без стыда

      Очевидно, он должен был оставаться дома с прохладным пойлом в руке, теплым Сумо под боком и Коннором, а не просиживать на твердом плоском стуле зад и слушать нудный монолог отчетов по работе за последние полгода. Радовало только отсутствие на его территории других офицеров, а также тот факт, что столик, стоящий возле стены, полностью принадлежал ему. Почти весь отдел, свыше пятидесяти голов, разбросанный возле него, испытывал еще меньшее удовольствие от данной проверки, с предсмертной скукой на лицах листая новости на планшетах. Если бы не удачное расположение его столика рядом с кондиционером, Хэнк бы определенно принял меры по избавлению себя от мучений.       Утренняя сонливость еще мутнела в его глазах, подсовывая картинки сна, который он запомнил урывками, и, зевнув, он подпер голову рукой, полностью абстрагировавшись от монотонного голоса, поместив его за кадр своего восприятия мира. Прохлада воздуха щекотала его шею. Предчувствуя скорейшее затекание конечности, он выпрямился, опустил руку вниз и снова принял то же положение. Ситуация начала надоедать. Даже по его меркам, которые достигли максимального уровня как дискомфорта - благодаря этому стулу, так и границ его терпения, этот ненужный фарс должен был когда-нибудь приостановиться и дать выдохнуть всем. Но он продолжался, подобно старой заевшей пластинке.       Ноздри мужчины уловили тяжелый бодрящий аромат свежего кофе. Взгляд пробежался по присевшему на свободный стул андроиду и зацепился за картонный стаканчик, который тот с аккуратностью поставил на стол. Коннор почти вплотную придвинул сидение к лейтенанту, прижимаясь бедром к бедру мужчины. Тот почти не обратил на это внимания (Коннор игнорирует все попытки научить его соблюдать личное пространство), больше занятый напитком. Никто из товарищей не кинул в сторону появившегося в середине заседания андроида и взгляда, предпочитая игнорировать его в принципе. - Почему так долго? – Губы приятно жгло горьким вкусом, а в горле рождались все слова благодарности, которые Андерсон еще не забыл. - Я пытался достичь нужной крепости, не переборщив с концентрацией кофеина на размер стакана, решив, что ручное приготовление напитка поспособствует лучшей работоспособности мозга. - Ну ты и запарился. Спасибо. - Пожалуйста, Хэнк.       Они замолчали, окутанные приятным запахом. Хэнк бросил косой взгляд на парня, не узнав в нем своего обычного андроида. В нём было что-то интригующее, и Хэнк заставил задать себе вопрос, а его ли Коннор сидит сейчас с ним? Все оставшееся прототипы, его копии, были отосланы в другие штаты, а создание RK900 и вовсе было отложено на неопределенный срок. И все же в чуть приподнятых уголках губ затаилось скрытое от неопытного взгляда намерение действовать. Андерсон подавил желание чертыхнуться. Возможно, он просто видел то, чего нет. Возможно, у андроида просто хорошее настроение.       Хэнк снова обратил внимание на человека, вещавшего из другого конца помещения, абсолютно не вслушиваясь в речь.       Когда ладонь андроида легла на его бедро, он чуть не выплюнул глоток кофе от неожиданности, но сдержался и с усилием заставил себя проглотить его. - Что бы ты сейчас ни задумал, только, блять, попробуй продолжить, - выдохнул он Коннору прямо в ухо, наклонившись настолько, что чуть не касался искусственной кожи губами.       Угроза не возымела нужного эффекта, андроид не изменился в лице и не убрал руку. Хэнк оглянулся назад: их широкие длинные спинки стульев соединялись и скрывали спины наполовину. Сбоку тоже никто ничего не заметил, уткнувшись в экраны. Хорошо, что с другой стороны находилась стена. Перед ней стыдливо оправдываться не нужно.       