Нарушить правила

      Забава все никак не могла перестать думать о домовых эльфах. И как-то за завтраком спросила про них у Эллис.       — Ты что-нибудь знаешь о домовых эльфах?       Эллис с недоумением посмотрела на нее. Как можно не знать, кто такие домовые эльфы? Впрочем, она же из другой страны — может, у них их нет.       — Ну, эти существа обычно служат в каких-нибудь богатых семьях, — сказала она. — Они выполняют всю домашнюю работу, заботятся о своих хозяевах, очень преданные. А у вас разве их нет?        — Нет, — вздохнула Забава. — Зато у нас есть домовые. И, если их не улестишь, не оставишь им ночью чего-нибудь вкусного, то утром ты поймешь, что молоко прокисло, в сметане плавает жаба, а грива у лошади вся перепутана. Они довольно норовистые. Но если им каждый вечер оставлять угощение, то в доме будет царить полный порядок. Зато домовые у нас почти в каждом доме есть — куда без них?       — Надо же! — глаза Эллис загорелись. Когтевранцы уже привыкли к тому, что Забава все больше отмалчивалась, и теперь Эллис ловила каждое слово, когда Забава начинала говорить про свой дом.       По обеденному залу вдруг разнеслись громкие голоса. Ученики с восторгом смотрели на то, как назревал нешуточный скандал между деканом Гриффиндора Минервой Макгонагалл и профессором ЗОТС* Долорес Амбридж.       — Простите, профессор, на что именно вы намекаете? — пищала Амбридж, катясь вслед за худой строгой Макгонагалл.       — Когда дело касается моих учеников, — с возмущением отвечала та, — я требую соблюдать предписанные дисциплинарные меры!       — Может, мне показалось, но, похоже, вы сомневаетесь в моем праве преподавать в школе, Минерва! — сладко протянула Амбридж, улыбаясь своим широким ртом.       — Вовсе нет, Долорес! — сердилась Макгонагалл. — Только в ваших средневековых методах!       — Вот как?! — надулась Амбридж. — Простите, дорогая, но сомневаться в моих методах — значит, сомневаться в Министерстве, я так понимаю?! Вы и в Министре сомневаетесь?! Я весьма терпелива! Но чего я никогда и ни за что не потерплю, так это измену!       На лице Макгонагалл отразился шок. Она даже сделала шаг назад от Амбридж.       — Измену?! — переспросила она.       Амбридж поняла, что привлекла к себе внимание всех, кто сидел в обеденном зале. Ее жабьи глаза загорелись торжеством и азартом.       — Ситуация в Хогвартсе хуже, чем я опасалась! — она пафосно возвысила свой голос. — Корнелиусу придется действовать решительно!       А на следующий день все в Хогвартсе уже знали, что Министр Магии назначил Амбридж генеральным инспектором Хогвартса. Филч с наслаждением повесил табличку с декретом о назначении на школьную стену. У Амбридж были развязаны руки. Если раньше она хоть как-то сдерживалась, то сейчас разошлась вовсю. Она доставала учеников придирками к их внешности, поведению, студенты должны были выглядеть и вести себя соответственно ее понятиям о волшебниках и волшебницах. Раньше атмосфера в Хогвартсе была расслабленной, теплой. Теперь она стала удушливой — Амбридж так и сыпала декретами и запретами. Эта жаба настроила против себя всех преподавателей. Она присутствовала на занятиях и могла оборвать преподавателя совершенно бестактным замечанием, мешала вести уроки, перебивая учителей своим тоненьким «кхе-кхе». Башня Когтеврана гудела от возмущения, когда студенты узнали, как Амбридж повела себя с профессором Флитвиком на репетиции хора.       — Нет, вы только представьте! — возмущалась Лина Стюарт. — Стоим, репетируем, профессор Флитвик дирижирует, а эта тварь берет и измеряет его сантиметром! Какая бестактность! Какая гадость!       Надо ли говорить о том, что ученики теперь получали особое удовольствие от того, когда нарушали ее правила. Филч с ума сходил, пытаясь оттереть последствия от очередной навозной бомбы. И преподаватели старательно не обращали на их проделки внимания, если только это не касалось их предметов. Амбридж удалось вывести из себя даже внешне спокойного и подчеркнуто вежливого Снейпа. Но самым странным было то, что Забаве удалось частично увидеть, как она это сделала.       