GodSpeed

ЯРАТОН В основном Измаил был немногословный, но если начинал говорить, то его было уже не заткнуть даже тряпкой пропитанной хлороформом. Когда он злится, то ругается десятиэтажным матом, а когда грустит, то бурчит что-то себе под нос. Он как открытая книга и в этом его уязвимость. Ежесекундно у него в голове, перебивая друг друга, возникали тысячи идей, одной из которых было упразднение кладовой в цветочном. И так один его брат выгреб оттуда весь хлам, а второй одной рукой подвинул стенку, разделяющую клиентскую зону и кладовую, к стене. Теперь тут было гораздо больше место и гораздо меньше додиков, которые заваливались спать за эту самую стенку, если им было лень идти домой. Площадь мытья полов для Спида тоже увеличилась, чему он был не очень рад, ходят по цветочному с шваброй и виляя задом, под бдительный взор Дилана. Теперь Измаил как-то иначе воспринимал эту картину. Это было видно по его глазам, которые стреляли, поднимавшись от кассы, а опускаясь обратно, выражали некую неопределённость. Единственное, что не просчитал Измаил это то, что ему самому зачастую лень ехать домой и зачастую он ссорится с Виссарионом, проявляя свою обиду тем, что не приходит к нему на ночь. И тогда он ночует в кладовке. Точнее ночевал. А теперь ему приходилось опускать жалюзи новой витрины, поставленной вместо досок, что раньше закрывали её за шкафом. Приходилось ютиться на небольшом диване и смотреть на сухоцветы, в вазе на кофейном столике.   Сегодня он так же лежал, когда я поднялась набрать воды в кувшин из кулера. — О чем думаешь? — Спросила я. — О своём бывшем муже. — Он взглянул на меня. — А что с Виссарионом? — Помнишь недавнюю аварию на электростанции в соседнем поселении? — Усмехнулся он. — Ты в ней виноват? — Не поняла я к чему он. — Да. По его словам «да». Я ведь отвлекаю его, понимаешь? — Он говорил это таким добрым тоном, тогда я заметила в пепельнице на столике пару бычков от косяка. — Это бред. — Вот кто точно портит другим жизнь, так это он. — И то верно. Спокойной ночи… хочешь покурим, попиздим? — Можно я просто посплю в твоей постели? — Подкорректировал моё предложение он. — Давай. — Вздохнула я.   ДИЛАН После того случая, после которого всё всплыло на поверхность, он начал относиться ко мне по другому… а к Спиду нет. Не то что бы я завидовал Спиду. Просто… не хотел бы портить отношения с Измаилом ещё больше. Хотя, возможно, для него это было поводом припомнить мне прошлые обиды за которые я не просил прощения. Сегодня он наорал на меня за то что я разбил один из его горшков, пока двигал стенку в Цветочном. Справедливо.   Спид сказал, что Мула тоже не в настроении и я решил не приходить к ним. Так примерно в час ночи я пришëл к Яратон. У которой в постели каким-то образом оказался Измаил. Даже тут мне не было места. Она проснулась и взглянула на меня. — Что он тут делает? — Прошептал я. — Попросился поспать тут. — Развела она руками, сев в кровати. — Ладно. Спокойной. — Помахал я рукой. — Прости, что разбудил. — Перенеси его в гостиную. — Шикнула женщина. — Что? — Не понял я. — Ты тупой? — Она сняла топик, оголив грудь. Я сглотнул, взял Измаила. Когда занавески, разделяющие вход в гостинную из комнаты Яры, прозвенели у меня что-то так же зазвенело в сердце. Так сильно я боялся разбудить Измаила. Меня отпускало от пыли. Надеюсь, что поэтому я всего боялся, а не от того что начинал боятся самого Измаила.   