хотелось, чтобы кто-то пострадал, когда я уже нахожусь тут. И я не ошибся. Уже вечером я проснулся оттого, что что-то или кто-то скребется в сенях. По коже тут же пробежал мороз, но я все же заставил себя неслышно слезть с печи. Очень не хотелось покидать теплое уютное место, но и отдаться на съедение вампиру тоже не хотелось. Вооружившись коротким, но невероятно острым серебряным клинком и достав из-за пазухи такой же серебряный крест, я начал потихоньку отступать к окну, которое предварительно оставил открытым. Ставни я тоже лишь прикрыл, чтобы можно было легко выпрыгнуть наружу. Окно оказалось закрыто. И вот тут меня охватила паника, потому что выйти теперь можно было только через сени, а в них как раз и был тот, от кого я собирался убежать. Минуты шли, сердце бешено бухало в моей груди, но ничего не происходило. Даже шум в сенях затих. Я понимал, что это мог быть всего лишь обманный маневр, но безопаснее все же было выбраться наружу, и я решил идти на прорыв. Когда до дверей отделявших меня от свободы оставался всего лишь шаг, из угла сеней на меня бросилось нечто. От издаваемых им звуков сердце окончательно провалилось в пятки, и я не помню, как оказался в зарослях малины на соседнем огороде. Все, что я помнил, это два красных, горящих в темноте глаза. Так я и просидел там до утра, пытаясь прийти в себя. Домой я возвращался очень быстро, надеясь, что никто не видит, как я вылезаю из кустов малины. Очень не хотелось терять лицо перед верившими в меня деревенскими жителями. Но если честно, то моя борьба с разного рода нечистью происходит именно так, а победить мне всегда удавалось по чистой случайности или по везению. Выйди я против них в открытом бою… Другими словами, я не отличался ни особой силой, ни ловкостью, ни умениями. Разве что врать я мог мастерски. Нарассказывать небылиц так, что мне поверят, не составляло для меня никакого труда. Но это срабатывало только против людей. Когда же против тебя, ну, например, поднятый некромантом зомби, то разговора не получится. А вот запудрить мозги самому некроманту, так это легче легкого. Именно так я и справился с этой парочкой. В итоге они хорошенько покалечили друг друга, а мне осталось лишь довести работу до конца. Но я тогда думал, что это задание станет последним в моей жизни, потому что зомби был невероятно силен. Мое счастье, что некромант был всего лишь человеком. В малиннике я просидел больше половины ночи, поэтому спать завалился сразу, едва забрался на печь. И в середине дня, когда я, наконец, выбрался в деревню, меня встречали как полководца, вернувшегося с победой из завоевательного похода. Я недоумевал, в чем дело, но расспрашивать ни о чем не спешил. Оказалось, что мой сосед (в чьем малиннике я, кстати, и отсиживался) вышел ночью справить нужду и видел, как от моего дома к его малине сломя голову несся упырь. Сам он ужасно испугался и закрылся в доме, лишь через окно, наблюдая, как я важно расхаживал по округе. Долго наблюдать он не смог потому, как его сморил сон. Когда он все это рассказывал, я едва не поперхнулся пивом. Уж кто-кто, а я расхаживать по округе точно не мог! И тем самым упырем, несшимся к малине, был как раз я. А поскольку деревенские посреди ночи по улице ходить точно не станут, то единственно возможным было то, что мужик видел именно расхаживающего вурдалака. От этой мысли по позвоночнику пробежал холодок и я поставил кружку с пивом на стол. В горло совсем ничего не лезло. На всякий случай, я переспросил у мужика действительно ли он видел меня. Он сказал, что точно видел человека, а кроме меня так спокойно разгуливать больше не осмелится никто. И вот тут-то мне стало по-настоящему жутко. Я ведь думал, что он погонится за мной через окно, и пока будет вылезать, я быстренько перережу ему горло. А оказалось, что охотником тут оказался совсем не я. Вампир предварительно все проверил, закрыл окно, не оставив мне пути к отступлению, а сам поджидал в сенях, зная что я рано или поздно решусь выбраться. Единственно непонятным для меня оставалось то, что он прыгнул на меня с диким воплем в сенях. Если у него хватило ума проверить окна (и, подозреваю, не только их), а потом смелости, чтобы спокойненько расхаживать с важным видом, то он точно умен. И если бы он действительно хотел есть, то вряд ли бы устроил это представление с запугиванием. Ведь я даже не слышал, как он закрыл ставни, а значит, он так же спокойно мог сожрать меня во сне, но не сделал этого. По всему выходило, что вампир просто развлекался. С такими вот невеселыми мыслями я поплелся обратно в свой дом на окраине. Уже стемнело и люди из небольшой деревенской таверны возвращались по домам группами, вооружившись фонарями, вилами и тем, чем можно было без особого труда нанести увечья. Я же как-то не подумал прихватить с собой свой серебряный клинок. Ну да не в первой. Я всегда был рассеянным. Но к моему счастью до дома я добрался без приключений, а оказавшись