Рука, тянущаяся к Луне

      Огонь разгорелся быстро, едва задев пушистые, поблескивающие золотом локоны. Райно завороженно смотрел, как пламя пожирает их, заставляя тонкие волоски чернеть и скручиваться, но вскоре с отвращением поморщился от распространяющегося по залу запаха. Все-таки надо было проводить этот обряд снаружи, но там мошморское небо изливалось тоскливым мелким дождем, находиться под которым совсем не хотелось.       У Райно не было специальной чаши для подношений, как у статуи в саду Рога, поэтому он использовал обычную глиняную миску, которую нашел на кухне. Он поставил ее на скамейку перед фигуркой Хеом и поджег в ней свои срезанные волосы, как и намеревался когда-то. Сейчас для этого было полно времени, ведь он уже не маг, терзаемый тайнами Мошмора, а просто человек, чья задача проживать день за днем, стараясь не умереть раньше срока.       Райно грустно усмехнулся. Ведь когда-то он жил без магии и не делал из этого трагедию, а сейчас, глотнув из этого источника, испытывал лишь тоску и жажду. Правда, у него были и другие проблемы.       Кое-как привыкнув к удушливому запаху, Райно прикрыл глаза, подбирая слова для молитвы.       — Темная Госпожа, Повелительница Тени, Хозяйка моей души, — прошептал он. — Молю тебя, прими мой дар и даруй свое благословление. Благодарю тебя за испытания, что мне выпали, и те милости, которыми ты осыпала своего жалкого слугу. Прости мне мои слабости и ошибки, мой эгоизм и глупость. Прости, что я сбился с пути и создал проблемы… всем. Я признаю свою вину… — Райно замолчал от защипавших глаза слез, но решительно выдохнул, собираясь с силами. — Все заботились обо мне и оберегали: ты, Адрамил, Мексель. Я просил вас о помощи и всегда получал ее, но никогда не давал ничего взамен. Я так отвратительно поступал! Но я все понял и прошу лишь возможности все исправить и искупить свои грехи. Я принимаю свое наказание, как дар и ступень к мудрости. То время, что досталось мне, пока я не смогу использовать магию, я проведу в обучении тому, что пропустил по своей глупости, в подготовке к становлению настоящим магом Тени, которым ты была бы рада меня увидеть. И в послушании своему наставнику, — добавил он тихо. Этот пункт обещания дался ему нелегко, но Райно решил, что не будет посвящать в него Адрамила, ведь полноправным учителем тот для него все равно уже не может быть. И это прекрасно. — Прошу тебя лишь поддержать меня и не гневаться. Если ты намерена еще как-то наказать меня, то я и это приму смиренно, лишь бы ты простила меня. Жду твоих испытаний и молю о твоем скором возвращении.       Пепел в чашке уже давно остыл, а Райно так и сидел в молчании, вглядываясь в статуэтку Хеом. Конечно, он хотел бы какого-то знака от нее, но этого никогда не было раньше, так зачем же ему появляться сейчас? Лишь время покажет, примет ли Богиня его дар и извинения. Да и не было смысла ждать, что Путь расстелется перед ним ровной прямой дорогой. Никакая молитва не сработает, если ничего не делать.       Мексель затеяла уборку, и Райно по мере понимания помогал ей складывать тряпки в сундуки и перевязывать маленькие пучки трав в большие, чтобы потом спрятать их куда-то в ящики, мешки и прочие котомки.       Кроме простых приветственных фраз, они до сих пор не сказали друг другу ни слова, и это сильно напрягало. Как и всегда, Райно сдался первым.       — Прости меня… — смущенно пробормотал он.       — Че ты там промяукал? — отозвалась ведьма, подметая пол и даже не обернувшись. Метла в ее руках с тихим скрежетом царапала доски, поднимая облачка пыли.       Райно откашлялся.       — Прости меня.       — А-а… Вот оно чего…       — Я должен был рассказать тебе, что случилось с Маравиезе, но я…       — Да уж, конечно! — фыркнула Мексель, заметая мусор в угол.       — И не только это. Тот случай с теневой сущностью, на которую я вынудил тебя посмотреть…       Ведьма вздрогнула и остановилась, опершись на метлу. Она так и не глядела на Райно, и тот ощутил покалывание знакомого чувства отчужденности, зацепившегося за него, как репей. Только сейчас он понял, как по-настоящему нужна была ему Мексель и как дорог Адрамил, и не знал, почему решил обмануть их доверие.       — В общем, так, мастер Он’йар, — заявила, наконец, ведьма, резко выпрямившись. — Что было, то было, и днями-ночами тут сидеть, твои извинения выслушивать, времени у меня нет. — Она обернулась и прищурилась, глядя в его прикрытое маской лицо. — Одного раза достаточно.       — Ты прощаешь меня? — с надеждой вдохнул Райно.       — Прощаю, — махнула рукой Мексель.       — Ох, спасибо! Спасибо тебе! — воскликнул он, поборов желание обхватить ее худое тело в крепких объятиях. Райно почувствовал сильнейшее облегчение, будто с его сердца сошла лавина тяжелых камней.       — Ой, все, — скривилась ведьма, отворачиваясь. — Не надо вот этих ахов-вздохов. Лучше, как люди приличные поговорим.       Отложив метлу, Мексель начала собирать со стола посуду. В ее движениях чувствовалась нервозность, казалось, что она одновременно и спешит, и пытается тянуть время.       — Конечно, — кивнул Райно, внимательно следя за ней. — Но насчет всего этого… Есть кое-что, что меня волнует.       — Чего такое?       — Хоть он и обещал… Но Маравиезе может вернуться в мою Башню в любой момент, так ведь?       — Ну-у… — задумчиво протянула Мексель. — Может, и так.       — Мне стоит бояться его?       — Как и всем нам.       — Мексель, пожалуйста!       Ведьма посмотрела на Райно недовольным взглядом, но потом устало вздохнула и уселась на скрипящий табурет, состроив серьезную мину, по которой было понятно, что она собирается сказать какую-то мудрость.       — Демон есть демон, — веско произнесла она. — Обещания его, как погода. Сегодня, стало быть, дождливо и обильно, а завтра глядь — сушь и дышать нечем. Ежели захочет он перед тобой хвост распустить, наобещает и будет выполнять. Смотри, мол, мастер, как я благороден! А надоест ему, так что с твари потусторонней ждать?       Райно тут же поник.       — Значит, надо было его убить…       — Ну, ты бы не смог, — развела руками Мексель. — Если он кого на крючок поймает, тот ему вреда никогда не принесет и другим не даст.       — Вот как? Но я думал, что это было мое решение.       — Может, так оно и было. Если бы ты убить его захотел, то почувствовал, наверно, что не можешь.       — Но как же… — вздрогнул Райно. — Как же мне теперь от него защититься? Он хотел что-то сделать с мастером Лимардой. И чуть не откусил мне пальцы!       Ведьма фыркнула и тихо рассмеялась, словно он только что рассказал шутку. Однако Райно вовсе не было смешно. Все еще чувствуя давление демонических зубов на своих пальцах и жар боли от заживающей раны, он невольно вздрогнул.       — Если б он действительно желал, чтоб ты остался без пальцев или чего другого, то ничто бы его не остановило, поверь мне, — махнула рукой Мексель. — А что до мастера твоего — не знаю, для чего уж он ему понадобился. Может, он решил устроить пьянку с вами тремя или какую другую распутную штуку, подходящую его скверной душонке. Или ему просто захотелось поселиться в его жуткой башне. Нам уже не узнать. Потому что его тут больше нет. Так что спи спокойно.       При этих словах ее лицо немного погрустнело. Словно пытаясь скрыть это, ведьма начала суетливо оглядываться вокруг в поисках занятия. Вот она нашла на полке затерявшуюся ложку и положила ее к другим приборам, аккуратно составленным на столе.       — А где он? — осторожно спросил Райно. — Ты его убила?       — Ты чем слушал? Ни ты, ни я не сможем его убить. Он ушел. Ну, то есть как ушел… — Мексель вздохнула. Она не смотрела на Райно, тяжело опершись о столешницу, и было видно, при напускной привычной легкости, что слова выходили из нее с напряжением. — На днях постучалась ко мне одна женщина странная. В такое же, как у него, полотнище завернутая, и цвет лица… Не местная, стало быть. В общем, Маравиезе ее знал и как будто что-то ей задолжал в свое время. Ну, не мое это дело. Шептались они долго, не знаю, что обсуждали, но он опосля встал и говорит мне: «Я с ней ухожу». Да и ушел. Так вот.       — П-постой!.. Что? — воскликнул Райно. — Как это возможно?       — Ну, видать, то ведьма была.       — Ты ведь могла ему не позволить.       — Могла, — кивнула Мексель. — Но не стала. Не понравилось мне с демонами дел иметь, да и вам бы он жизни не дал.       Райно понуро опустил голову и грустно вздохнул. Приходя к ведьме, он надеялся извиниться и наладить этим отношения, но не предвидел, что из-за него она получит такие потери.       — Это все из-за меня… — прошептал он.       — Ой, не начинай тут сопли лить! — хмыкнула Мексель. — Что сделано, то сделано.       — Ты так добра ко мне, но я ничем это не заслужил. Я бы хотел что-то для тебя сделать, только не знаю, что…       — Оно так и работает, что ли? Вроде как ты мне это, а я тебе — то? Честно, конечно, но только разве такое дружбой называют? — серьезно произнесла она, посмотрев на Райно. Но тут же резко сменила тон. — Или нет. Откуда мне знать? Я просто ведьма из Мошмора. Слишком добрая, наверно, но самая обычная. — Отвернувшись, Мексель подошла к кровати и вытащила из-под нее мешок, уже изрядно наполненный чем-то. — Это вот во мне так женская натура играет, наверно. Бабка Вира говорила, что с возрастом пройдет. Ведьмы не помогают первым встречным, лучше даже, если вообще никому. А я… Тьфу!       Мексель смачно плюнула на пол, но потом, опомнившись, затерла плевок носком ботинка. Райно в замешательстве переводил взгляд с нее на мешок, не понимая толком, о чем она. Она все еще что-то недовольно бурчала себе под нос, складывая в свою котомку какие-то тряпки, и это наводило на скверные подозрения.       — Ты уходишь, — в испуге выдохнул Райно, не то спрашивая, не то утверждая.       — Ага.       — Но почему?       Он вскочил с места и в два шага оказался рядом с ней, заглядывая в занавешенное нечесаными волосами лицо, на котором иглами сверкал недовольный взгляд.       — Это из-за меня? Это я…       — Нет, — махнула рукой Мексель, слегка отстраняя его от себя. — Но вообще — возможно и такое.       — Я… Мы…       — Помолчи.       Схватив котомку, ведьма рванулась было к двери, но потом так же резко остановилась и плюхнулась на скрипучую кровать. Ее склоненные плечи ссутулились еще сильнее. Было похоже, что она в смятении и мучается от этого, но Райно не мог и не знал, как ей помочь. Ее внезапные сборы, больше похожие на побег, накладывали на него новое чувство вины и страха. Он вдруг понял, как много на самом деле она для него значила, даже просто существуя где-то рядом, готовая выслушать и прийти на помощь.       — Вся эта кутерьма, — начала Мексель после долгого молчания, — с твоим потерявшимся, а потом найденным учителем, с Маравиезе и вот той скверной штукой… Она заставила меня подумать и о своей жизни тоже. Мошмор для меня не то, что бы дом. Убежище. Вот, что я поняла. Есть дела, которые я должна закончить. Быть смелой, как ты. Такой же твердолобой и настырной. Да, — она тихо улыбнулась своим словам.       Райно несколько растерялся. Уже второй человек называл его смелым, но он так и не понимал, почему они делали столь безосновательные выводы.       — Я могу остановить тебя? — робко спросил он.       — Не, — качнула головой ведьма. — И надеюсь, что не попытаешься.       Через некоторое время они покинули старую лачугу. Мексель закрыла ее на длинную жердь, вставив в ржавое кольцо дверной ручки. Никаких защитных заклинаний она не произносила, никаких амулетов не вешала, просто, бросив на хижину внимательный взгляд, отвернулась и пошла прочь.       В молчании они шли мимо укрытого туманом озера, рядом с которым случилась их первая встреча, пересекли луг с овцами, обойдя древний валун, ставший свидетелем того, как Райно поддался демону, и вышли на широкую дорогу. Эту дорогу, казалось, вот-вот должно осветить вдруг появившееся солнце, как когда-то во сне, но вместо этого пыль на ней прибивал мелкий дождь, льющийся из беспросветного сизого неба.       — Ну, дальше я уж сама, — выдохнула Мексель, забирая у Райно свою котомку. — Не люблю прощаний. Не умею. Раньше, знаешь, как я прощалась? Никак. Просто уходила и все, пока никто не видит. А с тобой что-то не вышло…       Размытым от слез взглядом Райно едва различал грусть на ее лице. Не выдержав, он бросился к ней и заключил в крепкие объятия, сжимая все сильнее, словно это могло бы помочь оставить как можно больше живой настоящей Мексель в его сердце.       — Обнимания… — прохрипела ведьма. — Ну, ладно… Все-все, — похлопала она его по спине. — Здесь у кое-кого есть грудь вообще-то. Мелочь, но об этом тоже думать следует.       — Да, прости, — пробормотал Райно, отстраняясь. Он машинально мазнул рукой по лицу, смахивая слезы, но лишь неловко ударился пальцами о маску. — Мне будет тебя не хватать.       — Да, мне тоже, — вздохнула ведьма. — Но ты не переживай, у тебя тут полно людей, кому есть до тебя дело. Считай вот, что целая семья.       — Ну, скажешь тоже…       — Не спорь! Это правда. У тебя есть семья. Теперь ты узнаешь, что в этом хорошего, и что плохого, конечно, тоже. Хех… — Она надолго замолчала, задумчиво глядя вниз, где носком сапога ковыряла дорожную грязь. — Думаешь, Хеом ненавидит меня, что я на ее земле живу, а ей не молюсь?       — Я думаю, что Хеом милосерднее, чем принято считать. И слышит наши сердца, а не только слова, — проговорил Райно. Он улыбнулся своим словам, понимая, что такое скорее сказал бы Адрамил, но почему-то был рад этому.       Мексель тоже улыбнулась.       — А! — спохватилась вдруг она. — Ты же хотел для меня кое-что сделать?       — Конечно, — с надеждой кивнул Райно. — Что угодно.       — Присмотри за моей халупой.       — Ты вернешься?       — Мошмор зовет меня, — загадочно ответила Мексель, посмотрев куда-то за спину Райно. — И рано или поздно я снова сдамся. Поэтому не хочу прийти и застать в своем доме каких-нибудь бродяг. Так что присмотришь?       — Да, присмотрю.       — Вот и славненько. Бывай.       С этими словами, взвалив мешок к себе на плечи, ведьма повернулась и побрела по дороге, оставляя в увлажнившейся почве четкие следы. Сердце Райно больно сжималось, пока он смотрел, как туман поглощал ее высокий тощий силуэт.       Мексель…       Мелкий дождь продолжал настойчиво барабанить по траве и листьям, когда Райно подошел к Рогу. Перемещаться по лесу без магии было опасным занятием, но он почему-то не боялся встретиться с мертвецами. Возможно, где-то в глубине души, он чувствовал, что Хеом простила его и наделила своей защитой. А, может, все его страхи отошли на второй план, оставляя сцену для главного страха — быть отвергнутым.       Поднявшись по мокрым ступенькам, Райно решительно занес руку, чтобы постучаться в дверь, но замер, увидев, что она приоткрыта. Из узкой щели доносились голоса.       — Как же ты меня достал! — раздраженно восклицала девушка. Этот взрослый серьезный голос определенно принадлежал Анес. — Постоянно меня поправляешь!       — Потому что ты читаешь неправильно, — мямлил молодой парень. Теммил.       — Тебе-то какая разница, как я читаю?       — Мастер Лимарда поручил мне присматривать за тобой.       — Вот и присматривай. Молча!       Райно осторожно открыл дверь пошире и бесшумно вошел внутрь. Оставаясь незамеченным, он застыл в тени у входа и наблюдал за тем, как в зале за обеденным столом сидели двое учеников. Лицо Анес было недовольным. Она все еще не избавилась от привычки водить пальцем по строкам читаемой книги, поэтому сейчас держала руку на странице. Теммил же выглядел, как и обычно, слегка растерянным, хотя в целом спокойным, однако было видно, что это исходило скорее от того, что он смирился, а не от уверенности в себе. По-видимому, молодые люди знали друг друга уже не первый день, и это несколько ранило Райно, который был вынужден пропустить столько всего важного.       — Но если я не буду тебя поправлять, — не отставал Теммил, — то ты закрепишь свои ошибки. Это будет очень сложно исправить.       — А выбитые зубы вообще не отрастут, — пробурчала Анес.       — Что?       — Опять? — донеслось с другой стороны, и Райно увидел, как к столу из библиотеки подходит Адрамил. Полы его плаща размашисто качались от торопливых шагов, тень капюшона ложилась на маску. Было не понятно, сам он присутствовал здесь или оставил вместо себя куклу. — Меня не было всего несколько мгновений, а вы опять поругались!       — Простите, мастер, — тихо и виновато проговорила Анес, уткнувшись в книгу. Кажется, мастер Лимарда производил на нее точно такое же впечатление, какое в своей время на Райно.       — Ты ведь уже давно не ребенок, Анес, — незлобно пожурил ее Адрамил. Он принес из библиотеки пару книг и положил их на стол перед учениками.       — Это я виноват, — сказал вдруг Теммил. — Я не должен был критиковать ее… — Внезапно он перевел взгляд на дверь и тут же заметил гостя. — Мастер Он’йар!       Анес встрепенулась, подняв голову и даже немного привстала, увидев Райно. Лицо ее осветила радостная улыбка.       — Мастер Он’йар! — эхом повторила она.       Последним в его сторону повернулся Адрамил, но не произнес ни слова.       Будучи раскрытым, Райно был вынужден выйти в зал.       — Доброго дня, — проговорил он, слегка поклонившись собравшимся. — Давно не виделись, Анес.       — Это точно, — снова улыбнулась она, не спуская с него глаз. Казалось, что она действительно и искренне рада была видеть его.       Совесть пронзила душу Райно острым шипом. Он сожалел о содеянном и о том, что позабыл о своих обязанностях, лишь доказав Адрамилу свою несостоятельность и незрелость. Но в то же время ему было приятно ее внимание и радость. Не зная, как выразить свои чувства, он слегка похлопал ее по плечу.       — Я виноват, — проговорил Райно, стараясь скрыть горечь в голосе. Он хотел было сказать, что больше такого не повторится, но не знал, подпустит ли Адрамил его к Анес вообще. — Мастер Лимарда, — почтительно поклонился он бывшему учителю.       Все так же молча, Адрамил кивнул ему и указал рукой на лестницу, спиралью взвивающуюся вверх.       Лицо Райно нервно дрогнуло, ведь все-таки он рассчитывал хоть на какие-то слова. Однако спорить было стыдно и бессмысленно, потому, вернув Адрамилу кивок, он повернулся и послушно побрел наверх.       Дверь в его спальню была не заперта, и Райно, тихо постучав, перешагнул порог. Его взгляду предстала несколько необычная картина: Адрамил в мятой одежде, закинув ноги на стол, сидел у окна и задумчиво глядел в него. Его волосы были растрепаны и казались нечесаными с тех самых пор, как они с Райно виделись в последний раз, да и в самой комнате царил совершенно нетипичный беспорядок: незаправленная кровать, разбросанные вещи, захламленный стол. Возможно, все это творилось и в его душе, и Райно больно было ощущать себя причиной. Непростой выдался день… Чувство вины, как иглы в пятках, не давало ему покоя, куда бы он ни шел.       Сложно было предположить, какое лицо сейчас было у Адрамила, ведь он отвернулся к окну, но его скрещенные на груди руки не добавляли облику расслабленности.       — Здравствуй, — как можно спокойнее проговорил Райно, снимая маску. Перед учениками и Мексель он все еще чувствовал необходимость скрывать лицо, даже если уже не владел магией, но наедине с Адрамилом ему хотелось быть откровенным, быть самим собой.       Ответного приветствия снова не последовало. Затянувшееся молчание, сдобренное шелестом мелкого дождя, ощущалось уже как привычная манера их общения, и Райно бы с удовольствием сел рядом у открытого окна, чтобы понаблюдать за погодой и лесом, но внутри него зудела необходимость поговорить и услышать ответы на свои вопросы.       — Как твои дела? — неловко начал он.       — Ты лишился магии, но все равно ходишь по лесу один, — вдруг сказал Адрамил, не оборачиваясь. — Так ничему и не научился?       — Я был очень осторожен, — ответил Райно, радуясь, что с ним хотя бы заговорили.       — Больше так не делай. Сиди в своей Башне и не выходи из нее без меня.       — Как скажешь, мастер Лимарда, — вздохнул Райно и получил в награду мимолетный косой взгляд.       Несмотря на строгий тон бывшего наставника, он уже чувствовал себя более свободно. Сняв мокрый плащ, он повесил его на крючок, маску положил на стол, присев на его краешек прямо у ног Адрамила. Тот все еще избегал его взгляда, демонстрируя свой превосходный горделивый профиль. Даже с растрепанными волосами и щетиной он все еще был красив, невероятно притягателен до мелкой дрожи в коленках, и провоцировал у Райно легкую глуповатую улыбку.       — Рад, что ты в хорошем настроении, — холодно проговорил Адрамил, заметив эту ухмылку.       — Прости, на самом деле у меня, конечно, не хорошее настроение. На душе очень тяжело, и я бы хотел с тобой поделиться… Но не знаю, есть ли у меня такое право?       Адрамил медленно поднял на него взгляд.       — Почему нет? — пожал он плечами.       — Но ты ведь… — начал было Райно, но замолчал, совершенно не ко времени краснея под этим взглядом. Темные глаза как будто оставляли пылающие следы на его коже. — Ну, да. Почему нет?.. Мексель покинула Мошмор. Она ушла, и без нее я теперь…       Он не договорил, увидев, как раздраженно выдохнув, Адрамил запрокинул голову на спинку стула и прикрыл глаза рукой.       — И после всего, что произошло, ты продолжаешь с ней общаться!       — Конечно, ведь она моя подруга.       — Да не подруга она тебе! — выкрикнул Адрамил, едва не вскочив со стула. Его полный недовольства и обиды взгляд буравил Райно, будто пытаясь выискать в его лице хоть каплю согласия. — Если ты этого не понял, то я не знаю, о чем нам с тобой вообще сейчас разговаривать.       Райно несколько опешил от такой категоричности, хотя и не ожидал мирного разговора. Тем не менее у него был кое-какой план, и он перешел к самой кульминационной его части. Склонившись над Адрамилом, Райно положил руки ему на плечи и внимательно посмотрел в глаза.       — Ответь мне на один вопрос, — серьезно начал он. — От этого и будет зависеть, стоит ли нам продолжать разговор и в каком ключе. Ты меня любишь?       Щеки на растерянном лице Адрамила запылали, его горячее дыхание заметно участилось. Он выглядел таким беззащитным, потерявшим все маски.       — Я ведь это уже говорил, — тихо произнес он. — Я говорил, что люблю тебя.       — Это было до того, как ты узнал обо мне… некоторые вещи. Теперь твои чувства изменились?       — Нет, не изменились.       — Тогда… — улыбнулся Райно, переводя взгляд на его губы. Он и не рассчитывал закончить разговор так быстро, но, кажется, самому Адрамилу уже надоело постоянно ругаться. Райно впервые явственно почувствовал, как их души и тела стремятся друг к другу, и не видел причин этому мешать. Он медленно приближался к нему под властью жажды ощутить теплоту и вкус любимых губ, забыв, о чем хотел сказать.       — Нет, — оборвал вдруг Адрамил, отстраняясь. Он встал со стула и отвернулся к окну, как будто там происходило что-то намного интереснее. Райно раздосадовано вздохнул. — Это не имеет значения сейчас. Не думай, что ты теперь можешь делать, что угодно, наплевав на здравый смысл. То, что ты натворил, могло погубить тебя, меня… и все то, чему посветил жизнь я и маги Тени до меня. Культ Хеом мог исчезнуть навсегда!       — Я понимаю, — тихо ответил Райно, осторожно поглаживая его спину. — Я постоянно думаю об этом.       — Мне кажется, что нет.       — А мне кажется, что ты не очень-то хорошо меня знаешь. Да, я совершил ошибку, но это не значит, что я совсем уж идиот.       Адрамил медленно обернулся, беря Райно за руку. Его взгляд было непросто выдержать из-за холодка, витающего в воздухе от боли и тоски, застывшей на дне его темных глаз. Райно сохранял спокойный и серьезный вид, как мог, но боялся лишний раз дыхнуть, чтобы не сделать вдруг еще хуже. Но он пообещал себе, что будет идти до конца, и либо Адрамил его выгонит навсегда, либо никогда уже не отпустит. Постоянные страхи потери и ожидание своей участи, потеря контроля над событиями в жизни слишком вымотали его.       — Я люблю тебя, — сказал Адрамил, слегка сжав его ладонь в своей, — но не знаю, как теперь доверять тебе.       Райно опустил взгляд от стыда и разочарования в себе. Вот он и добился тех слов, что так боялся услышать когда-то. Адрамил, в конце концов, начал считать его бесполезным и никуда не годным.       — А что, если я скажу, — почти шепотом проговорил Райно, — что с сегодняшнего дня решил во всем тебя слушаться?       — Ты не сможешь, — усмехнулся Адрамил, поправляя волосы у него на лбу, примятые маской.       — Я смогу! — с вызовом посмотрел на него Райно. — Зря ты не веришь.       — Ну, раз так… Тогда прекрати дружбу с той ведьмой.       — Но… это… Просто несправедливо!       Обойдя застывшего в недоумении Райно, Адрамил подошел к своему столу и начал на нем уборку.       — Вот о чем я и говорил, Райно, — ответил он, складывая бумаги в стопку. — Ты не сможешь.       Внутри казалось что-то затрещало от обиды. Может так скрипели натянутые до предела нервы? Придя сюда, Райно был полон надежд, хоть и сам этого до конца не осознавал, он был готов пойти на уступки, что раньше даже не приходило ему в голову. И что в итоге? Это оказалось никому не нужным и ничего не меняющим. Оставалось лишь с силой сжимать челюсти в бессильном гневе.       — Ладно, — кивнул Райно самому себе. — Ладно. Раз я не смогу, то что тогда? Нет, не так… — Он резко повернул Адрамила лицом к себе. Листы бумаги, которые тот держал, выпали из рук и с шелестом заскользили по полу. — Что тебя больше всего обидело в той ситуации? Уж точно не мои отношения с Мексель, о которых ты сейчас так возмущаешься.       — Обидело? — нарочито удивился Адрамил. — Я не обиделся. Обида — это переживания маленьких детей и тех, кто так и не смог повзрослеть. Зрелый человек, коим я являюсь, не обижается. Он анализирует свои чувства и делает выводы о том, почему они появились и что с этим можно сделать дальше. А не сидит в углу в ожидании, что его недовольство заметят.       Райно прикусил язык, борясь с желанием сказать, что примерно такую картину он и увидел, зайдя в эту комнату.       — Но тебе ведь было больно, когда ты узнал, что я был с Маравиезе.       — Может, и так, — ответил Адрамил, отводя в сторону взгляд. — Но боль — это не обида. Мы не давали друг другу никаких обещаний, поэтому, кроме очевидной глупости такой связи, тебя не в чем винить.       — Но ты винишь… Давай, скажи это. Скажи про свою боль, про то, как возненавидел меня, как хотел плюнуть прямо в лицо. Ну же!       Темные глаза Адрамила казались испуганными от такого напора, хоть лицо и оставалось спокойным.       — Зачем это тебе? — нахмурился он. — Хочешь получить удовольствие от того, что я страдал?       — Ты знаешь, зачем.       — Ну, раз так… Хорошо! — внезапно воскликнул Адрамил. Его голос исказили панические нотки. — Мне было больно. Так больно, как никогда в жизни! Я бы предпочел, чтобы меня в борделе трахнул какой-нибудь отвратительный грязный старик, чем узнать и раз за разом представлять, как ты с этим… с этим… существом!.. — Он зажмурился, словно пытаясь унять очередной болезненный приступ внутри. — И тебе, видимо, понравилось, раз ты встречался с ним не единожды. Райно, это… тяжело принять.       Когда Адрамил снова посмотрел на него, в его глазах стояли слезы. И, хоть Райно такой реакции и добивался, видеть это было больно. Настанет ли время, когда они перестанут мучить друг друга? Что, если это вообще невозможно?       Думая об этом, Райно тревожно сглотнул, когда Адрамил снова заговорил:       — Мы оба знаем, что я не смогу дать тебе то, что он давал. Давай признаем это, — обреченно вздохнул он. — Я унылый и неумелый любовник. В этом он был прав. И когда-нибудь тебе наскучит быть со мной.       — Что? — Райно недоуменно вскинул брови. — Что ты такое говоришь?       Он ухватил ладонями щеки Адрамила, когда тот вновь попытался отвернуться, и серьезно посмотрел в его глаза. Произнесенные слова были неожиданны и нелепы, и на какое-то мгновение даже вызвали замешательство.       — Это же неправда! — воскликнул Райно. — Да тебе же… тебе стыдно должно быть, что ты поверил ему! Ты ругал меня, что я поддался демону, а сам то же самое сделал. Неужели ты не понимаешь, что он просто говорил то, чего ты боялся? Но страхи — это просто страхи, они не должны быть правдой. В конце концов, раз уж до этого дошло, здесь только я могу оценить, какой ты любовник. Или мои слова не так ценны, как слова демона?       Адрамил не ответил, вяло и коротко попытавшись отнять его руки от своего лица. Он выглядел усталым и недовольным, как всегда хмуря брови до глубокой бороздки между ними. Райно лишь покачал головой.       — Ты замечательный! — воскликнул он, обнимая его. — Лучше тебя у меня никогда и никого не было. То есть… я не хочу сказать, что у меня был такой богатый опыт. Конечно, нет! Он мне и не нужен, чтобы такое утверждать. Я люблю тебя, — тихо проговорил Райно, все еще привыкая к кому, как эти слова возбуждающе щекочут гортань, — и ты лучшее, что было и есть в моей жизни. Стоит тебе коснуться меня, — уже шептал он, взяв руку Адрамила и прижав ее к своей груди, — и я внутри начинаю пылать. Неужели ты не чувствуешь? Тогда проверь, не стесняйся.       