Karma

I've lost my mind

Я сошел с ума

— Хронос контроль! — Сильвер сдался и позволил себе в последний раз посмотреть на свою родную обитель, пускай потертую и обломанную, покрытую толстым слоем пыли и известки, заросшую мутировавшими растениями, но все же свою. Высокие и пустые здания отсвечивали алым, уцелевшими, после недавнего землетрясения, стеклами. Небо как всегда полыхало адским пламенем, не было видно ни солнца, ни разбитой луны со звездами. Сильвер не мог уже и припомнить как волшебно чистое индиговое небо по ночам, с яркими вкраплениями жемчужных звезд и увенчанное поломанной лунной диадемой — раздробленным месяцем. Он вдохнул отдающий гарью воздух, после чего решительно отвернулся от вида своего дома и непроницаемым взглядом посмотрел вглубь только созданного им портала, пространство вокруг которого походило светло-бирюзовыми волнами, а середина переливалась ярким светом. Там, в прошлом, была нужна его помощь, там его ждали. Соник проиграл. Конечно, не просто проигрыш в обычной стычке с доктором Роботником был виноват в этом жутком будущем, наполненным только обломками былой жизни, страданиями и кровожадными тварями, с сильными и долгими по продолжительности природными катаклизмами, вызывающие трещины в земной коре, моря лавы в городах и осушение последних источников пресной воды. Это был проигрыш мирового масштаба. Это была карма.

The skies are crashing around me

Небеса рушатся вокруг меня

Сильвер всегда отправлялся в прошлое для того, чтобы помочь своим друзьям в беде и, таким образом, сохранить остатки будущего. По крайней мере, так думали все. Но если вспомнить, то Сильвер никогда не делал чего-то кардинально меняющего ход событий, он всегда находился на втором плане и выполнял побочные задания, чаще присоединяясь к главным сражениям в самом конце, но и тогда большую часть делали Соник с командой. Соник наносил финальный удар и все, Сильвер отправлялся обратно. Если бы ему действительно нужно было спасти будущее он бы всегда был на передовой и действовал полностью по собственной воле, не слушая других, ведь только он знал что будет дальше и знал, что нужно сделать для того, чтобы предотвратить это. Тогда почему он часто оставался в резерве? Почему Сильвер не применял свои силы в полной мощи? Почему не старался, как мог бы стараться? Потому что он знал о том, что все это неважно, что это все не влияет на самом деле на будущее, что только события, ради которых именно сейчас он открыл портал, имели то самое значение, после которого будущее станет этим будущим. Все что было до этого — фарс, прикрывающий истинную миссию, ради которой Сильвер стал другом там, в прошлом, чтобы ему могли доверять. За все те предыдущие разы, что он там был, ничего не изменилось в будущем. Он действительно был другом, это не простой холодный расчет, Сильвер проникся доверием и искренне привязался к тем душам, что жили двести лет тому назад. И если раньше он жил, для того чтобы потом отправиться назад во времени и изменить события для лучшего варианта будущего, то теперь он жил ради спасения друзей.

I'm left behind

Я остался позади

Сильвер изменил свое мнение потому, что он не в первый раз отправлялся в эту временную точку. Сильвер был стражем времени, пусть еще совсем юный и неопытный, с огромной и тяжелой ношей на хрупких плечах, подросток, он понимал что так нельзя поступать и выручать никого из прошлого нельзя, даже если в будущем все станет настолько плохо, что планета расколется на части, ведь его главной задачей является защита будущего и его последних жителей, а не тех, что канули в бесконечности времени когда-то там, в прошлом. Пытал ли их Роботник, произошла ли глобальная катастрофа, которая уничтожила все живое на планете, разодрал ли на куски новоизобретенный робот того же профессора или просто они не смогли сдержать натиск врага? В любом из этих вариантов Сильверу, по-хорошему, нельзя было вмешиваться в судьбы близких, но он чувствовал, что даже если так предавал свое "настоящее" время, он был обязан спасти своих друзей-героев. Ему было нельзя, но он желал этого. Ему много раз говорили, да и он себе повторял, что на нем лежит большая ответственность, потому что именно ему довелось родиться с такими силами и в это время, отведенное ему Сатурном, и он должен был много раз подумать, прежде чем решиться зачем-нибудь открывать временные порталы. Его сильная эмоциональность и наивность были его бичом, что обычно приводило его к промахам в чем-то. Об этом ему часто говорила она. — Ты слишком наивен, дурачок. Не верь тому, с кем сражаешься. Если эта тварь умеет разговаривать и что-то говорит про пощаду или пытается вникнуть в доверие — не верь. От наличия в мозгу места, где формируется речь, она не стала кем-то другим, она так и осталась тварью, которая угрожает смертью любого из жителей нашей планеты. — Но... Блейз... Ведь оно же говорило... Оно могло быть разумно! Мы могли договориться, или, я не знаю... — Нет не могли. Сильвер, посмотри мне в глаза. Да, вот так. В твоих глазах есть разум, его видно сразу, он есть в моих, в глазах старого дедушки Мирта, но в глазах той твари, запомни это слово, была пустота. Почему ты так хочешь верить всем подряд? — Я лишь хочу верить в то, что все не так плохо... Что у будущего еще есть шанс. — Нет, Сильвер. Тебе придется с этим смириться — наши предки проиграли свое счастливое будущее, и этого не изменить ни в одной из временных веток, ведь ты знаешь какие глобальные действия происходили тогда. Два существа не могут спасти пять миллиардов. Твоя наивность угроза для нашей команды, соберись, хорошо? — Но у меня же есть ты... — Я не собираюсь тебе вечно читать нотации о нашей миссии, когда-нибудь ты будешь один и тебе придется держать себя в руках, потому что меня рядом не будет. Ладно, у нас еще полно дел, не отставай. — Хорошо... Но я надеюсь на то, что ты всегда будешь рядом. — Чудес не бывает, Сильвер. По крайней мере, таких.

Smoke obscures all that I can see

Дым скрывает все, что я вижу

Она как знала. Сильвер поморщился — внезапное воспоминание сдавило грудную клетку и стало тяжело дышать. Было тоскливо и горько, черт, зачем он только опять растормошил это осиное гнездо... Обещал же себе. Когда Блейз не стало, когда ее голос и шаги перестали звучать в этом мире, а тело остановило свой ритм, мертвецким холодом обжигая ладони Сильвера, покинув того раз и навсегда, первые недели одинокий подросток чувствовал как его сердце готово порваться от грязной черной жижи, которая сдавила все легкие и не давала дышать, делая каждый вздох усилием, пригоняя болезненные мысли о недавно живой Блейз, труп которой уже лежит в сухой, неплодородной земле и разлагается. Что делать? Как снова захотеть жить, если все, к чему ты раньше питал интерес в жизни — это твой друг, твоя напарница и твоя надежная опора, тот, кто знает о тебе все с самого начала, кто прикрывал грудью от ударов и обнимал в холодные ночи. Отправиться в след за ней и забыть этот кошмар наяву? Как сражаться с монстрами и защищать жителей планеты, если некому защитить и спасти самого Сильвера? Когда еще Блейз была жива, Сильверу тоже было далеко не сладко, они днями бились не на жизнь, а на смерть, с такими чудовищами, которые, казалось, выползали из самого ада, в их обязанности входила потребность защищать всю планету, поэтому времени на отдых практически никогда не было. Они вместе переживали множество разных опасностей, стрессов и лишений. Даже почти за руку с Блейз Сильвер был на грани депрессии, при таком раскладе дел, где небо вечно красное, воздух наполнен запахом гари и серы, вокруг разрушенные строения, и невозможно определить времена года, любой бы на его месте мог впасть в тяжкое уныние. Но после гибели Блейз его психическая болезнь проявила самые тяжелые стадии. Сильвер чувствовал ноющую и долгую тоску, он потерялся среди воспоминаний о ней и событиями в настоящем. Неяркий мир будущего потускнел еще больше, не хотелось ни есть, ни сражаться, ни вообще вставать после долгих бессонных ночей. Сил хватало только на то, чтобы утром открыть глаза, посмотреть холодным взглядом на обстановку и снова провалиться в свои фантазии, а потом опять лечь спать, после дня горьких раздумий. Появились сине-черно-фиолетовые круги под глазами, а на теле еще больше стали заметны ребра, которые теперь слишком заметно выпирали, словно острые горы, покрытые посеревшей от копоти и с пятнами кровоподтеков тонкой шкуркой ежа. Взгляд Сильвера больше напоминал взгляд загнанного животного, чем разумного существа. Дело чуть не дошло до того, что он стал видеть галлюцинации, не только от общего истощения организма, но и от страстного желания увидеть свою подругу вновь живой.

You lead me down a dark path

Ты ведешь меня по темному пути

Когда его разум впервые сформировал движущуюся Блейз перед глазами, и та приветливо улыбнулась, кажется, даже сказав что-то, Сильвер в ужасе бросился бежать, с обезумевшим взглядом, дрожащими руками и отключенными мыслями он не заметил как в вихре захлебывавшихся эмоций применил силы. Протяжный вой вырвался из глотки и телекинетическая волна смела все на своем пути, в радиусе сорока метров. Произошел сильный выплеск энергии основанный на мощных отрицательных эмоциях, всколыхнулся воздух, яркая вспышка озарила ближайшие улицы, полетели звенящими осколками последние стекла, орошая разбитую мостовую. Сильвер очнулся только тогда, когда понял что сейчас рухнут два здания, подкошенные им же самим. Все остатки здравого смысла пошли на то, чтобы удержать два огромных куска помеси бетона и железа от падения, а потом переноса обломков на безопасное расстояние. После этого серебряный отключился прямо на месте на целые сутки, организм кое-как успел восстановиться после такой нагрузки. Повезло ещё что кто-то из местных добрых жителей, которых защищал Сильвер, был рядом и приютил бедолагу, спася того от случайной смерти.

But I'm who you blame for the aftermath

Но я тот, кого вы обвиняете в последствиях

Только после этого больного опыта Сильвер очнулся от забвения, он понял: ему нельзя уходить, не сейчас. Он остался один, пусть так, но он был теперь единственным, кто может сохранить этот мир от разрушения. Не помогут нытье и сопли, поможет только его выдержка, сила и вера в себя. Не сейчас. Ему нужно было стать сильнее. У него еще есть ради чего есть жить и он поживет, назло всем бедам и тупым тварям. Долгие месяцы он провел в одиночестве, наедине с собой, обещая больше не поддаваться своим ярым порывал грусти, Блейз бы точно такого не спустила с рук. И сейчас тоже было не до этого. Воспоминания все это. Сейчас была важнее проблема существующая на данный момент, ради которой Сильвер собирался рисковать дальнейшим будущим и ради которой он собирался врать Сонику и его друзьям. Потому что был план. Сильвер осознал что нет времени на раздумья, нужно действовать. Синий Изумруд Хаоса Сильвер отшвырнул от себя, нельзя чтобы Изумруд из будущего попал в прошлое. А с Изумрудом ничего не случиться — Эггман уже давно мертв, а монстры которые здесь обитают пусть и страшные до трясучки, но безмозглые, поэтому можно отправляться. Сильвер остановился прямо напротив открытого портала, нос едва подрагивал от энергии, которая исходила от распоротого пространства. На секунду крепко зажмурившись, он смахнул мелкую слезинку и сделал следующий шаг, прямо в бирюзовый каскад света, мельком глаза запомнив кроваво-песочную палитру последнего момента в своем мире и ухнул в длинный круговорот времени.

You're screaming out

Ты кричишь

Сильвер почувствовал что его тошнит, а переливающийся всеми холодными цветами межвременной туннель все не заканчивался. Уши как будто полоскали ультразвуком. Ёж кое-как удерживал тело телекинезом в подобии равновесия, чтобы его не швыряло из стороны в сторону, но на такой скорости все равно было ощущение качки на волнах. Мгновение, и Сильвер видит тонкую, мутную и прозрачную пленку в конце туннеля, там темно... Еще мгновение и его уже выносит из портала. Обычно, Сильвер всегда успевал сгруппироваться перед выходом из временной воронки, чтобы никого не сбить на той стороне, да и самому остаться невредимым, но из-за того что он уже давно не прыгал по временам он не сумел вовремя среагировать и вылетел, уповая лишь на то, чтобы не врезаться позорно в стену. Секунда, Сильвер зажмуривается, темнота, и его тело на скоростях впечатывается во что-то, точнее, в кого-то... Этот кто-то вместе с Сильвером отлетает на пару метров, скользя по инерции еще пару секунд, и Сильвер с ужасом понимает что кого-то он все-таки сбил, этот кто-то только что проехался своей задницей по полу, а это наверняка больно, и спасибо точно не скажет нежданному гостю. Вокруг полумрак, даже после открытия глаз, Сильвер все пытается сориентироваться в пространстве — голова кружится, в ушах звенит, глаза после яркого света межвременного портала не могут привыкнуть к окутывавшей темноте, а руки ходят ходуном, из-за чего не получается подняться с незнакомца, на ком серебряный так бесстыдно сейчас лежал, уткнувшись тому в пушистую грудку своим носом и со скрытым удовольствием пытался отдышаться после временного прыжка. Приятно было лежать на чьем-то крепком и разгоряченном теле, соприкосновения с которым пылали жаром от того что Сильвер чувствовал себя неловко, и от этого загривок моментально взмок. Сильвер даже был готов полежать так еще чуть-чуть, к тому же, серебряный просто физически не мог оторвать себя от пола, руки дрожали, а ноги онемели от страха, в груди громко и часто ухало сердце, пока не поднял глаза и не понял, что тот, кого он сбил, это Шедоу... Что?! Все, это конец, назад Сильвер уже не вернется, его сейчас убьет высшая форма жизни! И Шедоу очень недовольно фырчит сейчас Сильверу в макушку и кажется, готов пока взглядом, а потом и руками, медленно, но с жестоким садизмом, вдарить подростку по морде. Много раз. А потом нашпиговать его тушку пулями, сломать тому поочередно с громким хрустом пальцы на руках, ножом содрать кожу и проткнуть гвоздем глаза.

