Возрождение

Я не помню, как пришел в себя, точнее, когда часть моей памяти, сознания, наконец, стала моей. Мысли, что так терзали, изъедая душу, впрыскивая, будто яд сомнение – улетучились. Ошеломлённый, я сел на пол. Старый деревянный пол отозвался неприятным скрипом. Пара минут просто тишины в моей голове. Ни воспоминаний, ни желания отомстить ей. Китнисс за два месяца я видел лишь пару раз. Мы обоюдно решили избегать друг друга с момента моего возвращения в двенадцатый дистрикт. И самое странное, даже сейчас не готов к этому. Все чувства будто выгорели, и дело, кажется, не в том, что пережил я в Капитолии — меня прежнего просто не стало. Встаю с пола и подхожу к окну. Перемены везде, я ежусь от чувства мнимого холода. Будет ли среди всего этого место для меня? Ответа нет. Впрочем, этот риторический вопрос заставил вспомнить о своих обязанностях пекаря. Завтра необходимо встать до зари, чтобы к полудню обеспечить всех жителей свежим хлебом, который теперь, после падения Капитолия, доступен каждому. Свет в доме напротив включился. Китнисс вернулась с охоты, добыча небрежно лежит на полу. Она же скинула куртку и легла на диван. С разделяющего нас расстояния я вполне способен различить то, насколько плохо она стала выглядеть: болезненная худоба, бледность. Я уверен, кошмары за все это время лишь усилились, но она не из тех, кто просит помощи. Задернул штору. Я - не её исцеление. Стало горько. Гейл - тот, кто может вернуть её, а я изломленная пешка Капитолия, впрочем, здесь мы с ней похожи. Разминаю руки. Монотонный голос ведущего радио, доносящийся с кухни, привел меня в чувства. Не отвлекаясь больше на собственные мысли, ложусь в постель и включаю ночник. Теперь я не выношу тишину и мрак. Веки закрылись, перед глазами предстали воспоминания, чистые и только мои. В груди потеплело. Чувство свободы, что так неутолимо желает ощутить человек и к которому стремится, отныне для меня не эфемерно. Резко сел. Я не могу бездействовать, это удивительное чувство, как глоток воздуха, второе дыхание. Холст, мольберт и акриловые краски. Больше ярких, насыщенных цветов. Неожиданно абстрактный образ превращается и обретает черты Китнисс. Я остановился. На её лице улыбка. Наверное, мои руки привыкли рисовать её образ. Я добавил зеленых оттенков, оттеняя её лицо. Оранжевый и зеленый прекрасно сочетались и делали картину живой и солнечной. Мне следует вновь сблизиться с ней. Теперь она как угасший уголек, который вот-вот затухнет навсегда. Я вновь подошел к окну и осторожно посмотрел в небольшую щель между шторами, свет в её доме всё ещё горел. Схватив ветровку со спинки кресла, я побежал к крыльцу дома Китнисс, на бегу надев куртку. Тихий осторожный стук в дверь и вот она передо мной. Теперь я видел круги у нее под глазами, скулы ещё острее... - Привет, - осторожно произнес я, боясь спугнуть то ли себя, то ли её. - Привет. – Голос слишком безликий. - Я подумал, может как-нибудь поохотимся в лесу? – наобум произнес я и мысленно дал себе подзатыльник. Прежде стоило бы подумать о том, что сказать ей. - Хорошо, - согласилась она. - Просто хочу сказать, что ты больше не одна, - не разрывая зрительного контакта, произнес я. Она осторожно кивнула и обняла меня за плечи. Крепко сжал в объятьях. Китнисс вздохнула и уткнулась мне в шею. Пройдет ещё немало времени, прежде чем она начнет мне доверять, но это превратится в ничто после того, как я увижу на её губах улыбку.