Одна ночь...

      Однажды, стоя у панорамного окна с видом на пробуждающийся город, в полной тишине, скрестив руки на груди, в одной лишь рубашке, девушка, «оглядываясь» в прошлое и думая о своей жизни, рассуждала сама с собой, советовалась со своим подсознанием, обдумывая свой поступок, представляя последствия. Всё будет плохо и со всех сторон близкие люди будут недовольны этим, но они еще не знают, что произошло вчера.       Я изменилась после очередной потери близкого мне человека.       Я сожалела о каких-то своих глупых поступках. Это больно…       В какой-то трагичный момент моя жизнь разделилась на до и после… и сейчас как раз то самое после.       Я готова была отдать даром скорбь… грусть… и чувство утраты…        Как бы она хотела вернуться в прошлое и изменить его, где-то поступить по-другому, где-то промолчать, где-то пройти мимо, во время сказать что-то, не растерять по дороге свою любовь к жизни. Но время не вернуть, и неправильные поступки так и останутся внутри и будут терзать ее душу до конца жизни. — Почему ты здесь? — внезапно к ней подошел владелец рубашки, положив руки на талию девушки, он вдохнул аромат исходивший от нее, который ему однозначно нравился. — Решила немного подумать… — ответила ему собеседница. — Ты жалеешь? — отстранив свою голову от ее плеча, на котором мгновение назад она покоилась, с еле заметной толикой грусти спросил молодой человек. — Да… нет… А ты? — оторвав взгляд от высоток за окном, девушка, немного повернувшись в его сторону, ждала ответа. — Даже не задумывался, — искренне ответил брюнет. — Тогда почему ты спросил? — немного недоумевала та, что десять минут назад нежилась в его крепких руках. — Что-то такое увидел в твоем взгляде, — не отпуская её ответил парень, — Возможно ошибся. Но, поверь, я готов отвечать за свои поступки, чем бы это не обернулось и что бы не предвещало. — Спасибо… Саске, — она благодарила его со слезами в уголках глаз, понимая, что им теперь предстоит пройти тяжелый путь, наполненный испытаниями, которые устроят молодым их родные. — Все будет хорошо, не переживай, Сакура, я буду рядом, — вновь прижался и на ухо прошептал ей Учиха. — Прости, если я задам глупый вопрос… — девушка опустила глаза в пол, так как по напряжению его рук поняла, что брюнет напрягся, — Только не перебивай. Просто скажи… тебе было хорошо? — молодой человек, все также обнимая девушку, уже хотел грубо ответить, чтобы впредь таких вопросов не возникало, как вдруг она положила свои руки поверх его и, слегка повысив тон, продолжила, — Я знаю, что у тебя было много… опыта, да и я не лучшая… — Перестань, Сакура! — убрав руки от нее и развернув за плечи на себя, немного нагнувшись, чтобы «сравняться» с ней, он пристально посмотрел ей в глаза, и более спокойным тоном, на который сейчас был способен, ответил, — Для меня ты всегда будешь на первом месте, — и не дождавшись ответа, брюнет просто развернулся и покинул комнату. А она так и осталась стоять с мыслями, что тревожили её, не до конца понимая смысл его слов.       Сегодня произошло то, о чем Сакура мечтала всю жизнь, как бы извращенно это не звучало. Возможно в детстве она думала об этом немного иначе, не зная некоторые прелести взрослой жизни, но уже в осознанном возрасте, будучи совершеннолетней по всем меркам мира, она стала задумываться о грешном, если можно было так сказать. Но к двадцати шести годам, пройдя некоторые сложности жизни, теряя самых родных, принимая реальность и начиная понимать, что дороже Отца в её жизни не осталось никого, девушка точно знала, чего она хочет.       В какой-то момент Сакура отчаялась и хотела свести счеты с жизнью, ведь смерть забрала у нее самого дорогого человека. То, что разделило её жизнь на «до» и «после», была смерть Мамы. На тот момент ей было всего двадцать два, но кого это волновало? Тогда для неё мир словно рухнул. Конечно, каждый скорбит по-своему, но она это делала молча: оставшись наедине с собой и тихо плача в ладонь, прижимала её к себе, чтобы самый дорогой человек никогда не услышал истерический плач дочери, чтобы не переживал еще больше.       