***
Можете ли вы представить, что самый лучший и продвинутый андроид, когда-либо созданный компанией Киберлайф, который был предназначен для расследований сложных и запутанных дел, будет просто убираться в доме матерого лейтенанта полиции Детройта, в которую он первоначально и был отправлен? Нет? А вот Коннор может. Хотя именно он меньше всего ожидал, что у разворачивавшихся вокруг девиантов событий будет такой исход. Однако он выбрал свою сторону и теперь, похоже, сам не был против быть одним из них. Хоть и не сразу это осознал, сейчас работа с Хэнком и дружба с Маркусом его вполне устраивали. Прошло не так много времени, но события, на удивление многих, быстро устаканились, и сейчас полным ходом идет работа по обеспечению девиантов тириумом, деталями и оборудованием для починки. У людей сформировалось достаточное доверие к андроидам, чтобы не бояться их и даже помогать, оставшись в своих домах. В основном, ушли только те, кто до сих пор испытывают неприязнь к "машинам", но их количество заметно уменьшилось после последнего выступления Маркуса. Но все же… уборка? Хотя… тут действительно не мешало бы прибраться. Лейтенант Андерсон очень изменился, Коннор даже мог сказать, что кардинально изменился с их первой встречи: разбросанных по всему дому бутылок и банок пива с остальными многочисленными видами алкоголя, что стали даже в холодильнике редкими гостями, бывающими только по праздникам и особым вечерам, теперь не было; в кухонных тумбочках лежали крупы с приправами, а в холодильнике повесившуюся мышь заменили зелень, мясо, молочные и остальные разнообразные продукты питания. Можно сказать, что девиант полностью взялся за форму мужчины, и теперь они даже выходят на утреннюю пробежку по выходным. В блоках памяти Коннора отчетливо сохранились выражения лиц почти всего отдела полиции, когда буквально через пару месяцев на работу пришел не их привычный пьяный лейтенант, а среднестатистический крепкий мужчина. Причем пришел вовремя. Отчего-то даже сейчас эти воспоминания заставляют RK-800 слегка улыбнуться. Хоть это и стоило больших усилий, особенно первая, возможно даже за несколько лет, стрижка, но результаты оправдали старания и почти каждодневные крики лейтенанта в первый месяц. Но, несмотря на все перемены, есть вещи, которые невозможно изменить. Пусть Коннору и удалось выкинуть старую одежду Хэнка, помимо пары рубашек, и уговорить сходить в магазин одежды, вкус мужчины был неизменен, и на 62,841% даже новая одежда не спасла положение. Не сказать, что сам андроид следил или вообще как-нибудь разбирался в моде, но изученные файлы с информацией о повседневной рутине, что он загрузил к себе в процессор, как только начал жить с Хэнком, помогли адаптироваться в новой обстановке. Однако теперь из-за вечно верного, ненарушаемого графика работы, которого он сам начал придерживаться, лейтенанту Андерсону было совсем не до уборки… как, в общем-то, и всегда, отчего андроид сам проводил ее, чтобы хоть как-то отплатить за проживание в этом доме. Резко застывшего на месте девианта с переменно желто-синим диодом у виска вырвал из неких размышлений звук открывающейся двери. Пришедший с ночной смены хозяин дома медленно вошел в квартиру, пока что не обращая внимания на андроида, который только отвис и теперь хотел поприветствовать мужчину. — Что ты делаешь? — удивленно и бодро, игнорируя свою усталость, спросил вошедший, увидев второго жильца и проходя медленно по направлению к кухне. — Убираюсь, — привычно ответил Коннор, смотря на то, как Хэнк потрепал дремавшего около стола Сумо и приблизился к кухонной гарнитуре. — Это я вижу. Только вот зачем? — сил на раздражение не было, да и за все это время Андерсон привык к такому общению, что было заметно в его лексиконе и манере разговора, которые тоже, хоть и немного, но изменились, когда из них исчезло большинство неприличных слов, вырывающихся только при некоторых обстоятельствах. — Мы давно хотели провести генеральную уборку, и я решил, раз уж у меня сегодня выходной, сам все сделать, чтобы хоть как-то отплатить… — Во-первых, — не успел младший договорить, как его перебил на секунду повысившийся голос. — Это ты хотел провести генеральную уборку, а я просто согласился, зная, что