Омут

Пока они добирались в гостиную, в которой он остановился несколько дней назад, Токоями прокручивал в голове диалог с Горо Ёсико. Он вспомнил, почему тот упомянул сувенирный магазинчик, в котором работала Асуи: госпожа Ёсико была его владелицей. Теперь было понятно, откуда Горо знал Асуи. Хотя, подумал Токоями, здесь все так или иначе знали друг друга, и странные отношения между членами ковена также играли в этом некоторую роль. Почему Горо сказал ему не бояться Асуи? Очевидно, здесь было замешано зеркальце. Не зря тот так удивился, когда следователь его достал — что же он там сказал? Что оно не должно быть у него. И что Токоями не должен его открывать. Пожалуй, зеркало и правда не должно было попасть в его руки. Он нашёл его под подушкой Асуи — значило ли оно что-либо для неё? Скорее всего да. Ведьмины штучки — в этом сомневаться не приходилось. Внутри зеркала находились записки с его именем, но Токоями не знал, на что это указывало, хотя он признавал, что ему было жутко. Но не настолько, чтобы начать бояться Асуи. Токоями был отнюдь не суеверным — да ладно, он до сих пор не особо верил во всю эту магию, которой якобы обладала Асуи. Он просто… соглашался с происходящим? И старался избегать упоминаний всего сверхъестественного, иначе, вкупе со всем остальным стрессом, его мозг бы просто взорвался, попытайся он осмыслить происходящее. Но Горо считал, что у него есть причины бояться происходящего, и вряд ли речь шла просто о его рассудке. — Ты думаешь, что он будет сейчас в гостинице? — спросил Тодороки, когда они подъезжали к трёхэтажному зданию. Оно было отделано тёмным кирпичом и находилось буквально в нескольких метрах от проезжей части. Парковочные места были на треть заполнены машинами — пара грузовичков, один трейлер и легковушка, довольно потрёпанная. — Не знаю, — пожал плечами Токоями, отстёгивая ремень безопасности. — Но там мы, если что, можем спросить, где его искать. Они вышли из машины, и криминалисты слегка помедлили. Токоями кивнул им, как бы говоря, что они зайдут все вместе. Ему, признаться, не хотелось оставаться с тем парнем один на один. Он не знал, что тот из себя представляет, а Тодороки и Яойорозу оказывали ему какую-никакую, но поддержку. Возможно, Горо не захочет говорить с ним в их присутствии, но у Токоями не было выбора: Асуи нужна была его — их — помощь. Горо, уже сменив одежду, стоял в своей форме за ресепшеном. Едва они показались в дверях, на его губах появилась та услужливая улыбка, которой он всегда приветствовал Токоями, пока тот жил здесь. Сейчас же, встретившись со следователем глазами, Горо отступил на шаг назад, нервно сглотнув, но всё же снова попытался улыбнуться: — Чем могу вам помочь? Говорить, похоже, он будет один, подумал Токоями. — Ты знаешь Асуи Тсую, — не то спросил, не то констатировал следователь. — Ты знаешь, где она сейчас? Горо поднял глаза к потолку, немного медля с ответом. — Можно… — медленно протянул он, — поговорить с вами в другом месте? — Времени нет, — просто сказал Тодороки. — В подсобке, — сразу же нашёлся Горо, — это не займёт много времени. Следователь? — он обратился к Токоями. Токоями кивнул. «Мы везде, мы нигде» — эти слова, или, скорее, предупреждение, крепко засели в его голове, а после пропажи Асуи и вовсе были возведены в непреложную истину. Лишних ушей он боялся больше всего. Горо отвёл их в небольшое помещение, которое находилось прямо за стойкой ресепшена. В комнате никого не было, но в ней всё равно было как-то тесно. На столе стояла вазочка с конфетами, рядом с ней — несколько упаковок печенья. Больше всего места занимал шкаф, где, как решил Токоями, находились одежда и личные вещи работников. Подсобка была удивительно похожа на ту, в которой он впервые говорил с Асуи. — Её забрали, да? — севшим голосом спросил Горо, падая на стул, на котором висела чья-то сумка. Криминалисты топтались в дверях. — Ты знаешь? — аккуратно спросил Токоями, с успехом гася в себе раздражение. Все всё узнавали почему-то раньше него — пора бы уже смириться. — А зачем бы вы ещё пришли? — усмехнулся парень. Он спрятал лицо в ладонях и что-то прохрипел, но потом тряхнул головой, приходя в себя. — Я знаю Асуи несколько лет. Мы учились в одной школе, но знакомы не были, и… познакомились, когда она начала работать у моей