***
— Ну вот, вырастили и тебя, — произнесла бабушка, надевая на Тэхёна венок из белых лилий, только лепестки были половинками ракушек, которые переливались при любом свете. Также она нацепила на Тэхёнов хвост целых восемь устриц, в знак его высокого сана. Эх, как бы Русалу хотелось скинуть всё это великолепие. — Прощайте! — кинул напоследок Тэхён и легко и плавно, словно пузырёк воздуха поплыл наверх. Когда он поднял голову над водой, солнце только что село, но облака ещё отсвечивали розовым и золотым, а в бледно-красном небе уже зажглись ясные вечерние звезды; воздух был свежий и мягкий, море спокойно. Неподалеку стоял трёхмачтовый корабль всего-лишь с одним поднятым парусом — не было ни малейшего ветерка. Повсюду на снастях и реях сидели матросы. Тэхён подплыл прямо к окну каюты, и каждый раз, как его подмывало вверх, он мог заглянуть сквозь прозрачное стекло. Там было много нарядно одетых людей, но красивее всех был молодой принц с большими чёрными глазами. Ему, наверное, было не более семнадцати лет. Праздновали его день рождения, оттого-то на корабле и шло такое веселье. На палубе плясали матросы, а когда туда вышел молодой принц, в небо сразу взмылишь тысячи разноцветных ракет, и стало светло, как днем, так, что Русал совсем перепугался и нырнул в воду тут же выныривая. Никогда он ещё не видел такого фейерверка, будто сотни звезд падают к нему в море. Как хорош был Чонгук, он пожимал всем руки и мило улыбался, обнажая ряд ровных зубов, а музыка всё гремела и гремела в чудной ночи. Надвигалась буря, матросы принялись убирать паруса. Корабль, раскачиваясь, летел по разбушевавшемуся морю, волны вздымались огромными чёрными горами. Тэхёну всё это казалось лишь обычной прогулкой, но не матросам. Волны захлестнули корабль, переломилась толстая обшивка борта, и вода хлынула в трюм. Тут уж Русал понял какая опасность грозит людям, — ему и самому еле удавалось уворачиваться от бревен и обломков, носившихся по волнам. Тэхён продолжал глазами искать принца и увидел, как он упал в воду, когда корабль развалился на части. Сперва Тэхён очень обрадовался, ведь Чонгук попадёт к нему на дно, но тут е вспомнил, что люди не могут жить в воде и к его отцу принц попадёт лишь мёртвым. - Нет-нет, он не должен умереть, — испуганно произнес Русал и поплыл к принцу. Он почти уже совсем выбился из сил и плыть по бурному морю он уже не мог. Руки и ноги оказывались слушаться его, а глаза уже были закрыты — он бы погиб, не явись ему на помощь Тэхён. Он приподнял его голову над водой и предоставил волнам их нести куда угодно… К утру буря уже стихла. От корабля не сталось и щепки. Снова засверкало над водой солнце и как будто вернуло цвет щекам Чонгука, но глаза его по прежнему были закрыты. Русал откинул со лба принца волосы, поцеловал его в высокий лоб и пожелал, чтобы он остался жив. Наконец он завидел сушу. Море вдавалось в берег небольшим заливом с утесом, у которого море намыло белый песок. Сюда-то и приплыл Тэхён с принцем и положил его на песок так, чтобы голова его была повыше на солнце. Тут в высоком белом зданиии неподалёку зазвонили колокола, и в сад вышла целая толпа молодых омег и девушек. Русал отплыл подальше за высокие камни, торчавшие из воды и стал ждать, не придет ли кто на помощь молодому принцу. Вскоре к утёсу подошел молодой омега, жутко похожий внешне на самого Тэхёна, поначалу он очень испугался, но сразу же собрался с духом и позвал других людей, и Русал увидел как принц ожил и улыбнулся всем, кто был возле него, а ему он так не улыбался, да он даже не знал о его существовании! С тех пор прошло немало времени, а Тэхён стал еще тише и