GodSpeed

Две недели в больнице и три с братом, видимо, больше он с ним не выдержал. Дилан привёз его днём, пока Лера была в школе. До сих пор мне странно от того, что она уже в школе. — Тут всë удивительно благоухает. — Вышел из машины Дилан, осматриваясь. — Ну по сравнению с тем, как тут обычно. — Понизил он планку. — Сезон начался. — Кивнул я на расцветающий куст у себя во дворе. Этот куст торчал там как бельмо весь год, но один раз, за это время, он всё же цветёт маленькими белыми крапушками. От чего я его всë ещё не вырвал. — Что за сезон? — Не понял Спид, вылезая из космокара. — Урожая. Это будет не долго. — Махнул я рукой. — Миленько. — Оценил Дилан куст. — Пока. — Он обнял Спида и сел обратно в космокар.   У Спида с собой ничего не было, кроме небольшого рюкзака, да и тот, видно, что почти пустой. Он прошёлся по моему двору, осмотрел издалека соседний дворик. Проводил взглядом взлетевший космокар. — Как-то он тут… не к месту. — Не оставил Спид злополучный куст без своего внимания. — Зато он вкусно пахнет. — Цыкнул я, направившись к дому. — Не вкуснее тебя. — Он буквально затолкал меня в дом, захлопнув дверь. — Лия сегодня подвозит Леру из школы, они скоро приедут. — Она купила машину? — Спид вёл меня на верх. — Её отец отдал ей свою. — Не понимаю твоих намёков. — пробормотал он, снимая свою футболку. — Не думаю, что это займёт много времени. — Он уложил меня на кровать. С моими рубахами у него всегда появлялись проблемы, потому что они были на завязках, которые обычно закреплялись сзади, обвивая талию. Это была традиционная рубаха народа этой планеты. — Сучье дерьмо. — Он возился с завязкой, сев мне на колени и обхватив меня руками, смотря через моё плечо, на то что делает. И тут у меня уже забилось сердце очень громко, когда он так близко. И я чувствовал как бьётся его.   Мы не услышали, как снизу открылась дверь. Он целовал меня, наконец справившись с рубахой. Я хотел, что бы это продолжалось как можно дольше. Это было похоже на приятный сон. В котором не было жизни «до» и не будет жизни «после» этого момента, когда ты не знаешь, что спишь и не понимаешь, почему тебе сейчас так легко и трепетно. — Виктор, ты тут? Лера хочет побыть с Айзеком и бабушкой-Тоней, они сделают уроки там, заберешь её вечером. — Вот, блядь… — Прошипел я. — Еееееее, до вечера! Соглашайся! — Отлип от меня Спид. — Конечно, да, можно! Я заберу её позже! Прости, я был в душе! — Крикнул я. — Хорошо. Твой парень приехал? Не буду мешать. Пока. — Послышалось за дверью. Затем скрип по старым ступеням. — Ещё кое что… — Раздалось снизу. — Мне надо спуститься, а то она не отстанет. — Я вылез из-под Спида, накинув рубаху. — Может потом поговорите… — Выдохнул Спид.   — Ты пойдёшь на охоту сегодня ночью? Говорят, что там в этом году не только крысы. Просто мой парень пойдёт, может вы будете вместе. Я беспокоюсь за него. С сезоном урожая приходил и сезон «охоты». На урожай, в полях вокруг города, сбегались тысячи этих созданий. Пустынные крысы, а по их душу иногда приходил кто-то покрупнее. Такой был круговорот. Каждую ночь в этот сезон по границам полей ставились ловушки и дежурные. Дежурными назначались добровольцы, мужчины и женщины. Мой отец брал меня с собой на охоту. Он был глухим, но будто чувствовал приближение этих тварей и всегда стрелял очень метко. Я надеюсь когда-нибудь взять Леру. Она точно не испугается. Ей это понравилось бы. Это наши традиции, традиции на этой планете всегда ценились и со временем не канули в лету. Даже после вступления в «Союз». — Ладно. Пусть приходит на Северную точку. Я поберегу твоего парня. — Усмехнулся я. — Ну ладно давай, пока, а то он будет ворчать. — Я посмотрел наверх. Она улыбнулась и ушла. Наконец-то.   — Сегодня ночью ты будешь с Лерой. — Зашел я в комнату. — Ладно… откуда она знает, что я тут? — Твоя футболка валялась у входа в комнату. — Я кинул в него футболкой. — Мы даже не поговорили. Как ты? — Иногда я буду запираться в твоей ванной, что бы поговорить со своим психологом. — Он вздохнул. — Ты уже не так грустишь? — Я сел на край кровати. — Нет… наверное. То что говорил Дилан – правда. Я забыл, что смертные умирают. Но я задумался, какого это быть смертным… вокруг тебя постоянно умирают твои близкие или ты живёшь с ними, не исключая того, что они умрут и каждый раз, когда это происходит чувствуешь вот это… — Он положил руку на сердце. — Пустоту. — Прости… я убил весь настрой на секс… — Ну уж нет. — Он положил мне ноги на плечи и притянул меня к себе.   