***
Классическая мелодия виолончели и скрипки заполняла все пространство, казалось бы, гигантского холла. На однотонных стенах — красочные картины, видимо, недооцененного художника, устроившего сегодняшний вечер. Все вокруг точно дает понять, что Тэхён перенесся в другую сторону существующего мира — лживую и лицемерную. Атмосфера сегодняшнего приёма сама по себе бросает наглому парню вызов действовать. Перед глазами пестрят дорогие наряды и черные галстуки. За соседней аркой, кажется, танцуют вальс. И, как полагается, официанты шныряют между публикой с подносами элегантно расставленных бокалов, в которых, на взгляд блондина, разлито детское пойло — шампанское. Тэхёну очень часто приходилось принимать участие во всевозможных светских раутах, презентациях, вечеринках, переговорах, где, как правило, приходится выпивать что-то по крепче, чем это подобие алкогольной газировки, но блондин старается сдерживать свое недовольство, ведь он пришел сюда не за этим. Ни для кого не секрет, что многие деликатные и щекотливые вопросы абсолютно любого бизнеса вдруг совершенно просто решаются на корпоративных вечеринках, во время светских раутов, саунинга или банкетинга. А это значит, что вероятность встретить здесь молодого человека со званием «международный плейбой» очень велика, и даже, кажется, равняется ста двадцати процентам из ожидаемых пятидесяти. В компании старикашек-толстосумов и их очаровательных спутниц, которые пытаются урвать себе часть многомиллионных богатств, находился довольно высокий брюнет, привлекающий внимание еще издалека. Белоснежная улыбка и искренние глаза. Одет тот не совсем обычно для таких приемов, даже сказать слишком: голубые джинсы обтягивали подкаченные бедра парня; коричнево-серый пиджак, надетый поверх классической белой рубашки, явно выделял всю мощь спины его обладателя; вместо галстука — яркая бабочка; но ко всему этому шею так же украшал контрастный всему этому шарф цвета морской волны. Сказать, что найти фотографа-бизнесмена слишком легко — это ничего не сказать. Нужно брать его, пока не исчез. — Excuse me, can I please talk to you for a minute? — взяв до этого пару бокалов шампанского с подноса довольно симпатичного официанта, блондин уверенно делает первый шаг к знакомству. — Вау, еще кто-то знает эту песню? — весьма заинтересовав парня первой пришедшей на ум фразой, Ким передает тому один из бокалов, совсем случайно задевая пальцами чужую ладонь. — Чей-то иностранный партнер? Я Вас не видел здесь раньше. — Нет, я местный, — лишь мягко улыбается в ответ кареглазый, надеясь очаровать брюнета так же, как и нужных ему мужчин до этого. — Меня зовут Ким Тэхён, и можно на ты. — Чон Чонгук, приятно познакомиться, — подняв бокалы за новое знакомство, юноша не спешит выпивать все сразу. — По-моему, я где-то тебя видел. — Все возможно, — невинно пожав плечами, блондин незаметно ведет одним из тех так, чтобы меховая накидка наконец съехала ниже, оголяя участок кожи, осыпанный родинками. — Я — модель, правда пока недостаточно известная. — Как же так? — окинув взглядом соблазнительное плечо и приоткрывшиеся ключицы, Чон неосознанно облизывает губы. — Такой привлекательный молодой человек, а никто не обращает внимание… Это не дело ведь. Покачав головой в знак согласия, Тэхён приближается все ближе. Кладет чужую горячую ладонь к себе на талию, а свою свободную — на массивную шею юноши, утаскивая всего в танец, вернее его подобие, состоящее из покачиваний бедрами и переходами ног с места на места по кругу. Затуманенный взгляд устремляется в совсем детские глазки, напоминающие кроличьи. Острые коготки путаются в коротких волосках на затылке, а чужие губы переходят на собственную шею. Судорожный вдох. — Не хочешь поехать ко мне и выпить чего-нибудь покрепче? Опаляющий шепот на ушко, чтобы никто не слышал, и такое томное, сводящее с ума и заставляющее сгорать дотла за секунды: — Хочу. Но никто не пьет. Разве что жадно упиваются друг другом. Оба парня не терпят. Всю