Реальность и воображение

- Навести Лютика? – предложил Геральт, услышав, что Регису придется покинуть Туссент на неопределенное время из-за нарушения вампирского кодекса. – Он точно будет рад узнать, что ты жив. Травник помедлил, а потом покачал головой. Предложение старого друга было более чем заманчивым, но… после Тесхам Мутна воля Региса оказалась надломлена. Он достаточно восстановил самообладание, чтобы спокойно смотреть на самого Геральта и на окружающих людей, но к Лютику и раньше питал некоторую слабость и опасался своей реакции. И дело было не в том, что кровь барда была объективно лучше чьей-либо другой, скорее в особой симпатии вампира к нелепому, тщеславному, обладающему, наверное, сотней недостатков, но доброму и все равно милому Лютику. - Что так? – удивился ведьмак. – Мне казалось, дружеская поддержка сейчас будет кстати. Прости, если лезу не в свое дело. - Тебе не за что извиняться, друг мой, - в своей манере мягко улыбнулся Эмиель. – Наоборот, я благодарен тебе за беспокойство, и чуть позже, думаю, воспользуюсь твоим советом. Просто сейчас для этого не время. Геральт пожал плечами, принимая туманное объяснение. Он мало что понял, но предпочел не допытываться. В конце концов, это было личное. Как и отношение Региса к Лютику вообще. *** Вампир выжидал больше месяца, пока наконец не направился в Новиград. За это время, как он полагал, его воля окрепла достаточно, чтобы удержать в узде и жажду крови, и другие желания, имеющие отношение к одному знаменитому барду. *** - Регис?... – Лютик так и замер с открытым ртом, увидев его на пороге своего кабаре, когда смотрел очередную репетицию. – Но… ты же… - Как видишь, мой дорогой друг, я явился к тебе неожиданной, но, надеюсь, приятной вестью, - вампир чуть улыбнулся и наклонил голову. Он успел представить себе реакцию менестреля, и была она именно такой, как и ожидалось, от изумления на лице до шапочки с пером. – Прошу прощения, что не смог предупредить о своем визите, но боюсь, ты не поверил бы, если бы получил от меня письмо. - Регис! – Лютик отмер и бросился к нему, и чуть не расплакался, крепко обнимая. Эмиель осторожно приобнял его, чуть поглаживая по спине, мягко улыбаясь. Теплый и безумно эмоциональный Лютик… – Ты жив! Как… как это? Почему ты пришел только сейчас? Что с тобой было? А Геральт в курсе, что ты воскрес? - Я все расскажу, но история это долгая, - пообещал вампир, улучив момент, чтобы вставить слово между вопросами, льющимися с губ барда. – Боюсь, нам не обойтись без пары вечеров за мандрагоровой настойкой. - Тогда что же мы стоим? – наконец отпустил его Лютик и смахнул слезы радости. – Пойдем наверх! Любопытство обязательно погубит меня, если я немедленно не услышу хоть часть этой долгой истории! - Тебе бывает невозможно отказать, так что я в твоем полном распоряжении, - травник тихо засмеялся, позволяя увлечь себя вверх по лестнице под недоуменные взгляды танцовщиц, на которых бард разом перестал обращать внимание. Присутствие Лютика само по себе дарило некое чувство, напоминающее счастье или эйфорию, особенно после вынужденного… воздержания. Чувство всколыхнуло старательно сдерживаемые порывы, столь естественные для вампира. И Региса кольнуло сомнение – не мало ли он выждал, прежде чем направиться в Новиград. *** - Почему ты так долго ждал, прежде чем навестить меня? – осторожно поинтересовался бард, когда на третий вечер рассказ Эмиеля все же подошел к концу, как и повествование Лютика о собственных приключениях. – Это… - он замялся, но мандрагоровая настойка отлично развязывала его и без того болтливый язык, - как-то связано с тем, как ты на меня смотришь? Регис вздрогнул и отвел взгляд, который становился слишком уж пристальным и, возможно, жарким. Он-то позволял себе разглядывать Лютика, едва сдерживая желания, теша себя тем, что самовлюбленный бард наверняка ничего не заметит. Но Лютик видел полный какого-то странного жара взгляд, направленный на него. И под этим взглядом даже ему, привыкшему ко вниманию, становилось неловко. На трезвую голову бард несомненно сделал бы вид, что ничего не замечает. Не решился бы спрашивать прямо, потому что краем сознания все-таки понимал, к какому ответу все это может привести. Но алкоголь не давал удержать в узде природное любопытство. Регис отвел глаза, обдумывая ответ. Лютик нервно кусал губы в ожидании. - Связано, но не только с тем, о чем ты, несомненно, уже подумал, - не