You've broken me down and I

Ты сломал меня, и я

Но Шедоу почему-то ничего не делает, молчит, и не пытается встать, а просто сделав пару вдохов, еле касающихся шерсти Сильвера, затаил дыхание и напрягся. Кажется, его слишком ошеломил приход, точнее, прилет, Сильвера и он не может собраться с мыслями. Сильвер делает жалкую попытку встать и убежать подальше от этого сурового бичующего взгляда, но трясущиеся руки разъезжаются по половой плитке и из-за того, что он так странно елозит по телу Шедоу, мордочка начинает стремительно краснеть, так, что щеки начинают болеть от лишней крови, от того, что их мордочки с этим молчаливым мрачным ежом в считанных сантиметрах друг от друга и их сбивчивые дыхания смешиваются друг с другом, от того, что грудь щекочет чужая шерстка, от того, что колено случайно уткнулось в промежность между ногами Шедоу, от чего тот почти как кот вздрогнул, а его шерсть вдруг как-то встала дыбом, от того, что Сильвер сейчас сильно паникует, но не может ничего сделать, от того, что он чувствует себя самым большим придурком во всем свете и от того, что уже ощущает, как долго после этого Шедоу будет его презирать. Шедоу, как казалось Сильверу, не пытается ничего сделать, потому что ему мерзко прикасаться снова к телу сбившего его горе-путешественнику по временам. Сильвер мучительно чувствовал как гудит горячая кровь по лицевым капиллярам, а алая пелена застилала глаза. Серебряный даже забыл про свою способность телекинеза от стыда и страха, и у него чуть было не остановилось сердце, когда он услышал хор голосов из темноты: — Сильвер?! — А... Что? — Сильвер сдается и замирает, оглядываясь по сторонам, поверхностный взгляд выявляет лишь то, что они в каком-то мрачном помещении со змеиными изгибами труб по стенам и тусклыми лампочками, которые обхватывали только общие контуры предметов, и в полумраке видит силуэты некоторых своих друзей — Соника, Тейлза и Эми, кажется, те тоже были в шоке от произошедшего, поэтому так долго не подавали признаков жизни. Это было слишком — портал, вылетевший оттуда Сильвер, сбивший не кого-то там, а самого, не терпевшего любых прикосновений, Шедоу! Возможно, они просто боялись подходить к черно-красному, потому что ждали что он сразу же взорвется от тупой наглости Сильвера, что придавил его, и не хотели попасть под раздачу колких фразочек или, того хуже, телесных увечий? Обычно, если кто-то пытался тронуть Шедоу, или даже если это происходило случайно, Шедоу награждал наглеца взглядом, от которого начинали подрагивать руки, мог сказать что-то сильно оскорбительное, если не просто врезать бедняге. Соник именно из-за этого часто получал синяки на ушах. Сейчас же Шедоу еще раз оглядывает серебряного ежа, на этот раз уже не удивленным взглядом, а холодным, как ранний туман над речкой, и таким же рассеянным, как будто оценивая Сильвера. Шедоу ничего не говорит, но Сильвера до мурашек пугает его прохладный, полный неприязни, взгляд. Где-то в подсознании всплывает мысль что они слишком долго смотрят друг на друга, до неприличия долго. Так, что под туманной дымкой в холодно-красных глазах прижатого Шедоу Сильвер уловил легкий интерес к чему-то. К себе ли?.. Рядом быстро оказывается Соник и подает руку Сильверу, за которую тот цепляется мертвой хваткой и спешит поскорее убраться от Шедоу с его безжизненной пропастью в зрачках. Как оказалось, эти гляделки длились всего-то две долгих секунды, а Сильвер уже обо всем забыл. — Привет, родной! Давно не виделись, — радостно говорит Соник и прижимает серебряного к себе, пока Шедоу уже оказывается на ногах и с презрительным фырканьем отходит в сторону от двух ежей, и Сильвер ловит часть его сказанного шепотом предложения: «...еще один подросток-недоносок.», от чего серебряный чувствует стыд, его щечки немного алеют, хочется возразить — ведь он же не виноват в том, что так получилось! — но в горле возникает противный ком и Сильвер не может выдавить ни слова, в то время как подходят Тейлз и Эми, которым тоже хочется хотя бы пожать Сильверу руку, потому что Сильвера знают и любят все, только кажется, все, кроме Шедоу. Сильвера любят за его мягкий и милосердный характер, за его готовность всегда помочь, его отважность на поле боя и глупые смешные выходки, над которыми смеются все, кроме самого Сильвера — его смех это редкость, и даже если он улыбается, то в его тисненным позолотой глазах ясной весенней зари всегда находится толика звонкой горечи и невысказанной боли, потому что память-злодейка настойчиво шепчет страшные напоминания о том, что все это умрет, издохнет, испуская предсмертные крики от мук тела и души или по-милосердному истекая кровью на руках друзей, с порванным горлом и сломанными конечностями, и умрут существа, которые только что улыбнулись серебряному ежу и пожелали доброго утра, рухнут дома, сгорят дотла города и леса, небо окрасится кровью, пропадет навеки солнце, а воздух наполнит смрад от сладкого запашка трупов зверей, птиц и разумных существ, смешиваясь с гарью и пеплом, что будет уносить прочь остатки бывшего величия канувшей в небытие отжившей свое цивилизации, оставив от себя крохи своих представителей, запуганных до припадков, запрятавшихся по своим норам, которым то и дело была нужна помощь и поддержка Сильвера, в то время как ему самому приходилось душить своих злых искусителей-демонов души в зародыше, чтобы не развернуться от страха в следующий раз перед новым монстром, чтобы не поджать хвост из-за страха за свою жизнь, чтобы не пустить ни одной слезинки, проглотить все сомнения и сделать шаг навстречу мерзкой пасти из которой капает, прожигающая насквозь потрескавшийся и покрытый пеплом асфальт, слюна.

am left alone here to cry

здесь плакать оставлен один

В Сильвере любили честность и лучики чистого незамутненного добра внутренней личности, которыми он делился со всеми друзьями, согревая их своей аурой, отдавая себя без остатка и не подавая вид, что что-то не так. К сожалению, повзаимодействовать с Сильвером удается очень редко, да и то, в самые неприятные и опасные для прошлого моменты. Конечно и Сильвер любит своих друзей, ставших нечто большим за все время их общих приключений: чем-то теплым и родным, светлым и крепким... К чему хочется вернуться и стать им еще одной опорой в бою, щитом и мечом. Только бы никто из них не получил увечий. Они стали ему семьей, которой так долго не было у Сильвера и которую он так давно желал. — Как ты хорошо припечатал Шедоу, великолепный бросок, прямо в яблочко! Как будто знал на кого падать. — голос Соника возвращает Сильвера к реальности. — П-привет... Соник... Я так скучал, так скучал, по тебе, по всем вам... — Сильвера еще подтрясывает после случившегося, но он с удовольствием ощущает приятное тепло, которое как сладкий мед разливается сейчас по его душе, мило улыбается и обнимает Соника в ответ, с ужасом понимая, что глаза начинает глупо щипать от нахлынувшего счастья и давно забытого родного запаха синей шерсти, пусть даже сейчас она взъерошена и от нее тянет терпким душком пота и адреналина. Сильвер так давно не чувствовал такой по-настоящему доброй атмосферы из-за его долгого пребывания среди кошмара наяву с коктейлем из тревоги, слабости, злости и горечи потери дорогого существа, что почти забыл какого это — чувствовать покой и уют. От этого он готов был заплакать, слишком уж тяжко Сильверу приходилось последние месяцы, если не годы. А сзади его уже тихонько, но настойчиво пытается обнять Тейлз... Сильверу приходиться отпустить Соника, и быстро, чтобы тот не заметил его покрасневшие глаза, повернуться к Тейлзу и сильно стиснуть того в объятьях, невольно чихнув от того что большие заостренные уши лисенка защекотали нос. Сильвер всхлипнул и хмыкнул, его обуревал сложный спектр эмоций, хотелось и плакать и смеяться. — Привет, Тейлз... Эми... — Сильвер, ты чего расклеился? — мордочка Соника внезапно оказалась слишком близко от мордочки серебряного. Сильвер отпустил улыбающегося Тейлза и Эми, потер глаза, отвернувшись от всех, чтобы не показывать себя жалким, как наверняка о нем бы сейчас сказал Шедоу. Кстати, где он?.. Внезапная четкая мысль из всего мутного потока ощущений. И почему ему так хочется посмотреть на Шедоу еще раз? Но Сильвер удерживает мышцы шеи под контролем и не позволяет себе искать взглядом черно-красного ежа, напоминая себе о том, с каким отвращением Шедоу посмотрел на него в последний раз. — Ну эээй, давай не кисни, все хорошо. — Соник разворачивает к себе Сильвера. — Простите... Я просто... — Сильвер глубоко вдыхает и мотает головой. Потом наконец собирается с мыслями и смотрит в ярко-зеленые турмалиновые глаза, как всегда пылающие скрытым и опаляющим огнем веселья и азарта. — У меня много всего произошло, мне нужно все рассказать. Я очень рад вам всем, вот только, мои новости не хорошие... И можете сказать мне сегодняшнее число и год, пожалуйста? — Восемнадцатое августа, три тысячи шестьдесят седьмого года. И у нас тоже новости паршивые, не сомневайся, — Соник хмыкает. — Можешь выкладывать все, нам хуже не станет. Кстати, где Блейз?..

Someone, can someone, please someone save me now!

Кто-нибудь, может кто-нибудь, пожалуйста кто-нибудь спаси меня сейчас!

Из Сильвера как будто выкачали весь воздух. Он ждал этого вопроса с самого начала. И не стал противиться старому вкусу разбитого стекла у себя в горле. — Блейз умерла. — улыбка. Обычная, солнечная, спокойная.

You've charred my heart into ash

Мое сердце в пепел ты сожгла

Сильвер с каким-то постыдным садистским удовольствием смотрел на то, как жизнерадостное выражение Соника медленно сползает с его мордочки, а остальные в неверии замолкают, как будто ждут что это плохая шутка, ведь Сильвер уже привык к этому, привык к колкой боли в сердце и к выбивающим кислород из легких мыслям, а им только предстояло попробовать вдохнуть тяжелый воздух скорби по фиолетовой кошке. К сожалению, искусство черного юмора не входило в навыки серебряного ежа. На самом деле, Сильвер был благодарен всем, что никто не произнес вслух того вопроса, которого серебряный опасался больше всего. Потому что знал — ему впервые в жизни придется соврать своим друзьям в глаза.

I've become numb to the pain

Я стал онемевший к боли

***

Все, а именно Соник, Сильвер, Шедоу, Тейлз, Эми и недавно прибывшие Наклз, Руж, команда Хаотикс и незнакомые Сильверу личности — Крим и Ванилла пока не объявлялись — которые успели радостно поприветствовать серебряного ежа, сейчас находились в средних размеров бункере, изрядно потрепанным жизнью, отведенным по сильной нужде специально для штаба антропоморфных животных не кем иным как G.U.N.-ом, поскольку при ситуации, которая была сейчас на поверхности, обычный, неправительственный и не военный бункер, возможно даже подвал, не подходил для выполнения поставленных Сопротивлением — группой пока еще живых существ, которые стоят против сил доктора Айво Роботника — задач. Сильвер не знал что им предстоит делать завтра, друзья пообещали что на общем собрании, которое проводится раз в три дня, все расскажут и даже покажут на большом экране, занимавшем целую стену, которого Сильвер сначала в темноте и не разглядел, поскольку, как оказалось, здесь экономили электричество, которое каким-то чудом получали только военные, в то время как остальные жители с самого начала военных действий обходились без него, а потому лампочки, и то не все, еле коптили, из-за чего видимость была плохая, но терпимая. Сильвер уже немного пообвык и мог спокойно передвигаться по помещению, не рискуя в неведении напороться на обломок потолка, коих было несколько, видно, отвалились от сильной тряски с поверхности, или ящик с припасами, продовольствием или оружием. Сильвер съеживался от этих мрачных знамений сильной и осушающей беды, тоскливо смотрел на усталых, потрепанных друзей, которых успел рассмотреть поближе и повнимательнее, с неприятной точностью отмечая что у всех темные круги под глазами, тревожность во взгляде, как у лесных оленей, которые почуяли приближение охотников со сворой собак и в съедающей панике не знают куда бежать, резкие, нервные движения и все время ушки на макушке. У всех, кроме Шедоу. Совершенная форма жизни пребывала в здравии и хорошем состоянии, разве что, по словам Соника, еще больше замкнулась в себе, не разговаривая ни с кем без серьезного повода. Сильвер убедился в этом сам, когда набравшись храбрости, нет, не просто храбрости, а настоящей каплей отчаянного безумства, решил подойти к Шедоу, стоящего возле ящика с оружием и проверяющего плавность работы затвора у пистолета, и попросить прощения за случившийся инцидент. В ответ на просьбу простить серебряного ежа, Шедоу скривил губы и посмотрел на того так, словно окатил водой со льдом, и многозначительно еще раз щелкнул затвором. Сильвер, задушивший в себе желание сейчас же развернуться и отойти подальше, выдержал пронзительный взгляд и молчаливое предложение пойти на хер. Пристально смотря в злые глаза Шедоу, как бы схлестнувшись с ним в молчаливой битве, Сильвер впервые заметил редкий, а потому обворожительный цвет его радужной оболочки — налито кроваво-багряный, с ярким отливом поистине первородного пламени, в котором плясали самые раннерожденные в истории демоны и черти. В этой багряной густой краске Сильвер запачкался, растеряв все мысли и эмоции, пропав своей душой в антрацитовых вытянутых зрачках, разглядев в глубине бездны сокрытые ширмой ненависти эмоции. Выжидание, интерес и сейчас всплывшая тоска по чему-то, так знакомая Сильверу. Почему после неприятных гляделок с Сильвером Шедоу вдруг о чем-то вспомнил, явно печальном. Что-то напомнило ему о чем-то важном, кажется, он это потерял, в бесконечности, как и Сильвер потерял Блейз. И Шедоу понял, что Сильвер заметил перемену настроения, поэтому отвел глаза и сосредоточился на пистолете в руке. Контакт, еле колышущийся между двумя существами, был разорван и Сильвер подумал что ему все это привиделось — странная чужая горечь, какое-то пламя в глазах, черти... И так подумал бы каждый, потому что аура у Шедоу снова ощетинилась и покрылась иголками презрения, глаза стали непроницаемые, будто там умерли все эмоции и их пародии. Как такой социопат вообще может что-то испытывать настолько сильное и прекрасное, как трепетная тоска по родному существу? Если учесть что Шедоу не думая мог отбирать чужие жизни, окуная свои руки по локоть в кровь, безжалостно пуская кусочек свинца жертве в лоб или душа потенциального врага голыми руками и смотря на его постепенно потухающий взгляд, словно уже блуждающий по туманному кладбищу, и ощущая как тело в руках дергается в последний раз и затихает, превращаясь в очередной труп. Или Сильвер его не достаточно знал? И знал ли вообще?..

