Темно.
Темно и противно, тошнотворно, отвратительно. Какие же ещё слова могут подойти для описания чувств дьявола Огненного мира? Он ненавидит то, кем является, и в какой ситуации оказался.Невыносимо.
Рядом снова он. Жмётся так, словно хочет согреть или укрыть от опасности. Прижимается, как маленький котёнок к тёплому и родному боку матери-кошки.Мерзко.
Этот мужчина являлся полным воплощением основной «опасности». Он-главный враг. Такой ненавистный. Такой ужасный. Такой гадкий. Но в то же время он являлся предметом, от взгляда которого мурашки в судорожной панике начинают бегать по всему телу, словно потерпевшие на тонущем корабле, от взгляда которого ноги подкашиваются, а сердце начинает колотиться с невероятной скоростью. Признаться, дьявол уже привык к гложущему ощущению страха. Привык к тому, что с ним вытворяет этот постоянно улыбающийся, ужасный, мерзкий тип. Мужчина больше не боялся. Не боялся... Он больше не чувствовал абсолютно ничего: будь то обычные, даже нежные прикосновения, или жестокие пытки. Уже на протяжении многих лет дьявол позволял совершать беспощадные издевательства над своим телом и разумом. Он слаб, он не может сделать ничего, он не может дать отпор, и от этого голова раскалывается, будто от удара тупым тяжёлым предметом, а разум разрывается на куски...От бессилия и безысходности. Неприятно. Брюнет мирно посапывает, обнимая дьявола огненного мира за талию, будто плюшевую игрушку. «Кажется... тепло...или это только моё воображение?» Ивлис не сопротивляется. Он перестал пытаться сделать что-либо уже давно. Дни, месяцы годы... Мужчина уже и сам сбился со счёту. Он смотрит в потолок потускневшими янтарными глазами. Дьявол тяжело вздыхает и закрывает уставшие и измученные веки.Страшно.
Оставаясь наедине с этим мужчиной, в особенности после жестоких и мучительных пыток, лёжа в обнимку, чувствуя горячее дыхание на своей шее, в голове Ивлиса каждый раз звучал, раздаваясь эхом, пронзительный, громкий, жуткий, сумасшедший смех. Перед взором затравленного, несчастного дьявола проигрывалась раз за разом одна и та же фотоплёнка с изображением мучителя. Застывшая на лице, не сходящая белоснежная улыбка и эти глаза... Кислотно-фиолетовые безумные, жаждущие крови, криков, страданий глаза... А ещё эта раздражающая, непонятно откуда взявшаяся цитата, которую дьявол Смольного мира частенько произносил после очередной порции мучений: «Искусство требует или уединения, или нужды, или страсти.»* Сначала мужчина никак не мог понять, что же это может значить, да и не вдавался в подробности, ведь в моменты издевательств он был погружён совершенно в другие мысли. Но с каждым разом, все чаще слыша эти слова, он,наконец, начал понимать. Сатаник получал от жертвы всё то, что ему было нужно. Когда садисту становилось скучно или он хотел удовлетворить ту самую «нужду», то спокойно приходил к обессиленному падшему дьяволу, не способному сбежать или атаковать в ответ, ведь все предыдущие попытки были тщетны, а наказание за них становилось ещё более жестоким и беспощадным. Помимо этого, мужчина действительно считал свои пытки "настоящим искусством". Да что уж там говорить, у него была целая галерея фотографий с запечатлением Ивлиса в самых разных ракурсах и непристойных позах. И от этого становилось всё более скверно.Презренно.
Презрение к самому себе накрывало Ивлиса с головой. Оно тянуло мужчину на дно итак опущенного донельзя разума. От этого изнуряющего чувства хочется кричать. Кричать, разрывать себе кожу и плоть, ломать кости, дабы выдернуть это ужасное ощущение любой ценой. Но.. какой в этом всем смысл? Дьявол огненного мира не знал ответа. Он не видел смысла ни в каких своих или чужих действиях. Мысли о прошлом иногда заставляли его переноситься в то самое время. Время счастья. Время радости. Время, когда он был способен улыбаться.Одиноко.
Тоскливо, противно, и так горько. Ивлис чувствовал себя таким одиноким. Даже в те моменты, когда его окружали толпы народу. Одиночество, тоска, безысходность сковывали дьявола по рукам и ногам, и рвали, рвали, рвали, рвали уже итак изодранную душу. От этого так хочется заплакать. Убежать в самый дальний угол внутреннего и внешнего мира, забиться там, и плакать, плакать, плакать. Но янтарные глаза давно высушены. Даже при самой сильной физической боли из них уже не вытечет ни капли.Больно.
