Собирая осколки памяти

Каждая мышца его тела ныла, не давая пошевелить конечностью. Саске старался поднять руку, но она онемела, находясь долго в неудобном положении. Поморщив лицо, он постарался приоткрыть глаза, которые не желали открывать от нехватки сна. Тихий стон сорвался с его губ, когда он попытался привстать. Плюхнувшись обратно, он еле сдержался, чтобы не застонать снова. Импульс боли пронзил его тело. Учиха бы пережил, если бы его терзала только физическая боль, которую можно научиться игнорировать. Но душевная боль устроена сложнее: ты не можешь заглушить ее полностью, она, словно феникс, вспыхнет с новой силой, заставляя страдать. Если раньше Саске не мог себе простить только то, что потерял ту единственную, рядом с которой собирался состариться, то теперь он перешел на новый уровень самобичевания. Ему было противно от себя, когда он вспомнил, что изменял той, рядом с которой он мог быть счастлив всю жизнь. Он знал, что будет винить себя в их разрыве – а память и вера в светлое будущее с ней послужит ему наказанием за измену. Но теперь память убивала его, нанося уродливые шрамы на сердце. Если раньше он думал, что они оба грешны, что счет 1:1 : он изменил, а она убила их ребенка, то теперь карты сильно изменились. Он не мог поверить, что одна его огромная ошибка привела к таким последствиям. И этот крест он будет нести всю жизнь. Саске нашел в себе силы приоткрыть глаза. Он был удивлен, не увидев белого потолка. Учиха собирался осмотреться, но шея заныла, стоило ему сдвинуться на несколько миллиметров. Брюнет схватился за шею, разминая ее, тяжело дыша. Разобравшись с этим, Саске оглянулся и удивился тому, как он мог не узнать свой кабинет сразу. Теперь было понятно, как он получил затекшее тело: нелегко спать, сидя на полу, не меняя положения. Неужели он вчера уснул? Учиха медленно, превозмогая боль, сумел подняться и подойти к столу. Нет, он потерял сознание, стоило чувствам накрыть его. «Я слаб», - пронеслось в его голове, когда он взглядом наткнулся на медицинские карты, которые оставил на столе. Состояние было ужасное. В висках что-то стучало, голова раскалывалась, ледяное сердце растаяло и теперь изнывало, напоминая хозяину о горе, которое разрушило его жизнь, пуская под откос, а душа… Головой он понимал, что существование такого понятия спорно, но как можно доверять логике, когда чувствуешь, будто счастливая жизнь разлетелась на миллион осколков, которые резали изнутри. Саске осел на стул, прикрывая глаза, чтобы остановить слезный поток, что хотел вырваться наружу. Уняв внутреннюю борьбу, Учиха раскрыл глаза, которые сразу наткнулись на ее фото, что он хранил в своем кабинете. Он усмехнулся. Он был жалок и осознавал это. Брюнет только сейчас понял, что все это время он недооценивал ее. Он всегда считал, что он самый сильный в их компании не только телом, но и духом. А она была в его глазах хрупким и слабым цветком. Горькая усмешка. Как же он ошибался. За ее внешней хрупкостью скрывалась настоящая сила характера, которой мог позавидовать любой мужчина. Ее не сломали обстоятельства. А сколько силы надо, чтобы скрыть болезненную правду, давая предавшему тебя человеку шанс на счастье? Саске было противно от того, каким он был и какой он есть. Он был готов выпрыгнуть в окно, узнав правду, а она? Какого было жить ей все эти годы? Как она справлялась с этой болью, что обжигает изнутри, нанося неизлечимые ожоги? Она сильная, а он слаб. Не так должно быть. Учиха еще больше замкнулся в себе, а его черный взгляд отражал опустошенность его души. Сжав руки в кулак, он стремительно решил меняться. А кого не сломает такое? Только разных людей ломает по-разному. Саске помнил, как справлялся с предыдущей депрессией и не мог позволить себе, окунуться в апатию. Снова. «Не сейчас», - он стремительно покинул