дорогу страстно целуются, исследуя рты друг друга языками. Тэхен сидит на сильных бедрах, пока его ягодицы сминают властные руки. От чужой ширинки веет жаром и кареглазый не может пропустить восторженный вздох, когда неуверенно проводит хрупкой ладонью по всему достоинству юноши, сжимая ткань предположительно где-то у основания. Ким его хочет. Очень сильно и прямо сейчас. Но как назло дорога заканчивается, а за окном двор дорогого особняка. Чонгук просит немного потерпеть, ведь перед персоналом стоит держать лицо, но это не означает, что они все равно не продолжат сходить с ума. Недовольно бурча и слезая с колен, Тэхён смущенно опускает накидку еще ниже, стараясь спрятать назревшую из-за возбуждения проблему, когда покидает салон автомобиля следом за Чонгуком. Тому хорошо. Джинсы хоть и обтягивают подкачанные ноги, но в той самой части они свободны, что явно их обладателю на руку. Минуя приветливую охрану и покидающий дом персонал, брюнет особо ничего никому не объясняет — сразу ведет второго парня в дом, где наконец звереет окончательно. Прикрыв дверь за своим гостем, Чон не заботится о том, чтобы включить свет — он им не нужен. Подхватывает на руки сексуальную, на его взгляд, модель и впечатывает на пару моментов в стену. — Я готов выебать тебя прямо здесь, — шепчет брюнет, следом целуя нежное местечко за ушком, от которого у Тэхёна уже искры взрываются малыми зарядами, потому что просто… Ох... Постепенно преодолев путь в спальню хозяина этого дома, попутно обжимаясь буквально на каждом углу, блондин вдруг слишком сильно смущается, осознавая свои действия. Но уже слишком поздно — его небрежно кидают на кровать, а пока тот переворачивается на спину где-то сзади звучит бляшка ремня. Блондина грубо тянут за волосы, притягивая лицом к паховой области юноши, призывая заняться любимым делом всех моделей, по мнению Чонгука. И тот скорее всего оказывается прав, потому что Тэхёну это нравится. Ким чуть старше, и думается опытнее — делает все как надо: целует влажную головку; проводит чуть шершавым языком по всей длине, играясь с венками; вбирает сразу почти половину плоти, окольцовывая ту распухшими от поцелуев губами; максимально втянув щеки, спустя пару движений, делает горловой. Так Чону еще не сосал никто. Взгляд Тэхёна и размазанная по подбородку помада выглядит слишком вызывающей, от чего уже хочется кончить, однако, юноше этого не достаточно. Брюнет долбится в глотку все сильнее, томно выдыхая чертыханья раз за разом и заставляя старшего брать глубже, но, когда и этого становится мало, он не выдерживает. Снова отталкивает вызывающего блондина на мягкие покрывала и нависает над ним. Одежда кажется для них очень лишней. Буквально срывая ненужное сейчас тряпье друг с друга, Чон спешит прильнуть к чужим губам. Плевать, что для кого-то это противно и кому это омерзительно на самом деле. Он не кто-то, и если так, то с какого черта он не может поцеловать того, кто ему нравится? Хрупкие ладошки скользят по разгоряченному телу, ощущая совсем горячие на себе в ответ. Очерчивая пока лишь грудные мышцы, Ким понимает за что парню дали такое интересное звание от нашумевшего журнала. Окончательно расслабившись и решив отдаться своей новой пассии, Тэхён цепляется за сильные плечи, окольцовывает чужие бедра ногами и слишком поздно понимает, что младший начал входить без растяжки. — Придурок, смазка… — болезненно стонет блондин, чувствуя, как задний проход спешит покинуть все, кроме адского жжения. — Она же есть у тебя? Растерянно пробегаясь по комнате глазами, юноша пытается найти что же ее может заменить. Ничего лучше охлаждающего ожоги геля, тот не находит. Выдавив немного содержимого, растирая склизкую консистенцию по пальцам, Чон даже не предупреждает, когда проникает теми обратно. Перед глазами все плывет. Жар внутри борется с холодом, непроизвольно сжимаясь мышцами раз за разом, от чего достаточно растянуть парня становится невозможным. Принудительно отвлекая блондина поцелуями, юноша