Без любви

На Монтеро климат совсем не такой, как на родном Рехау, но горгуана готова это терпеть ради власти, добытой с таким трудом: с помощью обмана, лжи перед лицом Богини Любви и медленных, коварных интриг против настоящих владельцев материка — гномов. Всех бородатых карликов под контролем не удержишь, головы не заморочишь, даже один из множества кровавых ритуалов не поможет, поэтому чешуйчатую зубастую морду Хнаге приходится прятать под плотной вуалью, заставляя почти с горечью вспоминать те времена, когда гномы в заросшей бородой по уши красотке видели свою. Но увы: после того, как она отослала Гиракса в Монтор под надзор своего отца, власть держалась на том, что гномы не знали, кем является их новая королева в данный момент. А опираться приходилось на объединенную армию… Ну и ладно. Зато здесь у них нет конкурирующих Питомников, и, хотя снег и холод убивают родившихся слабыми ящеров, так они отберут только самых сильных, самых выносливых и здоровых, чтобы собрать свою несокрушимую армию. И уж тогда — тогда они вернутся на Рехау, сокрушат и Харруса, и Мразиса, подчинят себе весь Геном, и Ктаху будет прислушиваться к своим достойным потомкам. Эта мечта, славная, как родные болота, грела Хнагу в холодном замке Тотторо, где ей приходилось кутаться в несколько слоев плотной ткани, чтобы кровь продолжала достаточно быстро течь по жилам, поддерживая в ящерице жизнь. Монтеро целиком подчинится Рехау, гномы станут либо пищей для юных воинов, либо рабами — будут строить дома, ловить рыб и птиц, мыть чемпионов… Возразить они не смогут: Хнага и Фтагн потратили не один день на разрабатывание плана, и к тому моменту у них уже не останется ни армии, ни достаточно волевых карликов для организации сопротивления. Уже была организована тайная служба, выискивавшая непокорных и слишком проницательных на острове: они отправлялись в тюрьмы, а оттуда — на каторжные работы под присмотром ящеров. Демениона, царствовавшего на соседнем острове, Хнаге было нечего бояться — он уже давным-давно заключил союз с великим праящером Ктаху, когда взошел на престол Вероны, и едва ли стал бы мешать союзным ящерам завоевывать земли его потенциального противника. В тронный зал зашел горгул, безропотно позволил страже обыскать себя: хотя ящеры и были собственной гвардией новой гномьей королевы, нельзя было исключать возможность подосланного из одного из Питомников убийцы. К тому же, горгуана не считала большинство сородичей достойными и презирала почти всех вооруженных копьями ящеров, поэтому появление посыльного из Монтора не вызвало у нее особенного восторга. Другое дело, что это должна быть весточка от Фтагна. Горгул приблизился, протянул ей спрятанный в плотный футляр свиток — для вида им приходилось пользоваться гномьей почтой, хотя передавали ее ящеры. — Иди, — велела Хнага, раскрывая футляр. — Отдыхай. Ес-сли понадобишься, тебя вызовут. Писал явно гном: когтистые руки ящеров были плохо предназначены для письма острым пером на тонкой, склонной рваться бумаге. Почерк был аккуратный, как принято говорить — каллиграфический. Горгуана быстро, по диагонали пробежала глазами послание: Фтагн желал здоровья дочери и извещал ее, что Гиракс уже разочаровался в своем чувстве и полон одного-единственного желания: получить свой трон обратно. Хнага презрительно фыркнула: гном со своей любовью надоел ей даже больше, чем беспросветная тупость червей-чош, годных только на рождение гоботов. Единственными достойными собеседниками были другие горгуаны да местами — горгулы. Ага, а вот и по-настоящему неприятное известие: шпионы докладывали о появлении какой-то могучей воительницы, ищущей Камни Богов. Охрана Бесконечного моста, по которому она могла прийти с Вероны, где ее видели в последний раз, Фтагну не по силам: ему и так приходилось оборонять Монтор от жаждущих свободы для своего монарха гномов. Хнага задумчиво постучала чешуйчатым хвостом по каменным плитам пола; если эта девушка встретится с жрицей Омалией, та может попросить наказать ослушницу ее обожаемой Богини. И правда, стоит усилить караул… Ящерица поманила к себе одного из горгулов, стоявших у тяжелых дверей тронного зала. Эти были из привилегированного отряда — их предки всегда служили роду Хнаги, и верность Фтагну и его дочери они впитали вместе с затхлой водой болот Рехау. Иногда, увы, острое копье бывает лучше магического посоха и магии крови. Горгуана потрясла свернувшимся в ее лапе свитком. — Отправь еще пару гномьих отрядов к мосту, — прошипела она. — А ящеров призови сюда, в Тотторо. Возможно, нам понадобится защита. И пришли мне писца. Ящер заковылял прочь, бесшумно затворились двери, и Хнага снова осталась одна (стража не в счет), получив возможность обдумать новое послание отцу, которое, вполне очевидно, необходимо было определенным образом зашифровать. Язык ящеров сам по себе уже не служил достаточно серьезной защитой от происков шпионов. Горгуана снова поежилась: через створки дверей в холодный коридор улетучилась часть теплого влажного воздуха, в котором она чувствовала себя комфортно. Она нетерпеливо мотнула головой в сторону большого камина, и один из стражников поспешно добавил туда пару поленьев, увенчав их одним из огненных зелий, конфискованных у алхимиков. Пользоваться магией ради таких бытовых целей Хнага не привыкла: на ее родном Рехау нужно было все время быть начеку, готовым к бою, иначе тебя сожрут те, кто лучше подготовился. Горгуана набросила на голову плотное покрывало: не стоило лишний раз давать слугам повод сплетничать. В зал семенящей походкой зашел писец: седобородый, запуганный гном в очках с треснувшей линзой. На ходу он едва не выронил один свиток из своего вороха, но справился и донес свою ношу без потерь. Расположившись со своими письменными принадлежностями на полу перед троном, гном приготовился писать. — Мой возлюбленный супруг король Гиракс, — продиктовала ящерица. Все ее письма отцу начинались так, а высокому слогу обучиться оказалось не так-то сложно, когда ты гномиха с удобным для имперского языка речевым аппаратом. — Я счастлива получить твое послание и благодарю Богов за твою тревогу и любовь. Рада сообщить, что мое здоровье превосходно, во многом благодаря заботе наших родственников с Рехау… — Хнага на минутку задумалась, формулируя следующую фразу. — Позволь ответить на твои вопросы, супруг мой.