внутри, почувствовал себя намного спокойнее. Не надолго, однако. Едва зайдя из сеней в дом, я замер на пороге. Печь была растоплена, и я совершенно ясно видел рыжие отсветы на деревянном полу и слышал треск перегоравших поленьев. На самой печи кто-то сидел. Разглядеть, кто это я не мог, потому как кроме пламени печи света больше не было. - Кто здесь? – громко спросил я, пытаясь заглушить собственный страх. - Я здесь, - ответили мне, как мне показалось, с издевкой. Незваный гость слезать с печи не собирался. - И что же тебя привело ко мне? – я старался быть максимально вежливым – жизнь научила, что лучше не хамить незнакомцам. - Я хочу с тобой кое о чем договориться. Почему-то я уже знал кто это, но вот чего он хочет – для меня оставалось загадкой. - Может, ты сначала представишься? – перебил его я, стараясь сохранять невозмутимый тон. - С радостью. Меня зовут Тириан. - Я Лиас, - представился я, следуя долгу вежливости. Глупо, конечно, вот так вот вести себя с тем, кто питается человеческой кровью, но по-другому я просто не умел. Уж, как воспитали, что называется. - Ты хорошо бегаешь, Лиас, - мне или показалось или в его голосе мелькнуло уважение? - А ты остер на язык, - не остался в долгу я. Вампир расхохотался. - Проходи, садись. Я не кусаюсь. - Неудачная шутка. - Нам надо поговорить. Я тебя не трону… пока. А там видно будет. Все зависит от того, до чего мы с тобой договоримся. Бежать бесполезно и в этом я был абсолютно уверен. В том, что этот вампир сильнее меня и мне с ним не сладить, я не сомневался. Если уж он так открыто и без страха заявился ко мне, значит, знает и понимает это. Поэтому, что уж откладывать неизбежное? Уселся я, однако, не на печь рядом с ним, а на лавку у противоположной стены. - Так о чем ты хотел поговорить? - Я пришел предложить тебе сделку. Тебя ведь прислали сюда убить меня. И ты прекрасно понимаешь, что у тебя просто не хватит сил справиться со мной. Хитрые нотки в его голосе не предвещали мне ничего хорошего, я просто кожей это чувствовал. Но куда мне было деваться? Вернуться назад, не выполнив задание… Лучше уж вообще не возвращаться. А в таком случае я рано или поздно стану жертвой этого кровопийцы. - Ближе к делу, - деловито выдавил я. Сам не понимаю, как в таких ситуациях мне удается сохранять контроль над лицом и голосом, потому что внутри, все уже скрутило в тугой холодный узел. - Мне надо всего лишь немного твоей крови. Если ты согласен, то я оставлю в покое жителей этой деревни и уйду отсюда, а ты сможешь вернуться и доложить об успешном выполнении задания. Что скажешь? Наступило напряженное молчание. По тону, которым говорил этот вампир, я понял, что мой положительный ответ имеет для него большое значение. Но каким бы ни был мой ответ, он, так или иначе, получит желаемое. Разница лишь в том, придется ли ему применять по отношению ко мне силу или же нет. Я довольно быстро все для себя решил, но все же спросил: - И где гарантия того, что ты не выпьешь всю мою кровь, а наутро крестьяне найдут мой труп посреди этой комнаты? Вампир долго хохотал, и это меня почему-то успокоило. - Гарантии нет. Я могу дать тебе лишь мое честное слово. Вздохнув, я откинулся назад, запрокидывая голову и давая ему доступ к моей шее. Все же если он меня не обманывает, у меня остается шанс остаться в живых. Почему в тот момент меня не терзали сомнения, превращусь я после этого в такого же вампира, как и он, или нет? Мне просто хотелось выбраться из всей этой переделки живым. - Не стоит оставлять следов там, где их легко смогут заметить, - сказал вампир, оказавшись возле меня. Я все так же сидел с запрокинутой головой и поэтому не увидел, а почувствовал, что меня осторожно взяли за руку, закатывая рукава одежд до самого плеча. Почти сразу же по коже на внутренней стороне руки чуть ниже локтя прошлось что-то мягкое и мокрое. Я судорожно втянул воздух сквозь плотно сжатые зубы, борясь с душившим меня страхом. Хоть вампир и сказал, что не собирается убивать меня, но я все же не был склонен верить ему до конца. А мою руку тем временем продолжали целовать и покусывать. Я не слишком хорошо разбираюсь в том, что вампиры делают перед тем, как начать пить свою жертву. Может, это такая прелюдия и так надо. Но спустя уже минуту я почувствовал, как мое лицо начинает гореть, а пульс все учащается. В висках стучало, и я ничего не мог с этим поделать. Все мои чувства сосредоточились в том месте, где он касался моей кожи. Наконец, все это кончилось, и я почувствовал боль от разрезавших мою кожу клыков. Однако боль прекратилась почти сразу же. Вот честное слово, я еще никогда не испытывал подобного. Даже когда был с женщиной. Меня мелко трясло, а по телу растекалось совершенно незнакомое чувство и сквозь пелену, застилавшую мое сознание, я слышал собственные стоны. И я не могу сказать, что мне было неприятно. Не знаю, сколько это все продолжалось, мне показалось, что целую вечность. Но только