кабинет, отправляясь к начальству. У каждого свои приемы: кто-то создает отпугивающий образ, за котором прячется ранимая душа, кто-то топит печаль в алкоголе, что позволяет забыться, кто-то уходит в отрыв, стараясь перенасытить свою жизнь яркими событиями, кто-то погружается в работу, стараясь сосредоточиться на карьере.. Взяв на себя отчет, в котором черт ногу сломит, Саске вернулся в кабинет с кучей бумаг. Критично осмотрев пол, на котором были разбросаны важные документы, Учиха прикрыл глаза, вспоминая вчерашние психи. Успокоив дрожь в руках, он принялся за уборку. Внимательно вчитываясь, он старался абстрагироваться от реального мира, но сердце, которое болело, не позволяло сделать этого. Но это лучше, чем бы он снова начал топить свое горе в алкоголе. Тут уже даже Итачи не помог бы. Сидя за отчетом, он старался ни на что не отвлекаться: ни на зов желудка, ни на организм, что требовал сна, ни на убивающее его мысли… Вибрация телефона застала его врасплох. Он поднял взгляд на часы, что показывали пол пятого, а потом посмотрел на дисплей. Сердце остановилось. Саске потер глаза, думая, что ему уже кажется, и он медленно, но верно сходит с ума. Но нет, иллюзия не исчезала, и на дисплее красовалась улыбчивая Сакура с подписью «Любимая». «Я даже не переименовал ее..» - отмерев, он быстро схватил телефон дрожащими руками, боясь опоздать. - Алло? – взволнованно выдал он. Учиха хотел сказать еще что-то, но мысли покинули его. - Привет, Саске, - он слышал по голосу, что она тоже волновалась, - это Сакура… - Я тебя узнал, - тепло произнес, когда легкая улыбка коснулась его губ. Но водоворот тяжелых воспоминаний накрыл его, стирая улыбку. - Извини, пожалуйста, за беспокойство, - Саске был уверен, что сейчас она нервно улыбается и теребит ручку. Она всегда так делала, когда переживала. Слишком хорошо он ее знал. - Все в порядке, - с нежностью, на которую он был только способен, заверил он. Она даже опешила от такого тона. - Эм, не мог бы мне дать номер Итачи? – повисла тишина. Сакура дожидалась ответа, пока Учиха хлопал глазами, пытаясь сопоставить все факты, выясняя причину. И ум его не подвел. - Что-то с Сарадой? – Саске вскочил со стула, начиная нервно ходить из стороны в сторону. - Не переживай, все в порядке, - пришла ее очередь утешать его, ведь она лучше всех знала его характер. - Так она в больнице? Я скоро буду… - Саске, не… - но он не слышал окончание ее фразы, ведь сбросил звонок. Саске прекрасно знал, что сегодня у Итачи важное совещание, а у Изуми дело в суде, где она работала адвокатом. Он не думал о том, сможет ли он заглянуть ей в глаза, когда выбегал из кабинета, не думал, сможет ли ей что-то сказать после той встречи у ее двери, когда заводил машину, не думал, сможет ли совладать со своим чувством вины, когда мчался по улицам Токио. Тогда в голове крутились мысли только о маленькой Сараде, отодвигая душевную боль на второй план. Сначала он лично удостовериться, что с их принцессой все хорошо, а только потом позволит чувству вины грызть его. В лобовом стекле показалось здание больницы, в которую он зачастил. Припарковавшись, Саске глубоко выдохнул, стараясь унять беспокойство. В последнее время, эмоции, с которыми он обычно справлялся, подавляя, переполняли его, мешая трезво соображать. Учиха быстрым шагом шел к отделению, что выделялось своим ярким цветом на фоне остальных. В холле суетились несколько медсестер, которых Учиха ловко обошел, направляясь к 9 палате. С чего он взял, что Сарада опять лежит там? Влетев в палату, он столкнулся с испуганным взглядом карих глаз. Вместо его принцессы на кровати сидел блондин, что натягивал на себя одеяло, будто оно могло защитить от пришедшего. -Прости, - холодно кинул он, выходя в коридор. Черные глаза бегали по рисункам, соображая, куда ему теперь