Перед Отцом она всё же редко улыбалась, стараясь поддержать его, ведь понимала, что ему тоже очень больно. А вот перед остальными, которых Сакура считала посторонними, была сильной и эмоционально устойчивой, хоть на душе было невыносимо тяжело. Ей никто не помогал справиться с горем. Саске был рядом какое-то короткое время, но только по телефону, и не постоянно, так как были свои дела, но после выслушивал и поддерживал. Тетки её были хуже ведьм, но, ради памяти своей любимой Мамы, она не ввязывалась с ними в конфликт. Слова поддержки не помогали, «я понимаю, каково тебе сейчас» — говорили они, и больше всего именно эта фраза возмущала её, слова исходившие от пятидесятилетних теток. Разве это сопоставимо, да, она понимала что потеря родного — это всегда больно, в любом возрасте, но говорить, что понимали, каково ей… нет! Чем моложе ребенок, тем тяжелее, ведь Мама — это самое бесценное, незаменимое и любимое, как и отец, конечно. А эти женщины прошли больше половины своей никчемной жизни с матерью, и на их свадьбах присутствовали Мамы, и своих внуков повидали, понянчили, это совершенно другое! Но Сакура переживала всё молча, единственное проявление слабости — это то, что она позволяла себе писать брату — Саске, который ей почти не отвечал, но когда отвечал был максимально внимателен. Естественно, девушка понимала, что у всех свои проблемы и заботы, и своих она никому добавлять не хотела. Никого не было рядом настолько близко, чтобы можно было довериться, высказать всё, что накипело, позволить выплакаться навзрыд, всего этого так не хватало.       Время шло, боль с годами не исчезала, всё равно оставляя за собой следы тоски, печали, скорби, чувства утраты, вечные слезы на эмоциональном фоне. Так что можно было смело сказать, боль не проходит и не утихает… Время не лечит.       Однажды во время ужина, после телефонного разговора с матерью Саске, Отец Сакуры открыл ей семейную тайну, которую скрывали от нее, так как по мнению взрослых она была еще юна для такого. Как оказалось — любимая тетя обладательницы розовых волос, вовсе ей не родная. Ну это она считала ее тётей, хоть та и была троюродной сестрой, которая старше Сакуры на тридцать пять лет, поэтому с детства девочка называла её Микото-сама.       У любимого Отца была сестра, та стала второй женой вдовца, у которого уже была маленькая дочь — Микото, но никто в семье никогда не обсуждал эту тему, для всех она родня и никак иначе. Для девушки эта новость была настолько неожиданной, что ей потребовалось несколько дней, чтоб переварить и осознать реальность жизни. Жаль только, что сама Сакура узнала поздно о том, что любимый «брат» не кровный, а это значило, что мысли о нём вовсе не были грешны.       Сейчас пара молодых людей находились в её квартире, в многоэтажном доме, где провели последние часы своего времени. Комнаты были обставлены со вкусом, обои бежевых тонов, а мебель была цвета «капучино», чувствовалось, что здесь живет девушка, так как квартира светлая и чистая, повсюду расставлены вазочки с благовониями, декорированные подушки разбросаны на диване и кровати, в коридоре на стене красовался барельеф из гипса с изображением девушки в плаще и зонтиком в руках, у ног которой вьется кошка. На кухне было просторно: кухонная утварь цвета металлик, гарнитур из дерева, по середине стоял большой, широкий стол-столешница. В спальне за кроватью, также была расписана стена техникой барельефа, только там была композиция из цветов. — Когда ты узнал…? — она затронула эту тему сейчас, так как более не могла молчать и это гложило её. — Давно… — брюнет не стал вдаваться в подробности, сразу поняв о чем спрашивает та, которая сейчас ходит по дому в его белой рубашке, подметив, что ей эта вещь шла даже больше, чем ему самому. — Почему мне не сказал? — немного обиженным тоном произнесла девушка. — Считал, что это ничего не изменит, — сидя на стуле в её кухне, парень закурил после молчаливого