***
Разбудил Артура громкий стук в дверь и, судя по недовольным бурчаниям за дверью, незваный гость вообще бы предпочёл не появляться на пороге дома англичанина. Отсюда назревает вопрос: зачем же он тогда явился? Кое-как поднявшись из тёплой постели, офицер Кёр… простите, бывший офицер Кёркленд, направился к двери, про себя проклиная всех обитателей это мира, утро, да и вообще всю жизнь. Однако тот, кого он увидел на пороге, вызвал смущенную улыбку. Со всеми этими происшествиями он забыл о приезде… Младшего брата. — Хей, Арти, ну чего ты там возишься? — американец недовольно фыркнул, смотря на то, как старший брат улыбается, — Ну, чего, даже не обнимешь? — Альфред призывно раскинул руки в сторону и уже скоро оказался в крепких объятиях Кёркленда. — Я тут к тебе собирался дня на три, — затрещал радостно Альфред, как только Артур его отпустил, снимая куртку, — но так получилось, что из университета меня отпустили на неделю. Потому всю эту неделю я буду жить у тебя! — пока Артур переваривал эту информацию, младший брат прошёл на кухню, выискивая чего бы на ходу перехватить. — У-у, Арти, ты до сих пор ешь эту овсянку? — чуть скривился он, приподняв крышку кастрюли. Кёркленд же недовольно простонал. Да, эта неделя обещает быть «интересной», но всё же присутствие младшего немного успокаивало Артура, ведь это было намного лучше, чем семь дней в неделю и двадцать четыре часа в сутки находиться одному. Альфред же, порывшись у брата на кухне, недовольно цокнул языком. — Ты чем вообще питаешься? Артур, погрузившийся за это время в свои мысли, вздрогнул и переспросил: — А?.. Чего? Альфред приложил руку к лицу и, простонав в нее, сказал: — Ты что-нибудь ешь вообще, м? Кёркленд же в ответ лишь пожал плечами. — Ну, питаюсь… Чем-то… Когда с Хондой в кафешку сходим, когда овсянки, когда на бегу переку… — англичанин не успел договорить, потому что его тут же перебил младший брат. — Ясно, понятно, отправляемся за продуктами. Кёркленд, понявший, что все планы резко пошли «не по плану», громко выругался, но всё же ушел собираться, Альфред же лишь тихо захихикал. Вот так, с весёлой ноты, началась новая «рабочая» неделя Артура Кёркленда.***
Аличе недовольно цокнула языком. — Родери-их… — протянула она, подсаживаясь поближе к мужу и кладя свою голову тому на плечо, — Нам ещё долго ехать? — Полчаса, — коротко и ясно ответил австриец, хотя, если честно, уже сам был утомлен этой пробкой. Через час важная встреча, а они ни на миллиметр не сдвинулись! Вздохнув и поправив очки, сползшие на кончик носа, мужчина чуть наклонился вперёд, спрашивая у водителя: — Как долго мы ещё простоим? Юноша, сидящий за рулем, пожал плечами: — Не знаю, там, вроде как, какая-то небольшая авария… Может… В лучшем случае полчаса, в худшем — неизвестно. Итальянка, услышавшая весь этот разговор, опять недовольно цокнула языком. Ещё бы, кому понравится практически девять часов лететь в самолете под крики детишек (которых Аличе про себя назвала «дьявольскими отродьями»), а потом ещё и неизвестно сколько выстоять в пробке?! — Я не доживу до приезда в отель… — простонала она, щёлкая пальчиками с аккуратным маникюром в нюдовых тонах. — Аличе, успокойся, я тоже устал, — Эдельштайн вздохнул, приобнимая жену и прижимая ту к себе покрепче. В конце концов, мужчине тоже требовался отдых… Ну, или хотя бы очередная чашка кофе. Если же в комплекте ещё будет и десерт — это будет очень даже идеально для такого сладкоежки, как Родерих. Варгас, поворчав ещё немного, уткнулась в плечо Эдельштайна, однако, к счастью обоих, вскоре движение возобновилось, и уже через полчаса они находились возле отеля N. Добравшись до номера, первое, что сделала Аличе — сняла туфли. — Господи-и! Какое же блаженство! — не сдерживая своих эмоций, итальянка плюхнулась на кресло, довольно вытягивая ноги. Эдельштайн же, лишь что-то проворчав в стиле «а я говорил…», удалился в ванную, поскольку до встречи оставались считанные часы. Переодевшись из костюма в более удобный свитер и штаны, Варгас наконец-то почувствовала, как постепенно напряжение, оставшееся после долгого перелёта и пробки, уходит, уступая место приятному блаженству. В конце концов девушка не совалась в дела мужа, предпочитая вести больше светскую деятельность, чем деловую. А это значит, что за всю неделю, что они будут в Америке, итальянка успеет посетить не одно и не два мероприятия. Да, и для Эдельштайн-Варгасов поездка в Америку представала всё в более радужном свете, чем ранее. Кто знает, может это будет то самое путешествие, о котором пара будет вспоминать долгие годы…