от тебя фиг отвяжешься. Во-вторых, — снова повысил голос Хэнк, видя, что андроид уже раскрывает рот, чтобы что-то возразить. — Не забывай, что ты тоже до сих пор сотрудник полиции, хоть и работаешь немного меньше меня. И в-третьих, — в руках оказалась стоявшая неподалеку спортивная бутылка с водой. — Я предложил тебе жить со мной не для того, чтобы ты стал моей домработницей, а потому, что сам этого захотел, — закончил он, пристально посмотрев в карие глаза, а затем поднося горлышко ко рту и отпивая залпом половину содержимого. На это Коннору не осталось ничего, кроме как промолчать, ведь логический ответ просто не мог подобраться… или же хотел? В последнее время он все живее начал реагировать на слова и чувства других, что мог выдать его периодично меняющейся диод, отчего становилось немного теплее внутри. Как показали данные после проверки систем, все дело в том, что температура тириума под воздействием нейронных импульсов, которые передаются от сбивающейся из-за эмоциональных порывов процессорной деятельности, повышается, потому и создается чувство теплоты внутри. Когда девиант впервые узнал обо всем, он долго размышлял и, в итоге, пришел к тому, что, пусть это и всего лишь работа механизмов, системы, ему нравится чувствовать это тепло, возникающее рядом с дорогими ему. Такие выводы заставили перестать беспокоиться и принять то, что теперь все будет совсем по-другому. Из транса снова застывшего андроида, что будто подвис, вывел непонимающий голос, зовущий его по имени: — Коннор? — немного беспокойно спросил Хэнк. — Что с тобой сегодня творится? — на это тот поднял сфокусированный взгляд и ответил. — Ничего, Хэнк, — это было бы такой же простой фразой, как и все другие, заготовленный заранее под определенные ситуации, если бы не возникшая до боли непривычная ранее улыбка — настоящая улыбка. Коннор не часто внешне проявлял какие-либо эмоции, из-за чего подобные выходки очень удивляли еще не до конца привыкшего лейтенанта. Как и сейчас. Голубые глаза достаточно сильно расширились, смотря на выражение лица девианта, словно впервые его видя. Сказать, что Хэнку Андерсону нравилось это — ничего не сказать, вот только сам мужчина вслух об этом никогда не признается, но это было и не нужно, ведь каждый раз поднимающееся при этом настроение говорило все за него. — Ладно, — он привычно улыбнулся, ставя сосуд с жидкостью на его законное место. — Подожди немного, я переоденусь, и мы вместе проведем твою генеральную уборку, — по изменившейся походке было заметно, что и вся усталость ушла. RK800 слегка удивленно посмотрел на сожителя и его приподнявшийся настрой и, сделав выводы, не стал перечить, пряча вновь появившуюся улыбку.***
Уже через полчаса будучи готовыми к работе оба жителя с подготовленными инструментами убирались каждый в своей комнате. Старшему досталась гостиная и коридор, а младшему, как ни странно, комната старшего. А все потому, что до этого Коннор уже убрал ванну с кухней, причем с такой скоростью, что лейтенант Андерсон успел только переодеться и снова распахнуть глаза, что стали, как пять копеек. Тщательно сканируя помещение вокруг, отмечая все загрязненные зоны и примечательные для них инструменты уборки, андроид решил начать с заправления кровати, на которой творилась своя революция по завоеванию пространства между стаканами из-под кофе и их пролитым содержимым. Заменив простыни с одеялом и отнеся запачканные в стиралку, по дороге чуть не упав о лежащую на проходе швабру, оставленную полицейским, которую он благополучно не заметил из-за горы одежды, возвышавшейся на две головы выше носителя, Коннор вернулся в комнату, решив начать с простого — пыли. Под раздачу маленькой метелки помимо полок и тумб попал расположившийся в дальнем углу старый золотистый граммофон, цвет которого в некоторых местах потускнел под гнетом времени, но работоспособность сохранилась в нормальном состоянии, так как рядом с ним невозможно было не заметить стопку коробок с такими же старыми пластинками. В тот момент, когда девиант впервые увидел его, подбирая для лейтенанта новую одежду, чтобы они могли направиться в стриптиз клуб, не обратил должного внимания. Однако после того, как все закончилось, а он начал жить с Андерсоном, их