матери, магазин сувениров, да? — Горо облокотился на стол, и Токоями сел напротив него. — Мы ведь все так или иначе причастны к ковену, да? — вздохнул он. — Асуи привела туда как раз моя мать. Подросткам ничего не говорят об этом, но мы всё равно слышали… и знали. Это было какое-то безумие, — покачал головой Горо. — И эти жертвы. Якобы они должны охранять наш город, но кто в это верит, так? Несколько таких циклов назад ковен почти отказался от жертвоприношений, но во главе встали более… радикальные люди. Они поощряли, так сказать, эту традицию. И Асуи… переняла некоторые их взгляды. Токоями тяжело вздохнул. Ему не хотелось соглашаться с Горо, но тот был прав. У Асуи были поначалу очень… идеализированные представления о происходящем. «Жертвы, которые сами пили яд» — да чёрта с два Токоями верил этому. Было ясно, что насильные жертвоприношения приносились уже давно, но, так как мёртвые не могли ничего рассказать, для всех остальных членов ковена эти ритуалы оставались чем-то… приемлемым. То, что между ними пролегала четверть века, также играло роль в этом молчаливом согласии. — А потом что-то пошло не так, — кивнул он. — Да. Асуи сбежала, — сказал Горо. — Я не знаю, как ей это удалось, но… Но теперь это неважно. Ритуал должен быть совершён до полнолуния. У нас есть несколько дней, но… — парень прикусил губу, а потом растерянно почесал затылок. — Но я не думаю, что с ней станут медлить. — Где будет проходить ритуал? — Где-то рядом с водой. У нас довольно болотистая местность и много маленьких озёр, но, скорее всего, они возьмут то, что находится недалеко от развалин часовни. Но лучше бы уж до этого не доводить. — Церковь разграбил тоже ковен? — протянула Яойорозу. — Нет, — спустя некоторое время ответил парень. — Там просто такое место… не принадлежащее христианству. Если вы понимаете, о чём я. Токоями не понимал.

***

Они пробыли в гостинице около получаса. Токоями хотел, чтобы Горо отправился на место вместе с ними, но тот отказался: — Вы уедете из города после всего этого, а я нет. Остальные наверняка думают, что я предаю ковен, раз рассказываю вам это. Если меня заметят с вами во время всего этого, у меня могут быть проблемы. На него не стали давить. Он и так во многом им помог, хотя как остановить ритуал и спасти Асуи Токоями придумать всё же не смог… У него не было оружия с собой, и вызвать в поддержку местных полицейских они тоже не могли, а до города было слишком далеко. Да и вряд ли бы им помогли. — Ты завтракал? — спросила его Яойорозу. Сейчас она, кажется, уже не злилась на него — или не злилась так, как раньше. Вполне возможно, что она оставила какой-то неприятный разговор на потом, но следователю не хотелось об этом думать. — Нет, — покачал головой Токоями. Криминалист с заднего сидения тоже подтянулся: — Ужасно голоден. Остановись у какой-нибудь заправки, там и поедим, — Тодороки пожал плечами, встретившись с угрюмым взглядом следователя. — Нам нужны силы для сегодняшнего дня. Яойорозу остановила машину возле въезда в рощу. К заправке прилегала небольшая забегаловка, не похожая на все те ресторанчики, где иногда завтракают или едят гамбургеры копы в сериалах. Она была совсем крохотная, и столики — длинные, такие, чтобы можно было есть стоя, — стояли снаружи и были прибиты за ножку к потрескавшемуся асфальту. Но есть Токоями правда хотелось. Но когда Тодороки вынес пакет, набитый крекерами, батончиками и сэндвичами в вакуумных пакетах, он понял, что может проглотить все это вместе с обёрткой. В последний раз Токоями ел вчера вечером, утром у него не было времени, а о том, чтобы пообедать по приезде в участок, не могло быть и речи. Криминалист нёс и второй пакет, из которого поднимался горячий пар. Ком слюны подступил к горлу прежде, чем Токоями почувствовал запах. Они ели прямо в машине, потому что снаружи уже было довольно жарко. Следователь старался жевать мясной пирожок настолько медленно, насколько ему позволял внезапно захлестнувший его голод, но всё равно меньше, чем через десять минут, он сидел с пустыми руками. Яойорозу осторожно пила горячий кофе, такой же пластиковый стаканчик ждал самого следователя на бардачке. — И всё-таки… что мы будем делать? — спросила криминалистка, в задумчивости глядя на то, как пар от кофе поднимается к потолку. — Доберёмся сперва до