задумчивее. Братья спрашивали у него, что он видел в первый раз на полерхности моря, но Тэ ничего им не рассказал. Наконец он не выдержал и рассказал всё одному из братьев, а за ним узнали и остальные. Один из них также знал о Чонгуке и знал, откуда принц родом и где его королевство. — Как бы я хотел сейчас хотя бы один день прожить человеческой жизнью, хоть свои сотни лет отдал бы! — рассуждал про себя Тэхён. — Точно! Есть же морская ведьма, я всегда её боялся, но она точно найдёт способ. И Тэхён поплыл из своего дворца к бурным водоворотам, за которыми жила ведьма. Всё же доплыв до её логова, Тэхён не решался начать говорить ведьме о свей проблеме, но она сама помогла ему с этим. — Знаю я, зачем ты приплыл ко мне, — гадко произнесла ведьма, — глупости затеваешь! Но да, я всё же помогу тебе. Ты хочешь отделаться от своего хвоста и получить вместо него две подпорки, чтобы ходить, как люди. Хочешь, чтобы юный принц полюбил тебя. Я изготовлю тебе питьё, ты возьмешь его, поплывешь с ним к берегу ещё до восхода солнца, сядешь там и выпьешь всё до капли; тогда твой хвост раздвоится и превратится в пару стройных, как сказали бы люди, ножек. И тут ведьма захохотала так громко и мерзко, что жаба и ужи попадали с нее и шлепнулись на песок. — Но тебе будет так больно, как будто тебя пронзит острым мечом. Зато все, кто тебя видит, скажут, что такого красивого омеги не встречали! Ты сохранишь свою плавную походку — ни один танцор не сравнится с тобой, но помни: ты будешь ступать как по острым ножам, и твои ноги будут кровоточить. Вытерпишь всё это?! — Да! — сказал Тэхён, подумав о принце. — Помни, — сказала ведьма, — раз ты примешь человеческий облик, тебе уж не сделаться больше Русалом! Не видать тебе ни морского дна, ни отцовского дома, ни братьев! А если твой любимый Чонгук не полюбит тебя так, что забудет ради тебя и отца и мать, не отдастся тебе всем сердцем и не женится на тебе, ты погибнешь; с первой же зарей после его женитьбы на другом или другой твое сердце разорвётся на части, и ты станешь пеной морской. — Пусть! — уверенно произнес русал и побледнел как смерть. — А еще ты должен заплатить мне за помощь. Я недешево возьму! У тебя чудный голос, им ты и думаешь обворожить принца Чонгука, ведь так? — захохотала ведьма. — Но ты должен отдать мне его. Я возьму за свой бесценный напиток самое лучшее, что есть у тебя: ведь я должна примешать к напитку свою собственную кровь, чтобы он стал острее лезвия меча. — Но если ты возьмешь мой голос, то что же останется мне? — спросил Тэхён. — Твоё милое лицо, твоя плавная походка и твои говорящие глаза — этого достаточно, чтобы покорить человеческое сердце! Ну же, не бойся: высунешь свой язычок и я его быстро отрежу. — Хорошо, — сказал Русал, и ведьма поставила на огонь котел, чтобы сварить зелье. Потом она расцарапала себе грудь; в котел потекла черная кровь, и скоро стали подыматься клубы пара, принимавшие такие причудливые формы, что просто страх брал. Наконец напиток был готов, на вид он казался прозрачнейшей ключевой водой. — Схватят тебя полипы, когда поплывёшь назад, капни на них каплю питья, и их руки и пальцы разлетятся на тысячи кусочков, — произнесла ведьма и отрезала Тэхёну язык. Ему не пришлось капать на полипов зельем, ведь они — при виде этого зелья — быстро отворачивались. Вот и отцовский дворец; все спят. Русал не посмел больше войти туда — ведь он собирался покинуть отцовский дом навсегда. Тэхён послал всем своим родным тысячи воздушных поцелуев и поднялся на тёмно-голубую поверхность моря. Солнце ещё не вставало, когда Тэ увидел перед собой дворец принца. Он присел на широкую мраморную лестницу. Как только начало всходить солнце, Русал выпил обжигающий напиток, и ему показалось, будто его пронзили острым мечом; он потерял сознание и упал замертво.***