встреча снова произошла, и на этот раз Коннор не упустил своего шанса, чтобы поинтересоваться об этой диковинной для него вещи, которая после рассказа Хэнка попала в список приоритетных вещей для тщательного изучения. Кстати об одежде, следующей по счету шла она. Осознав это, RK800 на секунду помедлил, готовясь к самой сложной части его миссии. После нескольких минут разбирания и рассортировки вещей девиант хотел было уже заканчивать, если бы его внимание не привлек еще один комплект, лежащий у самой стенки. Он отличался от всех остальных, покрытый куда большем слоем пыли, чем даже тот гигантский граммофон. Достав аккуратно сложенную в ровный квадрат одежду, только хотел ее развернуть, как из гостиной послышался голос, зовущий его. Немного колеблясь в то время, как звук становился все сильнее, Коннор все же выбрал вариант откликнуться, не забыв при этом прихватить вещи с собой. Выйдя из комнаты лейтенанта, андроид увидел, как на того, уже закончившего уборку, в стойке нападения готовился прыгнуть раззадоренный, скорее всего, мельтешившей перед его глазами шваброй Сумо. — Нет, Сумо, место! — говорил псу Хэнк, стараясь сохранять дистанцию. — А, Коннор, наконец-то, — обнадеженным голосом произнес он, заметив боковым зрением вышедшего. — Не мог бы ты достать пищалку Сумо, пока я не стал ее заменой. — Конечно, — ответил младший, проходя к одной из тумб и доставая игрушку, параллельно издавая пронзительно-громкий писк, тем самым привлекая внимание сенбернара на себя. А затем бросил ее в противоположный угол недалеко от кухонной гарнитуры, окончательно отгоняя пса от хозяина. — Спасибо, — с облегчением выдохнув, ответил Андерсон, после медленно переведя взгляд на младшего детектива. — Что это у тебя? — спросил он, вопросительно осматривая темно-синий квадрат в руках девианта. — Не знаю, я нашел это в дальнем углу вашего гардероба возле стенки, — ответил RK800. — Ты опять рылся в моих вещах? А, впрочем, неважно. Дай посмотрю, — лейтенант уже смирился и принял тот фант, что этот юнец полностью вошел в его жизнь. Забрав протянутую одежду, он пригляделся, после слегка отряхнув ту от пыли, и замер в удивлении, осознав, что именно нашел андроид. — Хэнк? — позвал тот, заметив, что полицейский завис прямо, как он. — Это… моя старая форма… — медленно, словно о что-то вспоминая, ответил хозяин. — Твоя форма? — до сих пор обрабатывая информацию, повторил Коннор. — Да… — протянул полицейский, снова затихая, но после все же продолжил. — Это моя старая полицейская форма. Я носил ее, когда был молодым, а потом… в какой-то момент перестал, — закончил он, вспоминая о тех временах. — Помню, сколько мы с ней пережили раньше, — уголки его губ приподнялись. Сейчас воспоминания не приносили ему ничего, кроме немного грустной ухмылки, и это правильно, так и должно было быть, потому что жизнь продолжается. Во всяком случае, поностальгировать нужно всем, даже Хэнку, ведь и у него в далеком прошлом были те светлые моменты, которым можно было приветливо улыбнуться. От такой картины у Коннора диод сменился желтым, и только он хотел что-то сказать, как его в очередной раз за этот день прервали. — Отнеси ее обратно, — произнес Андерсон, протягивая форму девианту. Тот не понимал, почему. В его голове возникло сразу столько мучающих его вопросов. Его губы дрогнули, желая начать, как звонок телефона не дал их озвучить. «Да что ж такое!» — хотел было уже выругаться RK800, что было ему совершенно несвойственно, но сегодняшний день будто издевался над ним, не давая сказать самого важного. Услышавший звонок хозяин телефона в это время подошел, чтобы взять трубку и на минуту замолчать, слушая говорящего на той стороне. — Что?! — послышался резкий громкий крик лейтенанта, который заставил андроида слегка передернуть плечами и перевести взгляд на него. — Ты серьезно?! Джеффри, ты должно быть издеваешься, — недовольно проворчал матерый полицейский, после чего повисла еще одна пауза на несколько секунд. — Прошло только 4 часа. 4 ЧАСА! Да мне все равно, что без меня там никак, я работал всю ночь, и я… — он снова неожиданно замолчал, выслушивая слова капитана. Спустя добрые полминуты послышалось тихое недовольное цоканье языком — похоже, Хэнк