You've driven us both to crash

Ты к краху нас обоих довел

А пока собрание еще не началось серебряный подошел к Сонику, и тот успел немного рассказать Сильверу о происходящем. — Все началось три месяца назад. Мы даже опомниться не успели как каждый город на этой планете оказался в осаде. Я и мои друзья были здесь и ничего не понимали. Сначала могло показаться что это обычная атака Эггмана, поэтому мы начали сражаться, как делали всегда. В пылу драки я и не заметил как много было роботов, а когда заметил — было уже поздно, меня, Тейлза и Наклза окружили, остальных я потерял. Я никогда раньше не видел такого скопления движущегося металла, но не растерялся, пока не увидел нечто, от чего моя шерсть встала дыбом. Я серьезно... Это был робот, но эта была не обычная модель батника и не то, с чем мы раньше имели дело. Это был настоящий гигант, Сильвер, он в двенадцать этажей ростом, если не больше. И таких было несколько. Я помню как застыл, смотря на то, как они медленно идут по улицам, сметая дома, одним шагом давили машины и жителей, которые проваливались под разверзшийся асфальт. Они были объяты пламенем, словно дьяволы-титаны, и я только тогда понял что весь город горит. Горело все: живые существа, деревья, то, что осталось от домов, магазины, а автомобили взрывались. Мы с братишками прорвались сквозь кольцо роботов, но только потому что я тогда был в ярости, она придала мне сил. Я помню застывший ужас в глазах догорающих трупов, крики и плачущие мольбы со всех сторон, выстрелы, панику и то как тянул Тейлза как можно дальше от этого кошмара. Сильвер, я видел полуобгоревшие лица и изувеченные батниками тела... Там... Было много крови и тошнотворный запах. Мы чуть не задохнулись в дыму... Я видел как бежавшие рядом жители хватались за горло от того что наглотались дыма и падали, не в силах бежать дальше — я подбегал к ним, но они... на моих руках... Они не могли сказать и слова, только кашляли и хрипели, а их глаза слезились и, спустя не знаю сколько времени, закатывались под веки. Они умирали у меня на руках и я ничего не мог сделать! Понимаешь, по-настоящему умирали! — Соник сжал зубы и поморщился, после чего повернул голову, чтобы не смотреть на Сильвера. Сильверу стало тошно. Курок был спущен. Началось гниение этой планеты, начался обратный отсчет. Земля покрылась мертвыми телами, днем небо каждый час заполнялось кричащими угольными стаями ворон, стаи диких животных во главе с падальщиками прорывались в полностью истребленные города, деревни, поселения, везде, где от разумных существ осталась лишь пара штук или вообще ничего, пожирали мертвечину набитую белыми личинками и мигрировали дальше по местности в округе. Все так же работали электро и гидростанции, текли реки, солнечные батареи собирали энергию, нетронутыми стояли атомные станции, крутились лопасти ветряков, но вместо рабочих из кожи и плоти по заводам и станциям перемещались, в страшном безмолвии выполняя циклические действия, бездушные металлические роботы с горящими глазами. Оставшиеся в живых собирались в группы, находили способы связи с остальными, организовывали лагеря, прятались в подвалах, грабили магазины в поисках еды, умирали, забытыми, под обломками, умирали от голода, умирали от страха, умирали, застреленные, другими существами, умирали от болезней, не найдя лекарство. Выживших, что не спаслись и не умерли, ловили роботы и забирали в серьезно охраняемые концентрационные лагеря под названием: «Исправительные лагеря империи доктора Роботника. Стань гражданином новой планеты!», среди свободных называемые эггторчами*. В эггторчах плененных учили новым законам и правилам, пытали, заставляли забыть все, что было до этого, даже собственное имя. При любом злом взгляде со стороны заключенного, открытом рте или неповиновении, его осыпали хлесткими жгучими ударами плети и уводили в специально отведенную комнату, выйдя из которой тот если не плакал и утирал грязным рукавом кровь и пену с губ, то в животном страхе безропотно смотрел в пол. Что делали с теми, кто принял сторону Эггмана, не знал никто. И этого всего не знал никто, кроме Сильвера. Он уже был здесь и слышал этот рассказ. — Я не знал куда бежать, разрывался между зовущими голосами и растерянным Тейлзом, я чувствовал как всем была нужна моя помощь, но в те самые секунды пока я делал шаг погибали десятки в этом городе, а про всю планету я стараюсь не думать, потому что, если честно, Сильвер, это угнетает меня все время, особенно, когда остаюсь наедине со своими мыслями... Я думал что я герой, имя которого обласкано миллионами фанатов по всему миру не просто так, я думал, что могу если не все на свете, то хотя бы охранять жизни нуждающихся в этом, а оказалось, что толку от моей скорости просто ноль в действительно серьезных ситуациях. Это... давит как-то, если понимаешь. Неважно... Так. Потом появился Шедоу. — Соник скосил глаза на черно-красного ежа, который сейчас стоял прислонившись к стене, кажется, слишком глубоко погрузившись в свои мысли. Сильвер тоже посмотрел на него и почувствовал как по шкуре побежали волнующие мурашки. — Он крикнул нам что нужно бежать в этот самый бункер. Я возмутился, я хотел помочь остальным, я даже не знал где другие мои друзья. Но он проорал мне в морду что нужно бежать, ситуация не под контролем, G.U.N. уже в действии, они помогут. А, он еще такую интересную штуку сказал... Точно не помню, но дословно... «Если ты сдохнешь сейчас, то потом я не собираюсь хоронить твое тело и в одиночку защищать этих жалких существ.» И еще что-то про то, что мы раньше не имели дела с таким серьезным противником, лучше переждать и после подготовиться. А сейчас вокруг была стена огня, не пробьешься. И я понял Шедоу и побежал с ним, не отпуская Тейлза ни на шаг, сзади бежал Наклз. Я помог кому-то, кому успел. Кого из-под обломков вытащил, кого через огонь перенес, они за нами побежали. И я бы домчался до нужного места за пару секунд, но не знал дороги и рядом были другие. В какой-то момент совсем рядом прогремел взрыв и мы упали. Тейлз отключился, бедняжка, поэтому я его на руках нес... Тейлз вообще не должен был видеть этого всего, не в его возрасте... — Соник сделал паузу. Сильвер видел как нелегко синему ежу говорить о пережитом, поэтому ободряюще положил руку ему на плечо, немного прикрыв глаза в знак того, что все понимает и тихо спросил: — Что было дальше? — Мы добрались до бункера, — немного помедлив продолжил Соник. — Здесь уже были некоторые запуганные жители города и Эми с Крим. Позже присоединились Руж и Ванилла, о Хаотикс и других сказали что они в других местах. Нам повезло что Стейшн Сквер находится рядом с морем — много существ спаслись на береговой полосе. Только вот мы до сих пор не знаем где Омега... И выживших было немного. Критически немного. Позже, когда основная волна нападающих схлынула и все пришли в себя, по-моему это случилось только через два дня, у нас образовались первые зачатки Сопротивления. Еще спустя месяц у нас была армия из добровольцев, поделенная на отряды с командиром во главе каждой. У нас постоянная связь со многими городами в округе, но, к сожалению, до других стран сигнал не дотягивается — все вышки что передавали мощные сигналы поломаны, а самая главная используется армией Эггмана и хорошо охраняется, а нам не нужны сейчас лишние потери, мы еще не готовы к решительным мерам. Я, конечно, добегал до границ, но мне там так хорошо хвост поджарили, что я даже растерялся. Все очень серьезно, Сильвер. Хотя, ты же знаешь, иначе тебя бы здесь не было... Короче, мне сказали пока не рисковать собой без надобности, что я бы проигнорировал, но после увиденного просто не смог, так что я вернулся сюда. Странная штука, но новые роботы Эггмана не ломаются от одного удара как было раньше, мне приходиться совершать по три подхода к каждому, конечно, если пользуюсь бустом то они разносятся легче, но все же... И это я, Сильвер, а остальные... Обычные пули малого калибра не берут их броню, только "глаза" выбивают, а лазеры рикошетят. За последний месяц наши отряды приспособились разрезать провода в доступных креплениях, Тейлз изучил подробно их строение и помог разобраться где кромсать. Еще спасают крупнокалиберные и средние пули, поэтому в основном ходим с автоматами, но для того чтобы нанести серьезное повреждение металлическому придурку надо три раза в одно место попасть! Три! То есть ты представляешь как это проблематично. Видно, что пузатая скотина долго готовилась к выступлению. И такая ситуация сейчас что половина города наша, а другую половину мы только начали теснить. G.U.N. помогает с патрулем улиц и обеспечивает запасами всяких полезных плюшек, так что относительно у нас все не так и ужасно, как могло быть. Нет, я бы конечно уже почти освободил этот город, но Тейлз сказал что нужно действовать постепенно, чтобы Эггман ничего не подозревал о нашем Сопротивлении. Ну как не подозревал... Не видел слишком сильного сопротивления. Пусть этот подонок думает что мы сидим по своим норкам... Кстати, четыре Изумруда находятся в нашем распоряжении, а три в общем переполохе успели схватить прихвостни Эггмана, причем совершенно безнаказанно, черт. И знаешь что меня настораживает, Сильвер? То, что самого Эггмана никто до сих пор не видел. Как мне кажется, это только начало, а все уже подавлены... В этом бункере у нас главный штаб и еще отдельный блок под пару комнат, там разместили некоторых женщин и детей. Конечно, есть еще несколько бункеров, а наверху стоят лагеря. Над нами почти не пострадавший небоскреб, в котором расположены палатки на средних этажах — верхние могут осыпаться, а нижние опасны тем, что их легко достать роботам. Это довольно весело, в смысле, жить в палатках, мне иногда кажется что в поход с друзьями выбрался, хах... По тихим вечерам даже уютно. Кстати, я не помню какие места остались, поэтому и сказать-то не могу с кем тебе предстоит жить...

And escape without a scratch

И без единой царапины ушел

— В смысле «с кем»? — Сильвер, который еще не отошел от красочного рассказа, мысленно выстраивая вереницу событий у себя в голове, отвлекся от этого когда до него дошла мысль что он будет жить с кем-то, а не в одиночестве. Хотя и надеялся на то, что ему дадут отдельную палатку. — В прямом. Это не отель Сильвер, хотя, ты же все понимаешь, учитывая в каких условиях ты живешь... Прости, — Соник неловко улыбнулся. — Ничего, — Сильвер улыбнулся в ответ. — И то что я рассказал, это все очень скомкано и неточно, поэтому подожди когда у меня будет больше времени, окей? К тому моменту я вспомню все, что сейчас забыл... Ну ты знаешь, я не профи по разговорам, больше по действиям. — Не стоит, Соник, — серебряный помотал головой. — Я же вижу что это трудно для тебя и я понимаю это. И не забывай что я знаю то, что произойдет... Поэтому мне достаточно этого... — Пха, Сильвер так нечестно! — Соник вдруг широко улыбнулся, поднимая взгляд. — Я на полном серьезе забыл что ты знаешь о будущем. И я понимаю, мне нельзя спрашивать на эту тему? — Это очень нежелательно, — кивнул Сильвер, порадовавшись тому, что их разговор отошел от больной темы, но невольно напрягаясь, потому что снова с отвращением к самому себе стал ожидать того самого вопроса, соврав на который должен был скрыть малейшие намеки на свои дальнейшие действия. — Впрочем, я тебе все равно ничего не скажу. Не обижайся, хорошо?.. — Не буду... Соник сначала только фыркнул, вдохнул, а потом вдруг неожиданно громко засмеялся, прикрыв рот ладонью. Его тело содрогалось от идущих волнами приступов смеха, кажется, это было последствие недавнего нервного напряжения, и Сильвер беспокойно суетился около него, стараясь заглянуть Сонику в глаза и вставить свой вопрос, пока тот захлебывался и старался отдышаться. Бывает, что только что чего-то боялся, а теперь смеешься и не можешь остановиться, и не понимаешь почему. — Да что тут такого смешного?! — совсем растерявшись воскликнул Сильвер. — Ох, прости... — синий еж еще пару раз хмыкнул, но взял себя в руки. — Это само получилось, нервное... — Понимаю... — Сильвер невольно вспомнил свои нервные заскоки, когда долго пытался осознать смерть Блейз, и это окатило не хуже, чем морозная вода из зимней проруби — Сильвер мгновенно посерьезнел и золото в его глазах застыло остывшими слитками, хотя буквально пару секунд назад ярко блестело расплавленным задором. «Смех без причины — лучший смех на свете — все это радостное кипение жизни юной, свежей, этот порыв вперед — куда бы то ни было, лишь бы вперед.»**, как было написано в одной хорошей книге, но здесь, среди раненных надежд и застреленных мечт, среди застывших в пустых помещениях криков и засохших пятен крови, смех казался чужеродным, вычурным, посторонним и неправильным. Аллогенной фальшью.