церкви, — сказал Тодороки. — Потом… — он поднял взгляд на Токоями. — Потом, я думаю, нам всё-таки стоит вызвать поддержку. До сюда из города было ехать около полутора часов. О том, чтобы просить местную полицию о помощи, не могло быть и речи. — Ты думаешь… думаешь, они всё же приедут? — Надавим на гордость, — криминалист тряхнул головой, убирая с глаз чёлку. — Скажем что-нибудь про то, что здесь нет соответствующего, так сказать, персонала. Они вызвали нас, вроде, это должно убедить всех, что нам нужна помощь? Токоями колебался. — И под каким предлогом? — Зачем нам врать. Скажем, что хотим поймать их с поличным. Там наверняка найдётся кто-то главный, и, по словам Горо, людей будет достаточно. Это же в основном мирные жители? — спросила Яойорозу. Следователь рассеянно кивнул: — Но, всё равно… — Мы не справимся втроём с целым ковеном. У нас нет иного варианта, — заключил Тодороки. — Можем приехать на место, немного осмотреться, а потом вызвать подмогу. Они успеют до темноты, — уверенно сказал криминалист. После обеда — перекус, громко сказано, — и кофе он выглядел намного лучше. — Я возьму машину и поеду в участок, всё проверю, чтобы не возникало… подозрений относительно нас. Токоями упрямился, хотя понимал, что это был наилучший вариант. Он пытался представить, как всё будет происходить и сколько им придётся ждать перед тем, как начать действовать. Всё, скорее всего, начнётся затемно. Недавние дожди прошли, и Луна должна была светить ярко. Токоями изо всех сил пытался не думать о том, что сейчас чувствует Асуи, но мысленно он так или иначе возвращался к ней. Ему было страшно за неё, и только боязнь усугубить происходящее вынуждала его успокоиться и соглашаться с Тодороки и Яойорозу. Ехать оставалось совсем недолго. Высокую башенку церкви они заметили ещё из машины за верхушками деревьев. Белый камень выделялся на фоне царившей вокруг зелени, но дорогу к заброшенному храму они нашли далеко не сразу — он словно прятался, не желая, чтобы кто-то мог случайно заметить неудачную попытку христианства вступить на эти земли. Токоями бывал в христианских церквях, в основном в католических. Все они обычно располагались в городе или, хотя бы, в окружении домов. Часовня, построенная посреди глухого леса, выглядела странно и как-то карикатурно. По её стенам уже расползся плющ, ступени стёрлись, а на подоконниках вились птичьи гнёзда. Церковь стояла посреди поляны, похоже, образовавшейся естественным путём. Возможно, миссионеры — или чья была это идея — решили, что вокруг храма может образоваться поселение, которое в итоге сольётся с тем, что в будущем стало городом, в котором крепко обосновался ковен. Нет, и в нём были свои христианские церкви, но построены они были гораздо позже, чем та, рядом с которой сейчас стояли они. — И это будет… — Яойорозу обвела взглядом поляну. — Здесь? — В церкви довольно мало места. Скорее всего, все будут стоять вокруг неё, — пожал плечами Токоями. — Мы можем… прятаться в кустах. Вместе с нашей «группой поддержки» из города. Будем скрытными, сможем схватить их неожиданно, — начал рассуждать Тодороки. — Какую бы «магию» они ни вызывали своими ритуалами, огнестрельное оружие, вероятно, остановит их. Криминалист довольно усмехнулся. — Я оставлю вам батончики и сэндвичи, а сам поеду в участок, — продолжил он. — Постараюсь вернуться как можно быстрее, но… — Справимся сами, если ты опоздаешь, — меланхолично протянул Токоями. Тодороки пожал плечами, едва заметно усмехаясь: — Не нервничай. С ней всё будет хорошо. Он кивнул на прощание Яойорозу и, окинув взглядом полуразвалившуюся церковь ещё раз, развернулся к лесу. Токоями всматривался в удаляющуюся спину до тех пор, пока та совсем не скрылась за деревьями. — Он сказал, что мы будем прятаться в кустах, — фыркнула криминалистка. — Как будто какие-то подглядывающие школьники. Токоями тяжело вздохнул. План был составлен наспех, не было никакой вероятности, что он сработает так, как им надо. Асуи уже может быть мертва, пока он стоит здесь, катая в кармане её зеркало, пялясь на какую-то древнюю церковь. «Нет, — с силой увлёк он себя от плохих мыслей, — всё будет… нормально. Всё будет в порядке», — на «хорошо», обещанное Тодороки, он не смел даже надеяться. — Как будто, да… — повторил следователь за Яойорозу. Полдень миновал.