Несколько минут ничего не происходило, и Хэнк уже было решил, что Коннор просто перепутал свою ногу с его, но длинные пальцы аккуратно, с изучением, двинулись по бедру. Сквозь плотные джинсы он не чувствовал тепло или холод, исходившие от ладони, но от одной мысли, какие они могли бы быть, он рвано выдохнул. Пальцы на ногах поджались, и пока это не перешло все границы, Хэнк, с проворностью птицы, остановил Коннора, положив свою руку поверх его. Тот незаметно вздрогнул, скорее от удивления, чем от испуга. - Я делаю что-то не так? - Такие вопросы обычно задают в другой обстановке. Ты что вообще удумал? Их голоса были на грани слышимости. - Пытаюсь тебя подбодрить, Хэнк, - невинно, но с каплей взволнованности, ответил андроид. – В прошлый раз это сработало, и я решил, что именно это тебе сейчас необходимо. Твое нервозное состояние сказывается на организме, его нельзя перегружать. - В прошлый раз мы были дома. Одни. - Но ты все еще держишь мою руку. - И? - И не убираешь. Также расширенные зрачки и учащенное дыхание приводят меня к выводу, что ты заинтересован. - Господи, еб твою мать, это обычная реакция организма. Я же не железный, – он практически шипит слова и сам не знает, почему еще не скинул кисть парня. Этот пластик снова прав. Он прикрывает глаза, на одно страшное мгновение представив, что будет, если кто-нибудь что-то заметит. Это будет даже не стыд, а чистое убийство репутации, всеобщая казнь его спокойной жизни. Сознание одним махом рисует картинки масштабного позора. Лейтенант неосознанно сжал крепче нагретую от его же пальцев кисть Коннора. Он не должен вестись на мягкий успокаивающий голос напарника, но отчего-то в груди разгоралось что-то горячее, пылкое и он медленно отпустил андроида, положив свою руку на стол, переплетая с другой. Он определенно пожалеет об этом. - Только знай границы, окей. И это, между прочим, нихера не поможет мне расслабиться. - Не беспокойся, Хэнк, все будет хорошо. - Да пошел ты.       Ладонь уверенней прижалась к ноге. Хэнк сглотнул и взялся за полупустой стаканчик, чтобы хоть как-то унять легкий мандраж. Рука андроида в успокаивающем жесте гладила его бедро, не переходя рамки дозволенного. Лейтенант пытался сконцентрироваться на чем угодно - даже пытался слушать того человека, - но только не на этих пальцах. Они погружали его в темные воды недопустимого сладкого наслаждения, и теперь вся эта ситуация, приправленная азартом от нахождения вокруг кучи народа, доводила его до крайнего предела исступления. Когда это он успел стать гребанным извращенцем? Тогда, когда начал встречаться с машиной? Это же аморально или уже нет? Один хрен, Хэнк давно разучился контролировать себя и свои прихоти. Мир меняется, он тоже.       Хоть Коннор и придерживался сказанного Андерсоном, не позволял себе большее, мужчина захотел это большее. Желание было вызвано полувставшим членом. Противостоять своим демонам Хэнк тоже никогда не умел. - Можешь.       Коннор будто ждал этого слова и тихо, с придыханием вздохнул. Обостренный слух Хэнка уловил это, и он вдруг подумал, что Коннор тоже может быть на пределе. Не то чтобы этого не происходило никогда, но в такой момент это может быть опасно. Пальцы, прекрасно зная путь, задержались на внутренней стороне бедра, пройдясь от колена до молнии. Хэнк молился, чтобы со стороны это не выглядело настолько явно, что именно происходит у них под столом. Каждую долгую секунду он порывался остановить эти пальцы, боясь, что их увидят. Тяжело, но бесшумно дыша через приоткрытые губы, он рассматривал ближайшие затылки, думая, что если кто-то из них повернется, то он тотчас свернет тому шею. Развивающаяся паранойя до добра его точно не доведет.       