Яратон всегда была прекрасна. Иногда я думал, что если бы не Спид, то наверняка я был бы с ней. Для меня в ней идеально всë. Её свободолюбие и в то же время постоянность, её прямота, её женственность, её тело. Она никогда не упрекала меня. Может, ей было просто всë равно, но в этом я видел скорее плюс. Мне приятно то, как она утешает меня, если я начинал плакать после секса, как она разговаривает со мной. Будто, она видит только душу своего собеседника, и только самую хорошую её сторону. В основном это так. Мне приятно засыпать, положив ладонь на её грудь.   Утро началось не очень. Я вздрогнул от восклика из гостиной:  «Какого нахуй хрена?!» — Дилан! — Показался в проходе Измаил. — Я хотел спать на кровати! — А я хотел ощутить в руке женскую грудь… — Зевнул я. — Я первый тут лёг! — Да что тебе? Давай потом поговорим нормально. — Если не перестанете шуметь - сейчас оба нахуй пойдëте. — Промямлила Яратон. — Да с радостью. — Цыкнул Измаил удалившись. — Спасибо. — Вздохнул я. — Я не знаю почему такая несущественная угроза на него повлияла… что-то у между вами стало ещё сильнее «не так», чем было. — Она посмотрела на меня, потерев лицо. — Это после того как он узнал, что я трахаю Спида. — Не заметила, что бы он начал хуже относится к Спиду. — Спид всегда был добр к нему. Наверное, ему легче считать, что это я во всём виноват. По факту так и есть. Я часто был не прав по отношению к Измаилу раньше. — Я опять зевнул. — Давай поспим ещё часов пять… — Поговори с ним как-нибудь… — Будет ли от этого толк.   СПИД Днём в цветочном было не так много народа, как вечером, когда примерно за 40 минут работяги, по пути домой раскупали весь магазин. Измаил сидел за прилавком, подперев голову рукой и что-то считал, тыкая пальцами в калькулятор, потом вносил это в планшет и снова считал. Яратон вышла из подвала, с каким-то ужасом посмотрев на Измаила, а потом взглянув вверх на меня. Я сидел на стремянке, протирая полки стенки. — Прости за утро. — Кинула она Измаилу. — Тебе помочь? — Обратилась она ко мне. — Протри внизу. — Кивнул я. — Я прощаю тебя, дитя. — Вздохнул Измаил. — Какое великодушие с вашей стороны. — Подняла тонкие брови девушка.   В магазин зашëл Мула и я спустился, что бы поцеловать его. Измаил посмотрел на меня так, будто он что-то вспомнил. — Не хочешь скатать к Виктору? Мне надо отреставрировать пару столов из ФБС. Пусть Дилан тебя отвезëт. — Сказал он на мандрагорском. — Мне понравилось, то что он сделал с креслом, которое на нашёл на помойке. Мула покосился на него, услышав знакомое имя. — Мне кажется, что третий раз это уже не прокатит. Кресло, стулья, теперь столы. Ты думаешь Мула дебил? — Подошёл к нему поближе я. — Вот вы с этим заканчивайте. — Цыкнул Мула. — Видишь? — Шикнул я. — Заканчивать говорить на родном языке? — Наехал на него Измаил. Яратон цыкнула уже сидя на моей стремянке. — Не обращай внимания, Му, он сегодня не в настроении. — Пояснила она. — Ну, ладно. Выздоравливай, друг. — Пожелал Мула Измаилу, потащив меня за собой – вон из магазина. — Какой к чëрту Виктор? И не говори, что это какое-то ваше слово. — Фыркнул он. По его направлению я понял, что он тащит меня в кафе «Давид». — Нет, он спросил, не мог бы я отвезти пару столов Виктору на реставрацию. — Я смотрел куда угодно только не на Мула, потому что не хотел Видеть его лицо сейчас. — Откуда у него столько старой мебели? — Он её покупает. И по истечению какого-то времени мебель, которая и так была старая, не молодеет. — Не ты ли её покупаешь? — Не я ли. Если ты против, то я никуда не поеду. Да я и так не хотел ехать, потому