поднимая взгляд, проговорил наконец травник. – Виной тому так же и моя природа. - Поясни? – менестрель недоуменно вскинул брови, не совсем понимая, как относятся друг к другу вампиризм и… неоднозначные взгляды. Эмиель несчастно выдохнул. Он надеялся избежать этого разговора, но врать Лютику не мог. Да и, быть может, лучше ему было знать правду… даже если дружба на этом быстро закончится. - Видишь ли, особая привязанность к кому-либо может породить у вампира несколько повышенную жажду крови. Кровь объекта… кхм… вожделения, - подобрал вампир достаточно подходящее слово, - вызывает более сильные чувства, чем, например, обычно привык сдерживать я. Я выжидал, пока перестану быть для тебя опасен. После всего случившегося мне требовалось время, чтобы обрести самоконтроль. - И… у тебя получилось? – все еще немного нервно спросил поэт. – Получилось больше не хотеть моей крови? - Нет, - ответил Регис, все так же не поднимая головы. – Не хотеть – невозможно. Но я ни за что не причиню тебе вреда. Никаким образом, поверь... – впрочем, он не ждал, что Лютику хватит смелости ему немедленно поверить. Бард вздохнул, придвинувшись ближе. Может, все и утверждали, что он любит лишь себя, но такая сцена не могла его не трогать. Регис готов был страдать сам, только бы пальцем его не тронуть. Черт, да мало кто делал для Лютика что-то более значительное! Разве что Геральт, но это было совсем иное… - Я тебе верю, - касаясь чуть подрагивающих рук травника, тихо проговорил менестрель, пытаясь поймать его взгляд. – Даже если ты… не сможешь сдержаться, - выдохнул он. Вампир поднял глаза, по-прежнему полные странного чувства, в котором Лютик теперь мог распознать желание. Когда Регис коснулся его щеки тыльной стороной ладони, бард невольно вздрогнул. - Не искушай, - с мягкой полуулыбкой проговорил вампир. – Ты боишься. - Разве что чуть-чуть, - попытался храбриться Лютик. На деле ему было аж стыдно за собственную трусость. Ведь не съест же его Регис… наверное… Но Лютик вовсе не привык к таким взглядам – хотя бы потому, что обычно его одаривали «вожделением», как выразился Эмиель, лишь хорошенькие и не очень женщины. Не то, чтобы поэта шокировал сам факт, но никогда прежде ему не приходилось видеть страсть к себе в глазах мужчины. И вампира тем более. Регис осторожно провел кончиками пальцев по его шее, заставив менестреля зажмуриться, хоть тот и не отстранился. – Но лучше сделай что-нибудь, пока я не испугался окончательно. Эмиель усмехнулся. Да уж, Лютик скорее сам себя напугает. А это совсем не на пользу их… дружеским отношениям, верно? Вампир наклонился ближе и приник к его губам, мягко и нежно целуя. Бард выдохнул и даже попытался несмело ответить. Реальность оказалась ласковее и приятнее, чем он ожидал, а от этого страх быстро уступал место любопытству. Лютик потянулся сам, осторожно обнимая Региса, на что тот не замедлил мягко прижать его к себе, все еще не до конца веря в согласие менестреля. Но Лютик развеял сомнения, когда, на несколько секунд оторвавшись и будто задумавшись, поцеловал уже сам, с все таким же осторожным интересом. Поцелуи Региса сместились на щеку, ушко, коснулись шеи… и бард вздрогнул снова, напрягаясь в его руках. - Что такое? – вампир поднял голову, чтобы поймать взгляд менестреля, ласково касаясь его шеи кончиками пальцев, усилием воли приглушая жажду. - Лучше бы ты меня все-таки укусил… - пробормотал Юлиан, старательно отводя глаза. - Лютик… - Ты же знаешь, у меня очень живое воображение… - поежился поэт. – Уверен, то, что я невольно себе представляю, намного хуже реальности. А ты все равно хочешь моей крови, и… может, так будет лучше? - Это больно, - попытался отрезвить и его, и себя вампир. Сдерживаться было трудно и без готового поддаться барда. – А я обещал, что вреда тебе не причиню. - Я понимаю, - Лютик закусил нижнюю губу, встретившись с Регисом взглядом, полным мольбы и неуверенности. – Но я очень не хочу тебя бояться. А сделать с этим ничего не могу. Самоконтроль вампира под этим взглядом медленно таял. Останавливало то, что Лютик не знал, о чем просит. Впрочем, он мог вообразить себе и пострашнее, это вообще свойственно людям, тем более чувствительному барду… Жажда становилась все отчетливее… Регис наклонился к шее менестреля, поцеловал, медленно провел по ней языком, борясь с соблазном. Лютик совершенно замер, то ли доверчиво, то ли испуганно… Сопротивляться жажде больше