Адрамил уже почти сидел на столе, прижатый осмелевшим Райно, поместившемся между его раздвинутых ног. Он все еще ничего не говорил, лишь тяжело дышал, наслаждаясь поцелуями на своей шее. Каждой частичкой своего тела ощущая его возбуждение, Райно и сам был уже изрядно опьянен им, но когда предпринял попытку расстегнуть ремень на его брюках, услышал внезапный отказ.       — Нет, — ломаным голосом остановил его Адрамил, ухватив за наглую руку. — Я сейчас веду лекцию для Теммила и Анес. Мне нельзя отвлекаться.       — Просто дай им почитать что-нибудь, — хмыкнул Райно, не прекращая целовать его шею и небритые щеки. — Это ненадолго.       — Может быть, я не хочу ненадолго.       Обреченно вздохнув, Райно уткнулся лицом в его шею и крепко обнял, замерев в этой не очень удобной, но крайне приятной позе. Через мгновение он почувствовал, как руки Адрамила смыкаются на его спине в легких и нежных объятиях.       Чтобы отвлечься от неприличных мыслей, Райно представлял, как теневая кукла Адрамила нудно проговаривает ученые фразы, ходя из стороны в сторону. Его всегда восхищала эта способность своего наставника быть одновременно в нескольких местах и полноценно вести по меньшей мере два диалога, в то время как он сам и на одном-то не всегда мог по-настоящему сосредоточиться. Адрамил с большим энтузиазмом принялся учить его своей технике, но после череды неудачных попыток, Райно потерял интерес к этому. Может сейчас, когда он повзрослел и стал серьезнее, ему это, в конце концов, удастся?       — О чем эта лекция? — спросил вдруг Райно.       — Так как Анес несколько отстает в своих знаниях, я рассказываю про историю Мошмора, а Теммил помогает мне, отвечая на вопросы.       — О, да… Это одна из твоих скучнейших лекций.       — Тебе надо идти, — отстранился Адрамил.       — Что? Ты обиделся? — запаниковал Райно, вглядываясь в его лицо. — Я просто пошутил. Все твои лекции одинаково скучные, особенных нет.       — Я не обиделся. — легкая улыбка на губах Адрамила подтвердила его слова. — Просто совсем скоро стемнеет, и тебе будет намного опаснее идти по лесу.       — Ну, тогда я останусь у тебя.       — Нет. Потому что сегодня здесь останется Анес. Она будет спать в комнате Теммила, а Теммил — в библиотеке. Для тебя места не будет.       — А как же твоя постель? — насупился Райно.       — Не хочу, чтобы они знали, что мы спим вместе. По крайней мере до того момента, как станут магами. Это может поменять их отношение ко мне и повредить учебе. Слишком рискованно.       — Ладно, — снова вздохнул Райно. — В конце концов, я ведь обещал тебя слушаться… Хотя с ходу могу назвать по меньшей мере с полсотни способов остаться здесь незамеченным.       Нехотя разрывая объятия, он начал собираться: разгладил на себе рубашку, взял маску со стола — но внезапно остановился.       — Знаешь, все-таки спрошу… — задумчиво произнес Райно. — Есть ли хоть какой-то шанс, что ты примешь мою дружбу с Мексель?       — Нет, — сразу же ответил Адрамил. — И я удивляюсь, что ты не видишь очевидной связи между тем, что я вмешался в вашу связь, и ее побегом…       — Я понял, — перебил его Райно, раздраженно махнув рукой. — Простого «Нет» было бы достаточно.       «На что я надеялся?» — подумал он, надевая плащ. Оставалось лишь поражаться своей наивности. Райно не знал, почему задал этот вопрос, просто отчего-то почувствовал, что что-то могло измениться. Еще со столь многим следовало разобраться! К столь многому привыкнуть! Как-то принять правила Адрамила, пусть и не без корректировки, смириться с его холодностью…       — Райно, — голос возлюбленного остановил его у самой двери. — На самом деле, пусть небольшой, может, размером с песчинку, но шанс есть.       Застыв в изумлении на некоторое мгновение, Райно рванул через всю комнату и в два шага оказался рядом. Со страстью, которая дремала в нем все это время, он впился в губы Адрамила.