Детройт, наши дни.
День первый.
Люди заблуждаются, считая, что время течет линейно, как река. Время — словно океан, который растекается во все стороны. Он способен менять свое направление от любого дуновения ветра. От тех решений, которые мы избираем. И мы, люди, вечно задаемся вопросом "что было бы, поступи я по-другому?". Вот и наш герой — смуглый парень с разноцветными глазами — Маркус каждую ночь гложет себя этим вопросом. Что было бы, вызови он скорую? Если бы он выпроводил Лео из дома сразу же? Если бы, да если бы.. Но Карл умер, и с этим уже ничего не поделаешь. Маркус много лет ухаживал за престарелым художником в инвалидном кресле, Карлом Манфредом. Работа эта не пыльная, и зарплата была высокая. Но за эти годы Маркус понял, что ему не так уж важны деньги. Карл стал для него другом, почти родным человеком.***
День выдался спокойным и немного знойным. В борьбе сезонов все еще превосходствовала осень. Первый снег еще не выпал, и не было нужды кутаться в бесконечные слои одежды. Маркус с утра съездил за новыми красками фирмы "Bellini Paints"; можно было поспорить, что Карл уже позабыл, что заказывал их. Маркус его разбудил в десять утра. Карлу предстоял тяжелый день. Он как раз заканчивал работу над последним "холстом" — на самом же деле это полотно было размером со стену. Способность говорить через краски восхитительна. Карл был поистине творцом. Его картины всегда имели колоссальный успех у публики, они и до сих пор продаются за большие деньги. Вот только для самого Карла это все не имело значения. Он давно смирился со старостью и скорой смертью. Но Маркус не оставлял надежд, и часто напоминал, как Карл значим для мира, и для самого парня. — Но кто мы, — говорил Карл. — Если не машины? Странные, нелепо сконструированные, не продуманные. Люди совершенно не подчиняются законам природы. Люди такие прекрасные и чудовищные одновременно. Вот взять сына Карла Лео. Перед ним было бесконечное множество возможностей найти свое место в жизни, но он загубил все бездельем и пристрастием к наркотикам. Может и правда, что в этом отчасти виноват Карл; он не уделял сыну достаточно внимания, а фокусировался чаще на работе, чем на семье. Элементарное недопонимание отца и сына стало губительным. С желанием достать денег на новую дозу наркотиков, Лео решил украсть полотна отца. Несмотря на просьбы Карла, Маркус не мог уже мириться с дурным характером и отвратительным поведением Лео, поэтому высказал ему все, что он о нем думает. Лео это привело в ярость, и он полез в драку. Слабое сердце старика не выдержало, а скорая была слишком медленной. Несмотря на то, что Маркус был ему никем, именно он держал его на своих дрожащих руках и молил о прощении. "Прости меня, папа" И в конце этой истории все, что Маркус получил, это попытки Лео обвинить его в смерти Карла. Но полиция отказалась рассматривать иск. Это был лишь несчастный случай.***
Теперь Маркус живет в другой части города, на его банковском счету достаточно средств, чтобы прожить пару лет на съемной квартире. Он снял однокомнатную квартиру в замкнутой прямоугольной многоэтажке, с длинными парадными коридорами вокруг дворового сада. Как он узнал позже, такого вида дома сдаются преимущественно полицейским — для поддержания командного духа, или что-то в этом роде. Смерть Карла с ног на голову перевернуло его жизнь. Он остался один. Теперь ему нужно было думать над будущим: искать работу, друзей, может быть любовь? Не то, чтобы Маркус был недружелюбным — просто вся старая дружба осталась позади, в других городах и в другой жизни. Бывает такое: сначала забываешь написать, потом забываешь ответить. Общие интересы себя исчерпывают, а совместные привычки стираются как плохие чернила на бумаге. И вот так однажды ты просыпаешься пустой и одинокий в бесконечном мире. И счет идет на секунды, что наступит быстрее: отчаяние или новый рассвет. Первые пару недель в новой квартире прошли туманно: уборка, готовка, сон. Квартира выглядела пусто. Коридора как такового не было, а все пространство сразу у двери делилось на две части: слева большая комната, а справа небольшая кухня и ванная. Это больше похоже на студию, ведь из стен есть только те, что скрывали ванную. По части кухни