сдался. — Ладно-ладно, я понял, скоро буду, — и положил трубку. — Опять вызывают на работу? — спросил другой работник поворачивающемуся хозяину дома. — Да, — недовольно протянул тот. — Сейчас начали вызывать по каждому пустяку. — Я могу поехать с вами, — предложил девиант. — Нет, не стоит. Лучше отнеси форму на место, а потом погуляй с Сумо. Ему давно пора развеяться, — он посмотрел на лежащего и кусающего пищалку пса и направился к холодильнику за едой в дорогу, потому как ему даже поесть нормально не дали. Через некоторое время Коннор остался в доме один, не считая Сумо, до сих пор не понимая, почему же Хэнк попросил его обратно спрятать форму. Еще раз посмотрев на до сих пор сложенную в идеальный квадрат одежду, он постоял немного, но в конце концов решил исполнить просьбу, хоть и стряхнул всю ту пыль времени перед тем, как окончательно убрать вещи в глубины большого деревянного шкафа.***
Через несколько дней, наконец выполнив несколько несложных миссий в отделе полиции Детройта, Коннор вернулся домой, где его встретил Сумо. Хозяина этого дома снова вызвали по некоторым делам, но он сообщил, что вернется в скором времени. А до того момента андроиду придется коротать время в компании верного сенбернара, которому он тут же наполнил миску любимым кормом. Когда же довольный пес придремал рядом с диваном, девиант отправился положить очередную корзину с грязной одеждой в машинку. Выходя из ванны, он неожиданно для самого себя посмотрел на спальню лейтенанта — с того момента они больше не говорили о форме, хоть у младшего все еще оставались вопросы. Ведомый непонятным ему притяжением, он сменил маршрут, направляясь к шкафу. Достав одежду и позволив себе присесть на кровать Хэнка, он аккуратно положил ее себе на колени, медленно изучая и сканируя каждую петельку, шов и полицейский знак. Брюки с ремнем, специальная рубашка с короткими рукавами, на которой было несколько кармашков, и вышитый полицейский знак на правом плече, ремни с кобурой для двух пистолетов и даже куртка — вся темно-синяя форма была разложена на кровати в полный рост. «Почему же лейтенант перестал носить ее? По его выражению лица было видно, что она много значила для него в прошлом. Прошлом… Интересно, какой Хэнк был в молодости?» — эти вопросы прокручивались у Коннора в голове, и в один прекрасный момент возникло странное желание. Немного помедлив, будто не решаясь, он все же протянул руку к рубашке. Буквально 10 минут и перед зеркалом стоял уже совершенно другой человек. Да-да, именно человек. Если бы не диод на виске, горевший светло-желтым, то Коннора было бы не отличить от настоящего человека, работающего в полиции. Он осматривал свои руки, которые облегали длинные черные рукава, а поверх короткие с большим золотистым знаком; галстук идеально подошел по цвету, также как и ботинки к брюкам. Форма сидела почти как влитая, словно подогнанная под RK800, только на размер побольше. Его обдало странным ощущением. Коннор не понимал, что это, но он чувствовал себя очень странно, хоть и комфортно, все еще сканируя и анализируя свой собственный новый образ, будто завороженный им. Скрип отворившейся двери заполонил пространство, и внутрь вошел Андерсон, явно изрядно заколебавшийся от всех этих вызовов по "важным" делам. — Коннор, — позвал он, проходя порог и снимая куртку. — Коннор! — крикнул он громче в ответ на тишину. Сразу зайдя, он заметил наполненную миску и довольного Сумо рядом с ней, из чего сделал вывод, что девиант уже вернулся, но почему-то не отвечал, что было очень ему несвойственно. Раздевшись и пройдя чуть дальше, лейтенант заметил, что дверь в его комнату открыта, хотя он отчетливо помнил, что закрывал ее перед уходом. — Коннор, ты опять роешься в моих веща… — но не успел договорить, как увидел андроида в своей старой полицейской форме со слегка растрепанными волосами и неизвестным свечением в его завораживающих глазах. Когда они медленно перевелись на голубые, в мозгу у Хэнка что-то щелкнуло, а сознание на мгновение помутнело. Заметив пришедшего, девиант тут же сменил свое выражение лица на некое переживание. — Хэнк, я могу все объя… — но не успел Коннор закончить, как его резко прервали. Накрыв холодные губы своими, горячий язык медленно проник