Now you've used up all your luck

Сейчас ты истощил до конца свою фортуну

— Соник, если ты не заметил, то все ждут! — рядом возникла Эми, которая кое-как подсушила длинные ресницы после того, как полчаса безудержно рыдала и всхлипывала по погибшей подруге в сначала грудь Соника, а потом, когда тот окончательно промок от слез девушки, в материнских объятьях Руж, и потянула Соника за плечо в сторону остальных, которые до этого момента косыми взглядами наблюдали за слишком бурными восклицаниями Соника и его смехом с Сильвером. Соник закатил глаза, махнул ручкой Сильверу и пошел за розовой ежихой, оставив серебряного в мрачных мыслях, которые тот постарался прогнать до поры до времени, сейчас важнее было сосредоточиться на планерке. Серебряный вздохнул, пытаясь забыть только что мысленно нарисованные ужасы от рассказа Соника, от которых кровь на мгновение застыла в жилах. Это было только начало будущего ада, после которого родиться Сильвер... Сильвер помотал головой и быстренько осмотрелся вокруг. Его взгляд задержался на фигуре Шедоу, воспоминания о глазах которого тут же выветрили из головы все предыдущие мысли и Сильвер даже позабыл о том, что происходит. Со стороны Шедоу выглядел довольно внушительно — элегантный сильный еж с хорошо развитой мускулатурой, но без грубости и массивности. Это грациозное существо, тело которого соответствует идеальным анатомическим пропорциям. По мнению Сильвера, по крайней мере. Шея сильная и мускулистая, в некоторых местах которой были видны жилки. Сильвер не заметил как прижал кончики пальцев к губам и тяжко выдохнул. Выступающая холка, определяющая начало линии изящной спины, широкая грудь, с взлохмаченной белой пушниной, рёбра слегка выступают, живот подобранный, хвост низко посаженный. Бедра... Сильвер забыл как дышать от собственной наглости, но взгляд не отвел. Кожа плотно прилегает к мышцам, шерсть кажется колкой, но почему-то Сильверу казалось что она немного мягче чем выглядит, вот только в некоторых местах густую шерсть пересекали голые розоватые рубцы шрамов, несмотря на то, что сама кожа была темноватого оттенка, как будто Шедоу недавно загорал. Особенно это бросалось в глаза при сравнении с болезненно-блеклой кожей Сильвера. Иголки Шедоу не приглаживал, поэтому они грозно вздымались позади него острыми копьями. На вид черно-красному можно было дать не больше семнадцати, но так как Сильвер уже несколько раз слышал длинную историю Соника и Тейлза о давно прошедших событиях на колонии АРК, которая в будущем медленно ржавела и распадалась в образовавшейся вокруг пустыне, он знал что Шедоу примерно шестьдесят пять лет. Совершенная форма жизни, по-другому и не скажешь. Когда Шедоу дернулся, ибо понял что на него в открытую пялятся и встретился взглядом с Сильвером, тот почему-то почувствовал как кончики ушей начинают пульсировать и покрываться ярким румянцем, поэтому быстро отвернулся. Со стороны, где стоял черно-красный еж послышался раздраженный фырк и Сильвер еще сильнее покраснел. Черт-черт-черт. Он же не хотел смотреть, что он там не видел... Так почему же сейчас его взгляд так надолго задержался на подтянутой фигуре Шедоу? Сильвер же много раз видел его, так почему...

It's time to get what you deserve

Пришло время получить то, что ты заслужил

Они встречались раньше. Они даже назначались вместе на одно и тоже задание, но всегда работали каждый за себя, забывая про то, что другой существует. Сильвер и Шедоу контактировали в разы меньше, чем контактировали с серебряным ежом все остальные. Даже верная спутница черно-красного — Руж, была не прочь пообщаться с Сильвером на тему будущего, плоско шутя про возможную тогда моду. Что-то вроде: «может, в будущем будет настолько популярно быть нетрадиционной ориентации что все живые существа*** вымрут именно из-за этого»... Или того хуже. Но несмотря на то, что Руж много времени проводила с Шедоу и тоже была опасна, она не вызывала у Сильвера холодный пот в районе спины от одного пристального взгляда. — Так, раз все в сборе, давайте начнем, — Соник поднял руку, для привлечения внимания и все говорившие в этот момент замолчали и повернулись к своему лидеру. Только Сильвер продолжал смотреть в пол, делая вид что потрескавшаяся плитка интересует его больше всего на свете. — На сегодняшнем собрании у нас не так много моментов, как было обычно, которые нужно обсудить. Все просто — итоги дня и завтрашний план. Потери?.. — Никаких, сэр. — из молчаливого полукруга выступила черная поджарая собака средних лет, по ассоциациям ее телосложение больше всего напоминало породу доберман, с длинными дредами, собранными в один толстый хвост. Она вытянулась как по струнке. — В последние дни было на удивление спокойно. Патрули не встречали большого давления, только если не по собственной глупости, и титаны не двигались. — Это хорошо, но и подозрительно, — Соник перевел взгляд на Наклза, потом снова посмотрел на женщину с дредами. — Возможно ли что доктор Роботник что-то задумал? — У спецотряда мисс Руж ничего, — покачала головой женщина. — Тихо. — Может, просто допустим тот факт что великие силы Хаоса позволили нам передышку? — тихо вздохнула Эми. — Нам нельзя расслабляться в любом случае, — возразил Соник и Сильвер мысленно с ним согласился. — Руж, Симона**** права, у вас действительно ничего? — Ничего, — летучая мышь развела руками. — Никаких шорохов по ту сторону баррикад. Даже скучно... — Ладно, оставим это, — Соник подал сигнал Тейлзу, по которому большой экран сначала тускло засветился, после чего возникло изображение карты города, которая представляла собой черные прямоугольники и квадраты домов, белые щели улиц и множество разноцветных значков, в хаотичном порядке разбросанных по картинке, а с краю виднелось большое голубое пятно — море. Синий еж благодарно кивнул лисенку за компьютером. — Как обстоят дела с разведкой других районов? — Моей задачей был третий район, в первом секторе, — сказала Симона и изображение приблизилось и сфокусировалось на первом районе, правда, видно было те же черные прямоугольники, только без значков. Видно, что территория не была до этого обследована. — Мною отобранные солдаты облазили его всего, сэр. Из полезного только парочка нетронутых магазинов, оружия нет. Жителей там нигде не держат. Как известно, там есть парк, который может быть неплохим прикрытием при боевых действиях, который практически не охраняют. Захватывать этот район сейчас не рекомендую, ценности он особой не несет. Лучше начать с чего-то более богатого. Зато мы знаем расположение их солдат. Кстати, я бы хотела сейчас поблагодарить одного своего подопечного, он спас замешкавшегося Марка в критический момент. Если бы не Шедоу, их могли тут же обнаружить и неизвестно, вернулся ли бы этот отряд назад. Сильвер аж подавился воздухом. Он мгновенно отыскал глазами Шедоу и с недоумением уставился на него. Шедоу — солдат? Сильверу с самого начала казалось что Шедоу был одним из командиров отрядов. Почему он обычный рядовой солдат, он же... Он же что, Сильвер? Он слишком крут для такой роли? Сильвер не отводил взгляда от Шедоу, пока вокруг раздавались восхваляющие хлопки, и смотрел как тот безэмоционально уставился в одну точку, словно не замечая что сейчас все взгляды были устремлены на него, только немного склонил голову в знак того, что принимает благодарность. У серебряного зачесались руки от такого непроходимого самолюбия, напыщенного пафоса и прохладного равнодушия этого мрачного засранца с глазами цвета кармина, пусть сейчас и покрытые пленкой бледно-кораллового, подчеркивавшей его спокойное состояние, но Сильвер знал что это всего лишь показная маска, ведь он-то видел как радужная оболочка Шедоу была способна вспыхивать рдяным рубиновым. Красный вообще самый броский в цветовой гамме и мощный в любой палитре, он ассоциируется с божественным гневом, мученичеством, властью и страстью. Красный — цвет Марса, а Сильвер больше благоволил Сатурну и красный цвет его всегда раздражал, но почему-то сейчас он задумчиво провел взглядом по руке Шедоу, начиная от локтя, где с выжженным контрастом появлялась красная шерсть, и с удивлением понял что секунду назад думал о множестве оттенках этого цвета, и он не казался чем-то отталкивающим, наоборот. Сильверу захотелось посмотреть на алые розы. Шедоу снова поймал направленный на себя рассеянный взгляд Сильвера, и тому пришлось сразу же посмотреть на Соника и сделать вид будто ничего не произошло. Сильвер даже не заметил как прикусил губу.

I'm holding out for KARMA

А я доживу до КАРМЫ

— Хорошо, Симона, — кивнул Соник, после того как затих последний хлопок. — После собрания подойдешь к Тейлзу — он отметит по твоим указаниям все интересующие нас места и позиции роботов. Какие еще? — Пятый и седьмой, сэр, — вперед шагнул серый, с более темными подпалинами, мужчина-кот в военной форме. Сильвер отметил для себя что Симона, которая уже отступила к остальным, в отличие от этого кота была в штатском. Кот блеснул зелеными глазами и тоже выпрямился при докладе. — Мой отряд отвечал за седьмой, во втором секторе. Карта Стейшн Сквера на экране тут же сместилась на юго-запад. — У нас тоже ничего интересного, сэр, — кот махнул хвостом, а Сильвер почувствовал непреодолимое желание зевнуть. Он запомнил из последующего доклада все, что показалось ему нужным, после чего Наклз, у которого как оказалось была должность командира одного из отрядов, рассказал о своем походе в пятый район. Сильвер искренне оценил то, что Наклз оказался способным и сведущим в военной тактике, хоть и был немного удивлен. Он знал красную ехидну как немного молчаливого парня с глупенькими шуточками и сильными руками, который предпочитал работать именно ими, а не мозгами, и то, как сейчас Наклз спокойно и четко обрисовывал обстановку стало для серебряного приятным сюрпризом. Потом Сильвер не заметил как погрузился в затягивающий омут мыслей и на пару минут его чувства ориентирования отключились. Он пропустил пару тем, которые другие обсуждали, а включился когда Соник заговорил о завтрашних планах. — Нужно воспользоваться затишьем, — продолжил синий еж, — это хорошая возможность организовать отряд в соседний город. Мы уже пытались сделать это и я думаю, что сейчас нас ждет стопроцентный успех. Во-первых, это еще одна разведка территории за пределами Стейшн Сквера. Во-вторых, это связь с другой частью Сопротивления и обмен товарами. В-третьих, нас просили передать медикаменты. Для этого мне нужен отряд из быстрых, хорошо организованных и опытных солдат, новички отпадают сразу. Я попрошу разобраться с этим командиров и от каждого отряда предоставить мне двух бойцов, которые могли бы справиться с этой задачей. Я тоже иду. Сильвер заметил как Соник бодро вздернул хвостик и как многозначительно ярко заблестели его изумрудные глаза. От синего ежа сильно веяло жаждой поскорее взвинтиться на месте в смертоносный клубок и на его любимой сверхзвуковой скорости пронестись по нескольким надоедливым батникам, на время забыть о обязанностях старшего и нудной, серой, к тому же напряженной, рутине в Штабе. Полной грудью вдохнуть свежий запах с Зеленых Холмов, выкинуть очередную шутеечку об Эггмане, перекусить самым острым чили-догом, посидеть с Тейлзом на траве, делая вид что слушает его долгие рассказы о новом коммуникаторе, снова ощутить чистую радость без камня ответственности на душе, ведь что может быть хуже для свободолюбивого и бесшабашного, но без фанатизма, существа чем тщательная и кропотливая разработка плана нападения, вместо того чтобы уже нападать, сидение на месте, когда можно было бы бежать, и тяжело дающиеся Сонику серьезные речи на собраниях. Ему так хотелось просто сказать – завтра идем туда-то, не переживайте, все окей, надо взять пушки и расхреначить пару отрядов роботов. Все. Без этих занудств и режущих слух вежливостей... Но так было нужно и Соник терпел, ведь он отвечал за ценные жизни тех существ, которых вел за собой. — Расписание патрулей вам известно, — после одобрительных кивков продолжил Соник. — При каких-либо изменениях в миссиях или поступлении новых об этом будут уведомлены командиры. На этом у меня все, если есть вопросы, то слушаю. Все промолчали. Сильвер понимал, что он завтра не отправляется в другой город — он не быстрый и не выносливый для такого дела. Но все-таки стоило попроситься в какой-нибудь патруль, чтобы увидеть ближайшую территорию и там его телекинез мог принести пользу. — Хорошо, раз вопросов нет, то собрание на сегодня закончено, — Соник с видимым облегчением отошел к Тейлзу, и помещение сразу заполнилось голосами присутствующих, большинство из которых стали уходить. Те командиры, которым нужно было наметить вместе с Тейлзом места на карте, остались, вместе с друзьями Соника и самим Соником. Сильвер с беспокойством осознал что не знает что делать и куда идти, ему вроде как пообещали место в палатке в компании какой-то еще неизвестной личности... Серебряный огляделся по сторонам в поисках того, кто мог бы ему сказать нужна ли помощь с чем-то или хотя бы проводил до поверхности... Возможно стоило подойти к Эми или Наклзу, они кажется сейчас ничем не заняты. Сильвер шагнул по направлению к розовой ежихе, но остановился, заметив что Соник, только что отвлекающий Тейлза от дела своим смехом, ехидно ухмыльнувшись подошел к Шедоу, который в данный момент скрестив руки на груди перекидывался сухими фразами с эмоционально возбужденной от чего-то Руж. Сильвер постарался сделать вид, что над чем-то думает и как можно незаметней скосил глаза на действия в другом конце помещения. Слова были плохо слышны, поэтому о содержании беседы Сильвер догадывался по жестам говоривших и их выражению мордочек, кажется он даже не осознавал почему ему так захотелось посмотреть на это. Сначала Соник бросил первые фразы с той же ухмылкой, и видимо сказал что-то такое, от чего Руж сначала саркастично подняла одну бровь, а Шедоу слишком резко повернулся к Сонику и по движению его губ ясно было видно что он сказал «нет». Соник пропустил мимо ушей его недовольство и пожал плечами. Это тут же наполнило Шедоу ничем незамутненной ненавистью, что бичующими ударами сейчас хлестала из его глаз, и он уже всем корпусом развернулся к синему ежу, немного повысив тон повторил, что не согласен с чем-то. Его разгневанные выпады Соник парировал с удивительным спокойствием и выбешивающей улыбкой на губах. В какой-то момент Сильвер поймал обрывок предложения: — ...пусть спит на земле, а ко мне чтобы на пистолетный выстрел не приближался! — по виду Шедоу было видно как он еле сдерживает себя. Соник на такое заявление фыркнул и ткнул пальцем в грудь Шедоу, от чего Сильвер замер в ожидании того, что Шедоу сейчас этот палец тому сломает нахер, но тот лишь с шумом вдохнул воздух, пока Соник проговорил что хотел. — Я тебя предупредил! Но если тебе плевать на него, то скажи ему все сам, уверен, он будет благодарен.