когда он прекратил зализывать прокушенное место, у меня перед глазами плавали цветные круги, и я был совершенно без сил. Вот сейчас он при желании мог делать со мной что угодно и я не сопротивлялся бы, даже захоти он меня убить. Убивать меня никто не собирался. Меня просто подняли на руки и перенесли на печь, укрыв потеплее. Уже через полудрему я услышал тихое "спасибо". Было ли это наяву или это мне снилось, но только наутро на моей руке обнаружились две небольшие точки, которые исчезли уже на следующий день. И снова в деревне меня встречали как победителя. Я опять ничего не понимал, но недолго. Деревенские наперебой рассказывали, как слышали предсмертные крики упыря и видели, как я уносил завернутое тело куда-то прочь из деревни. Да уж, я снова был меньше всего осведомлен в происходящем. Так или иначе, все закончилось благополучно. Я еще на недельку задержался в деревне под предлогом того, что вампир мог быть не один, но больше никого не появлялось. По правде, меня больше беспокоило мое собственное состояние. Я все боялся, что мне начнет хотеться попробовать чью-то кровь. Но сколько я ни смотрел на шейки деревенских девушек, никаких посторонних желаний кроме одного, они у меня не вызывали. Решив, что ничего страшного со мной все же не случилось, я засобирался обратно. Благодарные жители снабдили меня в дорогу всякими вкусностями и всей деревней высыпали проводить. А через три дня, когда я добрался до ближайшего города, со мной начало происходить что-то не то. Меня бросало то в жар, то в холод, ноги временами становились ватными, я часто задыхался, не в силах набрать воздух в легкие. Еще неделю я провалялся в таком состоянии в своей комнатке, снятой на постоялом дворе, до которого просто чудом смог добраться. Несколько раз ко мне приходил врач по просьбе хозяина, но всякий раз осмотрев меня говорил, что не находит причин моей болезни. На восьмой день на пороге моей комнаты появился незнакомый русоволосый мужчина благородного вида, но при этом в такой поношенной одежде, что складывалось впечатление, будто он только что обменялся ею с идущим по улице бедняком. - Ну, здравствуй, - сказал он, улыбаясь одними лишь темно-зелеными глазами. Я поперхнулся уже готовым сорваться с моих губ вопросом, потому, как узнал этот голос. - Ты, - прохрипел я, поднимаясь с кровати, но тут же бессильно падая обратно. - Тише, не стоит делать резких движений, - заботливо сказал он. Когда вампир сел на мою кровать и провел рукой по моим волосам, мне стало значительно легче. - Ты все же решил меня убить? – с трудом выговорил я, чувствуя, что проваливаюсь в беспамятство. Как долго я пробыл в бессознательном состоянии, я не знаю, но только когда открыл глаза, то понял что мне тепло оттого, что кто-то крепко обнимает меня сзади, сцепив руки у меня на поясе. Я попытался высвободиться, но не тут-то было. Мне в затылок недовольно запыхтели. Я окончательно разозлился. Не хватало еще того, чтобы меня лапали всякие мужики, а в том, что это был именно мужик я не сомневался. У женщин, какими бы крупными они не были, просто не могут быть такие руки. - Очнулся? – спросил уже знакомый голос, и я очутился лицом к лицу с давешним типом благородного вида. Его обеспокоенный взгляд поубавил мое желание начать ругаться. Вместо этого я просто отодвинулся от него на другой конец узкой кровати, а потом сел, упираясь спиной в стену. - Что тебе опять от меня надо? – осведомился я самым недовольным тоном, на который был способен. – Ты получил все что хотел и обещал исчезнуть. Его лицо враз помрачнело. - Тебе уже лучше? – проигнорировал он мой вопрос. - Лучше, - ответил я. – Не уходи от темы. Зачем ты здесь? - Видишь ли, - начал подбирать слова он, - твое состояние теперь полностью зависит от меня. Видно, то что я по этому поводу думаю, отразилось на моем лице, потому что он продолжил. - С тобой теперь такое будет происходить постоянно, когда меня подолгу не будет рядом. Это побочный эффект нашего контракта. - Что ты сказал? – я задохнулся от возмущения. - Теперь ты нуждаешься во мне так же, как и я в тебе. Вот так вот, я и оказался обманут этим коварным типом. С того дня прошло уже больше месяца, а мне до сих пор так и не удалось выпытать у него, что же это за контракт такой, на который я подписался, дав ему попить моей крови. Он ее периодически пьет и сейчас, и ему всякий раз приходится закрывать мне рот рукой, потому что мои стоны чересчур громкие. И мне почему-то кажется что то, что Тириан со мной делает – совсем не то, как ведет себя вампир со своей жертвой. Вот не знаю, почему мне так кажется, но нутром чую, что прав, а мое чутье еще меня ни разу не подводило. И мне даже страшно подумать о том, что бы это могло значить. Особенно если добавить ко всему этому то, что он пристрастился при этом, пользуясь моей совершенной неспособностью сопротивляться, шарить рукой где ему вздумается… Как вспомню, так в дрожь бросает. September, 27-28, 2011