было еще неплохо, спасали светлые обои и гарнитур. А вот по сторону левую все совсем печально: потрепанный раскладной диван темно — почти черного — зеленого цвета, на нем пара таких же потрепанных подушек. перед диваном журнальный столик на колесиках, на нем стоит синяя стеклянная ваза с увядающими лилиями, которые Маркус недавно купил в память о Карле. У стены стол с телевизором и приставкой — прошлый владелец ее и несколько дисков с играми великодушно оставил постояльцу. У западной стены книжная стенка. Она полупустая, но все таки какие-то книги имеются. Маркус их читать, естественно, не собирался. Это была своего рода дань тому, что квартира ему не принадлежит. Еще здесь есть маленький балкончик, вид с которого открывается на парк. А у двери небольшое вертикально расположенное окошко, которое открывает вид на внутреннюю сторону дома. Окно удобно закрывается ставнями, а под ним есть прорезь для почты. Маркус чуть ли не каждый день бездумно гулял по магазинам в поисках ненужных статуэток, которые названы как "отличный интерьер, украсит любой дом и все такое", но по сути будут просто пылиться. Он делал это скорее на автомате: Карл не раз отправлял его в город за покупками: купить свежие булочки через два квартала, потому что "это лучшая кондитерская, и не спорь со мной!", или найти какой-нибудь подарок очередной пожилой леди, которая когда-то похвалила картины старика. Маркус даже купил набор любимых красок Карла и большой холст — хотя явно не собирается что либо рисовать. Он просто поставил их в углу за дверь, что визуально делало квартиру "обжитой". Но ситуации это не помогало, от слова совсем. "Нет, нужно было срочно найти себе занятие." И поэтому, хотя на улице печет полуденное осеннее солнце, и сам бог велел нежиться под каким-нибудь деревом и читать, сидеть на пожухлой оранжевой листве, пока совсем не замерзнешь, он только что вышел с собеседования в N-ой IT-компании. Парень всегда был на "ты" с компьютерной техникой. — Это, конечно, все прекрасно, что меня взяли на испытательный, но хрен я туда больше приду, — Маркус сказал это достаточно громко, явно желая быть услышанным. Выходя из здания, он бы и стеклянной дверью хлопнул, если бы они не были защищены магнитным устройством, — кто вообще в здравом уме согласится целыми днями вместо нормальных обязанностей всем доказывать, что я не знаю, почему принтер не печатает! Не мои проблемы, что какая-то пожилая дама забыла загрузить в него бумагу или пролила на него чай. Глупых людей он не любил. Проще рыбку научить говорить, чем пустоголового хоть чему-нибудь. Ничего, он поищет еще. А в эту компанию перезвонит завтра и прямо откажется. Маркус подумал, что ему стоит пройтись пешком, а не сразу же садиться в автобус. В такие моменты разум очищается от забот, и можно поразмышлять над какими-нибудь философскими вопросами. "Раз уж над этим наука активно работает, то если создадут андроидов, заменят ли они человека?", — почему-то именно этот вопрос его сегодня заинтересовал. Когда Маркус дошел до светофора, чтобы перейти дорогу, его кто-то потянул за рукав кофты. Он удивленно обернулся: перед ним стоял парень его лет, в легкой светло-зеленой рубашке и галстуке - для такой погоды как-то слишком легко. Ему, должно быть, холодно. Этот парень в левой руке держал пачку брошюр, а в правой протягивал одну такую нашему герою. Маркус немного замешкался, глядя незнакомцу в глаза — большие, голубые и очень глубокие — но быстро очнулся и сконфуженно взял брошюру. Он быстро оглядел ее глазами; это реклама местной библиотеки, у входа которой он сейчас и стоял. Большое величественной здание, фасад украшен греческими колоннами, а большие деревянные входные двери были широко распахнуты. Оттуда будто туманом разливалась прохлада, словно это был вход в пещеру. Маркус никогда не бывал в ней, да и читать он не особо любил. Но его всегда восхищала домашняя библиотека Карла — там можно было найти ответ, казалось, на любой вопрос. На обратной стороне бумаги, что Маркус держал в руках, было объявление о работе в этой библиотеке. За довольно низкую плату (как ему показалось), требовался работник по синхронизации читательской базы на серверах. Интересно, а если.. Маркус огляделся, выискивая