ОХОТА Вечером я взял чехол с ружьём из гаража, поцеловал свою дочь, сидевшую на коленях Бога. Они играли в приставку. Какую-то дурацкую детскую игру. Я в этом не очень разбирался. Обычно с Лерой играла няня. Теперь можно немного сэкономить на ней, при помощи Спида. — Укладывай её уже спать. Не сидите до поздна. — Сказал я Спиду, откинувшему голову, что бы посмотреть на меня из-за спинки дивана. — Завтра же выходной. — Уложи её. — Повторил я. Он усмехнулся. Иногда, я не понимаю, что его смешит. Он обычно не смеётся над шутками, но может расплыться в улыбке на пустом месте. Может, его мышление как-то не так воспринимает юмор из-за болезни. Зачастую, я забываю, что он болен, но вспоминаю, когда замечаю за ним что-то странное. Наверное, не лучший вариант, оставлять дочь с психически больным, но выбирать не приходится. Я хотел поцеловать и его перед тем как уйти, но потом подумал, что это будет странно. Последнее время, кажется, я часто останавливаю себя, перед ним, пытаясь не допустить лишних поцелуев и касаний, вне секса. Но мне так хорошо, когда в постели, после этого я могу просто обнять его, как будто поддавшись моменту.   На Северной стороне я встретил парня Лии. Это был матëрый мужик. Делать было нечего. По краю поля то и дело щëлкали электрические ловушки и капканы, а мы стояли и смотрели на небо, думая о своем. Кажется, это будет спокойная ночь.   НАСТОЯЩАЯ НОЧЬ Спид лежал на кровати, рядом со спящей девочкой, дочитывая рассказ, который читал ей, потому что было интересно, чем все кончится. Он услышал крики на улице и в первую очередь посмотрел на Леру, потому что она только уснула. Но потом вспомнил, что она ничего не слышит и подошёл к окну. На дорогу вышли мужчины и женщины с вилами и топорами, двигаясь вперëд, их возглавляли пара человек с травматами. Спид вышел на крыльцо. — Что происходит?! — Крикнул он. — Они тут! И Волки тоже!  — Они обошли ловушки! — Их слишком много! Волки идут следом за крысами. Услышал он отдельные возгласы из толпы. Спид взял вилы, стоящие у крыльца и направился за толпой. Он надеялся, что от предчувствия Бога все эти звери расползутся сами собой, но пойдя чуть дальше увидел серый ворох на горизонте. Крысы бежали прямо по трассе, а за ними гнались стаи волков. Эти крысы были мало похожи на то, что Спид считал за крыс. Их морда была похожа на кроличью, а хвосты были точно как у кошек. Довольно милые животные. Их погоняли существа, что были внешне и по скорости похожи на пуму. Им явно было всё равно на Бога. Одни пытались спасти свои жизни, а другие догнать добычу. — Их слишком много! Те кто без огнестрельного – идите домой и заприте двери! Люди тут же побежали обратно. Остался только один мужчина, женщина и Бог. — Иди домой, парень. Ты ведь друг Виктора? — Сказал мужчина. — Это вы идите. — Спид побежал вперёд. Крысы повернули в обратную сторону, страх перед богом был больше, чем перед смертью, а волки начали гнаться за ними, но одна стая всё же побежала к городу. Он пронзил одного вилами, тут же скинув и воткнув их во второго, а третьего просто взял за хвост и запустил им в четвëртого, после  взял обоих за задние лапы и со всей силы шмякнул головой о дорогу несколько раз. — Кажется, всё. Думаю они больше сюда не сунутся. — Кивнул Спид, его голубые джинсы и белая рубаха были заляпаны кровью.   ЖИТЬ ДРУЖНО Мы услышали, что звери зашли в наш район и кинулись туда. Но там встретили лишь Спида, который шёл по дороге весь в крови с окровавленными вилами и мило болтал с моими прихуевшими соседями, которые с каким-то вопросом посмотрели на меня. — Крутой у тебя дружок. Не видел, что бы кто-то ещё прогонял этих тварей одними вилами. — Похлопал меня по плечу Барт. — Пойдем, милая, с этим парнем по соседству можно спать спокойно. — Взял он жену за руку. — Что это было? — Услышал я её недоумевающий шёпот, когда они уже отдалялись. — Действительно, Спид! Что ты сделал? — Защитил твой дом. — Что ты, мать твою, сделал? — Ты не знаешь, что любые живые существа приходят в ужас, если им угрожает бог? Попробуй как-нибудь всерьёз на них напасть. Они сдристнут дальше, чем видишь. — Поделился он советом. — На Зелёный планете таких тоже было полно, я жил в лесу рядом с местом их обитания. — Спасибо, за полезные знания, но какого хуя ты весь в крови? — Я пойду на поле, Виктор, если моя девушка спросит, то скажи, что был со мной. — Махнул мне мой напарник, садясь в машину. — Звони, если что. — Кинул я ему, вновь уставившись на Спида. — Да я вообще ничего не сделал. — Махнул мне вилами Спид, направившись в сторону дома. — Ты оставил её там одну?! — Не понял я. — Я пошёл на опережение и поэтому твой район сейчас не завален этими тварями. Пожалуйста! — Всплеснул он руками. Я цыкнул, завозя машину в гараж.   