идти. Зависнув на несколько секунд, в голову пришла превосходная идея, а ноги уже сами несли его с бешеной скоростью к заведующей отделением по ярким коридорам, что давили на его психику. Он подлетел к ее кабинету, не замечая изучающего взгляда полненького мужчины, что сидел на лавочке. Он был чуть старше Саске, его округлые черты лица располагали к себе. Заметив брюнета, он прекратил есть чипсы, всматриваясь в лицо незнакомца, будто пытаясь что-то узнать. Но Учихе было не до этого: постучавшись, но не дожидаясь разрешения, он влетел в ее кабинет и замер. Сакура сидела за своим столом, где стопочками лежали пронумерованные разноцветные папки, и заполняла какие-то бумаги, когда стук в дверь отвлек ее, заставляя поднять голову. Взгляды двух истерзанных сердец встретились, замедляя течение времени. Саске забыл обо всем, стоило ему взглянуть в родные зеленые глаза, что ассоциировались с счастьем в его голове. Тело перестало его слушаться, не давая сделать шага навстречу. Он не мог сказать даже слова. Может, потому что не знал, что сказать. Саске немного приподнял уголки губ, когда не заметил ненависти или презрения в родных глазах. Один маленький камень упал с его души, но оставалось еще сотню булыжников, которые терзали его. Ему хотелось упасть на колени и молить ее о прощении. И плевать, как жалко он будет выглядеть в тот момент. Но он стоял, завороженный взглядом ее зеленых глаз, не в силах пошевелиться. Время, будто остановилось, растягивая этот неловкий момент встречи двух влюбленных. Бывших влюбленных. А точно ли бывших? Сакура растерялась, когда встретилась с его взглядом. Таким родным и таким далеким одновременно. Ей особенно тяжело давались встречи с ним, потому что внутри все переворачивалось, напоминая о всей боли, что он причинил ей. Изо всех сил она держалась, а потом, когда он уходил, собирала себя по кусочкам. Но сейчас она тонула в его черных омутах, как очарованная. Слабость атаковала ее тело, когда она заметила изменения в его взгляде. Как бы человек не кричал о переменах, но если взгляд остается тот же, то это лишь пустые слова. Сакура хотела что-то сказать, но не знала что. Она даже не понимала, что происходит у нее на душе. Ей нравиться его поменявшийся взгляд, но как ей может что-то нравиться в человеке, что предал ее, растоптав их светлое будущее? С этой дилеммой в сердце она живет в последние несколько лет. Но он смотрит ей прямо в израненную душу, а она испытывает некое спокойствие. Почему? Может от того, что во взгляде больше не было той неприязни, как в детстве, не было чувства собственного превосходства, как в школе, не было излишней самоуверенности, что была присуща ему в те года, что они были парой, не было той безумной любви, что граничила с одержимостью, как после расставания… Он извинялся одним только взглядом, в котором смешались боль, надежда, чувство вины, вера… А любовь маленьким огоньком светилась где-то в глубине его черных глаз так, что только такой близкий человек, как она, мог разглядеть ее. Их разделяло несколько метров, но они не двигались, боясь прервать зрительный контакт, что успокаивал обоих. Они подбирали, что сказать, но мысли улетучивались. Порой взгляд красноречивее всех слов… - Итачи-сан, - звонкий голос вернул их в реальность, заставляя стрелки часов идти с положенной скоростью. Если Сакура перевела взгляд на мужчину в забавной белой футболке, что была прикрыта зеленой рубашкой, то Саске всматривался в ее милые черты, не обращая на него никого внимания. А их сердца бились учащенным ритмом. - Прошу вас, простите меня, я же не знал, - толстячок с длинными рыжими волосами, что были зачесаны назад, пытался привлечь внимание брюнета, который не отрывал глаз от врача. Сакура смутилась под его пристальным взглядом. А мужчина продолжал распыляться в извинениях. - Подождите, - найдя