что ты явно не «за». — Езжай! Если тебе было мало того месяца. — Две недели из этого месяца я пробыл в больнице на полугодовом осмотре. Но это меня не оправдывает. — Признал я, всё же немного восстановив справедливость. — Я всë понял. Не хочу тебя расстраивать. — Мы подошли к кафе. — Иди на верх я сделаю заказ. Мула пошëл с недовольным лицом и ел тоже молча, думая о чëм-то. Мне было жаль, что я его расстроил и я вообще не хотел есть. Я складывал лебедя из бумажной салфетки, потом цветок и лягушку. — Три дня. — Вдруг сказал Мула. — Да мне не особо хотелось. — Я вздрогнул от того как резко он это сказал. Мне не понравилось, что он напрямую ставит мне какие-то рамки. Конечно, я бы хотел поехать. Но не в рамках, которые мне поставили и не с чьего-то жеста доброй воли.   Видимо я вернулся с каким-то другим лицом, потому что Измаил спросил меня: — Что с тобой? — Я сказал Мула о том, о чем мы говорили с тобой. Он дал мне три дня, как будто я у него отпрашивался, и я что-то расхотел ехать. — Понятно. — Измаил какое-то время всматривался в моё лицо. — Понятно. — Повторил он, кивнул и уткнулся в планшет. — Не хочу вспоминать это чувство, если снова буду там. — Расплывчато сказал я, но Измаил всë понял. — Его всë равно не забыть. Смертным этого не понять. — Сказал он не отрывая взгляда от планшета. — А с тобой что? — Я сел на диван, подперев подбородок ладонью. — Боюсь, что Дилан был прав по поводу всего. И когда говорил, что Ти-Джей это плохая идея и сказав, что с таким как Виссарион я ещё пожалею, что вообще родился на свет. Откуда он всë знает. Бесит. — Нихрена Дилан не знает. Он просто боится, что ты нарвешься на неприятности. — Он сам ходячая неприятность.   ВИССАРИОН Измаил свалился на мою голову. Я часто виню его в своих бедах. И часто с ним я чувствую себя неправым. Это мне не нравится. Я помню его когда он ещё был беспробудным пьяницей. Когда он был постоянно «на веселе» и иногда вечерами, будних дней, сидел в баре недалеко от своего магазина и пил какие-то настойки, пока его не забирал муж. Пару раз даже я отвозил его домой, но вряд ли он это помнит. Он говорил мне, что не помнит последнюю пару лет с Ти. В ту пару лет он абсолютно не просыхал и это помню я. Его вечно сонный и пьяный взгляд, провожающий меня за витриной, когда я проходил мимо по улице.   До сих пор не понимаю, что я чувствую к нему. Или не хочу этого понимать. Накануне того как сорваться на нём из-за электростанции, я купил нам билеты в кино. Пришлось отдать их Дорос с Червусом, что бы узнать что кино им не понравилось. Червус вообще плохо понимал флорянский говор, а Измаила Червус не понимал абсолютно. Сколько лет этот бог живёт на моей планете, столько и не может избавиться от своего «Тыкающе-рыкающего» мандрагорского акцента. Кажется, он специально этого не делает. Я слышал, как он говорил на чистейшей латыни с парнем, который поставляет ему расходные материалы для магазина. Упрямый кретин.   Сегодня я повёл До и Червуса на рынок. Дорос с детства терпеть не могла этот рынок. Она боялась криков зазывал, манекенов, а от запахов тамошней еды и специй начинала без остановки чихать, но это не помешало ей со всей дури отдавить мне ногу, когда я начал говорить о том, что она ненавидит это место. Видимо, это была инициатива Червуса, который этого не знал.   — Тут же трава в четыре раза дешевле, чем у твоего… кто он там тебе… в Цветочном. — Посмотрел Червус на ценник, над корзиной травы. — Посмотри, кто её берëт и задумайся. — Взглянул я на пацанов, стоящих рядом и считающих мелочь. Дорос стояла закрыв рукой нос. — Что с тобой? — Заметил Червус. — Ничего. — Она чихнула. — Всё нормально. — Чихнула моя сестра ещё раз. Червус посмотрел на меня. Я посмотрел на Дорос. Она посмотрела на мою ногу и я ничего не сказал. В узком переулке прямо на нас шëл мальчишка с огромной корзиной, до верха заполненной пакетами с землёй. Казалось, что он за этой кучей вообще ничего не видел. Я почувствовал рядом Бога. И понял, что сейчас если столкнусь с ним и это окажется Измаил, то скандала мне не избежать. — Измаил. — Шикнул я своим спутникам. — Чем так воняет… — Послышалось бурчание за корзиной. Измаил поставил свою ношу и вгляделся в нас, уже успевших прижаться к стенке. Настолько мы все не хотели сейчас мешать этому богу. — А понятно. — Закатил глаза бог и взял корзину обратно. На этот раз поставив её на плечо. — Лямка порвалась. Вот и таскаю её как дебил. Человека четыре уже сбил. — Он прошёл мимо. — Поздороваться со мной не изволите? — Привет… как там… — Забыл его имя Червус. — Измаил. Спасибо, брат. Пока. — Он помахал рукой, на несколько секунд оторвав её от корзины. — Помоги ему! — Зашипела на меня Дорос. — Ну уж нет. Что смерти моей хочешь? — Удивился я такому предложению. — Это третий Трин! У него сил не больше, чем у простого смертного. — Дорос чихнула, толкнув меня в спину. — У неё аллергия на рынок! — Обернулся я на Червуса и меня ещё пнули под зад. — Педрила. — Чихнула Дорос. — Милая, что ты сразу не сказала? — Услышал я голос Черва за спиной. — Я хотела показать тебе рынок.   Я догнал Измаила, который встал перекурить посреди дороги. И взял его корзину, с лёгкостью закинув на плечо. — Пошли. — Вздохнул я. На удивление он ничего не сказал и просто пошëл за мной. Нас обходили люди шедшие на рынок выходным днëм. Тут даже по дороге мощеной мелкими камушками ехали повозки, запряжëнные лошадьми. С моря дул ветер и на губах чувствовалась соль. Измаил был в своём серо-коричневом платке на голове и полинялом синем плаще. Видно что приехал не на чистую работу. Мы подошли к его белому мотоциклу и минуты три я смотрел как он пытался закрепить корзину, но у него ничего не вышло. И он взглянул на меня, в поиске свежих идей. — Я могу сесть сзади и придерживать её между нами. — Предложил я.   Ехали мы медленно и я очень боялся уронить корзину, держа её за остаток лямки. Когда он ехал ветер доносил до меня его запах. Тогда я начинал держать эту проклятую корзину ещё крепче, руки сами норовили её отпустить, тянулись к нему. После всë пошло само собой… я занёс корзину в магазин, он перевернул табличку «открыто», вцепившись мне в губы. Без шкафа посреди магазина тут стало совсем светло и просторно. Протащив меня через весь Цветочный, Измаил отдной рукой открыл дверь в ФБС, а второй разрывал пуговицы на моей кофте. Я ничего не мог сделать. Я не мог даже сделать вдох, жадно хватая ртом воздух, между его поцелуем. Он положил меня на диван так, что я начал сомневаться в словах сестры о слабости третьих Тринов. — Я хочу сделать это под Tom Rosenthal. — Он быстро подключился к колонкам ФБС через телефон и повсюду заиграла музыка. Это было странно, ведь обычно он включал Glass Animals. У Измаила была странная особенность связанная с тем, что он ненавидел заниматься сексом в тишине.   Его тело освещал зелёный свет вывески. Я закрыл глаза, но чувствовал как он смотрит на меня. Я бы тоже хотел посмотреть, но открывая глаза и встречая его взгляд – я не мог. — Смотри на меня. — Услышал я. — Я скучал. Я открыл глаза и он улыбнулся, как будто усмехался надо мной.   