Но от чего-то всё равно делается больно. Настолько больно, что тело автоматически скукоживается и превращается в маленький комочек, плачущий тихо и бессильно. Воспоминания убивают. Воспоминания заставляют все тело пылать огнём. Воспоминания... приходят так резко, забивая голову настолько, что их невозможно вытолкнуть оттуда. Зато они толкают тебя. Толкают тебя совершать непростительные поступки. Также было и тогда. Также и сейчас. Ивлиса толкали воспоминания. Толкали к бездне. К бездне, которая была тогда под ним. К бездне, в которой он находится сейчас.Холодно.
Да, Ивлис был огненным дьяволом, но почему-то... ему было так холодно. До жути холодно. Мужчине хотелось другого...душевного тепла. Того тепла, который излучал он. То яркое солнышко. Тот лучик света, от улыбки которого сердце Ивлиса оттаивало и начинало биться как сумасшедшее, будто пытаясь выскочить из груди. Тот, чьё нежное прикосновение и поглаживание были дороже золота. Тот, кому дьявол был готов служить целую вечность... «Сомнение! Вот твой грех, Ивлис!». ......................................................................................................................................... «Ты мне больше не нужен». И снова воспоминания потопили его в непроглядном омуте, а соленые капли намочили мягкую ткань подушки. Мужчина закрыл рот рукой, не желая, чтобы мирно сопящий рядом с ним дьявол услышал тихие всхлипы и шмыгание.Стыдно.
Срам и стыд хлестали плетями измученное сердце дьявола, вызывая всё больше проклятых воспоминаний. Они словно паразиты ставили на повтор одну и ту же кассету прожитых моментов, заставляя мужчину умываться в собственных слезах. Дом. Тепло. Отец. Забота. Уважение. ...................... Сомнение. Презрение. Боль. Пропасть. Бездна. ...................... Ненависть. Желание. Месть. Провал. Позор. ...................... Боль. Мерзотность. Блядство.. блядство.. блядство... ...................... Смирение. Принятие. Безразличие. Спокойствие ..... Тепло? «Нет.. это лишь мое воображение». Ивлис выдыхает, оставляя позади последние нотки нахлынувшей депрессии и боли. Тихий шёпот давно осипшей от криков жертвы раздаётся по всей комнате и растворяется в тишине ночи: -Черт возьми... почему же так холодно... Дьявол ёжится, произнося эту фразу даже в удивление для самого себя. Кажется, мысли начинают лезть наружу. Как бы снова не слететь с катушек и не начать диалог с самим собой... Но на глухую фразу откликается дьявол Смольного мира. Сатаник тихонько прижимается к предмету своего обожания и обнимает того крепче, опуская голову на плечо мужчины. Ивлис вздрагивает и тяжело выдыхает, продолжая монолог.Беспрекословно.
Он больше не убегает. Он больше не противится. Он больше не перечит. Он больше не кричит. Он больше не брыкается. Он не пререкается. Беспрекословно делает. Лишь плачет и молчит. Затуманенный слезами и мыслями разум наконец начинает проясняться. За окном, кажется, светлеет и мучитель открывает кислотно-фиолетовые глаза, сильнее прижимаясь к своей «излюбленной» игрушке. -Ты не спал, я прав?~-сладко протягивает дьявол. ...молчание. -Желтохвостик, тебе правда следовало поспать~~ Неужели, в моей компании ты не хочешь этого делать? -Мне холодно. Сатаник расплывается в широкой улыбке и поворачивает огненного дьявола лицом к себе, прижимая оного к груди, будто желая согреть. -Не волнуйся, Ивлис. Я буду очень нежен с тобой. Я же говорил тебе, что ты-предел «Великого меня». Я...-дьявол помолчал, потупив взгляд, и, кажется, даже его щеки приобрели розоватый оттенок. -Мне ведь не надо повторять, что я люблю тебя? Дьявол Огненного мира лишь прикрыл глаза, стараясь не погружаться в свои мысли и не показывать слабости. «Он что. Сейчас назвал меня по имени? Редко такое случается. Любит? Да слышал я уже этот бред». Ивлис тяжело вздыхает, лишь сильнее утыкаясь в грудь мужчине напротив. «Меня никто.. никогда не любил.» Все мысли дьявола улетучиваются, когда садист мягко целует его в макушку, лишь сильнее прижимая голову жертвы. Мышка попалась в цепкие лапы ехидного кота. Разум Ивлиса постепенно начинает затуманиваться, а веки становятся все тяжелее, но неимоверное странное ощущение разливается по всему телу дьявола. Усмешка. -Тепло...