среди прохожих того человека, что раздавал эту брошюру. Но его нигде не было. "Наверное, ушел в здание" Знак ли это свыше, а, Карл?", — подумал парень, медленно поднимаясь по пыльным ступенькам. И не зная сам, зачем ему это, он вошел внутрь. С душной и жаркой улицы он зашел в прохладный холл. Потолки здесь такие высокие, что создавалось ощущение, что изнутри здание в несколько раз больше, чем снаружи. Посередине зала висит огромная стеклянная люстра, и если приглядеться, можно заметить, что потолок расписан какой-то мозаикой, что придает интерьеру аристократичности. Напротив входа стоят информационные столы, а по обе стороны от них слегка закручивающиеся деревянные лестницы, обрамленные красными коврами и массивными перилами. Даже эти перила будто из царского дворца века так 18-го. В здании три этажа и целый лабиринт стеллажей и шкафов с книгами. Маркус вдруг осознал, что выглядит глупо. Что он слишком долго рассматривает все вокруг, стоя на одном месте. Он решил подойти к информационному столу, хотя с каждым шагом его уверенность улетучивалась. Он уже начал колебаться, нужна ли ему эта работа, или просто стоит завести карточку и быстро уйти. За столом стоит белокурая девушка с просто умопомрачительной улыбкой. На ней надето белое платье на манер одеяний греческих нимф, а на груди прикреплен бейджик с, очевидно, ее именем "Хлоя". — Здравствуйте, меня зовут Хлоя, чем я могу вам помочь? — спросила она, указывая рукой на бейджик, подтверждая догадки об имени. Маркус к точному ответу, зачем он здесь, так и не пришел, поэтому решил начать с записи. — Добрый день, я могу приобрести читательский билет, верно? — спросил он неуверенно. — О да, конечно! Подождите минуточку, — снова одарив улыбкой, Хлоя начала что-то искать в компьютере перед собой, потом вытащила из ящика стола чистую карточку. — Как вас зовут? — Маркус.. Ээ.. — Парень замешкался. Он не любит пользоваться фамилией, и это одна из причин, почему ему сложно устраиваться на работу. — Запишите просто Маркус. — Хорошо, но вам нужно заполнить эту форму, указать номер телефона и электронную почту, — Сказала Хлоя. Маркусу кажется, что ее голос такой обволакивающий, нежный. Пару минут он заполнял заявление, а когда поднял глаза, увидел, что слева от него стоит тот самый светловолосый парень, что раздавал на улице объявления. Он подает девушке записку и отходит подальше, но явно ждет ответа. Ежится, словно от холода. Маркусу подумалось, что он отошел из-за него. — Спасибо за брошюру, кстати, — обращается он к парню с улыбкой. — Если бы не ты, я не зашел бы сюда. Маркус старается быть приветливым, но ему всегда было трудно показывать настоящие эмоции незнакомым людям. На что блондин отвечает лишь небольшим кивком и неловкой улыбкой, спешно поправив галстук. "У тебя тоже проблемы с общением, приятель?" — Я поняла, Саймон, — обращается Хлоя к Саймону, скомкав записку и выкинув ее в мусорку. — Думаю, ты можешь сделать перерыв и потом приступать к обычным обязанностям, следующая очередь Джонни. Ага, то есть Саймон здесь работает не только на рекламе. Неужели у администрации нет денег на найм кого-то извне? Школьники, например, всегда рады таким лёгким деньгам. После этого Саймон снова кивнул и развернулся, чтобы уйти, но напоследок обернулся на Маркуса и многозначительно посмотрел, слегка наклонив голову, будто оставляя в воздухе немой вопрос. Что это за вопрос? Когда Саймон ушел, а Маркус остался пребывать в некотором недоумении, Хлоя продолжила: — Спасибо, что заполнили форму. Я вас запишу в систему, а за пластиковой карточкой можно будет зайти завтра, — и потом прибавила. — И не обижайтесь на Саймона за его молчаливость — она ему свойственна, — она сказала это с каким-то особым подчеркиванием. — Хотите ли вы взять какую-нибудь книгу? Я поищу для вас. — Ах, да нет, спасибо, — До Маркуса дошло, что после этих слов ему больше и нечего здесь делать. Но отчего-то здесь так уютно.. Это место будто возвращало его в дома Карла. Такой же большой и оживленный. — Прямо скажем, я заметил, что вы ищите работника. Может быть, я вам подойду? Я хорошо разбираюсь в компьютерах, у меня диплом специалиста. "Была не была", подумал он. — О, так вот вы здесь зачем на самом