кивка, означавшего согласие «сестры» на его действия. — Разве? — Сакура как бы намекнула на произошедшее ночью. — Тогда я не думал об этом, ведь ты сама все понимаешь, — Саске посмотрел на нее ожидая ответа. — Я думала ты не куришь, — стала заваривать кофе она. — Иногда курю, — вновь затягиваясь и стряхивая пепел в раковину, что находилась позади него. — Как ты думаешь… мы не отдалимся теперь? — ожидая пока кофе-машина сделает свое дело, Сакура, не смотря на него, задала вопрос, что мучал ее на протяжении получаса. — Теперь, — он сделал секундную паузу, — Я точно никогда не оставлю тебя, — потушив сигарету и смыв пепел, брюнет бережно положил руку ей на плечо, погладив его большим пальцем, — Я буду отвечать за свои поступки, Сакура, — парень коснулся той самой рукой щеки девушки, а она словно кошка потерлась об нее.       В какой-то момент даже хотелось верить в то, что все будет хорошо и не будет никаких последствий содеянного, что, конечно, вряд ли, но сейчас не хочется думать о плохом. Тот, о ком она мечтала, тот, чью любовь она желала, сейчас с ней, и взгляд его обращен только на нее, это чистой воды идиллия. Оба знали, что им не дадут быть вместе, ни её отец, ни Микото-сама. Мнение остальных родственников, конечно, не волновало молодых, но всё же они всегда будут перешептываться за спиной, что будет напрягать родителей. Можно было бы уехать из страны, но вряд ли это чем-то бы помогло, так как обоих бы изнутри съедало волнение за самых родных. — Возможно я никогда не говорила тебе… — начала Сакура. — Я знал… — не стал дожидаться её слов Саске. — Давно? — поинтересовалась девушка. — Всегда… — честно ответил он, она надула губки, — Вот только не надо этого, сделай лучше кофе, — слегка потормошив ее за плечо, парень вернулся за стол. — Хм, сам делай, ты же у нас всезнающий, — достала один бокал из шкафчика висевшего на стене. — Ну Сакура, — вот этот тон всегда добивал девушку, она была готова сделать все что он пожелает, и сейчас было также: она тут же достала второй бокал для него. — Скажи, почему ты не рассказал раньше? — наливая в кружку эспрессо, все также не глядя на собеседника, говорила она. — Я посчитал, что это ни к чему, — признался брюнет. — А ты ко мне что-нибудь чувствовал ранее? — осмелилась спросить она, после чего закусила губу, наказывая себя за прямолинейность, опасаясь его резкости. — Странный вопрос, не считаешь? — немного взбудоражился от ее действия, вспоминая, как та делала это ночью, пытаясь немного приглушить свои стоны. — Вполне нормальный, — поставила кружки на стол и достав мини-сэндвичи из холодильника, села напротив, — Только не уходи от ответа, — сразу предупредила его девушка. — И не собирался. Кофе у тебя никакой, — высказал после большого глотка он, и увидев ее взгляд, продолжил, — Что ты хочешь услышать, Сакура? — Правду, — пытаясь остудить горячий кофе, дула на него девушка, стараясь не смотреть ему в глаза. — Что, например? — смотря прямо на нее, спросил парень, — Что ты меня бесила своими выходками? Что раздражала своим поведением? Или что выводила своим нытьем, постоянно закладывая меня взрослым? — слегка напрягся Саске, по его взгляду можно было понять, что ей лучше не стоит продолжать разговор, — Или что я сох по тебе с момента начала твоего созревания? Давай я просто промолчу на этот вопрос, а ты сама себе придумаешь ответ, — он не хотел ничего объяснять. — Послушай, Саске, — она все же решила высказаться, — Я больше не маленькая девочка, да и не твоя сестренка… — она шумно сглотнула, возникло чувство словно ком образовался в горле, — Ты можешь обращаться со мной, как со своей девушкой, — тут же пожалев о сказанном, хотела исправиться. — «Своей девушкой», говоришь? Хм… — ухмыльнулся брюнет, — Поверь, тебе не понравится. Давай закроем эту тему, — это был не вопрос и не предложение, он просто констатировал факт. — Может, хотя бы скажешь тогда, кто я для тебя? — девушка уже тоже начинала нервничать, не понимая происходящего. — Сакура! — повысил тон Учиха, — Я еще сам не до конца разобрался, — честно ответил парень, не совсем понимая возникшую ситуацию. — Спасибо за кофе.       