Забава сидела на уроке трансфигурации и пыталась сделать невидимой мышь, когда на нее вдруг накатило. Это было чувство крайнего раздражения, но природа его была двойственной. Забава не ощущала раздраженной себя — не от чего было, ей почти удалось добиться результата. Это было словно со стороны, не ее собственное чувство. Ей даже показалось, что она услышала голоса.       «Вы претендовали на должность преподавателя «Защиты от темных сил», верно?» — жеманный тонкий голос.       «Да», — низкий, на одном выдохе.       «Но безуспешно», — голос Амбридж источал сожаление.       «Как видите», — тщательно сдерживаемая ярость.       Забаве даже почудилось, что она видит лицо Снейпа — кислое, словно он съел лимон. Вечером он был взвинчен.       — Проклятая старая жаба наслаждается своей властью! — он бешено ходил по комнате взад-вперед. — Недалек момент, что она еще и директором Хогвартса захочет стать!       Забава с сомнением покачала головой.       — Думаешь, она сдюжит против директора Дамблдора? — спросила она.       Снейп сел рядом с ней на диван и крепко прижал к себе.       — Уж во всяком случае, она будет искать лазейки, — задумчиво ответил он. — Она очень настойчиво пытается обвинить нас в нашей полной профнепригодности и свалить все на директора. И я боюсь, что с некоторыми из нас ей это удастся проделать…       Снейп оказался целиком и полностью прав. В конце ноября на одной из перемен студенты услышали горестный вопль профессора Треллони. Все ее вещи были собраны во дворе, Амбридж решила вышвырнуть ее из Хогвартса демонстративно, на глазах у всех. Треллони выглядела жалко и потерянно. Она споткнулась об один из своих чемоданов и дрожащим голосом простонала:       — Шесть… Шестнадцать лет я здесь жила и… преподавала. Хогвартс — мой дом! Вы не можете так поступить… — она теребила в руках свою кошелку.       Жабье лицо Амбридж сияло от счастья.       — Вообще-то могу, — удовлетворенно сказала она, слегка помахивая приказом от Министерства.       Треллони зарыдала. Из толпы студентов выбежала профессор Макгонагалл. Она обняла Треллони, утешая ее, и с яростью посмотрела на Амбридж.       — Вы что-то хотели сказать? — сладко спросила та.       — О, я бы много чего хотела вам сказать! — с возмущением ответила Макгонагалл.       В этот момент огромные двери Хогвартса с грохотом распахнулись и на площадку вышел Дабмлдор.       — Профессор Макгонагалл! — сказал он. — Пожалуйста, проводите Сибиллу обратно в школу.       Макгонагалл тут же увела всхлипывающую и рассыпающуюся в благодарностях Треллони, а Амбридж начала возражать директору Хогвартса.       — Дамблдор! — сказала она. — Позволю себе напомнить, что согласно Декрету об образовании номер Двадцать Три, утвержденному Министром, я…       — Вы можете увольнять моих преподавателей! — оборвал он ее. — Но изгонять их из Хогвартса вы не имеете права! Это право остается за директором!       Амбридж злорадно улыбнулась.       — Ненадолго! — ласково сказала она.       — Всем заниматься! — Дамблдор развернулся и стремительно пошел обратно в замок.       Это противостояние неминуемо должно было вылиться во что-то большее. Толчок к новому витку дал Гарри Поттер. Забава спустилась в гостиную Когтеврана, где кучкой собрались несколько студентов.       — Сегодня утром я разговаривала с Гермионой Грейнджер, — сказала Луна Лавгуд, которая на этот раз не выглядела отрешенной, даже наоборот — оживилась дальше некуда. — Гермиона негодовала, что эта Амбридж не учит нас защищаться. Знаете, что она предложила? Чтобы нас поучил Гарри Поттер. Лично я думаю согласиться. Мне кажется, что в этом вопросе он достаточно опытен. Гермиона предлагает встретиться в Хогсмиде на выходных, в кабачке «Кабанья голова», чтобы обсудить это.       По гостиной пошло шушуканье.       — Но Поттер же сумасшедший.       — Сумасшедший или нет, но я слышала, что в прошлом году он участвовал в вашем «Турнире Трех Волшебников» наравне с остальными, более опытными участниками, — вдруг сказала Забава. — Это уже кое о чем говорит. Я пойду с тобой, Луна. Я пришла в эту школу, чтобы учиться. На ЗОТС меня не учат. Меня это не устраивает. А, да, еще одно… Амбридж меня бесит! И я хочу хотя бы тайно навалить большую кучу на ее сраные правила!       