I'm holding out to watch you burn

Я доживу чтобы увидеть как ты горишь

И тут Сильвер увидел как Шедоу без промаха поворачивается в его сторону и смотрит прямо в глаза. У серебряного тут же отнимается кислород и он спешит отвернуться, только бы забыть этот леденящий душу взгляд. Неужели Шедоу понял что Сильвер подслушивал? Или это просто неприятная случайность? Какая по счету за этот злосчастный день?.. Внутри Сильвера нагревается огромный вулкан беспокойства и ежа начинает немного трясти от мыслей о том, что он уже достаточно сегодня достал Шедоу. Но ведь не хотел этого нет, это получалось случайно... Бутон белой лилии с надеждами в потайном местечке потихоньку начал облетать от передозировки страха, а бывший маленький росток усталости превратился в крепкий сорняк эмоционального и физического переутомления. Пора было объективно посмотреть на свое состояние, а не через преломляющую свет выдумок призму и принять тот факт, что Сильвер готов хоть здесь лечь — только бы лечь! — на пол и отключиться, хотя бы до рассвета. Вулкан беспокойства в Сильвере взорвался когда он увидел как Шедоу отходит от Соника и направляется в его сторону, смотря кровавыми глазами именно на него, не на кого-то другого. И не успел серебряный ничего сообразить как Шедоу оказался в паре шагов от него. — Пошли за мной, — бросил он, критически оглядев Сильвера от подошв ботинок до длинных иголок на макушке, и не собираясь дожидаться от него какого-либо ответа, даже если бы Сильвер запротестовал, Шедоу не собирался обращать на него внимание, черно-красный развернулся и в своем быстром темпе пошел к массивной железной двери. Если Сильверу это нужно — он пойдет, нет — останется. Сильвер сначала сжался, пока Шедоу его рассматривал, с паникой ощущая его недовольство, как будто тот был зол на серебряного ежа, хотя вроде как тот сейчас ничего не сделал, и опустил взгляд в пол. А когда Шедоу позвал его, точнее, приказал идти за ним, Сильвер чуть не подпрыгнул от неожиданности. Разные мысли роились у него в голове. Если Шедоу подошел к нему, значит ли это что его предыдущий разговор был связан с Сильвером? И о чем они с Соником говорили? Почему Шедоу рассержен? Сильвер, придерживая дверь, чтобы та негромко хлопнула, опять прикусил губу и поспешил за быстро передвигающимся Шедоу.

Shoot me down

Застрели меня

За дверью был маленький коридорчик, когда-то давно побеленные стены освещались лишь тревожно-красными аварийными лампами, и в воздухе чуть-чуть чувствовалась сырость. Дальше были ступеньки с низким сводом над ними, но Сильвер не был особо высоким, поэтому ему не пришлось нагибаться. Он старался поспевать за своим проводником, но Шедоу кажется хотел от него поскорее отделаться, поэтому шел резкими и порывистыми шагами, в темп которых Сильвер не мог попасть и в паре моментов ему пришлось почти бежать. Лестница была долгой и вилась по спирали, от чего казалось что она бесконечная. Сильвер сам по себе был тщедушным по физической подготовке, потому что часто пользовался телекинезом и привык с большинством проблем справляться благодаря этой силе, к тому же его тело было тонким, не изящным, это скорее была болезненная худоба, костлявым и жилистым, оно плохо переносило физические нагрузки, а потому Сильвер начав тяжело дышать от подъема уже на рефлексе едва подумав поднял себя в воздух и дальше, окруженный светло-аквамариновым сиянием полетел за Шедоу, который заметив маневр Сильвера ничего не сказал, только метнул один не читаемый взгляд на серебряного. Казалось бы не читаемого, но Сильвер вспомнил что это выражение удивительных глаз Шедоу он уже видел... Легкий интерес...

Of course, I'm the sinful one here

Конечно, я грешник здесь

Впереди показалась дверь, самая обычная деревянная, сделанная из дуба, покрытая лаком и с двумя замками. Но Шедоу просто потянул за ручку и она открылась, выпуская ежей из узких коридоров в темный просторный холл первого этажа небоскреба. Холл в темноте с проблесками фонариков находившихся в нем военных выглядел как недавно чистая болонка, которая побежала поиграть на улицу и вернулась побитой и грязной. Множество раньше работающих светильников были разбиты и их осколки валялись по полу, а другие не работали, поэтому свет шел только от арсенала солдат и от этой зловещей атмосферы Сильверу стало не по себе. Темнота всегда дает повод подумать о монстрах, что прячутся в ее самых затененных уголках. Стены, потолок и пол были целы, только маленькие молнии подобные трещинки пробегали в верхних углах. Поверхность стен была черной и в саже, от чего в ночной мгле растворялись и казалось что в там есть туннели, с островками обуглившихся и переживших глобальный пожар обоев. Тонкое половое покрытие проломившиеся в паре мест, где-то обнажив бетон, накрылось слоем пыли, копоти, песка с улицы и темнеющими грязными разводами по всему периметру. К голым стенам жался ненужный мусор в виде разбитых или лопнувших горшков из-под цветов, зеркал, журнальных столиков, плакатов и остатков мебели, когда-то стоявшей здесь. Справа от разбитых стеклянных дверей, ведущих на улицу, можно было различить намеки на сожженную стойку регистрации. У выхода стояли два мобианца, а именно антропоморфные звери в военной форме, еще трое и человек сидели на целом, но порванном и грязном, диване, перед которым разведенный из хлама прямо на полу горел уютный костер, загороженный от ветра со стороны улицы деревянной панелью. От костра по стенам прыгали длинные и непропорционально вытянутые тени. В руках у всех находившихся в этом помещении были громоздкие автоматы, угадать модель которых можно было только по очертанию. Снаружи стояла ночь, укутавшая весь город в индиговый сумрак и на этот раз решив убрать луну с небесного купола, заслонив космос неравномерной пленкой облаков, от чего без электричества, не имея которого сейчас, нельзя было рассмотреть ни соседние дома, ни красивые улочки, ни последние деревья с клумбами. Если три месяца назад Стейшен Сквер каждую ночь переливался огнями оранжевых фонарей, неоновыми вывесками, фарами шумевших машин, тысячами включенных лампочек в окнах, от чего небо над ним приобретало лиловый оттиск, а по тротуарам гуляли счастливые парочки, компании друзей и был слышен ночной ритм живого города, то сейчас за пределами холла начинался кромешный мрак, пересекающийся полосками отсвета от луны, и могильная тишина. Стоявшие на страже обернулись на скрип двери и шаги Шедоу, а сидящие у костра сначала только удостоили появившихся беглым взглядом, и от Шедоу поспешили отвести его как можно скорее, но как только поняли что Сильвер висит в воздухе немного задержались именно на нем. — А ты откуда пришел? — поинтересовался один из них, мордочку***** которого Сильвер не смог разглядеть в темноте. — Я тебя раньше не видел. Серебряный только открыл рот чтобы поздороваться и сказать откуда он, как задавшему вопрос ответил его сосед: — Так это же еж из будущего! Сильвер, кажется? — Сильвер кивнул, но, кажется этого никто не увидел, так как начавшие разговор были увлечены именно разговором. — Ты что, никогда его не видел? Ну ладно не видел, не слышал о нем даже? Сильвер опять хотел вставить слово, но тут заметил как Шедоу, который совсем недавно был рядом, куда-то успел уйти, а Сильвер упустил этот момент. Сильвер беспокойно осмотрел холл еще раз и увидел лестницу на второй этаж, наверху которой уловил холодный от лунного света знакомый блеск золотых колец на ногах совершенной формы жизни и его сейчас бордовую отделку ботинок, которая тут же исчезла за поворотом. Сильвер полетел вслед за ним, чувствуя как в нем начинает закипать уже не беспокойство, а раздражение — этот мудак даже не удосужился предупредить его и не стал дожидаться! Черно-красного Сильвер нагнал в пять секунд, на что тот никак не отреагировал, и они стали подниматься все выше и выше — лифт конечно же без электричества не работал. Исцарапанные глухие стены, еле пробивавшийся отголосок света на лестничных площадках, зацикленный звук шагов Шедоу по пыльным ступеням и больше ничего, только скучная бесконечность круговорота этих раздражителей. Все дальше, все выше, все напряженней становилась атмосфера вокруг двух ежей. Сильвер, поддавшись на никем не произнесенный закон, пытался вести себя максимально бесшумно, порою переставая дышать когда шаги Шедоу на секунду затихали. Почему этот придурок не использует свои ботинки на воздушной тяге? Серебряный подумал о том, что неплохо бы было поднять телекинезом Шедоу и добраться до нужного места куда быстрее, чем ждать пока совершенная форма жизни дотопает до пункта назначения, но подсознательно понял что за одно только предложение получит ярко-фиолетовый синяк под глазом. Нет, Сильвер не волновался за Шедоу, поскольку знал что тот легко переносит подобного вида нагрузки. После какого-то промежутка времени Сильвер от унылости так сильно задумался, что все внимание ушло вовнутрь его мысленного потока, а тело, совсем забывшись в полумраке, бесконтрольно с прекрасным стуком ударилось лбом об грязную стену. Сильвер моментально вернулся из своего разума назад, отпрянул от препятствия, опустился телекинезом на ступеньки, помотал головой и виновато посмотрел на Шедоу, который от неожиданности даже остановился и обернулся.

But now i've found

Но я нашел сейчас

— Все нормально? — в полной тишине негромкий бархатный баритон черно-красного ежа показался Сильверу грубыми раскатами грома. Он подумал что Шедоу сейчас скажет еще что-нибудь обидное в придачу — хорош защитник будущего, если он от нечего делать стены собой протирает, страшно подумать, что будет на поле боя. Сильвер только открыл рот, чтобы сделать попытку извиниться и объяснить абсурдность ситуации, но почувствовал как нос болезненно зазудел от попавшей в него штукатурки и, сделав предупредительный резкий вдох, Сильвер оглушительно чихнул, согнувшись в порыве пополам. Если раньше тишина была обволакивающей, то сейчас она превратилась в оглушающую. Серебряный понял что никогда не чувствовал себя настолько глупо. Он боялся разогнуться, поднять глаза и встретиться взглядом с Шедоу, потому что знал, что его встретит только надменный упрек и от этого где-то глубоко под ребрами тоскливо заныло, то ли от страха, то ли от обиды. За занавесой гнетущего беспокойства Сильвер кое-как понял что шаги Шедоу начали удаляться от него, серебряный тут же вскинул голову чтобы понять обстановку и как оказалось, Шедоу, удостоверившись что с Сильвером «все нормально», раз он в состоянии чихать, снова без предупреждения ушел. На этот раз Сильвер почувствовал лишь легкое облегчение, и никакой злости.