На этом они закончили разговор, никто никому ничего не должен, каждый думал о предстоящих вопросах и ответах, тяжело было представить, что всё наладится само собой. Сакура осталась убирать со стола, а ее «брат» направился в ванную, для того чтобы принять душ, при этом надеясь, что это поможет ему освободить голову, хотя было глупо предполагать такое. Сожалений у него не было, просто хотелось отключить голову ненадолго. Ведь разум где-то глубоко внутри шептал, что он плохо поступил с Сакурой, хотя не то чтобы плохо, может скорее неправильно, но ведь не только Саске желал этого. Всё было взаимно.       Она приехала к нему в офис, вломилась, не слушая секретаршу о том, что у него видеопереговоры с клиентами, ответив ей: «Мне не важно, что у него там», захлопнула дверь перед носом его подчиненной, при этом защелкнув дверной замок.       Люди по ту сторону монитора, позволили уладить назревший вопрос и созвониться позже. Сакура заявила, что всё знает и больше не станет терпеть, и ей плевать, что будет завтра, сейчас она хочет услышать объяснения. Мужчина не хотел слушать какие или по какому поводу, он и так был на нервах из-за предстоящей сделки, да и «сестренка» ворвалась вся такая «разгоряченная»: в обтягивающей юбке чуть ниже колен, белой полупрозрачной блузке, на высоких каблуках, в общем все как любил Саске.       Он всё понял. Тут же сорвавшись с места, Учиха приблизился к ней, схватил за плечи, возможно это было немного грубо, но опять же: он так любил, да и девушка сама нарвалась. Молча развернув её спиной к столу, за которым обычно сидят люди у него на собрании, легко усадив её поверх, парень тут же крепко впился в нее губами, те были сладкими на вкус. Он не стал долго тянуть и медлить, начал языком «прорываться» глубже, показывая свой настрой. Сакура попыталась оттолкнуть его, в этот же миг молодой человек, чье желание откинуло на задний план здравый смысл, сильнее прижался к ней, почти вплотную, и вот ворвавшаяся без предупреждения, уже расслабилась в его руках, и он спокойно оказался между её ног.       Так хотелось узнать, что же там у неё под юбкой, но эта не нужная вещь сжимала и доставляла неудобства ему, приняв решение разорвать ее, Саске взял ткань в обе руки, но Сакура сразу остановила его. Он приподнял ее за ягодицы и, задрав эту проклятую юбку вверх, тут же вытащил заправленную рубашку из нее, которая также надоедала, в итоге забравшись под верхнюю вещь, парень сжал рукой грудь девушки, второй резко приблизил к себе за ягодицу, она не сопротивлялась, мягко водя языком у него во рту.       Учиха умирал от желания поласкать ее соски, и оставив губы, направился к шее. Девушка сама расстёгивала свою блузку, видимо, чтобы тот не разорвал ее к чертям, ведь та уже порядком поднадоела. Слышались ее тихие стоны, что ласкали слух. В секунду, стянув лифчик и добравшись до столь желанных сосков, он большим и указательным пальцами сжал их, и Сакура, откинувшись на руки, простонала на выдохе. Саске готов был сию секунду трахнуть ее прямо на этом столе, но она резко остановила его, сказав: «Поехали ко мне». Ничего не ответив и подойдя к столу, он взял шлем, девушка приводила себя в порядок. Схватив ее за руку и просто ведя за собой, проходя мимо здоровавшихся людей в коридоре, ему было наплевать, сейчас он хотел жестко трахнуть ту, что наконец узнала, что они не родня. Учиха чувствовал, как она краснела.       Сев на его байк, который он держал на рабочей парковке, для того, чтобы быстро добираться до места, не простаивая в пробках, они рванули в сторону её дома. Она крепко прижалась к нему, обхватывая его торс, а её юбка сейчас стала мини. Пролетая на большой скорости стоявшие машины, водитель двухколесного транспорта чувствовал, что «сестренку» это заводит, она стала водить руками, касаясь его все еще не до конца «остывшего» члена. Они быстро доехали и также поднялись. Только войдя шлем оказался на комоде, как ключи и сумка, Саске не раздумывая прижал ее лицом к стене. Наверняка Сакура вновь почувствовала его возбуждение, да и сама была уже готова. Водя своими руками по ее стройному телу, разорвав юбку, как и хотел, он грубо схватил ее за оголенное бедро одной рукой притягивая к себе, второй же пробрался в ее трусики и стал ласкать ее клитор, целуя при этом шею, девушка вкусно пахла, ему нравилось. Она такая податливая и искренне стонет, стоя в черном белье.       