деле, — рассмеялась проницательная Хлоя, что заставило Маркуса смутиться. — Извините мою реакцию. Конечно, я сейчас отведу вас к начальству, — она поднялась из-за стола и рукой показала следовать за ней. На стол она поставила табличку "Нет на месте. Ожидание до 5-ти минут". "Еще одно собеседование что ли..", — сокрушенно вздохнул парень. Пока они вдвоем поднимались по лестнице, Хлоя завела беседу. Таким образом она неприметно перешла с парнем на "ты". — Так ты здесь недавно? — спросила она. — Ты извини, если я давлю. Мне вообще-то не положено фамильярничать с посетителями. Но когда до тебя начинает докапываться какой-нибудь мальчишка, очень сложно сдерживать свой тон, — она со вздохом развела руками. — Ты бывал в институте искусств? — Да, я недавно переехал. Но я и жил в Детройте, просто в Т-ом районе. И пресекая следующие вопросы, я не хочу разговаривать на эту тему. — А, мне показалось, что ты не местный, прости, — сказала она с сожалением. Больше она ничего не спросила. Хлоя привела Маркуса к восточному крылу третьего этажа. Там за бесчисленными стеллажами как-то слишком неприметно расположился кабинет с табличкой "Иеремия Хорн (Jeremiah Horne - прим. автора), владелец учреждения". Маркусу показалось это слишком вычурным — "владелец". Девушка, постучав, зашла в кабинет. Скоро она вышла оттуда, жестом показав, что Маркуса ожидают. Он неспешно зашел внутрь. Первым, что он увидел, это яркий голубой свет от монитора, который отражался в очках Иеремии. В кабинете довольно темно, жалюзи туго завешаны, а верхний свет не горит. Для ориентации в пространстве помогает только настольный светильник, который почему-то повернут в сторону и освещает скорее плетеное кресло слева, чем рабочий стол. За столом сидит престраннейший для такой работы с виду человек. Даже без света было видно, что у него длинные, небрежно собранные в пучок синие волосы, на носу широкие черные очки, а под нижней губой с легкой щетиной красуется шариком пирсинг. Одет он, однако, в какого-то светлого цвета рубашку и бабочку. Не поднимая взгляда, он указал Маркусу на кресло. — Я предпочту постоять, мистер.. Ээ.. — Хорн. Но зови меня Иеремия, Маркус. И я настаиваю; не люблю, когда такие милые люди стоят передо мной, как роботы, — кокетливо сказал мужчина. Маркус пристально смотрел в его лицо, вскинув бровь. В конце концов он присел на кресло. Теперь он понимал, зачем лампа была повернута на кресло: это создавало ощущение допроса. Свет лампы бил прямиком в лицо посетителя кабинета. — С вашего позволения, — сказал Маркус и отодвинул лампу. — Итак! Ты ищешь работу — Хлоя, принеси нам кофе, — не прекращая разговора и пропустив мимо ушей такую наглость, как сдвиг его лампы, мужчина передал указания через блютуз-наушник. — Что такому обаятельному гражданину США с явным наличием неприязни к человеческому роду понадобилось на месте АйТи-технолога в "государственной", — на этом слове Иеремия изобразил кавычки. — Библиотеке? Маркус усмехнулся, и расслабленно откинулся на спинку кресла. Зашла Хлоя с подносом. На нем стояли два металлических стакана с кофе. Хлоя отдала кофе Маркусу, потом подошла в столу. — Ваш кофе и коричная булочка, сэр. — Спасибо, милая, можешь идти. Хлоя подбадривающе хлопнула Маркуса по плечу и ушла. — А что такой необычный человек как вы, с явным желанием выделиться среди всех, и возможным недопониманием родителями в юные годы, делает в кресле "владельца" государственной библиотеки?, — со смешком сказал Маркус, сделав глоток. Иеремия даже присвистнул. — Достойный ответ. Ты принят, но если ты ничего на самом деле не смыслишь в том, что от тебя просят — мы тебя быстро раскусим и выкинем твой зад на улицу, — сложив руки в виде пистолета, синеволосый "выстрелил" в Маркуса. — Идет. — Чудно. Тогда завтра устроим тебя официально. И добавлю тебе пару сотен к зарплате за твои красивые глаза. С ехидными улыбками они пожали друг другу руки.***
Прежде чем заходить во двор дома, Маркус зашел в круглосуточный магазин, чтобы купить пиццу, которую готовили тут же в магазине. Он всегда так делает, когда ему лень готовить. И сейчас, развалившись на диване перед приставкой, Маркус ел пепперони и думал: "А в чем проблема-то того парня, Саймона?.."