A reason to feel no fear

Причину не чувствовать страха

Выждав немного для того, чтобы Шедоу отошел подальше и чуть-чуть забыл только что произошедшее, Сильвер поднялся в воздух и на небольшой дистанции последовал дальше за своим проводником. Проклятая лестница все не кончалась, Сильвер потерял счет лестничным площадкам и забыл сколько минут он уже смотрит на один и тот же лестничный пролет. Какой это этаж? На какой они поднимаются? Сколько еще осталось? Соник, кажется, говорил что для лагеря приспособили средние этажи, но вот средние из скольких? Судя по всему, это небоскреб, один из многих, в которых располагались большие компании и крупные предприниматели, здесь еще остались призраки прошлой кипучей жизни сотрудников — из-за углов выглядывали единичные, что уцелели при пожаре, сломанные офисные столы, ошметки листков с обгорелыми краями, дырявые диваны для посетителей и неброский разбитый декор. Да и окна, сквозь которые Сильвер с трудом краем глаза замечал темные силуэты рядом стоящих зданий, были такие, какие обычно вставляют именно в небоскребах — огромные пласты тонкого стекла от потолка до пола. — А как далеко нам еще... — Мы на месте, — обрубил недосказанный вопрос со знакомым уже серебряному презрением Шедоу, останавливаясь на очередной осточертевшей Сильверу площадке между разнящихся лестниц. Сильвер, немного растерявшийся, как-то оказался у него за плечом и из-за него не мог разглядеть в каком месте они находятся, лишь мельком были видны отсветы и пляшущие тени от костров, треугольные однотонные палатки и впервые за прибывание в прошлом, Сильвер услышал чей-то приглушенный смех и тихое шуршание обычной жизни не спящих сейчас существ. Эти звуки были очень тихими, как будто обитатели пока что невидимого лагеря боялись повысить тон голоса, поэтому неудивительно что Сильвер ничего не слышал до последнего момента, и смог сделать это только прислушавшись. Рядом со входом оказались два солдата в форме, которые открыто в руках держали тяжелые автоматы, чуть дальше находились еще несколько военных и Сильвер рассмотрел баррикаду из мешков с песком, видимо, это был своеобразный пост, который внимательно следил за всеми входящими, выходящими и запоминал лица и количество уходивших, чтобы потом отчитаться начальству. При появлении Шедоу, два молодых парня, которых поставили у входа, невольно вздрогнули, но ничего не сказали и не спросили, молча пропустив его вовнутрь. На Сильвера, который старался держаться одновременно и рядом и подальше от Шедоу, они не обратили внимание. Что же, Шедоу здесь настолько боятся, или уважают?.. Сильвер не мог сказать однозначно, но он забыл об этом сразу же, как только он увидел этаж, на котором располагался лагерь. По сравнению с мраком здешних лестниц, на этом этаже было достаточно светло, чтобы мобианцы могли спокойно передвигаться где вздумается и не бояться кого-нибудь сбить. Сразу же можно было заметить что этаж был поделен стенами, поэтому Сильвер не видел всей общности картины, но ему хватило и того что он заметил с самого начала. До захваты планеты доктором Роботника это явно было помещение для работающих в этом офисе — большое пространство, где должны стоять столы сотрудников, парочку, из оставшихся целыми после глобальных разрушений, уже прибрали себе жители местного лагеря, а остальные либо сгорели, либо были выброшены чтобы освободить место для палаток. Тут так же были большие и широкие окна, через которые открывался одновременно прекрасно-мрачный, захватывающий дух и пугающий до мурашек вид на черный во тьме изломанный город, осевшие здания с крупными трещинами в стенах и выбитыми окнами, спрятанные в ночи извилистые улочки с кусками, которые отвалились от рядом стоящих домов и общую запущенность вокруг. Все это украшали ожоги и темные пятна гари от кошмарного пожара, которые смачно и с четким подчеркиванием выделяли из размытых контуров углы и зияющие окна. От нагнетающей обстановки за окнами спасала уютная, теплая и немного семейная атмосфера в лагере, которую Сильвер с удовольствием почувствовал как только сделал несколько шагов за Шедоу, лавируя между разнообразных видов палаток — одноместные, двухместные, большие семейные, светло-коричневые, темно-зеленые, бурые, пятнистые, до блеска вычищенные, около которых хлопотали женщины или с грязными пыльными пятнами, а то и порванные, возле которых кружком сидели мужчины и негромко обсуждали свои дела, некоторые курили, подавленно глядя на танцующие языки пламени горящего неподалеку костра, который лампово потрескивал мелкими искрами. В каких-то палатках слышался детский плач, в каких-то наоборот весело смеялись, где-то было тихо, а где-то просвечивались пятна от походных фонариков. По краям этой территории и в определенных точках стояли или сидели со всеми военные, которые наблюдали за обстановкой внутри крошечного поселения. Этот лагерь жил собственной жизнью, здесь держались как можно ближе друг к другу, палатки были прижаты практически вплотную к другим палаткам, вокруг разгоняющих дурные мысли костров собирались маленькие компании, где общались ранее не знакомые существа — и люди, и антропоморфные животные. Всеобщее горе не смотрело на характеры, расы или предпочтения, оно сближало всех, хотели они того или нет. Все эти существа вместе желали одного — чтобы не было так страшно, чтобы можно было забыть о гнетущем кошмаре наяву, который уже давно заполнил собой весь их крошечный мир — разросся, точно пролитые чернила на плотную бумагу для черчения, и растекся по ней, поглощая леса, поля, города, топя в жидком безумии ценные жизни, отбирая детей у матерей, разлучая любимых, оставляя их одних, словно птицу без второго крыла, оставляя их, и заставляя умирать. Умирать, умирать и умирать. Дохнуть. Страдать, плакать, терять, видеть мучения других, пытаться зацепиться тонкой ручонкой спокойствия за веточку надежды в океане горя. Эти существа хотели жить, они создавали свои маленькие островки счастья, пытаясь выжить на них, хотя бы до прихода новой разрушительной волны атакующих. Хотя бы до того момента, пока не отнимут последнего ребенка... Пока тело не пронзит пуля и красное вязкое пятно с приторно-металлическим запахом не проявится на одежде, пока бездушные клешни робота не сожмут последние дыхательные пути, пока вокруг есть существа, которые будут рядом. Иначе можно просто сойти с ума, после всего увиденного — горы воняющих трупов с вытекающими глазами и оголенными мышцами, среди которых твоя семья, маленькая сестренка, которую ты не успел вытащить из дышащей жаром квартиры, разрушенный целиком город, в котором ты вырос, на каких детских площадках возился с друзьями, то светлое прошлое, превратившееся в истерзанную, изнасилованную, побитую и рыдающую последними силами суровую действительность. И серебряный еж из будущего знал что все закончится поражением, в любой временной ветке, как сказала Блейз, он знал что все надежды, все мечты и желания на возвращения всего на круги своя бессмысленны и ничтожны, они не сбудутся. Вся планета захлебнется собственной кровью и появится то самое будущее, из которого прибыл Сильвер. Это не сказка с хорошим концом и не компьютерная игра для детей, где никогда не показывают всей картины и можно перепройти один и тот же уровень несколько раз, нет, в жизни если ты дохнешь — то ты дохнешь, и второй попытки у тебя не будет, ты закроешь глаза, испустишь последний вдох и все, ты холодный мертвец. Сильвер думал что они идут к какой-нибудь палатке, где Шедоу оставит Сильвера и тот познакомится со своим пока неизвестным соседом, но черно-красный еж свернул к двери, поблизости которой стоял охранник, который как и те два у входа безропотно позволил Шедоу и Сильверу пройти. И Сильвер с сильным разочарованием закрыл за собой дверь, мысленно попрощавшись с уютной атмосферой внутри этого лагеря и послушно поспешил за вновь ускорившим шаг Шедоу. За поворотом показалась еще одна лестница и Сильвер чуть не взвыл — он чувствовал себя полностью выжатым за этот злополучный день, ведь большую его часть он провел в своем времени, и не горел желанием подниматься еще выше, еще дальше, от только что увиденного покоя. Хотелось рухнуть носом в подушку, пусть даже на полу, на грязном диване, да где угодно, и моментально заснуть до завтрашнего утра. — Ты же сказал что мы на месте... — хриплым голосом начал Сильвер, потом откашлялся — у него почему-то пересохло в горле. — Почему мы поднимаемся еще выше? — Лагерь расположен на трех этажах, — с едва скрываемым раздражением ответил Шедоу, не оборачиваясь, будто разговаривал сам с собой. — Это шестнадцатый, первая часть. Если у тебя есть мозги, то немного подумав поймешь, что две оставшиеся части над нами — семнадцатый и восемнадцатый этажи. — А... А где ты живешь? — Сильвер попробовал продолжить начавшийся разговор, но тут же прикусил язык, так как Шедоу слишком многозначительно сжал челюсти. Они через подъем по лестнице и еще одну дверь оказались в таком же лагере, какой видели этажом ниже — те же палатки, костры, тихие голоса. Сильвер очень надеялся на остановку именно здесь, ведь из-за того, что он не стал пользоваться телекинезом, потому что не хотел привлекать к себе лишнее внимание сейчас, у него предупреждающе заныли мышцы ног. Серебряный почувствовал невольное уважение к совершенной форме жизни, тот поднялся на семнадцатый и не запыхался, в то время как Сильвер хотел передохнуть уже после пары-тройки лестниц. И все же, Сильвер инстинктивно понимал, но противился этому, что раз ему дали в сопровождающего Шедоу, то его не оставят в какой-нибудь среднестатистической палатке в центре, среди обычных жителей Мобиуса, не зря же Шедоу так сильно противился чему-то, что навязывал ему Соник в их разговоре. Не зря же этот самый Шедоу позвал, нет, приказал, Сильверу идти за собой? Ведь проводить до палатки мог кто угодно, даже не знакомый Сильверу человек или не знакомое антропоморфное животное. Пройдя и эту часть лагеря, они снова прошли через дверь, и то же самое опять повторилось — третья часть была абсолютно идентична двум первым, как и дверь с охранником. Сильвер не стал задавать и без того висевший в воздухе вопрос о том, почему они прошли сквозь весь лагерь и теперь поднимаются еще выше, он просто проглотил все терзающие его мысли и немного успокоив себя, настроился на последний рывок. Во время последних ступеней Сильвер умирал от одышки и любопытства. Может, над лагерем для мирных жителей расположен лагерь для, так называемых, солдат? Там где есть место Шедоу и Сильверу, и живут Соник с командой? Ведь было бы плохим решением поселить их среди той толпы, где герои не смогли бы отдохнуть и набраться сил. Об этом Сильвер подумал почему-то именно сейчас и так был доволен своей догадкой, что тут же всем сердцем поверил в нее.

You lead me down a dark path

Ты ведешь меня по темному пути

Но переступив через дверной проход Сильвер замер. Никаких костров, никаких палаток и никакой жизни. Всепоглощающая тишина, которая обернула в изолирующую пленку каждый предмет в этом помещении и теперь страшно сделать даже маленький шаг, потому что тишина сразу порвется и из распоротой дыры поползут осуждающие, шепчущие звуки, которые ты рано или поздно услышишь и тебе станет страшно — разум не упустит возможность напугать тебя ломанными образами зубастых тварей, которые обычно сидят под кроватями у детишек и, как только они высовывают из-под одеяла руку или ногу, борются с желанием откусить эту сладкую плоть, это те твари, которых ты боишься идя ночью в туалет после ужастика неосмотрительно просмотренного на ночь, те твари, которых чувствуешь в темноте в опасной близости от уха, но как только оборачиваешься чтобы точно убедиться в том, что за твоей спиной никого нет — их там нет, но все равно страшно до подкашивания коленей, ведь ты только что чувствовал что тут кто-то был. И Сильвер долго бы стоял в нерешительности, боясь отойти от стены и пройти дальше, в голове даже мелькнула на мгновение глупая мысль — что если Шедоу его завел сюда не для того чтобы показать его спальное место?! Может, черно-красный хочет убить Сильвера из-за случившегося в самом начале их сегодняшней встречи? — но все это распалось на тут же забытые, ненужные и глупые домыслы как только Шедоу не колеблясь и не останавливаясь прошел дальше, разгоняя секундное наваждение. Сильверу ничего не оставалось, кроме как следовать за ним.

But I'm who you blame for the aftermath

Но я тот, кого вы обвиняете в последствиях

Одинокую палатку Сильвер заметил только когда подошел к ней чуть ли не впритык и едва не споткнулся. — Это еще что?.. — вырвалось у него быстрее, чем он смог сообразить. — А, пф, я-то уже подумал... — Сильвер закрыл рот, чтобы не продолжать казаться глупее, чем он есть на самом деле. Серебряный отступил от палатки на шаг и едва смог отыскать глазами во тьме аспидный контур Шедоу, у которого сейчас было видно лишь взблескивающие в хладном, еле видном свете луны бледно-красные в этот раз, тисненные нейтральным гранатовым, глаза с чистым ярким белком, они почти светились изнутри. Золотые кольца потускнели по сравнению с ними. — А почему она здесь одна стоит?.. — не удержался Сильвер от лежащего на языке вопроса и сам не заметил, как понизил свой тон. Были виноваты ли в этом звезды со своей ночной атмосферой, завораживающие глаза невольного собеседника, тишина вокруг или факт того, что они остались наедине, а может все вперемешку по чуть-чуть, но в любом случае, это заставило Сильвера сделать маленький вдох и так же коротко выдохнуть свой вопрос. Внезапно осознав беззвучность вокруг, этот вопрос повис риторически в тягучем воздухе и стало неловко, да так, что у Сильвера дернулся хвост. — Потому что я здесь живу, — спустя долгие секунды, медленно, и со знакомым оттенком надменного превосходства, проникновенным, тихим, горловым баритоном ответил Шедоу, по непонятной для Сильвера причине неотрывно смотря на него. У Сильвера беспокойно зачесалась шкура в районе лопаток, а области возле ушей вспотели и серебряный не смог ответить на этот вызывающий взгляд, он с внутренними всплесками бунтарства покорно опустил глаза и, делая вид что произошедшее его совсем не волнует, незатейливо рассматривал темно-бирюзовые носки ботинок. Может, внизу, рядом с остальными и при другом освещении, более теплом и близким с палитрой шафрана, Сильвер мог ответить черно-красному ежу, пусть и с самопревозмоганием, но ответил бы. Сейчас же палево-желтые радужки упрямо тянулись подальше от всего связанного с Шедоу, как можно дальше телом и разумом от высшей формы жизни, как можно дальше от искрометных глаз и шикарного сложенного тела, дальше, от его колкого равнодушия. — Хорошо, но где я буду спать? Я не вижу больше... — Ты последний, кто прибыл в Сопротивление, — снова обрезал его фразу Шедоу, уже действуя на нервы Сильверу и пугающе растянуто не отводя от него взгляд. Это и раздражало, и подавляло, и бесило, и интриговало. Сожрать он его хочет что ли? — Все возможные места уже давно были заняты и с точностью рассчитаны под число обитающих в лагере, ведь каждое новое удобство для таких как ты нужно где-то доставать, рискуя здоровьем и жизнью. А я последний, кто живет один.