Очнувшись, Тэхён увидел как перед ним стоит прекрасный принц и с удивлением рассматривал его. Он потупился и увидел, что рыбий хвост исчез, а вместо него у него были две стройные ножки. Но он был совсем нагим, поэтому быстро отвёл свой взгляд от Чонгука, прикрываясь руками. — Кто ты? И как ты здесь оказался? — спросил Чонгук, поднимая Тэ и закутывая его в свою накидку. А Тэхён лишь смотрел на принца своими тёмно-синими глазами: говорить ведь он не мог. Тогда Чон взял Русала за руку и повёл во дворец. Правду говорила ведьма: каждый шаг причинял Тэхёну такую боль, будто он ступал по острым ножам и иголкам; но он терпеливо переносил боль и шёл рука об руку с принцем легко, точно по воздуху. Его нарядили в шёлк и муслин, и он стал самым красивым омегой во дворе, но оставался по прежнему немым: не мог ни петь, ни говорить. Как-то раз к Чонгуку, на бал, позвали девушек и омег, разодетых в шёлк и золото. Они стали петь и танцевать. Танцевали они под звуки чудеснейшей музыки; тут и Тэхён поднял свои руки, встал на цыпочки и понесся в легком, воздушном танце; так не танцевал ещё никто! Каждое его движение подчеркивало его красоту, а глаза его говорили больше, чем пение рабынь. Все были в восхищении, особенно принц; он назвал Тэхёна своим маленьким найденышем, он сказал, что Тэхён должен быть всегда рядом с ним.***
Ночью, когда все спали, Тэхён спускался по мраморной лестнице, спускал пылающие, как в огне, ноги в холодную морскую воду и думал о родном доме — о дне морском. Раз ночью всплыли из воды рука об руку его братья и запели печальную песню, он кивнул им и они узнали его и рассказали ему, как он огорчил всех своим поступком. С тех пор они навещали Тэхёна каждую ночь, а один раз он увидел вдали свою старую бабушку, которая уже много лет не поднималась из воды, и самого Нептуна с короной на голове, они простирали ему руки, но не смели подплыть так близко к суше, как братья-русалы.***
День ото дня Чонгук привязывался к Русалу всё сильнее и сильнее, но он любил его только как милое, доброе дитя, сделать же его своим мужем ему в голову не приходило, а между тем, ему надо было стать его мужем, иначе, если он отдаст своё сердце и руку другой, то Тэхён превратится в пену морскую. «Любишь ли ты меня больше всех на свете?» — казалось, спрашивали глаза Тэхёна, когда Чонгук обнимал его и целовал в лоб. — Да, я люблю тебя! — говорил принц. — У тебя доброе сердце, ты предан мне больше всех и похож на того омегу, которого я видел однажды и, наверное больше уж никогда не увижу! Я плыл на корабле, корабль затонул, волны выбросили меня на берег вблизи какого-то здания! Один из омег нашёл меня на берегу и спас мне жизнь; я видел его всего два раза, но только его в целом мире могу я полюбить! Ты очень похож на него и почти вытеснил из моего сердца его образ. Никогда я не расстанусь с тобой! «Увы, он не знает, что это я спас ему жизнь, — думал про себя Тэхён, — это я вынес его из волн и положил в роще возле этого здания. Я видел этого прекрасного омегу, которого он любит больше, чем меня!»***
Стали поговаривать, что принц женится на прелестном сыне соседнего короля и потому снаряжает свой корабль в плавание. Чонгук плывет к соседнему королю, как будто, чтобы ознакомиться с его страной, но на самом деле, чтобы увидеть ту омегу. — Я должен ехать! — говорил он Тэхёну. — Мне надо посмотреть прекрасного принца; этого требуют мои родители, но они не станут вынуждать меня жениться на нём, а я никогда не полюблю его! Он ведь, наверное, не похож на того омегу, на которого похож ты! Если уж мне придётся наконец избрать себе мужа, так я лучше выберу тебя, мой немой найденыш с говорящими глазами! — и он поцеловал его в лоб.***