Шокированные студенты повернули головы в ее сторону. Еще никогда они не слышали, чтобы она так выражалась и так откровенно протестовала против преподавателя. Она никогда не говорила гадости даже про профессора Снейпа, который назначил ей три недели отработок, когда она только появилась тут. С ее стороны, то, что она сказала сейчас, было откровенным, ничем не прикрытым бунтом. Забава же стояла и вспоминала лицо Снейпа, когда эта жаба доставала его. Ни за что она этого не простит проклятой бабе!       Кабачок «Кабанья голова» был, наверное, самым занюханным местом во всем Хогсмиде. Старое грязное помещение, все в паутине, за стойкой стоял мрачный хозяин, и у Забавы мелькнула мысль, что где-то она видела похожее лицо… Впрочем, эти мысли сразу же испарились. Там уже собралась куча народу: гриффиндорцы, кое-кто из Когтеврана и Пуффендуя. Ни одного слизеринца. Правда, этого и следовало ожидать — этих снобов никто не приглашал. Наконец, в помещение кабака зашел виновник сборища — Гарри Поттер. Когда все уселись кто куда, Гермиона начала собрание. Она, волнуясь, встала со своего места и сказала:       — Эээ… Здрасьте… Так. Вы знаете, зачем мы здесь собрались. Нам нужен учитель. Особый учитель. У которого есть опыт защиты от темных искусств.       — Зачем? — спросил кто-то из толпы.       — Зачем? — с негодованием переспросил рыжий Рон. — Сами-Знаете-Кто вернулся!       — Это он так говорит!       — Так говорит Дамблдор!       — Дамблдор так говорит, потому что верит ему! Только где доказательства?       Забава устало потерла переносицу. Чжоу это заметила и тут же вспомнила ее слова о том, что неспроста Дамблдор — этот старый, много видевший на своем веку волшебник, — верит Гарри Поттеру. Гарри мрачно уткнулся в пол.       — Может, Гарри расскажет о том, как был убит Диггори? — подал голос один из студентов.       Этого было достаточно, чтобы Поттер взорвался.       — Я не собираюсь говорить о Седрике! — он вскочил на ноги. — Если вы за этим явились, можете уходить!       Он обернулся к Гермионе и буркнул:       — Пойдем, Гермиона! Они пришли потому, что считают меня психом!       Он уже нацелился на выход, как послышался голос Луны.       — А правда, что ты владеешь заклинанием Патронуса?       — Да! — громко сказала Гермиона. — Я сама видела.       Тут же со всех сторон посыпались воспоминания о том, что Поттер убил василиска, дрался с дементорами…       — А в прошлом году он правда сражался с Сами-Знаете-Кем! — добавила Гермиона.       — Слушайте, все это звучит отлично, когда вы говорите об этом! Но на самом деле мне везло! — заявил Гарри. - Я почти не понимал, что делаю, и мне всегда помогали.       — Он скромничает!       — Нет, Гермиона, я не скромничаю! — на скулах у Поттера заходили ходуном желваки. — Столкнуться с этим в реальной жизни — совсем не то, что в школе. В школе, если ты сделаешь ошибку, можно попробовать снова. А там… когда ты в паре секунд от верной смерти… или твой друг умирает у тебя на глазах… Вы не знаете, что это.       Его зеленые глаза отчаянно горели, в них было выражение горечи. Он со вздохом сел. Гермиона опустилась рядом и сказала:       — Ты прав, Гарри, мы не знаем. Нам нужна твоя помощь. Если у нас есть хоть один шанс победить… Волдеморта…       — Он правда вернулся? — спросил один из пуффендуйцев. Кажется, его звали Эрни Макмиллан.       Поттер сумрачно кивнул. Поверили остальные или нет, но студенты по очереди расписались на заговоренном пергаменте, который с иронией был озаглавлен «Армия Дамблдора» — из-за паранойи Министра Магии, который твердо считал, что Дамблдор хочет захватить его место. Всем были выданы фальшивые галлеоны, на которых указывались дата и время занятий. Теперь только надо было найти место для уроков. Потому что Амбридж, видимо, как-то прознала о том, что задумала маленькая кучка студентов, и своим Декретом номер Двадцать Четыре запретила все ученические организации. Они не могли теперь просто так взять и собраться без ее письменного дозволения. Студенты начали судорожно искать выход из положения. Его, по счастливой случайности, нашел Невилл Лонгботтом. На восьмом этаже Хогвартса была одна такая смешная комната, которую называли Выручай-комнатой или Комнатой Так-И-Сяк, и Невилл наткнулся на нее совершенно неожиданно. Она появлялась только тогда, когда действительно нужна. А сейчас она была просто необходима.       