не было никакой возможности. Даже зная, к чему это может привести для него, Эмиель не мог отказать поэту в его просьбе, пусть и глупой, но такой… заманчивой. Вампир медленно и аккуратно погрузил клыки в шею менестреля. Сладкая кровь, которой он так сильно желал, тут же попыталась вскружить ему голову. Так трудно удержаться… Но он обещал, что не причинит вреда. Лютик вцепился в плечи вампира, приоткрыв рот, чтобы вскрикнуть, но что-то неведомое его удержало. Будто в эту минуту вместе с прокатившейся по телу одурманивающей слабостью бард лишился и голоса. Если бы не эта слабость, Лютик непременно дернулся бы, инстинктивно пытаясь уйти от боли, и навредил сам себе. «Как… предусмотрительно» - пришло в голову поэта, несмотря на его положение. И да, было больно и немного пугающе, но по сравнению с тем, что мог себе представить бард, не так уж и страшно… Регис медленно отстранился, слизнув с ран от клыков капельки крови. Кто бы знал, чего ему стоило попробовать совсем немного… А хотелось намного больше. Только вот вампир отчетливо понимал, чем это кончится. Чем это могло кончиться и сейчас, будь его воля хоть немного слабее. Он быстро достал из торбы, которая всегда была при нем, все, что нужно, чтобы перевязать шею барда. Лютик тихонько охал, приходя в себя, но ничего не говорил. Не мог найти подходящих слов, несмотря на свой необыкновенно болтливый язык… Когда с перевязкой было покончено, их взгляды вновь встретились. - Прости… - полным сожаления голосом проговорил вампир. - Регис… - Лютик наконец отмер и потянулся было к нему, но тот уже превратился в туман. – Регис! – вампир растворился, вылетев в окно, оставляя барда в смятении. *** - У тебя уже был наш воскресший друг? – спросил Геральт. В очередной раз посещая Новиград, он не упустил случая заглянуть к Лютику. - Да, - Геральту показалось, что бард как-то неловко потупился. – Не так давно… - Лютик… - с подозрением нахмурился ведьмак. – Ты мне что-то недоговариваешь. - Ну… раз уж ты сам затронул эту тему, я хотел попросить тебя найти Региса и убедиться, что с ним все в порядке, - вздохнул поэт. - Так… - взгляд ведьмака стал еще тяжелее, и Геральт скрестил руки на груди. – Что у вас тут случилось? - Регис меня укусил, - скороговоркой произнес Юлиан, очень старательно не поднимая глаз. - Что? – ведьмак аж рот открыл. Он не мог представить, чтобы Регис, успешно державшийся невероятное по человеческим меркам количество лет, вдруг сорвался из-за… впрочем, это же был чертов Лютик, с которым все и всегда шло наперекосяк! - Я сам его вынудил, - бард еще ниже опустил голову. – И обстоятельства… Я не буду рассказывать тебе обстоятельства! – вдруг нервно заявил он, кажется, даже немного смутившись, хотя на этом свете барда до этого, кажется, ничего особенно не смущало. - Да плевать мне на твои обстоятельства! – рыкнул Геральт. – Ты хоть сам понял, что натворил?! Ты же знал, что у него раньше были проблемы с этим! А если все начнется снова?! Какого хрена, Лютик?! - Понял… - полным отчаяния голосом, будто признаваясь в самом страшном, ответил поэт, совсем поникнув. – Наутро, когда протрезвел. Пожалуйста, Геральт, поверь, я осознаю, что сделал. И что я легкомысленное, безответственное, эгоистичное трусло. Я просто прошу тебя убедиться, что с Регисом все хорошо, а потом можешь вернуться и наорать на меня еще раз. Ладно? Ведьмак хотел добавить что-то еще, но менестрель принял такой жалкий вид, что в голове Геральта всплывало только: «Лежачего не бьют». Чертыхнувшись, он направился к выходу: - Не будь ты моим другом, Лютик… - Я знаю… - перебил его поэт. – Спасибо. Ведьмак только кивнул. Рассиживаться ему вновь стало некогда. *** Найти Региса оказалось даже слишком просто – очевидно, потому что тот сам решил показаться Геральту, хотя ведьмак не ожидал справиться с задачей так быстро. Выглядел вампир, надо сказать, немногим лучше Лютика. Тоже подавленный и отводящий взгляд с самым виноватым видом. - Как ты? – осторожно спросил Геральт, внимательно присматриваясь к другу. – Лютик сказал мне то, что вызывает у меня беспокойство. - Мне приятно твое беспокойство, мой друг, - Эмиель вымученно улыбнулся. – Но я не опасен, не волнуйся. По крайней мере, не для тебя. Ведьмак с облегчением выдохнул. Кажется, самых страшных последствий Регису удалось избежать. Но сложно было сказать, чтобы самого вампира это радовало. - Что у вас там случилось? – тихо поинтересовался