После он лежал на мне. Он совсем ничего не весил. Не тяжелее, чем та корзина, только его тазобедренные кости впивались в меня. Я гладил его по влажной спине, уткнувшись в мягкие кудри. — Прости. — В один голос сказали мы. — Ты то за что извиняешься? — Не понял я. — Ну я же знаю, что ты просто идиот, но иногда всё равно злюсь на тебя. И я сказал тебе тогда много неприятного, что ты не сможешь спасти всех, но ты правда очень хороший бог, пусть и вне правил вмешиваешься в жизни смертных без особого повода. — Сказал Измаил. — Да… я дурак. — Я улыбнулся. — Я правда стараюсь не быть таким. Но это очень тяжело мне даётся. — Ну да, тебе бы научиться не выливать своё дерьмо на других. — Кольнул он меня. — Не хочу потерять тебя. — Вздохнул я.   Ведь, правда не хочу. Я бы не хотел. Я хочу быть рядом с ним. И не говорить всякой ерунды.   ИЗМАИЛ Дилан был моим старшим братом, сколько я себя помнил. Он всегда был очень умным и мудрым, но постоянно лезет не в своë дело. Он привык опекать меня с детства и помогать во всём. Даже если мы поссоримся, он всё равно поможет, когда будет надо и не потому что его просят. К сожалению Дилан так же является заядлым любителем наркоты. Лишь недавно я понял почему это так случилось. Дилан всегда умел доставать деньги из воздуха. И эти деньги были ему абсолютно не нужны, как и женщины, и все его шмотки, дорогие подарки, которые он им дарил. Ничего, что он имел было ему абсолютно не нужно. Ему нужен был лишь Азим рядом или где-то не слишком далеко. Почему-то после того как я узнал это о них, я почувствовал какую-то обиду. Почему так долго это происходило в тайне от меня. Почему он ничего мне не говорил всë то время на Земле. Я прочитал его дневник вдоль и поперёк. И очень хотел бы понять его и простить, но я не могу простить нож, который он воткнул в сердце Азима и я не могу этого понять. Даже если это был наркотический психоз, но как он посмел? Так и не могу я понять Азима, и то как я раньше не замечал, или не хотел замечать, как они спали в одной постели, как Дилан смотрел на него. То, что произошло на Земле. Я думал, что Азим злился на него за отца, но оказывается он не злился, а просто боялся, и что произошло после больницы, когда он сам начал эту игру с Диланом. Не мог же Ди это всë подстроить… Мне бы хотелось не думать об этом. И не знать этого. Тогда всë, что я описал не имело бы никакого смысла. Я бы дальше ничего не замечал, думая, что Дилан просто торч, который очень заботится о больном брате, а Азим просто не трахается с Диланом при наличии парня.   Как бы мне хотелось в это верить. Но сегодня утром я обнаружил пару ногих тел в их комнате нашего дома. Азим читал журнал, а Дилан спал. В их комнате пахло гандонами и травой. Спид поднял журнал, посмотрев на меня. — Когда ты пришёл? — Спросил он. — Приехал ночью. — Понятно. Что-то хотел? — Кажется его вообще не смущал Дилан, который лежал частично прикрытый тонкой простынëй и пускающий слюни на его груди. — Я бы хотел этого сейчас не видеть. — Так закрой дверь. — Хмыкнул Спид. Давно я не слышал от него такой тон. Последний раз, когда я сказал, что Мула смертный, тогда тем же тоном он сказал: «тебя это не касается». Это было довольно грубо, но так же я понял, что задел его. Интересно, чем я задел его сейчас. Почему-то он с Ди огораживали меня от этой темы, делая вид, что я до сих пор ничего не знаю. Кажется, так им удобнее. Спид вышел