Он долго сидел в ванной. Не пуская меня к себе, видимо обиделся за то, что я не оценил его помощи. В последствии он перестал мне язвительно вякать оттуда и я понял, что он уснул. Вода в ванной была розоватого оттенка. Он замочил в ней свою одежду. Волосы его облепили голову, по лицу скатилась капля воды, упав ему на грудь. Я выжал его вещи, закинув в стирку, после поднял его омыв из крана, набирая воду кружкой. Он говорил мне, что в душе вода бежит прямо из стены, но у меня так и не дошли руки воплотить эту систему. В синих одеялах он выглядит как пятно морской пены. Он свернулся калачиком, поджав всë одеяло под себя. Я разделся и лёг рядом, укрывшись пледом с дивана. Мне сейчас хотелось, что бы он проснулся. Потому что я очень хотел поцеловать его. Точнее, что бы он целовал меня. Он и не думал просыпаться. Интересно, было ли у него такое, что его никто не вытаскивал из ванной, когда он засыпал там… мне кажется, что нет. Он постоянно с кем-то рядом. Я уснул, планируя то, как пока Лера спит, мы будем ласкать друг друга под мой плейлист утром.   ТАК ОНО И БУДЕТ Утром я через дрëму смотрел, как он, словно цветок, почувствовавший тёплые лучи солнца своими лепестками, тянулся руками к потолку, гнулся всем телом, потягиваясь и зевал, зажмурив глаза. Я встал, накинув халат и пошёл на кухню, за холодным кофе с молоком и льдом. Сунул ему стакан в руки. Он ещё не открывая глаза пил из соломинки. — Я уснул тут? — Он открыл один глаз, взглянув на меня. — Ты уснул в ванной. В крови из своей одежды, которую тебе приспичило там застирать. — Я не ебу как включать твою стиральную машинку. — Я же тебе показывал в прошлый раз. — Я вздохнул. — С тех пор сколько времени прошло… я забыл. — Он взял из кофе лëд, поводив по лицу. — Сегодня прямо с самого утра жарко. Что я тут делаю… — Лёд растаял где-то на его груди. — У тебя такой пробор уродский на голове… и в кофе слишком много льда. — Признался он. Я опустил взгляд, подняв брови, как будто мне очень жаль. Какую же ерунду он иногда нëс. Чаще всего он говорил не по делу и были это какие-то странные замечания. Он лениво закатил глаза, отвернувшись и вздохнул. Видно, встал не с той ноги. Мне не нравилось, когда он был таким. Это раздражает. Хоть бы не ходил с таким лицом весь день. Я цыкнул и встал с постели. В стиральной машине лежали его вещи, точнее мои вещи, которые были на нëм. И на светлой кремовой рубахе так и были видны разводы крови. — Приспичило же тебе убивать кого-то в моей белой рубахе. — Я показал ему испорченную рубашку. — Дай сюда. — Он взял её и пошëл куда-то, накинув мой халат. Я слышал как он спускался по ступеням в кухню. Там он набрал раковину, засыпал туда чего-то, залил уксусом и перекисью. — Мне надо растворить пятна, а не рубаху… — Смотрел я на эти фокусы, прильнув к косяку. — На. Постирай ещё раз. — Дал он мне рубаху. — Спасибо… она воняет…   ДЯДЯ Лера тоже проснулась не в настроении. Не хотела идти в парикмахерскую. Всë утро ревела и даже пыталась что-то сказать. Она не слышала, что говорила, но было более менее понятно. — К дяде! Я хочу дядя! Дядя! — Орала она, пока я надевал на неё футболку. — Что происходит? — Вбежал Спид. — С каких пор она разговаривает? — Она не разговаривает. Она орёт как будто я её режу. — Я пытался натянуть на неё штаны, пока она дрыгала ногами, лёжа на кровати. Спид остановил меня и взял её на руки. Некоторое время Лера по инерции ещё плакала, пока он качал её, как ляльку малую. Потом перестала, поняв, что в штаны её больше никто не запихивает. Спид спросил у неё что случилось, сев на кровать и посадив её на колени, потихоньку продолжая одевать ей штаны. Она что-то лепетала, параллельно махая руками. Вот тут, что она говорила я уже вообще не понимал, но по жестам было ясно, что она не хотела стричься. Её пугали ножницы возле головы. Спид так же говорил, параллельно показывая жестами, хотя раньше разговаривая с ней, он не говорил словами. — Ну всë, конфликт решён. — Махнул он мне. — Я тоже иду в парикмахерскую стричься.   С достаточно недовольными лицами они сидели сзади и что-то обсуждали. По словам Спида я понял, что он пытается разубедить её страх по-поводу парикмахерской, но лицо у него было грустное. Кажется, он сам был не в восторге от своей идеи. — Как будешь стричься?  — Спросил я его. — Просто под машинку. — Он вздохнул. — Твой парень… прости. Проехали. — Я хотел сказать, что когда Мула его стриг это всегда было максимально аккуратно и очень красиво, а сейчас он просто бреет голову под машинку… — Почему ты начал с ней разговаривать? — Мне кажется, что если она сама пытается говорить и повторять звуки за нами, то пусть говорит. Наверное их в школе этому учат. Она же раньше не говорила. — Слушай, да. Как она пошла в школу то всё чаще я слышу её голос. — Ну вот. Пускай говорит. Разговаривай с ней. — Сомневаюсь, что в этом возрасте она сможет научиться говорить. Это надо было делать раньше… — Я кивнул, завернув на парковку. Лето было пыльное и жаркое. Сухой воздух обжигал ноздри как в бане. Спид посадил Леру в кресло, на специальную подушку для детей. Я снова начал ревновать, когда парикмахерша обратилась к нему как к отцу, а он показал на меня, позвав меня к себе. — Будь рядом с ней. — Сказал он мне, передав в мою руку маленькую ладонь. Он сел на кресло рядом, вздохнув. Его и так короткие волосы постригли под машинку, хотя мужчина парикмахер предлагал ему другие варианты, но он почему-то отказывался. Лера всё смотрела как голову Бога, будто газон стригут срез за срезом. И я смотрел, как у него глаза на мокром месте и не от того, что ему жалко волосы. Явно, не от того.   — Какая ты красавица. — Взял он Валерию на руки с детского кресла. Она потрогала его короткие колючки на голове. — Что ты её таскаешь, будто ей три года. — Сделал я замечание Спиду. — Она такая мелкая, что хочется взять её на руки. — Усмехнулся Спид. — Да, ты мелкая. — Дразнил он Леру.   В ванной, после этого похода в парикмахерскую, ему потребовалось поговорить со своим психологом. И я слышал как он плачет. Он так хорошо делает вид, как будто всё в порядке. Наверное, хочет сам искренне в это верить. После обеда Лера уснула. Может она злилась от того, что я её разбудил утром. Наверное, устаёт от учёбы. Я лежал на кровати, слушая Спида в ванной. Всё же зря он думает, что она сможет говорить. Я в этом сомневаюсь… Он вышел из ванной, лёг рядом, положив голову мне на грудь и засопел. Может тоже устал. Все устали посреди дня. Когда я попытался встать он не пускал меня. — Азим, мне надо работать. Бретта придёт за своим радио вечером.   Он отпустил меня и я ушёл. Пришла Лера в гараж. Помогала мне. Перекладывала детали, подавала инструменты. — Дядя-Азим всегда теперь будет таким? — Спросила она, когда я поднял на неё взгляд. — Каким? — Я стукнул по радио и оно заработало. — Грустным. — Объяснила мне дочь. — Ну… не всегда, но, наверное ещё долго. — Кивнул я.   ПРОБУЖДЕНИЕ Он проспал весь день. Периодически я будил его, что бы он выпил лекарства.   ПОМНИ О ЗЕМЛЕ Я очнулся в палате психиатрической больницы. Я понял это по таким же как и я, привязанным к своим койкам. В какой-то момент мне показалось, что это был сон во сне, но боль, когда я дёрнул рукой, привязанной к кровати, была достаточно реальной. От звона который издала металлическая кровать, когда дёрнул, проснулся медбрат. — Слушай, брат, что я тут забыл? — Не понял я. — Вас привезли полицейские в состоянии психоза. Можете сказать, кто вы? При вас не было документов. — Он подошёл ко мне. Остальные психи начали ворочаться, мой сосед повернул голову, взглянув на меня, изо рта у него текла слюна. Видно, что они все были знатно накачаны галоперидолом. — Я Виктор… — Я пытался судорожно выдумать русскую фамилию, что бы не вызывать тут ещё большего подозрения своим именем. — Варламов Виктор Александрович. — Выдавил я. Медбрат скосил лицо, будто я был не похож на Виктора Александровича. — Я позову врача… — Вздохнул он. — Позвольте, я вчера перепил… что случилось? — Поговорите с дежурным врачом. — Махнул он, выглядывая из палаты. — Галина! — Шёпотом прокричал он. — Позови Игоря Владимировича. Тут какой-то алкаш проснулся. Тут которого привезли с психозом вчера в двенадцать.   Зная свои приступы, я сказал им, что перепил. На самом деле я не помнил, каким образом я тут оказался, ведь я явно не пил. Я был за рулём. Ночью таксовал. Вроде как ждал заказ и уснул, где-то на буммаше. Надо посмотреть историю заказов, что бы найти свою машину, надеюсь из неё я ушёл пешком.   