ведьмак. – Лютик на себя не похож, да и ты будто сделал что-то страшное, хотя он вполне жив и здоров. - Боюсь, моя откровенность не понравится тебе, Геральт, - травник покачал головой, вздохнув. – Пожалуйста, позволь мне не посвящать тебя. Не принимай это за недоверие, просто тебе может понадобиться на обдумывание какое-то время. А я не хотел бы сейчас же лишиться твоего общества, если так и будет. - Как хочешь, - покорно согласился ведьмак. – Но я могу еще кое-что спросить? - Конечно, - Регис благосклонно кивнул. - Ты сказал, что не опасен для меня. А для кого-то другого? - Профессиональное любопытство? – вампир чуть заметно усмехнулся. – Только для очень конкретного другого. И я не уверен, что мне стоит приближаться к нему, даже когда опасность минует. - Мда… - Геральт задумчиво выдохнул. – Знаешь, Лютик, конечно, дурень еще тот… Но он мало за кого переживает так глубоко и неподдельно, как сейчас за тебя. Какую бы глупость он ни натворил, каким бы он ни был, по его же выражению, «легкомысленным, безответственным и эгоистичным труслом», тебе стоит с ним поговорить, когда, как ты сказал, минует опасность. Эмиель внезапно улыбнулся, прикрыв глаза ладонью, услышав такую красочную характеристику, которую не мог не запомнить даже ведьмак, слышавший о своем друге всякое. Лютик, милый и добрый Лютик винил в произошедшем только себя. И страдал не от отвращения или страха перед вампирской сущностью Региса или его особой привязанностью, а от того, как повел себя, как попытался преодолеть собственную живую фантазию за его, Региса, счет. Хотя вампиру, прямо сказать, не то, чтобы не понравилось. - Спасибо, Геральт. Я думаю, что чуть позже воспользуюсь твоим советом. Ведьмак с облегчением вздохнул. Судя по улыбке вампира, почти счастливой, все скоро наладится. И беспокоиться уже не о чем. - Регис, - хитро усмехнулся Геральт. – А что ж у нас с тобой разговор уже в который раз сходится на Лютике? - Всему виной сложные биохимические реакции, друг мой, которые люди зовут чувствами и эмоциями, - ответил Эмиель тоном ученого. Ведьмак только хмыкнул в ответ. Не так уж много времени ему требовалось бы на осознание откровенности вампира, но смущать друга он совсем не хотел. *** - Лютик, - знакомый тихий и мягкий голос коснулся ушей задремавшего над отчетной книгой своего кабаре барда. Поэт недоуменно моргнул, просыпаясь, поднял голову и сфокусировал взгляд в нужном направлении. А сделав это, ахнул и бросился на шею к своему полуночному гостю: - Регис! - У тебя начинает входить в привычку так меня встречать, - мягко улыбнулся вампир. - Прости меня, - сбивчиво выпалил Лютик, с надеждой поймав взгляд Эмиеля. – За то, что я такой идиот, и за мою просьбу, и… за все разом. Я вообще не думал, чем это может для тебя обернуться. Ни о ком, кроме себя, как всегда… - менестрель почти всхлипнул, отводя глаза. - Ну-ну, - поспешил успокоить его Регис, прижимая к себе. – Все обошлось. - То есть, совсем обошлось? – осторожно произнес бард. - Мммм… Не скажу, чтобы у меня усилилась жажда крови вообще, - отведя взгляд, пояснил вампир. – Чего не скажешь о конкретно твоей крови. Но я не пришел бы, если бы не был способен держать себя в руках. - Прости… - Лютик уткнулся лбом в плечо травника. Поэт уже и вспомнить не мог, когда ему было так стыдно. Он вовсе не хотел подвергать волю Региса дополнительному испытанию, только чтобы быть рядом. «Я идиот». - И ты меня, - тихо ответил вампир. – Я сомневался, что ты захочешь снова увидеться со мной после произошедшего. - Почему? – бард удивленно поднял голову. – Это моя вина, не твоя. И… не так уж ужасно это было, - Лютик прикусил нижнюю губу. – Не то, чтобы я горел желанием это повторить, но даже если такое случится снова, то не отобьет у меня охоту тебя видеть. В конце концов, это же я пробудил у тебя такое… желание, - бард неловко повел плечами. – Будет честно, если я понесу за это какую-нибудь ответственность. Регис мягко и ласково улыбнулся, встретившись взглядом с Лютиком и коснувшись ладонью его щеки, с радостью отмечая, что в этот раз бард ничуть не дрогнул, лишь уголки его губ приподнялись в ответной улыбке. - Мое желание касается не только твой крови, - напомнил Эмиель. - Думаю, что и это не так страшно, как мне кажется, - ответил менестрель уже практически безмятежно. - Так выходит, дорогой мой, - в этот раз Регис решил не добавлять «друг», - что мне нравится развеивать твои страхи.