из комнаты, завязывая халат. — Слушай… тебя это как-то смущает? — Он прислонился к стене рядом со мной и наклонил голову, посмотрев мне в глаза. — Я понимаю, что мы не смертные и между богами часто происходит какая-то, хуйня, которая давно вошла в порядок «нормы», но довольно непривычно, когда узнаешь, что твои братья мутят друг с другом столько лет и Дилан даже ни разу не говорил мне о своей болезни и ты не говорил, что он «такой» и что тебя это никак не смущает больше, хотя на Земле ты его ненавидел, а теперь спишь с ним и по его словам ты первый это начал. — Сказал я смотря ему прямо в глаза. — По его словам, которые ты прочитал в его дневнике? — Усмехнулся Спид. — То что было на земле, останется на земле. Я больше не тот, кем был там. Да, я это начал. Да, Дилан мой брат. Он нравится мне и как брат, который спас меня от казни и как взгляд, который смотрит с таким желанием и восторгом, и как человек, который будет рядом всегда и между чем бы мне не пришлось выбирать я выберу его. Если приходится выбирать между нашими с тобой отношениями и связью с ним во всех смыслах, то, прости, но я буду с ним и буду на его стороне, всегда. Мне очень жаль, что так вышло, что ты всё это узнал, что я проворонил тот момент, когда он упал в такой употреб, когда трип стал его реальностью, хоть я и был рядом. Мне жаль, что тебе пришлось пережить всë это. Но это не отменяет того, как ты дорог нам и мы всегда готовы помочь тебе и поддержать тебя. Я, правда, без стëба, извиняюсь перед тобой, что тебе достались не самые идеальные братья. — Он говорил это держа меня за плечо, будто понимал, что сейчас я хочу убежать. —Можешь считать меня психопатом, а его «больным», но это не изменит того как мы дорожим тобой. Я стоял и слышал как бьëтся моë сердце. Мне почему-то стало очень страшно. Но в то же время, мне будто стало легче. — Мне надо открывать магазин… приходите сегодня, помыть витрины и заменить лампочки в вывеске. — Я как-то неловко обулся и вышел. После такого монолога мне нужен был свежий воздух. Иногда меня поражает то, как Азим умеет связывать слова в такие предложения, которые говорят обо всëм и одновременно ни о чем не говорят, но после них ты уже ничего не можешь сказать, потому что он сказал всë и за тебя и за себя. Часто это значит, что ему надо приять лекарства. Этот бог чертовски умный и вëрткий паразит. Видимо, характером я явно пошëл в отца. В отличии от этих двоих.   КОНЕЦ Спид вошёл в комнату, со вздохом закрыв дверь. — Может съебать куда-нибудь… — Размышлял он в слух. — Спид! — Одернул его Дилан, вытирая наволочкой влажные глаза. — Что? Не могу я уже тут находится. Ничего нельзя! С тобой то что? — Заметил он слезы брата. — Меня тронули твои слова. — Всхлипнул Дилан. — Ты что это слышал? Всë я точно съебываюсь. — Спид начал одеваться. — Да ладно тебе! Это так мило. — Продолжал таять Дилан. — Почему ты мне этого не говорил? — Потому что ты начнёшь мной манипулировать как Мула. Будто я вас не знаю. Нет, всë идите нахуй. Я забираю столы у Измаила и еду к Виктору. Один додик тут ходит упрëки мне ставит, второй никуда не отпускает, думая, что я его собственность, третий ревëт сидит вообще. Нахуй вас, дамочки. — Спид собрал рюкзак и вышел. Дилан услышал как завëлся его космокар. Измаил наблюдал за тем как Спид молча вынес столы из ФБС и погрузил в машину. А Мула получил СМС: «уехал со столами». Спид выпил лекарства и подумал, что переборщил, так что позвонил Дилану, извинившись за то, что спиздил его космокар.