Пришла докторша, потирая глаза, видно что спала. — Что говорите, вчера выпили? — Зевнула она. — Изрядно. — Вас привезли полицейские. Сказали, что вы били по окнам и были агрессивны, кричали, что вам надо бежать. Вобщем, ночью вы вели себя примерно так же тут, пока вас не укололи, при чем солидной дозой. — Она вздохнула, посмотрев на меня сонным взглядом. — Отвяжите его и отпустите. — Кивнула она медбрату. — Знаете, второй раз так просто не отделаетесь, постарайтесь больше не допиваться до такого состояния. — Обещаю. — Кивнул я, пока меня отвязывали. Псих на соседней койке смотрел на меня с безмолвной завистью, а я хотел крикнуть «удачи вам, братья!».   Я помню почему я бил по окнам. Это был единственный источник света в той тьме зарослей, что меня окружали. Мне казалось, что этот свет ведёт обратно в нормальный мир. Мне нравится, как в этой стране всë просто. Никаких справок, приехал в психушку, без документов, уехал никем нигде не записанным. Никто не будет ничего из тебя выманивать, выспрашивать. Всем всё равно. У них свои заботы. На крыльце курил медбрат. Он взглянул на меня, выдохнув облако дыма. — Вы не первый раз в таком месте. — Сказал он. — И от вас не пахнет перегаром. Вчера вы не пили и даже не удивились оказавшись тут. — По-факту. — Помахал я, спустившись с крыльца. Он смотрел мне вслед. Я чувствовал это, стремительно удаляясь подальше от этого места.   Я пошёл к трамваю. Чувствовал себя нормально, но немного беспокойно. Это был второй приступ за этот год. Я не знал стоит ли говорить об этом врачу. Лекарства которые мне выписывали хорошо помогали от приступов. Раньше они были чаще и дольше по времени. Но так же от этих лекарств у меня появлялась тревога. Я боялся всего. Будто что-то постоянно угрожало мне, не давая успокоится.   В трамвае мне стало грустно. Серьёзные люди ехали на работу, а я сжимал свои руки, уставившись в окно. Я почувствовал свою болезнь. Я уже привык жить в этом постоянном беспокойстве, депрессии в перемешку с паническими атаками. Научился игнорировать их, но от отрывков воспоминаний вчерашнего сна на яву мне стало грустно. Мне грустно, чувствовать себя больным. Я даже не помню, когда я себя так не чувствовал.   Машина моя стояла с открытыми окнами и в ней не было магнитолы… хотя до этого она была. Я сел за водительское сиденье, подсоединил телефон к зарядке, хорошо, что я его тут не оставил. Пять пропущенных от Яратон. Мне не хотелось ей перезванивать. Не хотелось объяснять. Тем более я ещё не придумал, что буду говорить, но точно не то что проснулся в психушке. Моя тревожность заставила меня позвонить. Она одна в домике, который я купил весной в дачном посёлке по Воткинскому шоссе. Той же весной я немного подремонтировал его. Она приехала как только начались каникулы, потому что увидев её оценки за год мать всю ночь таскала её за волосы. Меня не было рядом в тот момент. Я до сих пор чувствую себя виноватым. Уже июль, но за это время она так и не возвращалась в город. — Ты что? — Услышал я из трубки. — Я работал, а ты что звонила в три часа ночи? — Задал я встречный вопрос. — Просто спросить, когда ты приедешь. Мне было страшно пойти в туалет ночью. Я ссала в кастрюлю. — Очень интересно… — Вздохнул я. — Покажешь мне потом, что это была за кастрюля, что бы я случайно не сварил в ней что-то на обед. — Ты едешь домой? — Да. — Прямо сейчас? — А что? — Меня уже раздражали эти вопросы. — Ты можешь поспать в квартире, а вечером заберешь моих подруг? — Я слышал этот тон, что был полон просьбы и надежды. — Этих трёх, что были в тот раз? — Да. — Ладно. — Выдавил я. В тот раз они набухались и сломали стул. — Мы не будем больше ломать стулья. — Как будто прочитала мои мысли она. — Ничего другого тоже. — Предупредил я.   ШМАКОДЯВКА Идти с ними в магазин было ошибкой. Надо было оставить их в машине. Для них я был старшим братом Яры. И они каждый раз отрывались на мне как могли, если я был рядом. Я их побаивался. Кажется они скидывали с полок всë без особого разбора. Я катил тележку по отделам, пока в неё сыпались снеки, алкоголь, сладости, какие-то бесполезные безделушки. Они бегали по гипермаркету как угорелые, а я делал вид, что не с ними. На эту дрянь я приложил карту, что мне передал Дилан, в посылке с лекарствами, которые он оставлял под моей дверью. Когда я переехал он начал оставлять пакеты на скамейке у крыльца, неизменно каждый месяц, хоть я и не говорил ему, где живу. — Зачем вы взяли гамак и эти ебучие шезлонги… — Я перекладывал всё из тележки в машину. — У вас там негде посидеть. — Крикнула она из них. — Ну… стул то я починил. А на улице вас заживо сожрут комары и я вас предупредил. В машине они слушали свою музыку с телефона. Отсутствие магнитолы никак их не остановило. — Вам не жарко в рубахе и штанах? — Спросила одна из них, перекинувшись через сиденье сзади. — Всё хорошо. — Кивнул я. — Вы точно брат Яры? Ведёте себя как её парень. — Ага, мне 26 а ей, 15. — Это же круто иметь взрослого парня. Я больше ничего не отвечал.   