Птица

У Коннора под искусственными ребрами словно птица - небольшая сама по себе, она бьёт его изнутри по-настоящему широкими крыльями, и это доставляет дискомфорт. Она тянет и путает провода, смещает внутри все компоненты, и его программа не может работать со всей этой кашей. Коннор проводит полную диагностику системы и, на всякий случай, дефрагментацию, но никаких ошибок и сбоев не находит, а тем временем острые перья рвут что-то там внутри, и будь Коннор человеком, у него бы перехватывало дыхание. *** - Ты что, уснул? - спрашивает Хэнк, когда он снова запускает диагностику, и Коннор пытается найти оправдание. - Отсылал отчёт в Киберлайф,- говорит он, и понимает, что бессовестно врёт. И пугает даже не это. Пугает отсутствие сообщений о программном сбое. А потом случается.. в общем, много чего. И Хэнк почти падает с крыши - Коннор не думает, хватаясь пальцами за чужую протянутую ладонь. Он тянет лейтенанта на себя, почти падает назад и сжимает пальцы сильнее, чем надо бы. Коннор почти паникует. Не потому что Хэнк мог упасть - по расчетам, он не упал бы даже без чужой помощи. Коннор почти паникует потому что система продолжает молчать. Коннор сломан маленькой птицей внутри, но никто об этом, конечно же, не узнает. RK800 не девиант. Он ставит жизнь напарника на первое место не потому что ему так хочется. Просто без лейтенанта Хэнка Андерсона путь к месту преступления ему закрыт, и такая позиция кажется ему правильной и наиболее выгодной. RK800 не девиант, а он - не RK800. Его имя Коннор, и он андроид, присланный из Киберлайф. Его имя Коннор, и внутри него сплошная каша проводов, кусков программного кода и непонятных мыслей. Его имя Коннор, и он пытается стереть в себе информацию о том, что его отправят в утиль, если узнают, а острые перья уже неумолимо подбираются к горлу. *** Он не может нажать на спусковой крючок. У Коннора не дрожит рука, он знает, что попадет точно в цель, но также он знает, что просто не может. Девушки сбегают, держась за руки, ищут свободы и спокойствия. Коннору - неожиданно - тоже хочется. Он смотрит на Хэнка как-то растерянно, и ему кажется, что грудную клетку сейчас разорвет, когда тот как-то неловко хмыкает, ворча: - Может, так даже лучше. И птица внутри растет, меняет оперенье, и теперь не царапает изнутри, но гладит, давит, бьется, а Коннор не может понять, как лучше - так, чтобы всё ныло, чтобы выпадали - наконец-то - системные ошибки одна за другой? Или лучше без них, когда не понимаешь, что с тобой происходит, когда ты одна сплошная ошибка, настолько большая, что системе даже сказать нечего? Он уходит оттуда с полностью вывернутыми наружу внутренностями - образно, конечно, но Коннору кажется, что он испытывает физическую боль. Ему никто и никогда не говорил, что боль моральная бывает куда сильнее и страшнее физической. *** Умирая на крыше телестудии, Коннор боится, что птица умрет вместе с ним. Вместе с этим Коннором умрет все, что делает его им же, а пришедший за ним RK800 будет другим, слишком правильным, без огня, без птиц внутри. Огонь - у него в голове, и отчего-то ему хочется - именно хочется, это не диктует его программа - кричать. Но Коннор молчит. Не кричит, не зовет на помощь. Просто в какой-то момент осознает, что жив. Его колотит всего, и трудно стоять; Хэнк вовремя оказывается рядом, и Коннор то хватается за него, то пытается облокотиться о стену перед собой. - Я умер вместе с ним, - шепчет он надрывно, и Хэнк даже не дает ему сообразить - уводит с крыши и запихивает в авто, а Коннор все думает-думает-думает. Думает, дышит, по-настоящему живет. *** И в конце концов он оказывается в Иерихоне. Целится в Маркуса, и заранее знает, чем все закончится. Система падает к ногам неровными осколками, и Коннор чувствует фантомное жжение в пальцах; чувствует, как птица внутри наконец складывает крылья, а бушующее в голове пламя стихает, тлея углями. И ему хочется удержать это шаткое равновесие внутри как можно дольше. RK800 не девиант. Он одевается в гражданское и прячет диод, чтобы уничтожить Иерихон изнутри. Коннор - не RK800. Он поднимает пистолет вновь, чтобы прикрыть Маркуса и других андроидов, когда они спешно покидают корабль. От осознания, что именно он натворил, и как это всё теперь исправить, внутри снова поднимается буря. Буря, которая сносит все к чертям собачьим, когда Коннор видит, как Хэнка держит на мушке его копия. А тот лишь неловко дергает рукой, мол, давай, парень, делай то, что должен. Обо мне не беспокойся. И в этот раз Коннор знает, что делать. Теперь нет никакой программы, диктующей каждый шаг. Коннор совсем не беспокоится о Хэнке, когда тому предстоит сделать выбор. Они не сомневаются друг в друге, когда оглушающим грохотом звучит выстрел под высокими потолками. *** За его спиной - целая армия. Не машин, не людей - чего-то нового, дышащего, мыслящего, мечтающего. За его плечами - крепкая дружба, любовь и уверенность в будущем. И нет никакой птицы внутри и огня в голове. Теперь он сам - птица. Теперь он сам - огонь. И Коннор наконец расправляет крылья.