Как ты, Чимин?
Чимин прочитал сообщение, даже не думая писать ответ. Он был неописуемо рад тому, что друг, наконец, решил подать голос. Но он тут же подумал: серьезно, ну как он может быть? Никаких догадок нет у него? Прекрасно. Все просто в шоколаде. Чимин с разбегу прыгнул на кровать и зарылся в подушках, думая, за что ему всё это. Ему всё ещё было ужасающе грустно, хотя сообщение друга сделало чуточку лучше: Чимин начал думать о чем-то кроме смерти матери. Так он лежал и размышлял минут десять. Тоска, грусть и печаль все разом успели снова нахлынуть на Пака за это время. Чимин думал уже взять телефон и написать SMS другу, чтобы тот не волновался, как раздался звонок в дверь. В голове Пака моментально появились десятки вариантов людей, которые могут стоять там, за дверью, большую часть из которых он сразу вычеркнул. Парень прошел в коридор, решив не смотреть и не спрашивать предварительно, кто это. Он дрожащей рукой потянулся к ручке и нажал. Чимин открыл дверь. Легко оперевшись на стену, там стоял парень с мятными волосами и почти отсутствием какого-либо выражения на лице — брови, казалось, были совсем чуть-чуть нахмурены, и непонятно было, что за эмоцию это обозначает — сочувствие или строгость. На переносице у него были очки в крупной черной оправе. Его звали Мин Юнги. И Чимин нуждался в нем. Они стояли и смотрели друг на друга, не говоря ни слова. Никто из них не нуждался в словах. Юнги услышал лишь рваный вдох Чимина. Но спустя полминуты послышался тихий всхлип, Чимин не выдержал и упал в объятия Юнги, обливаясь слезами. — Эй… Ну чего ты? — Неожиданно нежно и негромко сказал Юнги. Мин ласково прижал Чимина к себе. Конечно, он знал о трагедии в его семье, но думал, что спустя какое-то время Пак придёт в себя. Но тому было слишком одиноко, он не умел справляться с трагедиями один. Они так и стояли в дверном проёме. — Скажи что-нибудь, Чимин, пожалуйста… — Тихо проговорил Юнги, но тот только жался к тому, дрожа, как продрогший котенок. Мин решил, что добиваться слов от Чимина сейчас нет смысла. Он все понимал. Наконец Чимин ослабил хватку. Он поднял на старшего лицо, полное доверия и благодарности. — Ты пришел, — не веря своим глазам, дрожащим голосом прошептал Чимин. — Как я мог не прийти, зная, каково тебе сейчас? — также тихо ответил старший. Юнги взял Чимина за руку и они вошли в квартиру. Здесь все было точно таким же, как до смерти госпожи Пак. В прихожей стоит шкаф с фотографиями за стеклом. На одной из них маленький Чимин держит за руку маму, красиво улыбающуюся на камеру. На этом снимке Чимину только недавно три года, и его отец ещё не ушел из семьи. На другом снимке Чимину уже лет семь. Похоже, здесь запечатлено первое сентября того года, когда Пак пошел в школу. У него за спиной маленький ранец, кругом куча таких же нарядных и весёлых детей, а он не смотрит в камеру и выглядит счастливым. На третьей фотографии Чимин уже подросток лет двенадцати. Но на снимке не только он. Здесь много родственников и, похоже, это чей-то день рождения. По другой фотографии, на которой госпожа Пак одета в красивое платье с цветами, можно понять, что это ее день рождения, потому что она задувает свечи на праздничном торте. По всем этим семейным фотографиям понятно, что госпожа Пак часто была единственным другом в жизни Чимина. Юнги смотрел на фотографии где-то полминуты, созерцая их эстетику и во всех фотографиях жадно ища счастье на лице Чимина, что сейчас тихо плакал, вспоминая моменты, запечатлённые на фотографиях, и маму. Юнги повернулся на Чимина из реальности и сразу почувствовал разницу. Разница была не только в росте и изменением милых чёрт в более взрослые, но и в том, что Чимин на фотографиях был счастлив и, главное, всегда имел поддержку. Юнги решил, что он непременно позаботится о нем. Он снова взял Чимина за руку и повел