в себе силы, Харуно встала и обошла стол, - это не Итачи, - брюнет сумел оторвать взгляд, чтобы перевести его на источник звука, что сейчас удивленно таращился на Харуно. - Это его брат, Саске. Дядя Сарады, - она ответила на немой вопрос карих глаз. - Простите, - добродушно улыбнулся мужчина, - вы так похожи с Сарадой, да и Итачи-сана я никогда не видел… - А вы кто? – Учиха сверлил его взглядом, не понимая, что тут происходит. Он взглянул на Сакуру, но она сразу же отвела глаза. - Чоуджи Акимичи, - в одной руке он зажал пакет с чипсами, а другую, старательно вытерев о темные бриджи, протянул брюнету. Тот лишь недоверчиво покосился на нее, но пожал. - Саске Учиха, - представился он, - так что произошло? - Я смотрел увлекательное кулинарное шоу, - брюнет странно косился на него, пока Сакура, которая слышала уже эту «короткую» историю, уткнулась в телефон, - когда Изуми-сан привела к нам Сараду. Был такой интересный выпуск: приготовление свиных ребрышек разными способами… - Извините, - его манера немного раздражала Саске, который хотел поскорее узнать, что произошло, - но можно ли ближе к делу. И почему Изуми оставила у вас Сараду? – Харуно, смекнув, что этот разговор надолго, села обратно за стол и уткнулась в бумажки, стараясь не слушать их. - Так, нам попроще, да и детям веселее вместе. Знаете, Сарада и Чоучоу еще те изобретательницы… - Так, вы отец ее лучшей подруги ЧоуЧоу? – Учиха поражался с какой скоростью он может увести разговор в другое русло. - Да, - растекся в улыбке толстячок, - однажды мы с ними готовили торт, так они додумались добавить в него… - Чоуджи, так что произошло после того, как Изуми привела вам Сараду? – попытался вернуть нить диалога Учиха. Саске с надеждой посмотрел на врача, которая уткнулась в бумажки. - Точно, обычно за ними приглядывает Каруи, моя жена. Чоучоу прям ее копия, такая же красотка, - еще немного и Учиха был готов взвыть, ведь нервы у нее стали ни к черту. - Но в этот раз присматривали вы? – вставил брюнет, смотря на его мечтательный взгляд, готовый восхвалять красоту жены и дочери. - Да, моя любимая ушла в магазин за мороженым, которое у нее выпросили наши девочки, - с энтузиазмом вещал Акимичи. - Можно покороче, - со злостью процедил брюнет. Чоуджи аж поплохело от такого взгляда. - Эм, - сглотнув, он выдал самую суть, - Сарада попросила у меня злаковый батончик с орехами, а я угостил. Но я не знал, что у нее есть аллергия, простите ради Бога, - он опустил голову, пока обеспокоенный Учиха перевел взгляд на Харуно. - Она в порядке? – девушка продолжила спокойно заполнять документы, думая, что вопрос адресован не ей. Но Учиха не привык просто сдаваться. - Сакура, Сарада в порядке? - чуть громче повторил брюнет. Харуно вздрогнула и подняла голову, встречаясь с тем же взглядом. В ее голове не могло уместиться, как его взгляд шел в разрез с ледяным тоном и эмоциями, что отражались на его лице. - Да. Ее привезли сюда, чтобы перестраховаться и лишний раз убедиться, что с ней все хорошо… - Извините меня, еще раз, - влез Акимичи. Но Саске лишь безразлично кивнул, не отрывая взгляда от Сакуры. - По закону Сараду могут забрать только ее родители, - Харуно прятала глаза, как только могла, смотря то на потолок, то на бумаги, то на дверь, лишь бы не на него. - А дядя не подойдет? – медик стала старательно перебирать бумаги, пытаясь найти нужную, - который работает в полиции, - Сакура остановилась, раскладывая все так, как было. - Думаю, я смогу уладить этот вопрос, - натянуто улыбнулась она, подходя к шкафчику, - Чоуджи-сан, проводите Саске-сана в палату, где находятся девочки. - С радостью, - по-доброму улыбнулся толстячок, выходя из кабинета. Сакура проводила его взглядом, а потом встретились с черными омутами, что до сих пор изучали ее. Харуно опустила взгляд, разрывая