***

К пяти часам в церковь начали постепенно стекаться люди. В основном они шли по двое или по трое, но порой попадались компании из пяти-шести человек. Они приходили с интервалом в несколько минут. На людях были простые одежды, без каких-либо различий. Мужчины и женщины носили одинаковые сорочки серого цвета, разве что у некоторых женщин сорочки были перевязаны пояском на талии. Входя в церковь, они накидывали на себя кофты с низким капюшоном, а на лице закрепляли тонкую ткань на манер шарфа таким образом, что открытыми оставались только глаза. И тем не менее, люди очевидно знали друг друга: идя по пути в церковь, они лениво переговаривались друг с другом, словно это была самая обычная прогулка в самый обычный летний вечер. Если бы Токоями мог, он бы уже скончался от переживаний. Но рядом с ним находилась Яойорозу. Когда начали прибывать члены ковена, она спокойно и методично записывала их приметы — приблизительные рост и вес, цвет волос, походку. Они почти никогда не присутствовали на местах совершения преступлений непосредственно до самих преступлений. Их работа заключалась в нахождении и изучении улик, а работа Токоями — в том, как связать имеющиеся улики с мотивами окружающих людей. Но теперь они были здесь. И им ничего не оставалось, кроме как ждать. «И кое-кто справляется с этим гораздо лучше, чем я», — приметил следователь, но не мог заставить себя успокоиться. Ему было страшно — и это ещё мягко сказано. Тодороки отписался, что его запрос приняли и что им вышлют небольшой отряд на подмогу. Сам криминалист уже направлялся обратно к ним, и всё шло по плану, но… Яойорозу была идеальна. И как специалист, и как человек — в этом Токоями убедился за последние несколько часов не раз. Она больше, кажется, не злилась на него, а если и злилась, то делала всё, чтобы он этого не заметил. Мало того, она умудрялась подбадривать его без слов: просто сидела рядом, иногда задумчиво вздыхая, или, как она делала сейчас, полностью сосредотачивалась на своей работе. Это даже слегка бесило, но работало. — Сколько времени? — спросила она, когда в церкви собралось уже приличное количество людей. — Половина седьмого, — Токоями нервно грыз ореховый батончик, — Тодороки разве уже не должен был?.. — Он будет с минуты на минуту, — успокоила его Яойорозу, убирая в сторону блокнот и разминая затёкшую руку. Она уверенно улыбнулась: — Я знаю, это тяжело, но… представь, что ты на задании. Окружающие так и думают про нас — просто веди себя соответствующе. — Я пытался, — вздохнул Токоями. — Я знаю, ты ведь даже не знаешь Асуи, и я… Молчание затянулось. В церкви зажглись огни. — Даже если так… здесь что-то происходит. И ты привёл нас к этому, Токоями, — она снова улыбнулась, а потом заглянула в телефон, мигнувший уведомлением. — Это Тодороки. Они на месте. Следователь почувствовал, как его захлёстывают волны облегчения и страха одновременно. В животе будто потяжелело, а во рту стало сухо, словно он собирался отвечать плохо выученный стих перед толпой незнакомых людей. Группа из десяти человек добралась до них раньше, чем за полчаса. Тодороки шёл впереди них, уже не настолько растрёпанный, каким был утром. Криминалист кивнул вооружённым людям, и те разбились по два-три человека, а затем разбрелись, окружая церковь в кольцо. Тодороки подошёл к ним: — Всё хорошо? — спросил он как-то дежурно. Сейчас он больше всего походил на Тодороки, которого знал Токоями: сосредоточенный взгляд, плавность движений, отстранённость в голосе и будто бы замкнутость в себе. Это успокоило следователя: раз Тодороки вёл себя незаинтересованно, значит, всё шло хорошо, и беспокоиться было не о чем. Или почти не о чем. — Я был на грани срыва, — пожал криминалист плечами, — сам не знаю, как мне удалось их уговорить выслать группу. — Ты справился, — устало улыбнулась Яойорозу. Токоями моргнул несколько раз, внезапно понимая, что и сам чувствует себя выжатым, как лимон. Он держался, должно быть, на чистом адреналине и волнении, но вряд ли это могло продолжаться долго. «Как только всё это закончится, — подумал следователь, — я вернусь в свою квартиру. Усну на столько, на сколько смогу, а когда проснусь, пошлю кого-нибудь за своими вещами, и всё вернётся в норму. Всё станет, как прежде». Конечно, как прежде уже никогда ничего не станет. Этого «прежде», на самом-то деле, и вовсе никогда не было. «Отсюда ничего не видно», — подумал Токоями, снова начиная беспокоиться. По его внешнему виду об этом нельзя было сказать — разве что иногда, задумавшись, он забывал моргать, — но усталость и напряжение делали своё дело. В полуразрушенный храм зашли последние люди. Тодороки проговорил что-то в радио, но Токоями не услышал. Он поднялся на ноги, не зная, что ему делать, зная только то, что ему нужно идти. Ритуал начался.