Я чувствовал себя персоналом, обслуживающим эту компанию, жаря картошку и сосиски на мангале. Они расставили вокруг свои шезлонги. Это было умно, ведь дым отпугивал комаров. Я взял себе еду, немного их алкоголя, и поднялся на второй этаж, на котором жил. Обычно после таких сильных приступов наступает «затишье». В такие моменты можно просто включить любой канал по ТВ, запить лекарства, сжечь разочарование от этого дня и лечь спать. Так я и сделал. Какой роскошью стало засыпать без проблем, без дурацких мыслей. Иногда мне хотелось бросить все эти таблетки, ведь именно из-за них я начал чувствовать себя так. Когда у меня приступ, я даже не помню что происходит и что я чувствую, а вне приступа я ощущаю себя вполне нормально. Но страх того, что я снова что-то натворю сильнее, чем беспокойство, боль и депрессия.   Я начал пользоваться деньгами моего брата, после той «случайной», встречи в Казани, с его тупыми признаниями. Тогда он показался мне жалким. Такое чувство, будто я простил его за то, что было между нами той ночью, когда я в очередной раз сбежал к нему из интерната. Или начал принимать то, что мне это понравилось тогда. Зачем это продолжать отрицать. Я — больной и он тоже, логично, что возможно нам  нравится одинаковые вещи. Но переставать делать обиженный вид я не буду. Во-первых — я был тогда почти ребёнком. Во-вторых — он не должен знать, что со мной на столько что-то не так.   БРАТ Я уснул под визг, крики и песни во дворе. Но проснулся, когда всё это стихло от скрипа ступеней и хлопка двери в мою комнату. Мой брат зажмурился стоя в дверях и покосился на меня. Будто ему этой дверью по башке ударило. Дверь так хлопнула от сквозняка, но он явно этого не ожидал. Он поставил пакет лекарств на стол для телевизора. Не заметил, что я проснулся. Я спал лицом к стене. Слышал как он поднял бутылку с пола, может решил изучить её содержимое. Потом сел на кровать. — Боже, прости, за то что  я тогда наговорил. Лучше бы я молчал… — Вздохнул он. — Прости, за то что я зашёл без приглашения. Просто… так давно тебя не видел, но мне стыдно даже посмотреть на тебя. Он заплакал и мне почему-то стало его жаль, но я боялся что-то сказать, поэтому просто повернулся в его сторону, посмотрев на него. Он обернулся и так же взглянул на меня. — Ты всё слышал? Я, пожалуй, пойду. — Вздрогнул он. — Не надо. — Я не заметил как схватил его за руку. Я был очень решительным, возможно ещё пьян. — Прости. Я разбудил тебя. — Он отвёл взгляд, смотря в окно, на то как ветер качал деревья. — Ничего. — Махнул я. — Знаешь… прости за тот раз с отцом и прочим и вообще за всё, что пошло не так из-за меня. Я не про твои чувства ко мне, конечно, или как там это называется. А про, то что случилось после смерти отца и до этого. Иногда, я не знаю куда себя деть от этой болезни. Так что, может… помиримся? — Я протянул ему руку. Я точно был пьян, раз протянул ему руку. Он подал свою, улыбнулся и кивнул. — Можно я переночую на той кровати? — он указал на кровать, которая стояла напротив моей. — Просто Измаил сегодня у нас со своим парнем – аганто… и я не хотел бы им мешать. — Ты всё ещё живёшь с Измаилом? А как же твой дом? — Не понял я их привязанности. — Я сдаю тот дом полностью. Больше не живу там. Измаил отвлекает меня от всякого. Он постоянно чем-то занят и я с ним. Это как-то помогает, не думать о ерунде. — Он без зазрения совести посмотрел на меня, открыл бутылку водки и глотнул. — Круто. — Поднял брови я.   Я смотрел как в лампе, отдающей лишь мутный жёлтый свет, он раздевался, складывая свои вещи на спинку кровати. — Мне тут нравится. — Он сел на кровать, а я сам не замечал как рассматривал его. — Приезжай, если хочешь. Мы тут всё лето. Видимо… — Я отвернулся, заметив, что он заметил, что я его разглядываю. — Я рад, что мы помирились. Если ты можешь, забудь про мои причуды. Я ничего не сделаю, плохого для тебя. Всё будет хорошо. Просто, природа сыграла со мной такую злую шутку. — Он опустил взгляд, и лёг в постель. — Понимаю… — Вздохнул я. — Быть Богом – это, видимо, не так легко, как кажется. — Точно. — Посмеялся он, а потом зевнул.   