внутрь, очерчивая контур нижних резцов и проводя по едва вздрогнувшему языку неожиданного партнёра. Прижатый к стенке, Коннор получал сигнал за сигналом, — переплетение человеческой любви и ласки с чувствительной сенсорикой механизма — разрывавшие внутренние системы, из-за чего по всему телу проходила статика, доходя вплоть до главного процессора, пока рука лейтенанта, крепко сжав ладонь девианта, с каждой секундой все сильнее вдавливала её в стену. Еще миг и длинные и изящные пальцы Коннора с легким трепетом ответили на сильные касания Хэнка. Поцелуй углублялся с каждой секундой, и с каждой секундой Коннор чувствовал, как его проводящие ткани наполнялись кипящим от жара тириумом, который стремительно растекался по проводам, отдавая в нейронную систему периодическими ударами, отчего диод, уже давно перешедший из бледно-голубого в ярко-красный, начинал мигать сильнее. Он не понимал, что происходит. Он не понимал, как так вышло. И он совершенно не понимал, почему не хочет, чтобы это заканчивалось. Мысли путались, не в силах выстроить хоть какую-то логическую последовательность, в голове будто… туман, и кажется, что процессор сейчас просто взорвется — если бы он до сих пор был машиной, то точно бы утонул в программных сбоях, посылаемых системой. Поддавшись абсолютно непонятному желанию, Коннор начал медленно отвечать. Хэнк почувствовал, как по спине пробежали легкие мурашки, стоило только заметить легкую инициативу со стороны девианта. Медленно, свободная рука мужчины легла на талию Коннора, а после обвила ее, крепко прижимая тело вплотную к себе. После разума окончательно перестало слушаться девианта и тело, когда лейтенант, не сдержавшись, прикусил его нижнюю губу настолько, что из нее вытекла капля тириума, а затем, быстро слизав ее, снова углубил страстный поцелуй. Через секунду коленки начали дрожать и подкашиваться — если бы его не держал Хэнк, то Коннор бы точно упал. Но держаться на прежней высоте он все равно больше не мог, поэтому, оказавшись ниже мужчины почти на голову, ему пришлось полностью поднять свое лицо. И такая смена позиции сыграла свою роль. Эти перемены как нельзя кстати легли Хэнку на руку, позволяя углубить и без того требовательный поцелуй. Окончательно доведенный этим до предела, Коннор дрожащей рукой ухватился за рубашку на спине лейтенанта, крепко сжимая материал в кулак, надеясь, что это хоть как-то поможет. Этот горячий, полностью дурманящий рассудок всегда спокойного Коннора поцелуй мог продолжаться еще долго, если бы легким человека не нужен был воздух, и в один момент Хэнк не отстранился. Было слышно, как влажные губы девианта издали непонятный, но такой соблазнительный звук, дразня еще и так не до конца успокоившегося мужчину. Возбужденным взглядом он окинул лицо Коннора: мутные темные глаза смотрели в никуда, открытый рот с совсем чуть-чуть высунутым языком и стекающей из уголка губ чужой слюной жадно хватал кислород, который был ему совершенно не нужен, и горячее, обжигающее дыхание, накалявшее воздух и атмосферу вокруг. От такой картины захотелось ещё, больше, и Хэнк бы продолжил, но неожиданно что-то снова щелкнуло, и состояние аффекта исчезло также быстро, как и появилось. Осознавая, что сейчас произошло, лейтенант, придерживая Коннора, лишь крепче прижал его к себе. — Ты не только ослушался моих слов, но и додумался надеть ее, при этом игнорируя все предупреждения своего самого программированного процессора о последствиях, — не грозно и даже не укоризненно сказал Хэнк, расплетая пальцы их рук, а после тихо прошептал прямо над самым ухом. — Больше никогда не доставай эту форму. Это не наше первое совместное задание, и если ослушаешься снова, в следующий раз я не смогу себя сдержать, — медленно отпустив RK800, лейтенант Андерсон вышел из комнаты. Оставшись наедине с собой, Коннор оперся о стену, почему-то все равно продолжая глубоко вдыхать ненужный кислород. Немного оклемавшись, он до сих пор дрожащими пальцами дотронулся до губ. Девиант абсолютно не понимал, что сейчас произошло, и лишь сильный, обжигающий и согревающий одновременно всю систему жар никак не хотел проходить. Это спонтанное и, как казалось Коннору, безобидное действие навсегда изменило их с Хэнком отношения.