Услышав вопрос: «не хочешь принять душ перед тем как…», не дав ей договорить молодой человек развернул ее лицом к себе, завладев губами, подхватил на руки эту хрупкую девушку и направился в спальню, плевать что традиционно, зато удобно и можно хоть всю ночь делать всё, что захочется. Бросив её на кровать, парень быстро стянул с себя вещи, Сакура тоже время зря не теряла, так как уже была полностью обнаженной. Решив немного помучать «сестренку», он стал целовать ее шею медленно, оттягивая момент слияния, играл с ней, как хотел, нашел эрогенную зону девушки — соски, вновь сжал их большим и указательным пальцами, она приподнялась навстречу, получая очередную волну, прикусывая нижнюю губу.       Услышав: «умоляю, войди в меня», Саске не стал церемониться и резко вошел, на прелюдию не было времени и желания, хотя в идеале можно было бы и понежиться. Парень двигался резко и жестко, как того желал, она не протестовала, словно сама именно этого хотела, стараясь двигаться ему навстречу первая достигла оргазма, но брюнет не отставал, вскоре кончив на нее.       Направившись в душ они снова стали ласкать друг друга, только на этот раз Сакура была инициатором и, опустившись на колени, взяла в ротик уже ждущий нежности член, и стала сосать его как мастер своего дела. Учиха не стал заморачиваться сейчас по этому поводу. Шумно дыша, показывая этим, что получает удовольствие от процесса, одной рукой направляя её за голову, он не стал сдерживаться, кончив спустя какое-то время. Приняв душ пара вернулась в постель и будто не насытившись друг другом, вновь стали жадно целоваться, Сакура произнесла шепотом: «2-1», тот понял намек и решил теперь всё же уделить время прелюдии. Саске настолько довел её своими ласками, что девушка сама направила его член внутрь себя и тут же кончила. Он не стал затягивать, ведь ему тоже хотелось «разрядиться», усадив девушку сверху не давая ей расслабиться тут же вошел, руками двигая за ягодицы, помогая войти в темп, легкие шлепки придавали драйва. Он целовал грудь одну за другой, уделяя внимание каждой. Она запрокидывала голову и громко стонала. Но Учиха хотел её «сзади», и исполнил свое желание, поставив девушку на колени, пристроившись сзади. Сакура тут же изогнулась в спине как кошечка, Саске вновь резко вошёл во всю длину, не давая времени привыкнуть, от чего та вскрикнула. Внутри «сестренка» была мокрая и сама стала двигаться, он получал нереальный кайф от горячего и мокрого лона Сакуры, от шлепков по заднице и стонов, что заполонили квартиру, да и от нее самой, конечно. Саске не стал тянуть, постепенно набирая темп, массируя клитор для пущего эффекта, и направляя ее, как нужно. Оттянув девушку на себя, намотав волосы на свою руку, таким образом она откинула голову на его плечо, ему открылся вид на прелестные груди, что-то и дело подпрыгивали. Они кончили одновременно, и плевать на последствия.        Понимая, что сейчас ему надо разобраться, уложить всё в своей голове по полкам и подготовиться морально, он решил покинуть её дом. Рубашка и брюки уже висели на стуле около кровати, ожидая своего владельца. Запрыгнув в брюки и накинув рубашку, даже не застегивая, брюнет направился на выход. — Мне надо идти, вечером вернусь… — взяв шлем он закрыл дверь, даже не дождавшись, пока хозяйка квартиры подойдет.       Когда Сакура подошла, его уже и след простыл. Закрыв на щеколду железную дверь, девушка услышала характерный звук «вылетающего» мотоцикла. Она не хотела думать, вернется ли он, но знала, что никто из них не сожалел о ночи, проведенной вместе.