Наутро корабль уже вошёл в гавань нарядной столицы соседнего королевства. В городе зазвонили колокола, с высоких башен раздались звуки рогов; на площадях стояли полки солдат. Начались праздненства, балы следовали за балами, а омеги всё не было — он воспитывался где-то далеко в монастыре, куда его отдали учиться всем королевским добродетелям. Наконец прибыл и он. Тэхён жадно смотрел на него и не мог не признать, что лица милее и прекраснее он ещё не видал. Кожа на лице принца была такая нежная, а из-за длинных тёмных ресниц улыбались синие глаза. — Это ты! — сказал Чонгук. — Это ты спас мне жизнь, когда я полумертвый лежал на берегу моря! И он крепко прижал к сердцу своего зардевшегося мужа. — Ах, я так счастлив! — сказал он Тэхёну, — то, о чём я и не смел мечтать сбылось! Ты порадуешься моему счастью, ведь ты мой самый близкий друг! Тэхён поцеловал ему руку, а сердце его будто вот-вот разорвётся от боли: свадьба Чонгука должна убить его, превратить в пену морскую. В этот же вечер Чонгук с молодым мужем должны были отплыть на родину Чона. Паруса надулись от ветра, корабль легко и плавно заскользил по волнам и плавно понесся в открытое море. Как только смерклось, на корабле зажглись разноцветные фонарики, а матросы стали весело плясать на палубе. Тут Тэхён вспомнил, как он впервые поднялся на поверхность, как впервые увидел Чонгука. И вот он понесся в быстром воздушном танце. Все были в восторге: никогда он ещё не танцевал так чудесно! Его ноги будто резали тысячами ножей, но этой боли он не чувствовал — сердцу его было больнее в стократ. Он знал, что ему остался лишь один вечер пробыть с тем, ради кого он оставил отцовский дом, отдал свой чудный голос и терпел невыносимые мучения, о которых Чонгук и не догадывался. Лишь одну ночь оставалось ему дышать с принцем одним воздухом, видеть синее море и звездное небо, а там наступит для него вечная ночь без сновидений, без мыслей. На корабле всё стихло, только рулевой остался у руля. Тэхён оперся о поручни и, повернувшись лицом к востоку, стал ждать первого луча солнца, который должен был убить его. И вдруг, он увидел как из воды поднялись его братья; они были бледны как он, но их роскошные волосы больше не развивались по ветру — они были обрезаны. — Мы отдали наши волосы ведьме, чтобы она помогла нам избавить тебя от смерти! Она дала нам вот этот нож — видишь какой он острый? Прежде чем взойдет солнце, ты должен вонзить его в сердце принца, и когда его кровь попадёт тебе на ноги, они снова срастутся в рыбий хвост и ты сможешь вернуться к нам в море и проживешь свои положенные триста лет, прежде чем превратишься в соленую пену. Поспеши! Скоро взойдет солнце и ты умрешь! С этим словами они глубоко вздохнули и погрузились в море. Русал приподнял пурпуровую занавесь шатра и увидел, как голова молодого омеги покоится на груди принца. Русал наклонился и поцеловал принца в прекрасный лоб, прощаясь, посмотрел на небо, где разгоралась утренняя заря и снова устремил свой взор на принца, затем на острый кинжал. Он услышал как принц во сне произнес имя своего мужа — только он был у него в мыслях! Нож в руках Русала дрогнул. Еще минута — и он бросил кинжал в волны, и они покраснели, как будто в том месте, где он упал, из моря выступили капли крови. В последний раз он взглянул на принца полуугасшим взором и бросился с корабля в море и почувствовал, как тело его расплывается пеной.