Ночью была гроза и после его прихода мне было сложно уснуть. Эти его слова, про то что он не сделает ничего плохого, будоражили. Непонятно почему. Будто мне хотелось, что бы он сделал что-то «плохое», что бы посмотреть на это снова. Я пытался не засыпать, что бы просто продлить этот момент, когда я наконец-то чувствовал себя собой. Что-то произошло. Что-то что я не заметил. Чему я не предал значения. Вот бы завтра проснуться таким же как сегодня. Чувствовать себя так же. Я будто был так спокоен сейчас. И это даже не от градуса алкоголя. Мне просто было спокойно. Будто ничего не имело значения. Может быть сейчас я наоборот не в адеквате, раз чувствую себя как-то не так как обычно. Нет, сегодня я точно не буду спать. Зачем я злился всё это время.? За что беспокоился? Кто я вообще такой… Я встал с кровати и потормошил брата. — Дилан, прости, но сегодня один из «тех самых» дней, когда я чувствую себя просто прекрасно. Так что мне бы хотелось, что бы ты пошёл со мной.   Мы шли до поля, через речку, потом через поле к деревне, по мокрой траве, и через деревню к озеру. Всё это время мы говорили без остановки и пили из горла водку. Кажется, нам обоим было совсем не до сна. Пока мы спускались до реки я споткнулся и покатился куборем к самому берегу. — Ты в порядке, брат? — Крикнул Дилан. Он бежал ко мне, пытаясь тоже не скатится, но в итоге плюхнулся примерно там же где и я. — Что за идиот делал этот спуск… — По корчился Дилан. — Надеюсь ты ничего себе не сломал, а то в твоём возрасте – это опасно. — Посмеялся я отряхиваясь и протягивая ему руку. В далеке небо ещё грохотало, но это уже не в нашей стороне. Мы вошли в чёрную воду, раздевшись догола. Я чувствовал холод, но он быстро прошёл, сменившись приятным чувством того, как вода обволакивает всё моё тело, будто меня больше нет. Я где-то не тут. В другом пространстве, которое ощущается по новому. Это была, та самая, жаркая неделя июля, когда днём и ночью температура была около 30. Приятно было ощутить прохладу. Дилан подплыл ко мне. — Мне нравится. На твоей планете. — Сказал он. — Она твоя. — Усмехнулся я. — Она вообще ничья… Я бы хотел, что бы она была твоей. — Кажется он был слишком близко. Я чувствовал как хочу поцеловать его сейчас. Растворится в нём как в этой воде. И тогда я понял, что снова был не в себе. Как в ту ночь, а может это и есть я. И я взял его за щеки и притянул к своим губам. Он вцепился в мои руки, но точно не хотел их отпускать. Скорее, теперь это он держал меня, чем я него. Я не заметил, как мы вышли на берег и упали в траву, перемешанную с грязью после дождя. Кажется, я впервые за долгое время, так искренне, хотел, чтобы кто-то касался меня.   УТРО Проснулся я в своей постели. Я бы подумал, что вся та ночь была сном, но ситуацию выдавал раздетый Дилан, лежащий рядом. Мне почему-то было даже жаль, что я почти ничего не помнил после того как кончил от его минета, весь перепачканный в траве и глине. Я чувствовал как лежал на песке в своей постели. Остатки вчерашней ночи. Наверное, Дилану не надо знать, что большую часть нашего «приключения» он провëл с моим лунным двойником. Сейчас, я помнил лишь странный и приятный сон, но скоро и это забуду, останется максимум один кадр из этого сна. Я помнил как мы прилетели обратно на его космокаре, который он «призвал» к пруду, на автопилоте, и как мы ехали не касаясь земли. Как он нёс меня на второй этаж и как я снова его поцеловал. Как я хотел его целовать. Это я помню. Как он ласкал меня, постоянно спрашивая: «всё хорошо?». Как он плакал уткнувшись в мне в грудь. Я очень не хотел вставать. Внизу слышались голоса и пахло блинами. Часы над дверью показывали 13:27.   Дилан проснулся, взглянул на меня и вздрогнул, а потом широко раскрыл глаза, уставившись. Очень испуганно. — Что я натворил… — Прошептал он. — Мне реально не стоит… близко общаться с тобой. — Вчера ночью, кажется, было «реально» очень близко.  — Посмеялся я. — Боже, мне так жаль. Я сейчас же уйду. — Он начал подниматься с постели, но я опустил его обратно. — А мне нет. — Я смотрел прямо на него. В его потерянные глаза. — Думаю, тебе тоже, просто ты пока ещё пьян. — Не поддавался он моей руке, тянувшей его назад. — Я трезв и мне не жаль. И тебе не жаль. И мне никогда не было жаль из-за этого. Ты знаешь эти слова наизусть «дай нам силы принять то, что мы и не можем изменить»… или как это говорилось? — Господи, дай мне спокойствие духа, чтобы принять то, чего я не могу изменить, дай мне мужество изменить то, что я могу изменить, и дай мне мудрость отличить одно от другого.  — Сказал он мне в ответ. — Мы никак не могли отличить одно от другого. — Кивнул я. Дилан замолчал. — Я бы очень не хотел рождаться больным. Не хотел рождаться в этой семье, с отцом алкоголиком и сбежавшей матерью. Я не хотел бы вообще быть Богом, но если это произошло, то нет смысла пытаться противостоять этому. Как и тому, что меня будоражит твоя слабость и привязанность. Кажется, так будет, что бы там не случилось. Винить тебя в этом нет смысла.   РЕАЛЬНОСТЬ ВИКТОР Вечером он о чём-то очень резво рассказывал своему брату, будто за то время пока он спал что-то произошло. — Что случилось? — Не понял я, когда он положил трубку. — Мне кое-что приснилось о моём прошлом. — Кивнул он. — Я уложил дочь… ты в порядке? Ты весь день проспал. — Я сел на кровать. Он повернулся ко мне зевнув. — Можем заняться любовью? — Он потянул меня за рукав рубахи.   «Любовью» это было сложно назвать. Это было чем-то странным. Как-будто, мы очень хорошо претворялись, что любим. Слишком хорошо. В момент наши отношения менялись и мы становились самыми нежными и трепетными существами во вселенной. Я помнил это чувство по Алине, но с ней оно было другим. Он касался меня по другому. Он всё делал не так как она. Он абсолютно другой. Периодически, я открывал глаза и смотрел на него и каждый раз натыкался на его взгляд с какой-то усмешкой. Капли пота скатывались по его лицу и тело было липким. Иногда, мне хотелось его ударить, но это только заводило его ещё больше. А потом, я лежал рядом, смотря на его лицо, выражающее беззаботное забытие во сне. Мне хотелось проводить время с ним. Помимо секса. Я представлял, как бы мы могли заняться чем-то вместе. Вряд ли, он мог это представить. Играть в «ракетки» на заднем дворе, чинить что-то вместе. Он хорошо разбирался в технике и математике, моя дочь понимала его объяснения в технических предметах с полуслова. Я заметил за ним черты прожжёного технаря, косившего под бездарность  и танцора. Мне было грустно думать о нём, потому что он никогда не будет думать обо мне. Все его мысли, все его печали, были заняты одним смертным. В его сердце не было места для чего-то ещё. Почти год прошёл, а он никак не мог его забыть. Я знал, что он спал, что бы поменьше жить, когда ему становилось совсем несносно.   УТРОМ Кажется, вселенная в чем-то слышала меня. Утром он отвёз мою дочь в школу. На первый учебный день после каникул. Я был занят в гараже. Работы накопилось на пару дней вперёд. Он подошёл так тихо, или я увлечённый делом, даже не услышал приезда машины. Я вздрогнул, увидев его ботинки из-под машины соседа, которую пытался починить. — Ты так много чинишь и мастеришь, но ничего не смыслишь в космокарах. — Он наклонился, заглянув под машину. — Здешние машины далеки от космокаров. — Вздохнул я. — Помочь тебе с чем-нибудь? Я с удивлением посмотрел на него. — Понял, не буду мешать… — Нет, просто удивился, что ты хочешь мне помочь? — Почему я чувствую себя мудаком? Я усмехнулся. Он действительно помог. Я сделал с ним почти всю работу за один день. — Слушай, мне как-то неловко, может мне заплатить тебе? Ты весь день тут со мной про маялся. — Я собирал инструменты, время забирать Леру с танцев. — Я просто хотел отвлечься. Мне не нужны деньги, пока Сетрин Августин мой брат. — Улыбнулся он, вытирая руки какой-то тряпкой.   Мы пришли чуть раньше за Валерией. Спид выглядывал из-за дверей. Он внимательно наблюдал за тем как она танцует, а она даже не замечала этого.   Потом ему кто-то позвонил… и началось. Он приехал с нами домой, играя с Лерой, спрашивая её о предстоящем выступлении, но в глазах его я видел, что он готов бежать и сделает это, как только выйдет из машины. Так оно и было. — Мне надо идти. — Хлопнул он меня по плечу и направился к своему космокару. — Куда? — Не понял я. Лера быстро отпросилась у меня к Айзеку, который гостил у бабушки пока его мама была в командировке и побежала через дорогу. — Мой брат упал в отеле на лестнице. Сказали, что он повредил ногу, но мы все понимаем, что он передознулся. — Пожал плечами бог. — Твой брат, просто тобой манипулирует. — Вздохнул я. — Это точно… — Кивнул в ответ Спид.   И так, он просто улетел. Снова. Снова, я почувствовал свою неважность для него. Почему-то я так почувствовал. Его брату всегда становилось «плохо», когда Спида не было рядом долго. Странно то, что мне тоже от этого было не по себе. Не по себе, мне было, когда его долго  не было рядом. Когда он уезжал моё сердце разрывалось от ревности.