бог

— Помните, как на первом курсе вы впервые произнесли мою фамилию? Снейп хмыкнул и ничего не ответил. Вопрос сугубо риторический. Ответ абсолютно очевидный. Они находились в Визжащей хижине уже несколько часов, лежали на полу и смотрели в потолок. Полумрак скрадывал очертания стен и мебели, по углам клубились темные сгустки чего-то недружественно настроенного, но зельевар предпочитал сваливать это на галлюцинации от яда Нагини. А еще Поттера тянуло философствовать, да. — Это ваше «Поттер» до сих пор в ушах отдается. Думал забуду, привыкну, абстрагируюсь — а не вышло. Каждый раз передергивало, все семь лет, представляете? Казалось, ему совсем не нужны были комментарии Снейпа, он просто размышлял вслух. Когда в дверь грохнуло чем-то тяжелым, раздалось громкое «будьте прокляты, блядские магглолюбы!», а потом стон и звук падения, ни Гарри, ни Снейп даже не вздрогнули. Это Орден радостно добивал ошметки армии Волдеморта. — Я знаю, почему вы делали то, что делали, — снова нарушил тишину Гарри. Снейпу его знания, как мертвому припарка, знаете ли. Причем мертвому в ближайшее время — судя по крови, непрерывно сочащейся из раны на шее, и по черным пятнам, пляшущим перед глазами. Северус сейчас даже посмеялся бы — впервые за десяток лет, на минуточку! — над идиотизмом ситуации, но боялся не вовремя так булькнуть кровью в глотке. Еще не хватало сдохнуть перед героем всея магического мира — позора не оберешься. Возможно, мальчишка даже ждал какой-то реакции вроде удивления, колкой реплики или приподнятой в фирменном снейповском изгибе брови — но зельевар признаков заинтересованности не подавал. Гарри даже было подумал, что тот умер, однако свистящее дыхание все так же вырывалось из груди профессора. — Успокойся, повода для волнения нет, — шепчет ему подсознание голосом, подозрительно смахивающим на голос Гермионы. — И правда, он всего лишь сейчас откинется. Поттер, ты дебил? — это было сказано уже тоном Северуса Снейпа. Подумать только — в его подсознании Снейп говорит о Снейпе, когда рядом лежит настоящий Снейп — это была какая-то шиза. Гарри любовно называл ее побочкой от Волдеморта. Северус заметил, что Поттер как-то неестественно долго молчит, впервые за все время заткнувшись более чем на пять минут. Зельевар с трудом повернул голову и посмотрел на героя. Только сейчас он заметил, что лежат они на расстоянии не более полуметра друг от друга, что Поттер весь перемазан чем-то темным и что от него тоже тянет запахом железа — что-что, а кровь Северус ни с чем не спутает. Зельевар разглядывал его побелевшие у виска пряди, ранние морщинки на лбу и у переносицы, темные круги под глазами, сжатые в тонкую полоску губы. Стало страшно. Стало действительно страшно. Снейп настолько цеплялся за образ мальчика-который-выжил, что не заметил, насколько тот изменился. Больше не было той странной прически под горшок — на ее месте наспех остриженные пряди с сединой, слипшиеся от пота и грязи. Во взгляде не было прежней искорки, ни следа любопытства или страха — в глазах у мальчишки поселилась пустота. Пустота на ПМЖ*, — тупо шутит Снейп, но от этой шутки (в которой правды больше, чем чего-либо) у него на секунду щемит что-то там под ребрами и холодеют руки. Окей, может быть холод вызван недостатком крови в организме, но это все такие мелочи. Снейп смотрит на шрамы, покрывающие тело Поттера — скользит взглядом по рукам, шее и лицу — и видит много-много шрамов, а сколько их еще под одеждой — одному Мерлину известно. Но их можно магически вывести — это сущий пустяк. Усовершенствованный Летейский** в помощь. Только вот никакому эликсиру шрамы другие, внутренние, не залечить. Северус малодушно радуется, что ему не доведется увидеть, как будет жить Поттер после всего этого. Да и сможет ли вообще. Зельевар наблюдает, как самый крупный шрам Гарри заворачивает за ухо и теряется в волосах, переводит взгляд на лицо мальчишки — и сталкивается с изучающим взором Поттера. Будь они чуть менее заебаны жизнью — быть может, они испытали бы иррациональную неловкость. Будь они чуть менее заебаны — они бы не лежали тут и не пялились друг на друга, как два барана. Будь они чуть менее заебаны. Но они так устали, что просто продолжают смотреть. Поттер будто делится своей пустотой, возведенной в абсолют. Снейп словно молча говорит «Я понимаю тебя, Поттер. Я так тебя понимаю». Если бы Гарри Поттера сейчас спросили, что он думает об этой ситуации, тот бы ответил «Херня полная» Если бы Северуса Снейпа спросили, что думает он, тот бы сказал «Минус пятьдесят баллов с гриффиндора за непотребные выражения», а потом добавил бы «Полностью с ним согласен» Гарри шевелит губами — что-то спрашивает, но Снейп не слышит. Он думает, какого черта лежит сейчас на грязном полу давно забытой хижины, пялится на рот Поттера и нихрена не соображает. — Вы знаете, что в маггловском мире свои боги? Черт, ну конечно знаете, — он раздраженно одергивает себя, будто стыдясь своего вопроса, — Вы верите, что где-то над нами он есть, ну, такой Бог? Сидит там в своем роскошном кресле, попивает вино и смотрит, как мы тут барахтаемся, пытаемся победить зло, но у нас все не выходит и не выходит. Должно быть мы — главное разочарование божье, — речь Поттера бессвязная и быстрая, Северус не понимает, почему Золотой мальчик говорит все это, почему именно ему, почему именно сейчас, — Какой он, этот Бог? Где-то вдалеке слышатся взрывы, крики, стоны, наверняка небо озарено вспышками от заклинаний, а здесь — темнота, карие радужки Поттера, которые кажутся темнее черного — о Мерлин, так вообще бывает? — и немой вопрос во взгляде. Снейп с трудом сглатывает кровавый сгусток, образовавшийся в горле. Ему больно дышать, больно моргать и совсем уж нестерпимо больно говорить, но он все равно отвечает — в тот момент, когда Гарри уже перестает ждать ответа. — У каждого он свой. Поттер вздрагивает от того, насколько хрипло и еле слышно прозвучал голос профессора. Парень чувствует, как каждая кость у него в теле болит и ноет, как неприятно шумит в голове, а во рту появился мерзкий привкус. Он чувствует себя отпизженным судьбой. Золотой мальчик долго молчит, потом бросает задумчивый взгляд на Северуса, и на его лице расплывается мимолетная, усталая улыбка: — Наши с вами боги, кажется, отвисают в каком-то в божественном джакузи со своими божественными женщинами в божественной сауне. Они давно про нас забыли. Северус молча и медленно, будто давая Гарри выбор, протягивает руку и крепко, насколько хватает сил, сжимает его ладонь в своей. Поттер замирает, подвисает на несколько секунд, а потом сжимает ладонь Северуса в ответ. И тоже — что есть силы. У Снейпа темнеет в глазах, ему холодно и совсем чуть-чуть колотит, но ему спокойно. Впервые, кажется, за всю его жизнь. Он закрывает глаза.