хоть как-то может раздвигать чувствительные стеночки, слушая в ответ лишь хриплые стоны и свое же имя. — Хватит, — Тэхён горячо шепчет в самые губы парня, подзывая наконец к действиям, о которых вообще-то и просить не надо. Перекатившись на живот, специально прогибаясь сильнее, чтобы оттопырить изящную попку, старший почему-то инстинктивно хватается за изголовье кровати еще до того, как его неудобно ставят на колени и входят почти на всю длину, сразу начиная двигаться. Сердце бешено стучит, а температура в комнате подскочила, кажется, к отметке пятьдесят и выше. Голос давным давно сорван и в пространстве остались лишь хриплые стоны удовольствия. Перед глазами все плывет от настолько ярких ощущений, что становится дурно. Скрип кровати и пошлые шлепки тел друг о друга возбуждают пуще чего другого. Чонгук трахается настолько хорошо, что даже слишком: целует чувствительные места, оставляя собственнический след на них; головкой каждый раз задевает нужную точку внутри, отчего умереть уже хочется, ибо кайф невозможный. Контролировать себя не получается. Дышать становится труднее. Все вокруг пропитано запахом секса и Чонгуком. Трясущиеся коленки то и дело разъезжаются, из-за чего юноше приходится в очередной раз дернуть парня на себя и прижать к своей груди, заставив сесть. Сочащийся член уже давно требует разрядки, но брюнет запретил кончать, пока он не разрешит. И это была заманчивая игра до сих пор, ведь теперь горячая ладонь ложится на плоть блондина, то и дело лаская ту, доводя ее обладателя до долгожданной концовки с протяжным вскриком и сжатым членом в заднице, из-за которого приходится ловить второй оргазм, потому что младший, не выдержав такой узости, кончает во внутрь, заполняя все собой. Они целуются вновь — горячо и, кажется, до потери сознания. Тело на каждое прикосновение отзывается дрожью, будоража все внутри. Тэхёну помогают лечь, аккуратно выходя из сжимающейся дырочки, ведь сделать больно обоим не хочется, но оно все равно так и получается. Чонгук укладывается рядом, шумно вдыхая раз за разом запах влажной кожи блондина, который до сих пор отойти от произошедшего не может; накрывает обоих одеялом, а потом кладет руку поперек тонкой талии, так и засыпая.***
Утро встречает старшего болью во всем теле, а еще улыбающимся парнем во сне под боком. Это такая милая картина, что Тэхён вдруг невольно вспоминает, что и он совсем другой на самом то деле — не такой, как представлял себя на вчерашнем приеме. Вздохнув, блондин оглядывается. Разбросанные шмотки были буквально везде: на полу, где-то свисали со стула, некоторые даже долетели до прикроватных ламп, как брюки кареглазого, в которых отчего-то вибрировал телефон. Дотянуться до кармана и взять оттуда современный гаджет, стараясь не разбудить брюнета, не составляет какого-то особо труда, но вот разблокировать онемевшими пальцами становится сложнее. На иконке сообщения фотография друга, и Тэхён уже, кажется знает, что будет в тексте. От кого: «Пабо» Хэй, три дня прошло. Где же доказательства, что вы вместе? Ккк. 10:37 Кому: «Пабо» Ах тебе доказательства нужны? Окей, жди. 10:42 Негодуя про себя из-за открытого стеба его любимого друга, которого придушить за любые выкидоны хочется, Ким не придумывает ничего лучше, чем отправить еще одному брюнету их совместную фотографию с младшим в постели. Сделав пару удачных снимков, показательно обнимая юношу за внушающие силой плечи, блондин отправляет их своему другу, лишь потом замечая, что Чон вообще-то не спит. — И что это мы тут делаем? — с ноткой издевательства в голосе, спрашивает Чонгук, обнимая вмиг растерявшегося парня напротив. — Запечатляю один из счастливых моментов в моей жизни? — возможно врет Тэхён, испуганно отбрасывая телефон в сторону. — Или нельзя было? Чонгук смеется в ответ, конечно же не веря блондину, ведь прекрасно знает из переписки с его другом зачем ему эти фото. Решая отпустить это все, брюнет только лишь снова сминает полюбившиеся ему губы в поцелуе…