***

Это было так глупо. Асуи еле слышно всхлипнула. Она оглядела зал, пытаясь выловить в прорезях масок хоть одни знакомые глаза, хоть один сожалеющий или сочувствующий взгляд. Это было так глупо и так неправильно — притворяться друг другу незнакомцами, прятать лица и души, скрепя сердце отдавать своих дочерей на растерзание. О да, она слышала эти разговоры. Обеспокоенные матери боялись, что через четверть века на её месте будет стоять их ребёнок, их дочь прикоснётся губами к кубку, наполненному ядом. Эти люди так ошибались, а ей так хотелось помочь. Её всхлип пронёсся по залу, и ковен постепенно затих, прислушиваясь. Глава ковена прижал кубок к её зубам, силой разжимая ей челюсть и вливая в глотку яд. В прошлый раз он её не убил, но в этот — в этот раз, Асуи была уверена, о ней позаботятся. Пряный запах трав ударил в голову, её затошнило. Тонкая хлопковая сорочка — уже ей знакомая — просторно спускалась с плеч до голеней: когда сознание оставит её, её завернут в эту ткань и опустят в озеро, как и было предусмотрено. Через несколько дней Токоями обнаружит её тело. Интересно, подумала Асуи, что он почувствует? Должно быть, облегчение. Ведь если бы не она, он бы никогда сюда не приехал, они бы никогда не встретились. Его теперь больше не будет тянуть к болотам и непроходимым лесам, его жизнь придёт в норму, а сны выцветут в серости будней. Яд жёг ей горло, а глава давил на затылок. Толпа безмолвно наблюдала за ними. Сложность состояла в том, что Асуи правда считала себя ведьмой. Она подняла глаза, и рука мужчины дрогнула. Она слышала все голоса. Это она наблюдала за Токоями сквозь чёрное зеркало. Это она дала ему огонь. Это она вывела его из лесного плена и указала ему путь. И время расплаты пришло. Пустой кубок выпал из рук главы и прокатился по каменному полу. Танцевать на осколках чужой религии было когда-то так весело. Асуи стёрла с губ последние капли и поднялась в полный рост, раскинув руки в стороны. Глава ковена лежал на животе, пряча простреленную руку, и она, приподняв подол своего погребального платья, прошла к краю постамента, где людям когда-то читали проповеди. Асуи шла по крови, слегка шатаясь, пьянея от самой мысли, что она сейчас делает. Люди в панике бросились к единственному выходу из церкви, а когда поняли, что он перекрыт, побежали к окнам. У Асуи кружилась голова, но она подумала, что пока ещё может держаться на ногах. Яд медленно проникал в организм, и с этим нельзя было затягивать, но помощь была уже рядом. Асуи шагнула с постамента ровно в тот момент, чтобы оказаться в руках Токоями, пробившегося к ней сквозь толпу. И Асуи знала, как он это сделал. В первый раз она увидела его в зеркале позади своего отражения. Измотанного, с кругами под глазами и растрёпанными волосами. Это было за несколько месяцев до сегодняшнего дня. Имя Асуи узнала случайно — вычитала в городской газете, забытой кем-то, что наконец-то был пойман убийца, за которым полиция охотилась уже более полугода. А в конце статьи — несколько молодых специалистов, участвовавших в расследовании. Красивая девушка с тёмными волосами, молодой человек с шрамом на половину лица и он. Фумикаге Токоями. Следователь. Ей просто хотелось встретиться с ним до того, как она примет смерть. Но жизнь распорядилась по-другому. Когда-нибудь она объяснит ему это. Но сейчас — в белой-белой палате, так далеко от своей семьи и всего, чему она верила, — Токоями дремал, положив голову на грудь и сжимая её ладонь в своей. Асуи легко сжала ладонь в ответ. Убывающая Луна медленно выцветала с неба. Рассвет наступал.