Первым заклинанием, которому начал учить Поттер, был Экспеллиармус — обезоруживающее. Забава была в полном восторге. Наконец-то она чему-то научится! Так надоело переписывать всякую чушь из учебника! Она была так счастлива, что Снейп это заметил.       — Ты какая-то особенно бодрая в последнее время, — сказал он.       Не следовало его вмешивать в это. У него и своих проблем хватает.       — Говорила с матерью на днях! — весело сказала Забава. — Отец уже встал на ноги! Скоро он совсем поправится!       Собственно, он встал на ноги уже давно. Он вовсю трудился в кузнице — у оборотней была потрясающая регенерация. Снейп только хмыкнул и прижал ее к себе.       Амбридж, однако, о чем-то таком подозревала. По Хогвартсу все время шнырял ее верный клеврет — завхоз Филч, высматривая и вынюхивая. Она даже издала еще один Декрет, в котором вызывала учащихся на допрос на предмет участия в запрещенной деятельности. Забаву она тоже вызвала.       Когда Забава вошла в ее кабинет, то почувствовала, что из ее глаз сейчас потечет кровь — все было в розовом цвете, за исключением мест, закрытых висящими на стенах тарелочками с котятами. Все они мяукали, урчали и пищали. «Какое издевательство над кошками!» — с негодованием подумала Забава.       — Присаживайся, моя дорогая, — ласково сказала Амбридж. — Хочешь чашку чаю?       В чай она налила молока. Забава подумала, что ее сейчас натурально стошнит — она ненавидела чай с молоком.       — Спасибо, профессор Амбридж, — тихо сказала она, садясь на предложенное место.       Чашка с чаем тут же оказалась перед ней, и Забава с трудом удержалась от того, чтобы не сморщиться от запаха — что за извращение портить молоком такой чудный напиток!       — Итак, моя дорогая, ты ведь знаешь, зачем ты здесь? — Амбридж была приторна до омерзения. — Участвуешь ли ты в каких-нибудь нелегальных организациях?       — Что вы, профессор! — Забава придала своему лицу недоумение. — Как можно? Вы ведь это запретили!       — Да-да, конечно! — жаба расплылась в улыбке. — А что же ты не пьешь? Чай очень вкусный.       «И почему тебе так необходимо, чтобы я напилась этой гадостью?» — подозрительно подумала Забава. Но все-таки взяла чашку в руки и поднесла ко рту. Но пересилить отвращение не смогла, поэтому только сделала вид, что пьет. Амбридж с удовлетворением кивнула.       — И все-таки, ты абсолютно уверена, что не знаешь ни о каких запрещенных организациях? — настойчиво спросила она.       — Нет, профессор. Не знаю, — Забава отрицательно покачала головой. На жабьем лице Амбридж промелькнуло раздражение.       — Сделай еще глоточек, — предложила она.       В это время в дверь раздался дробный стук, она приоткрылась, и в проем просунул голову Филч.       — Не сейчас, мистер Филч! — голос Амбридж стал похож на потрескавшийся леденец.       — Но это очень срочно, профессор! — лицо Филча задергалось от нетерпения.       Амбридж поспешно выкатилась за дверь, а Забава мгновенно воспользовалась этим. Она вылила пакостный чай в стоящий рядом фикус. Когда Амбридж вернулась и увидела совершенно пустую чашку, на ее лице промелькнуло торжество.       — Я забыла, моя дорогая, так ты участвуешь в каких-нибудь студенческих организациях? Или, может быть, знаешь того, кто участвует? — сладко пропела она.       — Нет, профессор. И не участвую, и не знаю, — Забава равнодушно пожала плечами.       Амбридж была воплощением разочарования.       — Ну, хорошо. Иди, — недовольно сказала она.       Забава вышла за дверь, стараясь, чтобы это выглядело максимально неторопливо. Но, оказавшись снаружи, она с облегчением перевела дух. Кажется, она избежала очень крупной проблемы.       Когда она оказалась в гостиной Когтеврана, ее окружили студенты:       — Ну, как? Ну, что? — спросила Эллис.       — Ооооо, ребят, из меня сейчас дерьмо польется! — совершенно откровенно сказала Забава. — Это было просто издевательство! У нее вся комната в розовом! Тарелочки с котятами! Везде салфеточки, рюшечки! А чай, который она мне дала?! Это было просто отвратительно! Я ненавижу чай с молоком! У этой женщины совершенно отсутствует вкус, но зато она знает толк в изощренных пытках! — ее лицо искривилось от гадливости.