Хэнк ощутил неконтролируемый прилив краски к скулам, когда ладонь Коннора легла на ширинку и чуть сжалась. Он плавился, словно какой-то пятнадцатилетка, впервые тронувший себя за причиндалы. Его рваный выдох слышал, вероятно, каждый в этой аудитории. Он усилием воли задержал дыхание и осмотрел людей. Царившую апатию можно было прощупать руками, но его не покидало царапающее предчувствие опасности. Возможно, они правда слишком заигрались и пора это остановить. Он повелся на тупую провокацию - был не в силах отказать андроиду и теперь расплачивается за это, пытаясь удержать голос в себе.       Он старался отклониться немного назад, чтобы жесткая ткань белья не причиняла еще больше дискомфорта, но ласкающая в медленном тягучем ритме рука андроида переместилась чуть выше, надавливая на головку и опускаясь снова по стволу. Член ныл без должного внимания, но даже так Хэнку казалось, что он испытывает возбуждения больше, чем дома. Напарник никак не выдавал лицом происходящее, но лейтенант почему-то был уверен, что сейчас его диод переливался золотым.       Руки сжались в кулаки, когда Коннор повторил движение. Так же медленно, но с какой-то пульсацией, еще больше надавив. Чертов паршивец. Хэнк закрыл глаза. Ему горячо, влажно, немыслимо хорошо. До ужаса и искр в глазах ему хочется застонать в голос, протяжно, на всю аудиторию, чтобы каждое ухо, находящееся здесь, ощутило его распалённый огонь. И ему было бы не стыдно, ведь стыд присущ только нормальным, а он гребанный извращенец. Металлический привкус во рту смешивался со слюной. Он даже не заметил, как прикусил щеку изнутри, чтобы не издать особенно неприличный звук. Как остановиться он уже тоже не знал и не хотел.       Мир сузился до его столика и руки у него на штанах. До этих великолепно ловких пальцев. Иногда Хэнк сомневался и думал, что Коннор специально вмонтировал в себя программу интим-услуг, чтобы с точностью знать, чего хочет партнер. Не мог же новичок-девиант быть настолько хорош в таких аспектах. Но Коннор мог. И когда Хэнк не выдержал и спросил, тот с легкостью ответил, что изучил специальную литературу. В переводе на человеческий – камасутру. Если Хэнк тогда и удивился, то виду не подал. Не самое удачное место и время Коннор выбрал для практики.       Через стучащий шум в ушах и пелену бессознательности лейтенант уловил ощутимое оживление в помещении. Большинство голов оторвались от планшетов и уперлись взглядами в говорившего. Беспредельное сердцебиение отдавалось в горле, ломало ребра, но лицо Андерсона было беспристрастным. Коннор сбавил обороты, снова вернувшись на внутреннюю сторону бедра, невесомо касаясь, но Хэнку казалось, что вместо его пальцев кожу трогали горящие угли. Он сдерживал свое удовольствие, внутренний конфликт своих сторон. Главное - не кончить. Уж это он мог удержать в себе. Лейтенант мельком взглянул на андроида. Напряженность между чуть сведенных бровей, прямые немигающие глаза и чуть раскрытый рот, словно ему, роботу, не хватает воздуха. Его грудная клетка и правда вздымалась и резко опадала. И кто кому еще дрочил, спрашивается?       Хэнк присмотрелся на выступающего. Говорил Джеффри, подводил итоги. Его слова казались пустыми, нескладными, и если Хэнк хоть что-то начал различать, значит, начал приходить в себя. Он опустил руку вниз и остановил Коннора. Тот непонимающе, с толикой разочарованности взглянул на него. - Достаточно, - произнес Андерсон хриплым голосом.       Коннор еще с минуту глазел на него, анализируя, заторможено кивнул и повернулся к шефу, определенно в немного расстроенных чувствах. Хэнк хорошо научился различать его эмоции, коих прибавилось после девиации. Коннор уже хотел было убрать ладонь, но рука Хэнка остановила, и Андерсон, перевернув его ладонь кверху, сплел свои пальцы с пальцами андроида. Знак поддержки, возможно? Хэнк был скуп на положительные эмоции, и это все, что пришло ему в голову. Морщинка на лбу Коннора разгладилась, и уголок губ дернулся вверх. Хэнк вздохнул спокойно. Хоть где-то он не ошибся.