контакт. - Саске-сан, - позвал его голос, заставляя выйти из кабинета той, что дарит ему спокойствие. Стоило услышать хлопок двери, как девушка ослабла и оперлась лбом на холодные дверцы шкафа, выдыхая лишний кислород. - Что это было? – риторический вопрос, который не требовал ответа. Эта встреча выбила ее из привычной колеи, запутывая в ее чувствах к нему. Обычно внутри все начинало трепетать, а напряжение внутри зашкаливало. Складывалось впечатление, что она пробежала марафон, потому что чувствовала себя, как выжатый лимон. А сейчас? Сейчас не было того неприятного осадка, наоборот, пока она смотрела ему в глаза она чувствовала легкость. Погрузившись в себя, она не услышала, как открылась дверь. Саске замер в дверях, когда увидел, как она облокотилась на шкаф. Она не выглядела такой сильной, как при разговоре с ним. Он видел, как ей тяжело. Впервые. - Сакура, - его голос был полон сожаления и раскаяния. Он сказал это почти одними губами, но она услышала, будто у них была своя волна. Харуно устала надевать маску, она оглянулась, смело заглядывая в черные омуты, не боясь в них утонуть. - Что-то случилось? – тихо поинтересовалась она, поворачиваясь, - что-то с Сарадой? – Саске лишь отрицательно покачал головой, собираясь с мыслями. Он не готовил речь, он не был готов к этой встречи, но боялся упустить шанс на разговор. Маленькими шагами он стал подходить к ней. Харуно даже не дернулась. - Тогда что? – она внимательно следила за каждым его движением. Она прекрасно видела, что он направляется к ней, но не могла сказать и слова, ожидая его действий. Он любовался ей, пока она пыталась разгадать его план. Когда Саске стоял уже в непосредственной близости к ней, что она четко слышала, как быстро бьется его сердце. Она не испытывала страха, наоборот, ее захватил интерес. А что он выкинет на этот раз? - Сакура, - его дыхание опалило ее щеку, она спокойно смотрела на него и молчала, пока ее взгляд зеленых глаз сводил его с ума. Но страх захватил не того: Учихе казалось, что она исчезнет, убежит или провалиться сквозь землю. Он схватил ее за плечи, боясь, что она оттолкнет, но она молча наблюдала за этим, ожидая худшего. - Прости меня, - прошептал он. Ее глаза расширились, когда она заметила влагу в его глазах, что обычно были холодны. Саске, стыдясь своей слабости, опустил голову ей на плечи, крепче сжимая в своих объятиях. Ее сердце замирало, каждый раз, когда он повторял тихое «прости». Сакура растерялась. Она бегала глазами по кабинету, терпеливо ожидая, что он отпустит. Но он продолжал шептать одно слово, не ослабляя хватки. Харуно сдалась. Ей стало жаль его. Даже после всего. Она видела искреннее раскаяние человека, который долгое время считал себя чуть ли не богом. Этого было достаточно, чтобы позволить себе минутное послабление, за которое потом она будет корить себя. Она обняла его в ответ, нежно поглаживая по спине. Они обмякли в объятиях друг друга. Боль затихла, уступая место спокойствию, которого им так не хватало. Но рано или поздно идиллия должна была закончиться. Саске поднял голову и, поймав ее теплый взгляд, почувствовал необычайную легкость на душе и задал самый глупый, по ее мнению, вопрос: - Мы сможем снова стать друзьями? – повисла гнетущая тишина в кабинете. Харуно приоткрыла рот от удивления, думая, что оттуда вылетят слова, но нет. Она шевелила губами, как раба, не издавая звуков, пока ее лицо вытянулось от недоумения. Она заглянула в его черные омуты, что внимательно смотрели на нее, стараясь понять, шутка ли это или нет. Близость с ним дурманила ее, мешая подбирать слова, которые вылетели из-за абсурдности ситуации. Она издала нервный смешок, выкручиваясь из его объятий и отходя к окну. Вид завораживал, отвлекая ее от мыслей о брюнете, что стоял позади. - Зачем? – наблюдая, как белые