в его комнату. Там, казалось, очень по-домашнему пахло молочным шоколадом и, что сразу бросалось в глаза, это огромный шкаф на всю стену, полностью забитый книгами различных авторов, жанров и стилей. Юнги провел Чимина через всю комнату и попросил лечь на большую кровать, стоящую в правом углу его комнаты. — Тебе нужно отдохнуть. Сколько ты не спал? — заботливо говорил Юнги, и его чуть шепелявый голос успокаивал. Чимин, удивленный такой заботой со стороны друга, лег на кровать. — И что теперь? — удивлённо спросил он. — Сюрприз. Лежи, говорю, — слегка улыбнувшись, сказал Юнги и вышел из комнаты. Чимину стало легче от общения и просто присутствия друга. Ему уже не хотелось только плакать, плакать, плакать. Парень поудобнее устроился на многочисленных мягких подушках и решил, что нашел самое удобное положение. Он слышал будто бы шуршащие звуки из кухни, где, похоже, что-то затевал Мин. Он лежал и думал. Солнце за окном уже почти село, поэтому Юнги включил свет на кухне, осветив ее оранжевым светом, создававшим теплое ощущение дома. Чимин всё лежал в подушках, гадая, что затеял Юнги, когда услышал шаги к его комнате. Они были чуть медленнее, чем обычно, как будто их творец крался или нес что-то хрупкое. Дверь открылась, и в комнату вошёл Юнги. Обеими руками он нес явно тежелый поднос. Он был полон того, что, казалось, может поднять настроение за считанные минуты. Большая чаша американского печенья с шоколадом, огромная кружка какао, много-много конфет и главное — книга*. Это была именно такая книга, прочитав которую, становится тепло и хорошо. — Фух. Это тебе, — Юнги поставил поднос на прикроватный столик, а Чимин в изумлении открыл рот. — Божечки, красота.., — изумлённо проговорил Чимин, и Юнги увидел в его глазах именно то, чего добивался — искру счастья. Счастья от того, что кто-то так заботится о нем, что кому-то не плевать на то, что он давно не ел, не спал и не выходил на улицу. — Спасибо большое, Юнги! — полностью поняв, что он нужен кому-то в этом мире, сказал Чимин. — Ты спас меня, — с непередаваемой эмоцией добавил он и снова напал на Юнги с объятиями. И тот был только рад. Юнги был счастлив, потому что его лучший друг тоже счастлив. Юнги понимал, что Чимин не забыл свою трагедию. Что он не оправится от нее ещё долгое время, что понадобится много времени, терпения и заботы с его стороны, но все, рано или поздно, станет почти как раньше. Солнце село. Пришлось включить свет в их комнате и ее тоже залить уютным светом. Юнги сидел на кровати Чимина, слушая всё, чем младший хотел поделиться. Он был очень рад быть тем, кто помог ему успокоиться. Они разговаривали несколько часов, и все было хорошо — Чимин смог даже посмеяться несколько раз. Разговаривали на разные темы, лишь бы Чимину было лучше, ведь Юнги от этого становилось просто прекрасно. Изредка старший ходил на кухню за новыми порциями какао для себя и Чимина, прихватывая ещё парочку конфет или печенья. Когда они оба так устали, что хотели и могли только спать, Юнги устроился рядом с младшим, приобняв его, уже почти пролившегося в сон. В тишине было слышно только их спокойное дыхание. — Юнги, — вдруг шепотом позвал Чимин. — Да? — также шепотом ответил тот. — Я понял, — чуть-чуть приоткрывая глаза и улыбаясь уголками губ, прошептал Чимин. — Что? — То, что имела в виду моя мама,— спокойно шепча, отозвался младший. — Когда? — В её последнем сообщении. Можешь посмотреть, — последние слова Чимин прошептал почти совсем беззвучно, перед тем, как заснуть, покрепче обняв во сне Юнги. Старший лежал в темноте, думая и слушая спокойное дыхание Чимина. Удостоверившись, что тот уснул, он аккуратно вылез из объятий и взял с прикроватного столика телефон младшего. Открыл раздел «сообщения» и контакт под названием «мама». И прочитал ее последнее сообщение сыну:Все будет хорошо. Ты не один.