You're screaming out

Ты кричишь

Сильверу показалось что Шедоу чего-то не договорил после слов «таких как ты». Как будто заставил себя не сказать вслух то, о чем подумал. Таких как ты, бесхребетных. Сильверу стало стыдно, но глаза он так и не решился поднять. Только подумал что Шедоу, как самому отдаленному от общества, который не нуждался в поддержке остальных и мог вытерпеть тоскливое одиночество, постоянные косые взгляды, страдания, как внутренние, так и внешние, никогда не смея обращаться за помощью других, даже если в него попадала шальная грязная пуля или лазер прожигал округлую сочащуюся густой кровью дыру в районе двуглавой мышцы плеча, которую потом Шедоу собственноручно обрабатывал, зашивал, полтора часа сидя в позе лотоса и сжимая зубами лишние нитки, а потом шипя от боли накладывая бинт, который моментально пропитывался багровыми каплями и металлическим запахом, и отталкивая любых существ от себя подальше, даже Руж, которая больше ни к кому с предложением помочь перевязать рану не подходила, позволили, хотя нет, Сильвер решил что многие были счастливы знать, что Шедоу, который пугал, а теперь будет жить в другом месте, палатку на другом этаже. Проще говоря, Шедоу был социально не приспособлен для того, чтобы находиться в плотно населенном лагере. К тому же, он был Шедоу, и только это говорило о многом. — Если я тебе так противен, то я могу и на полу лечь, — выдавил Сильвер, потому что не желал так просто мириться с мнением Шедоу о себе самом и практически физически ощущал нежелание черно-красного находиться рядом с Сильвером, как будто Сильвер либо болел второй пандемией, либо покушался на чужую священную территорию и знал, что как только пересечет границу его казнят за нарушение закона. Это в лучшем случае. В худшем же его долгими месяцами подвергали бы раздирающим и зубодробящим пыткам. Но как только Сильвер сжал челюсти после последней буквы, тело протестующе заныло от усталости и Сильвер тут же пожалел о сказанном — он не горел желанием скручиваться в клубок и ворочаться оставшуюся ночь на холодном грязном полу, где есть возможность подхватить простуду, если не что-то в разы хуже. — Ложись, — словно печать поставил. В тоне Шедоу не было ни злости, ни презрения, даже надменность испарилась, заменившись ровной и четкой интонацией, без капли цветной эмоции. Поймал на слове? Шутка? Приказ? Сильвер выпрямился, постепенно поднимая взгляд, скользя им по ногам, поджарому животу, груди, шее черно-красного и останавливаясь на его тонких губах — поднять глаза чуточку выше мешала тревожная птичка страха, беспомощно бьющаяся под ребрами. — Ложись, — обертоны с вкрадчивых сменились на жесткие и хлесткие.

You've broken me down and I

Ты сломал меня, и я

Сильвер напрягся от явного издевательства и, ощетинившись по привычке, уже мысленно и незаметно ощупал все тяжелые, находящиеся в радиусе досягаемости, предметы, которыми можно было в случае опасности использовать для самозащиты. Молчание затягивалось, Сильвер не опускал, но и не поднимал взгляда, продолжая настойчиво смотреть точно на тонкую линию поджатых губ напротив, терпеливо ожидая что Шедоу скажет дальше. Что он хочет? Однако тот тоже не двигался, точно хищник выжидая следующего хода со стороны серебряного. Странно, что Сильвер сразу не послал Шедоу куда подальше, не развернулся и не пошел вниз, жаловаться Сонику. И Сильвер действительно хотел так сделать, наплевать на все и сбежать, но данная, только что начавшаяся игра, казалась куда интереснее, пускай от нее и мелко-мелко, но дрожали руки. Веки потяжелели, словно легкая шелковая ткань пропиталась влагой, нестерпимо хотелось спать, мышцы против воли расслаблялись, а иголки опускались, и Сильвер понял что еще немного и он сдастся, ляжет прямо здесь, или сорвется, психанет, наполнится клокочущим гневом и попытается укусить эту сволочь — Шедоу хорошенько за сегодняшний день всколыхнул нервы Сильвера, и хотя тот понимал что тоже не сахар, но он хотя бы пытался быть дружелюбным, пытался, но все что получил в ответ — усыпанную ранящими кольями психологическую стену. Сильвер перестал понимать что происходит, почему они молчат, почему продолжают стоять друг против друга, почему серебряный не может открыть рот и что-нибудь сказать?.. Когнитивный диссонанс скреб противными коготками по сердцу, любовно вычерчивая протекающие жидкостью беложильные вопросы, а ответов никто не давал. — Сам ложись, — тявкнул Сильвер неожиданно для себя. И сразу ощутил как ноги от страха вросли в пол. Шедоу саркастично изогнул бровь. Сильвер почувствовал как сердце постепенно ускользает куда-то в пятки, в глазах почему-то светлело, а звуки растворялись. Когда Шедоу фыркнул, развернулся и просто исчез в темноте не сказав ни слова, хотя Сильвер ждал как минимум получить в лоб с вертушки, серебряный шумно выдохнул и с жаром поблагодарил великие силы Хаоса за благосклонность к собственной персоне. Сильвер еще пару минут прислушивался к окружению, но вокруг было слишком тихо, как будто Шедоу растаял во тьме, став ее частичкой. От угнетающего безмолвия снова стало боязно и потребность во сне отодвинулась на второй план, заменившись на поиск успокаивающих мыслей. Но те с завидной ловкостью ускользали, мелькая хвостами безликих домыслов и если что и делали, так это вытаскивали из далекого подсознания разнообразные обрывки жутких неутешительных воспоминаний, заставляя озираться по сторонам. Сильвер не боялся темноты, не боялся находиться в непроницаемом смоляном сумраке, он свыкся с этим еще давным-давно, когда от рождения его большие детские глазенки не видели яркого восходящего солнца, чистого лазурного неба, сочной зеленой травы — только душные клубящиеся смоги гари и дыма в грязно-бардовом небосводе, но ему было не по себе от возникшей тишины. Сильвер знал что тишина опасней тьмы, он выяснил это сам, не желая того. Если рядом что-то шуршало, булькало, скреблось, царапалось или скрипело, значит, там была жизнь, происходили события и даже если это что-то могло причинить вред, по звуку можно было догадаться где оно находиться и вовремя принять защитные действия. Человек засыпает спокойнее когда под окнами ездят машины, в коридоре горит свет, и в соседней комнате слышно как брат колотит пальцами по клавиатуре. А если все замирало так, что было слышно свое дыхание или неестественно громкое резонирование падающих капель, то это значило что творится неладное. Сильвер выяснил это на крысах — эти ломанные, мутировавшие, бегающие и вопящие куски облезлого мяса размером с маленькую-среднюю кошку были отличным ориентиром и осведомителями приближающихся опасностей, хоть мерзкие и досадливые твари, но они прекрасно чуяли мразей пострашнее их. Как кто-то сказал Сильверу — не нужно бояться крыс, нужно бояться когда их нет. Кто-то сказал... Когда-то... Мама... — Шедоу... — Сильвер, не сдержавшись, позвал черно-красного ежа. Он не знал что делать и ему было не по себе. Шедоу не сказал можно ли залезать во внутрь, а Сильвер не хотел рисковать. И сейчас ему было боязно, практически одному, в безмолвии и темени, на девятнадцатом этаже над землей, окруженному лишь обгоревшими вещами и жутким разрушенным городом. Он устал, ему надоели эти игры с Шедоу, он хотел спать, он злился и боялся. Туманный дымчатый спектр эмоций обволакивал разум, тихо убаюкивал и медленными скачками посылал сигналы в мозг, притупляя пять чувств, от чего собственные шаркающие шаги не казались громкими. Сильвер прошел немного вперед, обошел палатку, походил туда-сюда, безрезультатно выискивая в темноте очертания хозяина этого места — не мог же Шедоу уйти отсюда, дверь не хлопала, да и шагов Сильвер больше не слышал, и постоянно оглядываясь на широкие окна, за которыми помимо теней стали видны темно-синие провалы в облаках — Сильвер помнил что когда он только поднялся на поверхность за пределами небоскреба небо полностью покрывали тучи, и только потом сквозь толщу ночных облаков стали пробиваться пепельно-голубые лучи отраженных от обломков Луны. Сейчас даже издалека можно было увидеть на порванном небесном полотне жемчужные бисеринки частых далеких звезд и освещенных ими диски красно-желто-карих планет. Все же отсутствие электричества приносило свою лепту — теперь в темное время суток небосвод не был отравлен лиловым оттиском от бесконечной мандариновой сети уличных фонарей мегаполисов, и это хоть как-то притупляло отрицательные чувства всех выживших. Хотя бы на короткие минуты перед сном позволяя забыть паническую обстановку и оказаться среди бесконечности космоса.

am left alone here to cry

здесь плакать оставлен один

С лестницы, с которой Сильвер пришел сюда, послышались быстрые и прерывистые шаги — кто-то несся, перескакивая через несколько ступенек разом. Сильвер только и успел что повернуть голову на стук каблучков, как в дверном проеме замаячила стройная розовая фигурка. — Ну ничего себе у вас тут темнота! Я чуть не споткнулась на пороге! — вся пугливость момента, как и звездная романтичность, развеялась, как только возмущенный запыхавшийся голосок Эми Роуз разлетелся по помещению, отталкиваясь от углов и стен, еле слышным эхом размокая в остальном воздухе. — Есть кто-нибудь дома? Сильвер?.. — А, да! Я здесь! — Сильвер помахал рукой и, с облегченным выдохом и улыбкой, подошел к Эми. Та, только вплотную увидев серебряного, тоже приветливо подняла ладошку, а во второй Сильвер заметил небольшой мешочек, который, судя по напряженной руке и собравшимся складкам на белоснежных перчатках, неприятно оттягивал пальцы ежихи. — Как ты тут? Шедоу не сильно докучает? Я-то знаю каким "приветливым" этот социопат может быть. Кстати, где он? — темно-зеленые глаза Эми пробежались по окружению, а потом и по Сильверу. Тот неловко улыбнулся и сказал: — Да все нормально... Он, конечно, немного странный, но это я уже знал, поэтому все в порядке. Я просто постараюсь быть потише, и так думаю, до рассвета доживу... — хмыкнул Сильвер. — Он сейчас куда-то ушел, но точно не вниз. Так что я без понятия. А без его разрешения залезать в палатку немного страшновато... — Это да, я иногда при нем по нужным клавишам на клавиатуре попасть не могу — спиной чую его присутствие и, не знаю как объяснить, не по себе, в общем, становится. Так что держись тут. И я вам обоим перекус на ночь принесла... — Эми протянула Сильверу тот самый мешочек. — Ну, судя по всему, тебе одному — Шедоу часто отказывается есть. Прости что не сразу вспомнили что ты наверняка голодный, сам понимаешь, мы тут все забегавшиеся в конец. — Да ладно, ничего. — Сильвер принял подарок и, подцепив ногтем веревочку, заглянул вовнутрь. — Там каждому яблоко, булка и термос с горячим чаем — только что внизу вскипятили воду, — озвучила содержимое Эми. — Спасибо огромное! А ты на каком этаже живешь? — Сильвер поднял взгляд на собеседницу. — Да прямо под вами, с Соником, Тейлзом и Наклзом. Руж расположилась на шестнадцатом, но она очень часто там отсутствует, поэтому не знаю. Эспио, Чарми и Вектор на семнадцатом живут, а Крим с Ваниллой в одной из комнат бункера — не увидел их сегодня потому что слишком поздно прибыл, Крим в такое время ложится спать. И обязательно приходи к нам потом, если с твоей палаткой быстро не получится, познакомим со всеми, у костра посидим, поговорим, чай попьем. Намного лучше чем здесь в темноте одному мучатся. — Обязательно приду, — с благодарностью кивнул Сильвер. Эми широко улыбнулась и собралась разворачиваться, чтобы уйти, но на середине остановилась, застыла, резко посерьезнев, и сжав бело-красный краюшек платья. Сильвер почуял неладное и почему-то опустил взгляд. — Сильвер... — Да? — Как там в будущем?.. — Отстойно. Как же еще? — И как ты держишься во всем этом? — Ну, раньше благодаря Блейз, а сейчас... тоже благодаря ей, но это уже другое. — Это... очень тяжело для тебя? В смысле, говорить об этом. О Блейз. — Да я уже более-менее привык к этому... У меня было много времени подумать об этом, поэтому со временем моя, так сказать, эмоциональность, относительно этого момента, поутихла. Но не исчезла насовсем. Не знаю как сказать, но мне нра... Я... М, нет, все-таки не буду об этом... — Ясно... Мне так жаль, так жаль... А я хотела еще раз приготовить с ней печенья... — тонкие девичьи пальчики еще сильнее сжали ткань и Сильвер понял зачем на самом деле Эми пришла сюда. В самом начале Сильвера никто не спросил об этом, потому что им было неловко и они не хотели давить на больную тему серебряного, но тот догадывался что рано или поздно это произойдет. Из темноты снова надвинулась тишина и вновь стало не по себе. Сильвер, как зачарованный, смотрел на то, как оливковые зрачки девушки постепенно разрывают фисташковые, травяные и салатные пятнистые вспышки, светлый белок, точно грозовое небо, вспарывают покрасневшие молнии, а часто хлопающие длинные ресницы подбирают первую соленую влагу. Сильвер рьяно жаждал помочь Эми, утешить ее, но не знал как это сделать, и за это возненавидел себя. — Сильвер, Блейз... Как она умерла? — последний слог унес тихий всхлип. — Что? — Сильвер не расслышал. — Как Блейз умерла? — уже громче, стыдливо размазывая слезы по покрасневшим щекам, спросила Эми.

Someone, can someone, please someone save me now!

Кто-нибудь, может кто-нибудь, пожалуйста кто-нибудь спаси меня сейчас!