облака не спеша плывут по синему небосводу, поинтересовалась она. Ей казалось, это предложение смешным и глупым. Как они будут дружить, после всех тех громких слов, что сказаны на эмоциях, после всех поступков, что они совершили… - Ты всегда была и есть важная часть моей жизни, - тихо прошептал он, делая неуверенный шаг к ней. - Возможно… - она слышала рациональное зерно в его словах, - и? - Как и я твоей, - Саске надеялся, что она повернется, но она молча стояла, вглядываясь в синее небо, - это глупо отрицать… - Глупо, - обреченно согласилась она, пока он сделал еще два шага к ней. - Я не хочу, чтобы мы вспоминали наши веселые школьные приключения с горькой улыбкой… А что мы творили, пока учились в университете… - Сакура резко повернулась, а ее взгляд заставил его замолчать. - Саске, - не разрывая зрительного контакта, она подошла к нему, положив ладони ему на грудь, - мы уже никогда не будем друзьями… - Учиха почувствовал, как на душу падает еще один булыжник, делая его переживания тяжелее. - Но, - надежда появилась в его черных глазах, а он накрыл ее руку своей ладонью, - есть один человек, с которым у тебя получиться наверстать упущенное, - она аккуратно вытащила ладонь, мягко улыбнувшись. А внутри у брюнета мечты разбились на миллион осколков, но внешне он лишь удивленно поднял бровь. - Наруто, - она ответила на его немой вопрос, - он с радостью встретит тебя, если ты решишь возобновить вашу дружбу… - Ты не будешь против? – аккуратно поинтересовался Учиха. Внутри все жгло от ее предыдущих слов, а ее фраза громким набатом проносилась в голове: «мы уже никогда не будем друзьями». - Я буду только рада за вас, - подарив ему улыбку, она обошла свой стол, усаживаясь на кресло. - А что насчет нас? – не унимался брюнет. Она подняла на него свой взгляд, который был ему и спасением и наказанием одновременно. Сакура грустно улыбнулась и принялась что-то писать в бланке, что был раскрыт. Учиха жадно всматривался в ее каждое движение, ожидая ответ на вопрос, что мог вбить последний гвоздь в крышку гроба, в который он сам себя загнал. - Знакомые или бывшие одноклассники, как тебе удобнее, Саске-сан, - он опустил голову, но едва заметная улыбка коснулась его губ. Он не стал кричать или настаивать на своем, он ей был благодарен даже за это. Лишний раз поражаясь ее внутренней силе. - Спасибо, - тихо произнес он, прежде чем покинуть кабинет. Яркие коридоры больше не давили на него. Ему стало лучше после этого разговора. Он благодарил Бога за эту возможность, ведь сам он никогда бы не пришел сюда. И если раньше это был вопрос гордости, но теперь им двигало чувство вины и стыда. Выдохнув, он зашел в палату, где его ждала его принцесса, что сама того не ведая, помогла ему. На больничной кровати сидел Чоуджи, что рассказывал какую-то историю по бокам сидящим от него девочкам, и кормил чипсами. Пухленькая девочка со смуглой кожей, что была подчеркнута нежно розовым платьем, и длинными светло-коричневыми волосами, что были убраны в два забавных хвостика. « Это, наверное, и есть Чоучоу», - пронеслось в голове брюнета, прежде чем на него накинулась брюнетка с криком: - Дядя Саске! - Принцесса моя, - он крепко обнял ее, потрепав по коротким волосам, - как ты себя чувствуешь? - Я в полном порядке, - немного смутившись ответила она, - мы уже уезжаем? – получив кивок от дяди, Сарада побежала к подруге, которую она крепко обняла. А потом попрощавшись с Чоуджи, она подбежала к дяде и, взяв его за руку, потянула в глубину коридора. Они молча шли до машины, но Саске краем глаза заметил, что ее что-то беспокоит. Усадив ее в машину, Учиха сам сел на водительское место, строго посмотрев на девочку. - Милая, что не так? Что тебя тревожит? – Сарада, скрестив руки на груди, отвернулась к окну. - Почему меня забрал именно ты? – Саске опешил от такого вопроса. - А ты не рада? – он конечно понимал, что он ей всего лишь дядя, но только ее любовь была ему отрадой. Он заметно погрустнел, и это не ушло от ребенка. - Просто… Я не знаю, как это объяснить… - девочка растерялась, не зная, как так подобрать слова, чтобы дядю не обидеть и объяснить, что так расстроило ее. - Ты хотела, чтобы тебя забрали мама с папой? – помог ей сформулировать мысли Саске. - Наверное, - тихо ответила она, задумавшись. - Милая, - он развернул ее к себе, - твои родители даже не в курсе еще. Это моя вина, не обижайся на них, - Сарада посмотрела в глаза родственнику, пытаясь понять, не обманывает ли он ее. Ей стало легче и она улыбнулась. Одно дело если бы родители знали и послали дядю, а совсем другое если они даже не в курсе. - Сакура-сан, похвалила меня, - перевела тему Сарада, хвастаясь, - я сделала все так, как она учила… - Молодец! И я тебя хвалю и родители похвалят, когда узнают, - на лице девочки расцвела искренняя улыбка, - может, купим торт в честь того, что ты у нас такая молодец? - Нет, не хочу торт, - девочка задумалась, закусив губу, - я пока не знаю, что хочу, - честно призналась она. - Ну хорошо, - улыбнулся Саске, - как узнаешь, скажи, и я выполню, - подмигнув, он стал парковать машину, так как они уже подъехали к дому. - Сама пойдешь или тебя покатать? - Покатать, - Сарада радостно захлопала в ладоши. А дядя помог ей усесться ему на шею. - Виии, - кричала брюнетка, пока Учиха пешком преодолевал лестничные пролеты. Благо здоровье позволяло. Вот только у Итачи, который открыл дверь, было не такое хорошее настроение, как у дочери. Было видно, что он сам домой вернулся только недавно, ведь он даже не переоделся в домашнее. - Привет, - он странно смотрел на брата, на шее которого восседала его принцесса, - солнышко, а ты разве не у Чоучоу? - Меня дядя из больницы забрал, - объяснила девочка, пока лицо отца белело с каждой секундой. - Что? – потерянно уточнил испуганный Итачи. - Что? – передразнил его Саске, как делал это в детстве, опуская Сараду на пол, - милая, иди помой руки и переоденься, - девочка послушно кивнула и, поцеловав отца, что опустился на корточки, побежала в ванну. - А я тебе пока все объясню, - он увел брата на кухню, рассказывая, что произошло. - Ну а чего ты мне-то не набрал? – длинноволосый брюнет осуждающее смотрел на брата, - ну или Изуми? - Я же помню, что у тебя сегодня совещание, - попытался оправдаться Учиха под тяжелым взглядом брата. - Дочь важнее карьеры, ты не представляешь, как я испугался сейчас, - грустно выдохнул отец принцессы, - спасибо тебе, - он обнял брата в знак благодарности. - Не за что. Ты же знаешь, что моя любовь к ней чуть-чуть меньше, чем у вас с Изуми, - не без иронии поддел его Саске, - я, пожалуй, пойду, - он встал из-за стола и направился к выходу, под бубнеж брата. - Ты, кстати, больше ничего не вспомнил? – Саске повезло, что он шел впереди и брат не видел, как в один миг помрачнело его лицо. - Нет, - холодно ответил Учиха, пока внутри все клокотало. Он посмотрел на брата, а в голове сразу всплыла картинка: он душит Харуно, жадно впиваясь пальцами в ее шею. «Нет, не сейчас», - ему было паршиво, но он не мог признаться даже брату в том, что, на самом деле, Сакура не делала аборт. Что все эти годы они зря ее ненавидели ее, а он заслужил все то, что происходило с ним. Он скажет ему. Когда-нибудь. Но не сейчас. - Ну ничего страшного, - подбодрил его Итачи, - будь аккуратнее. - Пока, - обняв брата, Саске покинул его квартиру и поспешил к машине. На улице стоял теплый летний день, а ветерок приятно охлаждал, пока мысли терзали его. Сев а машину, брюнет осознал одно: домой совсем не хотелось. Он прекрасно понимал, что его ждет очередная бессонная ночь, так почему бы не съездить в место, по которому он соскучился?..