Сильвера захлестнула мутная тяжелая волна воспоминаний, от которой его шафранножелтые, отлитые позолотой, зрачки дернулись и часто-часто задрожали, а рука непроизвольно вцепилась в шерсть на морде. Сильвер отшатнулся от плачущей Эми, поморщился и постарался выдрать из мыслей всю дрянную грязь, состоящую из обрывков звуков, замедленных и рваных кадров, орущей боли, тихого скулежа, громового шока, пылающей ярости, опустошающей растерянности, нежелания понимать и пронизывающего до костей, словно иголка тонкую ткань, страданья. Страданье промыло каждую вену, каждую косточку, прочно засев в мышцах, пропитав собою мясо и окутав капилляры. Страданье затопило все тело, выдавливалось через поры, выплескивалось через глаза и раны, вылетало из легких, как из наполненной до краев чаши, которую стоит только подвинуть как капли брызжут вниз, но как бы оно не истекало, оно не уменьшалось, только росло, сжимая в душащих тисках сердце. Сознание тут же оказалось отрезанным от мира и в смирительной рубашке забранным вглубь по ярко-белому, режущему по глазам, коридору к опутанной алебастровыми цепями дымчатой мгле цвета воронова крыла, всасывающей в себя все наподобие черной дыры из космоса. Все мысли, чувства, ощущения внешнего мира отключились при попадании во мглу, картинка перед глазами размазалась, девичьи всхлипы заглохли, внутренности сжались от мелькающих картинок. В ноздри ударяет насыщенный и крепкий запах морской воды и пропитанным дождем песком. Мокрое тело, влажная полупрозрачная одежда, мех свисает безобразными сосульками, исчезла красная резинка и волосы облепили кошачью мордочку, неприятно попадая в широко раскрытые глаза, а от нижней части левых ребер до начала правой части тазовой кости сначала тонкой полоской, позже массивной линией багровых пятен и сгустков, проявилась проекция ранения. И как только Сильвер приблизился поближе, толстая плотная кожа живота антропоморфной кошки вместе с прилипшей от воды одеждой разошлась на две части. Сильвер словно в замедленной съемке смотрел как, помогая раздвигаться плоти, просачивалась густая кровь, разбегаясь кровавыми ручейками вниз по ткани, а из образовавшегося провала в теле выскальзывает по темно-алому потоку крови первая отрезанная часть тонкой кишки и повисает на боку, как внутри задохнувшегося в воде трупа все еще дергаются красные, розовые, бурые с жидкими бликами органы, а кишки продолжают выпадать из дергающего тела под напором кровотечения. Кровь пошла горлом, и с губ Блейз ниточной струйкой стекают первые капли, но это начхательское ничто по сравнению с рдяно-вишневой лужей, образовавшейся проклятым дьявольским кругом вокруг тела Блейз, которая на тускло-сером фоне взбивающих пену огромных волн и стены дождя горела ярким пламенем и сливалась оттенком с пурпурным камнем у нее во лбу. Сильвер, захлебываясь эмоциями и водой, успевает только снять печатку и коснуться запачканными прилипшим песком подушечками пальцев ее запястья, как на глазной белок Блейз садится не сбитая мощным дождем первая муха. Визжащий надрывный крик прилип к гортани и Сильвер судорожно сглотнул, чтобы не выпустить его наружу.

Она не придет — её разорвали собаки Арматурой забили скинхеды Надломился предательский лёд Её руки подготовлены не были к драке И она не желала победы Я теперь буду вместо неё (Flёur — Формалин)

Рука Сильвера впилась в кожу до царапин, и он возвращается к реальности. Он кое-как разлепил губы, но не может произнести ни одного слова касательно этой истории. Который раз. — Я не хочу об этом говорить, — сказал Сильвер. Эми шмыгнула носом и как-то обреченно, но в то же время понимающе, кивнула. — Х-хорошо... Я лучше пойду сейчас... Потом поговорим. Пока... — Эми резко разворачивается и спешит скрыться в темноте лестничного пролета. Она не выдержала. Сильвер слышит как каблучки тревожно обиваются об ступени. — Пока... — уже в пустоту шепотом ответил Сильвер, глубоко вдохнул-выдохнул и вернулся к палатке. А потом наплевав на все взялся за бегунок на молнии, расстегнул вход, пролез вовнутрь, попутно скинув ботинки, забился в дальний угол, лег мордочкой к стенке, притянув колени к подбородку, и напряженно прикрыл глаза. Мешочек с продуктами попутно засунул за тугую, прикрепленную к стене, сетку. Душевная боль затмила желание есть, а тело умоляло о отдыхе. Сильвера пожирали его демоны, которых вопросом растормошила Эми. Смачно отрывая куски от его спокойствия, проглатывая способность здраво мыслить, раздирая на лоскутки самообладание и стойкость. Потухшие янтарные радужки вспыхнули вновь яркими переливами золотых блесток и апельсиновых бликов, но не от снизошедшей радости или света, а от медленно вытекающих из-под век солоноватых, обжигающих кожу, слез. Сильвер не сумел сдержаться и тихо задрожал, словно в агонии, кусая колени, чтобы заглушить всхлипы. Ему было жаль. Ему было жаль себя, одинокого и никем не понятого, Блейз, не заслужившую такой жизни, друзей, у которых нет будущего, которых вскоре убьют, эту планету, загнивающую и разрушающуюся, жаль, что он больше никогда не дотронется до лавандовой шерстки Блейз, не услышит ее смеха, подколок, подбадриваний, гнева, злости, грустного или смущенного тона, жаль, что не увидит как она смешно дергает хвостом, сражается с огнем в лимонных глазах и сердце, мило улыбается и прячет взгляд, растерянно смотрит на сгоревшие вновь печенья, разжигает маленькое пламя на ладони, бросающее блики на ее мордочку, упорно тренирует удары в свободное время, пытается прочитать по слогам предложение в книге на руках у Эми, дает кулачок Сонику, сжигает дотла мутировавшие сорняки в будущем, жаль, что Сильвер так и не успел сказать... Так и не успел сказать, потому что не решился, когда мог. В любой момент, в любую минуту мог сказать то, что Блейз должна была знать, то, что Сильвер давно хранил под сердцем, в самом потайном месте, то, что заставляло главный орган кровообращения перекачивать алую жидкость по сосудам быстрее обычного, то, что нежными лепестками сакуры сглаживало все острые грани их тяжелого существования, то, что давно витало между ними в воздухе и они вместе дышали этим, чувствовали это, то, что Сильвер обязан был сказать, чтобы спасти ее. Но он испугался. И теперь платил по всем счетам, начиная с его здоровья, как физического, так и психического, и заканчивая судьбой планеты Мобиус. — Я люблю тебя, Блейз. — Поздно, Сильвер. Я мертва.

You've charred my heart into ash

Мое сердце в пепел ты сожгла

После потери Блейз приоритеты Сильвера кардинально изменились. Страх потерять остальных дорогих сердцу существ встала на степень выше долга. И если раньше он жил, для того чтобы потом отправиться назад во времени и изменить события для лучшего варианта будущего, то теперь он жил ради спасения друзей.

I've become numb to the pain

Я стал онемевший к боли

— Если собрался хныкать — делай это либо не здесь, либо так, чтобы я тебя не слышал, — в палатку плавно и практически бесшумно вошел Шедоу, удостоив сжавшегося от неожиданности в тугой комок Сильвера лишь беглым взглядом, после чего тоже лег, выдерживая максимально доступную в данной ситуации дистанцию от серебряного, и повернулся к тому спиной. Сильвер послушно задержал дыхание чтобы не хлюпать и постарался нормализовать частоту дыхания, поспешно растирая последние слезы. Остались лишь беспокойные и тихие вздохи, которые Сильвер не сумел заставить исчезнуть, поэтому он просто зажал рот рукой и крепко зажмурился, в надежде поскорее отключиться от реальности. Спустя какое-то время Сильвер, в ожидании сна, стягивает с кистей рук перчатки и прячет их под край "пола" палатки. Но сон все никак не приходил, хотя мышцы приятно ныли после напряженного дня. Секунды превратились в минуты, а минуты растянулись в обессиливающие часы. Сильвер боялся пошевелиться, натужно вслушивался в вновь надвинувшуюся неловкую тишину и сквозь полуприкрытые ресницы досконально рассматривал плотную ткань палатки, со всеми потертостями и выбившимися нитками, изучал краешек толстого клетчатого пледа, который служил заменой матраца и сам не заметил как прислушался к глубокому, ровному и умиротворённому дыханию Шедоу, и пару долгих минут силился понять уснул ли он или нет. В какой-то момент невидимые путы Морфея полностью окутали разум Сильвера и тот провалился в спасительный сон.

You've driven us both to crash

Ты к краху нас обоих довел

***

Сильвер пару раз моргает, трет кулачком один глаз и недовольно жмурится от жгучей белизны раковины. По сравнению с размытыми безжизненными оттенками вокруг чистый меловой, сахарно-белый цвет раковины кажется слишком вычурным и неправильным. Это белоснежное пятно притягивает к себе все внимание и Сильвер не видит ничего кроме раковины и отражения самого себя в зеркале над ней. Где-то в подсознание мелькает чувство того, что он знает где находиться, но если бы его сейчас кто-нибудь спросил об этом он бы не смог ответить. Сильвер опирается о холодную раковину и наклоняется ближе к овальному зеркалу, почти касаясь того носом. Сильвер отчетливо видит темные круги под глазами, посеревшую шерсть, бледную кожу, глубокие и до сих пор кровоточащие царапины в обрамлении крупных синяков, но самым интересным объектом оказываются радужные оболочки Сильвера, и тот сам не понимает почему так пристально смотрит на них. Поначалу радужки ярко-лимонные, насыщенно желтые, но потом начинают меняться и в желтой краске появляются оранжевые пятна, превращая цвет радужек в янтарно-медовый с блестящей золотой каемкой, после чего апельсиновые разводы начинают разгонять алые реки, и радужки Сильвера, как в половодье, наливаются огненно-красным с багровым островом ближе к зрачку. Совсем как у Шедоу. Сильвер отклоняется от зеркала, чтобы посмотреть насколько ему идет этот цвет и чувствует какую-то теплую удовлетворенность. Он чувствует что с этого момента принадлежит Шедоу, что это его метка, и не ощущает никакого отторжения этого факта, ему наоборот нравится принадлежать черно-красному. — Найди способ проснуться, — говорит знакомый голос совсем рядом и Сильвер чувствует чужую руку у себя на руке, спустя мгновение его пальцы вместо чужой плоти хватают крепкую рукоять длинного, тонкого и блестящего ножа. Блейз, а Сильвер затылком чует что это она, невесомо касается спины Сильвера, проводя кончиком указательного пальца по выступающему позвоночнику, от чего у Сильвера бегут мурашки, и замирает в ожидании действий серебряного. Сильвер знает, что она стоит прямо за ним, так же, как знает чего она хочет. Сильвер верит Блейз, поэтому подносит лезвие ножа к запястью другой руки и его поглощает невосполнимая жажда снова увидеть алый цвет, совсем как у Шедоу. Руки Сильвера не дрожат и он ощущает только спокойствие, поэтому смело делает первый надрез. Червлёная струйка крови прокладывает себе дорогу среди серебристой шерсти, а Сильвер не может заставить себя шевельнуться. — Ох, надо же, мой мальчик влюбился! — Блейз звонко смеется. Сильвер роняет нож, быстро оглядывается и не понимает почему из его глаз закапали слезы. Пространство, которое ни с того ни с сего сжалось до тесной комнатушки вокруг него, заполняется рыжим пламенем, в нос ударяет едкий запах гари, на душе становится больно и горько, хочется рыдать, рвать и метать. Сильвер мечется в агонии посреди огня, не помня про телекинез, и в кошмарной панике понимает что огонь начинает заглатывать его. Шерсть легко воспламеняется и Сильвер, охваченный кошмаром, орет в пустоту, срывая голос. Багровый огонь. Совсем как у Шедоу.

***

And escape without a scratch

И без единой царапины ушел

Сильвер дергается и широко распахивает глаза, все еще чувствуя пламя на своей шкуре, и пару раз содрогается в конвульсиях пережитого страха, после чего понимает что он лежит в палатке, в собственном холодном поту и слезах, а его ладонь крепко держит чужую. Сильвер непонимающе медленно шевелит пальцами, силясь понять чудится ли ему ощущение касаний или нет, но грубоватая кожа под подушечками пальцев реальна, и до Сильвера в смеси новой волны страха и стыда доходит, что он в порывах ночного кошмара держал за руку Шедоу, ища утешения и защиты, сам того не осознавая. Самое удивительное то, что Шедоу позволил Сильверу держать себя за руку и болезненно сжимать ее, как маленькой девчонке, что перетрусила после просмотра ужастика и теперь от страха напросилась к родителям в кровать, чтобы прижаться к маме и удостовериться что все хорошо. Сильвер смущенно таращится в стенку, сосредоточив все свои чувства на ладони левой руки, которую сейчас греет едва сжатая ладонь Шедоу, удерживая руку серебряного на месте. И Сильвер мучается в догадках — спит ли Шедоу, знает ли он об их переплетенных пальцах, а если знает, то почему разрешает касаться себя?.. В голове неожиданно возникает кусочек сна, единственный момент, как мгновенно распечатанный полароид, где Сильвер с рябинно-кровавыми зрачками смотрит на свое отражение в зеркале. Сильвер, уже восстановивший дыхание и отошедший от красочного сновидения, в ответ тихонько сжимает чужую ладонь и замирает, ожидая что сейчас ладонь выскользнет, отдернется, как змея совершает резкий бросок, а Шедоу снова колко оскорбит его, но их ладони все еще вместе, крепко сжаты, будто они оба держатся друг за друга как за точку опоры, надеясь такой маленькой деталью, незначительной помощью спасти себя от падения в окруживший их коварный океан страданий, безумия и смерти, словно в огромном зале в неуправляемом танце с безликими партнерами они увидели друг друга и уцепились за это мертвой хваткой, отбросив остальных и вслепую доверив друг другу себя, вложив в эти переплетенные пальцы все. Сильвер знает наперед что никогда не спросит об этом моменте Шедоу и завтра, когда проснется, даже не намекнет об этом, поэтому позволяет себе расслабиться и раствориться в этом касании, дарящее сладкое спокойствие, закрывает глаза и делает еще одну попытку уснуть. На этот раз сон затягивает серебряного в свой омут незаметно и быстро.